Все думают, что история пишется в тот момент, когда происходит то или иное событие. На самом деле, мы делаем лишь то, что уже прописано в сценарии нашего будущего. Никто не делится с рождения на добро и зло. Если бы злодей знал кто будет его врагом, то можно было предположить миллион разных сценариев. Но как бы поступил настоящий герой? Спас бы своего заклятого врага? Или убил бы в тот же миг? Если второе, то какой из него герой? Убивать невиновного, пусть и психа в будущем. Ведь там тоже существовал бы миллион способов исправить ситуацию. Так что грань между героем и злодеем, лишь в том, в какой момент они убивают…
И теперь пришёл тот момент, когда, рассматривая одного человека, я пыталась понять кто же передо мной. Истинный борец за добро и справедливость или хорошо замаскированный урод, жаждущий всеобщего поклонения. По всему выходило первое, но что-то мне подсказывало, что дела я имею с последним. Если верить Энханте, то до прошлой недели Лакеш появлялся в замке три раза в неделю и оставался только на обед. Ни завтрак, ни ужин с коллегами его не прельщали, и он постоянно убегал домой к жене, где его ждало трое детей и рыжая стерва, от которой меня подташнивало. Воспоминания увы из головы не вытравить…
Теперь же мистер всеобщий любимчик и глава военного ведомства припирался каждый божий день на завтрак, читал лекции или работал, обедал, повторял промежуточное действо и трепал мне нервы после ужина. Пока я умудрялась от него избавляться, говоря о том, что за неделю представление обо всех студентах и их проблемах сделать достаточно сложно и мне потребуется время, чтобы составить список и подготовить базу для изучения. А уже после этого мы с ним обсудим график работы и саму учебную программу.
И все же, был один момент, который начал меня волновать. Он словно что-то чуял и пытался спасти собственную шкуру, не давая мне закрепиться рядом с ним. Наши постоянные перепалки сводились лишь к работе. И пусть Демисар был прав: надо хоть с чего-то начинать. В моей душе поселился нерациональный хаос, который пытался затмить голос разума и не позволить мне логично мыслить. Пока я была на начальном этапе и не сомневалась в том, что в конечном итоге, все придёт к постоянной дельте, которую я создам собственными руками.
– Мистер Лакеш, покиньте мой кабинет, – не отрывая глаз от бумаги, сказала я хлопнувшей двери, – у меня нет никакого желания лицезреть вашу рожу в пятницу вечером.
– Зато у меня это желание есть! – женский голос резанул по ушам и ввинтился в мозг.
– Прошу прощения, но посторонним запрещено находиться на территории школы, так что вы обязаны покинуть её прямо сейчас, – рассматривая выкрашенную в кроваво-красный цвет женщину, я с содроганием думала о том, что это нечто, жена Лакеша.
– Не смей мне указывать, – взвизгнула та, – слушай меня внимательно драная мымра, если положила глаз на моего мужа, я тебе все патлы повырываю. И не смотри на то, что я только-только родила, мне это особо не помешает.
– Леди Лакеш, – холодным тоном отозвалась я, – никого я не собираюсь у вас отнимать. Наоборот, буду вам признательна, если вы попросите своего мужа не действовать мне на нервы и не вертеться под рукой. Я приехала сюда преподавать, а не встревать в ваши семейные разборки. Мне не интересны ни вы, ни ваш супруг, ни тем более кого и когда вы там нарожали. Прошу вас немедленно покинуть мой кабинет и стены академии, вам тут не место.
– Думаешь, ты первая, кто вот так зарится на моего мужа? – зашипела она и упёрлась руками в столешницу моего стола. – Я таких приживалок за километр чую. Только попробуй затащить его в постель, а потом прийти носом тыкать в нагулянное пузо, у него трое детей, ты и гроша не получишь, поняла меня?
– Если вы такого дурного мнения о своём супруге, то мне искренне его жаль, – подняв глаза, я посмотрела ей за спину, где в незакрытом проёме стояли Лакеш и Энханте, – надеюсь до этого вам не приходилось разгонять подобных девиц? Если же приходилось, то я и вам сочувствую, но мы живём в двадцать первом веке. Никогда не слышали про тесты ДНК и обязательную уплату алиментов на ребёнка? Поверьте, если факт отцовства будет доказан судом, это будет намного хуже. Вам придётся выбирать платить деньги или сесть.
– А почему сесть? – непонимающе уставилась она на меня.
– Потому что в семидесяти процентах случаев, незаконных детей и их матерей заказывают именно официальные жены влиятельных и видных деятелей, – пояснила я ей. – Самим мужчинам после раскрытия подобного факта не тепло, ни холодно. Нет… Исключения из правил есть. И я уверена, мистер Лакеш относится к тому психотипу личности, который с радостью будет содержать и две, и пять семей, умилённо рассматривая свой приплод. Но если проводить ваш быстрый анализ, то яркая и импульсивная личность не сможет спокойно смотреть на всё это. Для брака вы идеальные партнёры, страстная и темпераментная, хорошо сочетается с меланхоличным и ленивым психотипом мужа. Но обычная жизнь за пределами супружеской спальни у таких пар не самая счастливая. Так что мой вам совет: платите им до и берите договор о том, что после взятки они больше никогда не появятся в вашей жизни и не раскроют прессе личность отца их ребёнка. Это единственный шанс не угодить за решётку и сохранить брак.
– А не слишком ли много ты на себя берёшь, овца крашеная? – она осмотрела меня с ног до головы. – Думаешь если выкрасишь себе серебряную прядь, то сразу все будут приклоняться перед твоим образом невинной и загадочной? Знаю я таких особо говорливых. Сперва на одно метёте, а как жены расслабляются, так сразу ноги раздвигаете. Всё для того, чтобы приличного и богатого мужика из семьи увести. Советовать она мне тут взялась, себе посоветуй со мной не связываться. Прокляну так, что мало не покажется. Так что запомни и заруби себе на носу, тронешь моего мужа хоть пальцем, я тебе все патлы повыдёргиваю и руки переломаю.
– Господин глава военного ведомства, могу ли я подать жалобу и заявление на расследование по факту угрозы причинения вреда здоровью средней степени? – вопросительно вздёрнув бровь, я усмехнулась застывшим мужчинам. – Свидетели есть, к тому же мадам Лакеш проникла на территорию закрытого учебного заведения для будущей элиты этой страны. Мало ли кому она могла причинить вред, помимо меня.
– Камиранда, какого демона рогатого, ты меня так позоришь! – Винсельд Лакеш едва ли ядом не плевался. – Ты так угрожала каждой новой женщине в моем окружении? Если я узнаю, что двадцать девять моих секретарш уволились или перевелись по твоей вине, пеняй на себя. Я не раз тебе говорил, чтобы ты не вмешивалась в мою работу! Я чёртов глава военного ведомства и обязан следить за порядком в стране! А что в итоге? Моя жена совершает на моих глазах десяток преступлений и это тянет на международный скандал! Леди Форлеска подданная другого королевства и может обратиться в международный суд, из-за того, что ей, одна пустоголовая дура, тут расписывает, какой хреновый муж ей попался! Не веришь в мою любовь к тебе и в искренность? Задолбала! Пошла домой и я тебе потом ещё раз объясню, что я тебя одну любил, люблю и буду любить, но даже моим нервам есть предел! Профессор, прошу прощения, моя супруга немного не в себе и никак не может оправиться после тяжёлых родов. Надеюсь, этот инцидент не понесёт за собой никаких последствий. Я готов принести публичные извинения и заплатить компенсацию. Разумеется, если королевская семья останется не в обиде от действий моей благоверной?
– Так уж и быть, я не стану раздувать из этого скандал, – кивнула я головой, – но взамен, когда я попрошу поддержки, вы должны будете оказать мне одну услугу. Никакого криминала или угрозы для жизни, просто услуга, за моё молчание.
– Ничего страшного, я всё понимаю, – Лакеш подхватил благоверную под руку, – профессор Фролеска, профессор Энханте, всего вам наилучшего. А мы, пожалуй, откланяемся. И тот вопрос, который я хотел обсудить, можем перенести его на завтра? Часов на двенадцать?
– Нет, – мы с Демисар воскликнули в один голос.
– Почему? – удивлённо протянул брюнет.
– Потому что завтра законный выходной, дай отдохнуть от детей, учебных планов и твоей рожи, – покачала я головой.
– До понедельника Лакеш, – блондин выпихал ненормальную семейку из моего кабинета, – надеюсь твоя благоверная всё же вправит тебе мозги, и ты оставишь в покое нас, доверив образование детей тем, кто в этом смыслит.
– Заткнись, белобрысый урод, – зашипела разъярённой кошкой аловолосая женщина, – тебе вообще слова не давали, уголовник чёртов! Твоё место за решёткой, а не рядом с детьми! Я своих тебе и в жизни не доверю!
– Господи, закрой уже дверь, и так голова болит, – недовольно проворчала я.
– И что это было? – после того, как Демисар наложил запирающие и оглушающие чары, он резко развернулся ко мне.