Фол последней надежды - читать онлайн

Глава 6

Проходит, наверное, недели полторы, когда проигрыватель в наушниках подкидывает мне ничего не значащую песню.

Обычный дипхаус, который я включаю, чтобы не мешал мне думать. Все треки похожи один на другой, кроме, получается, этого. Он отзывается во мне воспоминаниями.

Я обещал Гелику скинуть эту песню. И, естественно, напрочь об этом забыл.

Я замираю, уставившись в окно. Вспоминаю, как в такси Ангелина придвинулась, наваливаясь на мое плечо, и заглянула в телефон. От нее пахло чем-то сладким, не разбираюсь в парфюме, но было похоже на аромат свежих сахарных булочек в кондитерской. Девочка-пацанка, а пахнет ванилью, надо же. Несколько раз моргаю, чтобы прогнать видение. Чувствую, как и тогда, странное волнение.

– Не опаздываешь, Вань? – слышу через музыку голос отца.

Вынимаю наушники и говорю:

– Нет, еще пять минут есть.

– Подвезти?

Папа делает себе кофе. Поправляет очки в стильной оправе, облокачивается плечом о закрытый фасадом холодильник.

– Не парься, дойду.

– Универ выбрал?

Господи, ну он как будто специально меня бесит!

Я мгновенно ощетиниваюсь:

– Ты же сам за меня все выбрал.

– Да, четыре. Они все тебя устраивают, или появилась какая-то конкретика?

Выдыхаю свое раздражение, прикрывая глаза. Не нужно с ним спорить. Его уже не изменить, а у меня есть крохотный шанс побороться за свое будущее, но он точно не в ругани.

Открываю глаза и говорю ровно:

– Все устраивают. Пока, я пошел.

– Репетиторов оплачивать не пора?

– Я скажу, когда надо будет, – слишком низко склоняюсь над кроссовками, радуясь, что отец не слишком хорошо видит меня в полумраке коридора.

Последнее время я часто прогуливаю дополнительные занятия, но ему некогда следить за этим слишком уж тщательно. Хожу по краю, я в курсе. Но у меня есть одна только возможность, и если ничего не выйдет, то мне вообще все равно, что будет с моей жизнью. Если не профессиональный спорт, мне откровенно насрать, получится ли у меня поступить и куда.

Еще поборемся, пап.

Тихо прикрываю за собой дверь, потому что мама еще спит, возвращаю наушники в уши. Последние пару недель они там так часто, что должны были натереть мозоли. Все стало раздражать, даже друзья и девушка, хочется отгородиться от всех хотя бы с помощью музыки.

Когда нажимаю на «слушать», снова играет тот трек, который напомнил мне о Геле. Ванильный смешной котенок. Я хмурюсь. Вау. Звучит неоднозначно, вслух этого лучше не говорить, меня могут неправильно понять.

Приходится долго листать диалоги в мессенджере, чтобы найти нашу беседу, и в итоге все равно пользуюсь поиском по имени. Мы редко общаемся.

Сообщения долго грузятся, потому что в лифте нет сети, и я убираю телефон в карман. Ладно, новый день, новая битва. Тру шею ладонью и глубоко вздыхаю. На три дня после травмы я провалился в страшную безнадегу, но сейчас еду на агрессивном протесте и спортивном азарте. Сделаю все, что от меня зависит, и буду бороться, пока есть такая возможность. Так что сопли размазывать некогда.

Телефон вибрирует, а голосовой помощник объявляет: «Контакт Алена отправляет вам сообщение. Приветики, Гром, встретимся после первого урока? Надела твою любимую юбку и хочу тебя нежно поцеловать». Из-за механического голоса звучит еще более убого, и я не чувствую ничего, кроме раздражения. Зайцева мне нравится, она красивая и раскрепощенная. Когда тебе шестнадцать, кажется, что этого хватит. Но то ли у меня и правда депрессия, то ли после трех месяцев отношений мне недостаточно просто короткой юбки и симпатичного личика. Эта девушка напоминает море с долгим мелким входом. Выглядит красиво, и ты все ждешь какой-то глубины, но по факту тащишься десятки метров, а вода все еще едва достает тебе до колен.

Она чувствует перемену в моем настроении и липнет еще сильнее, а я только больше раздражаюсь. Все чаще думаю, что нужно расстаться, но так не хочу тратить силы на неприятный разговор, кто бы знал.

Выхожу на улицу и лезу в настройки, чтобы отключить опцию чтения сообщений в наушниках. Было неловко, когда Гелик чуть не подслушала сообщение от Алены, учитывая, что содержание было достаточно интимным. Я бы таким делиться ни с кем не хотел. Да и меня давно уже раздражает этот механический женский голос, который коверкает любой посыл.

Телефон снова вибрирует. Я морщусь в ожидании сообщения от Зайцевой, но, когда вижу отправителя, почему-то улыбаюсь. А когда читаю всплывающие новые уведомления, и вовсе смеюсь в голос.

Отправляю сообщение и тут же жалею. Это же Геля. Мы не флиртуем, мы даже дружить толком не смогли, хотя все предпосылки были. Мы с детства знакомы, наши отцы общаются, мы вместе проводим все праздники. Разве я не должен был стать ей вторым братом?

Подтверждая мои мысли, она что-то долго печатает, потом прекращает, затем снова печатает. Если бы можно было удалить сообщение, я бы это сделал. Наверное, я ее смутил. Остается только надеяться, что Гелик меня не одернет. Мне и так уже достаточно стыдно. Но, когда она отвечает, я облегченно выдыхаю и снова улыбаюсь.

Пытаюсь разбавить обстановку ее старым прозвищем, но ловлю себя на том, что улыбаюсь как дурак. Ощущаю легкое волнение. Наверное, из-за того, что повел себя с ней как-то непривычно. Но мне стоит попридержать коней. Богдан и так нехило напихал мне за тот вечер в баре, не хочу даже представлять, что он скажет, если узнает, что я вот так флиртую с его сестрой. Помутнение какое-то, конечно. У меня вообще-то девушка есть. Пока что.

Засовываю руки в карманы и бреду в сторону школы, стараясь не напрягать больную ногу. Ей сегодня еще работать. Как и вчера. Как и завтра.

Мной, конечно, были бы недовольны все. И командный врач, и тренер, и уж тем более отец. Но иначе я сейчас не могу.

Когда выхожу на аллею, которая ведет к школе, чуть притормаживаю и смотрю вправо, туда, откуда обычно появляются Субботины. Мы не так уж часто тут пересекаемся, но сейчас я почему-то ищу их взглядом, и, конечно, вижу. После чего снова делаю кое-что, мне не свойственное. Останавливаюсь и жду их. Две блондинистые головы, склоненные друг к другу в каком-то откровенном разговоре, одинаковые кроссовки, которые отличаются только цветом. Эти двойняшки так близки, что я невольно завидую. Наверное, каждому человеку хотелось бы иметь такую вторую половинку. И я почему-то думаю о том, каково будет парню Ангелины. Непросто, должно быть, встречаться с девушкой, чье сердце уже занято другим мужчиной – ее братом.

Хмурюсь и запускаю руку в волосы. Давлю в себе желание сбежать, но Геля меня уже заметила. Она лениво приподнимает руку в приветственном жесте, а я сражаюсь с улыбкой, которая снова выползает на мое лицо. И думаю о том, что есть, наверное, причина, по которой я сейчас остановился и жду Субботиных.

Ни одним словом, ни одной интонацией они не напомнили мне о травме. Даже если разговаривали или шутили о футболе, было очень легко. С ними я себя не чувствую неудачником или калекой.

– Привет! – здороваюсь за руку с Богданом и наклоняюсь к его сестре, чтобы поцеловать в щеку.

Кожа нежная, и пахнет она все так же сладко. Моргаю и в очередной раз за утро свожу брови на переносице. Слишком много Ангелины Субботиной для начала дня. Наверное, мне просто заняться нечем.

Пока идем до школы, получается отвлечься на разговор с ее братом. Геля тоже отворачивается и вздергивает свой аккуратный носик. Я ее не интересую, и она меня – тоже.

Наверное, просто показалось.

В холле Богдан задерживается рядом со мной, а Геля безразлично машет рукой и бежит к подружке. Они обнимаются и тут же принимаются о чем-то трещать. Выглядят при этом полностью поглощенными разговором и друг другом. Хорошие девочки, какие-то настоящие. Совсем не похожи на тех, кто мне обычно нравится.

Поворачиваюсь к Субботину и понимаю, что упустил пару его последних фраз. Он это тоже прекрасно видит и иронично улыбается. Засранец.

Я цокаю языком и угрюмо говорю:

– Ладно, до встречи, Суббота.

– До встречи, – сахарным голосом тянет он.

Качаю головой и ухожу. Не хватало еще, чтоб он выдумал то, чего нет, и начал бесконечно подкалывать меня. Есть такая фишка у Богдана – выдавать неисчерпаемый поток саркастичных шуточек.

Поправляю на плече рюкзак и двигаю на первый урок. Хорошо бы собраться, потому что русский мне все-таки скоро сдавать. Но последнее время сосредоточиться все сложнее. Слишком парит меня предстоящий матч и моя немощная левая нога. Одно хорошо – я все-таки правша.

У кабинета здороваюсь с парнями. Зуев и Бавинов – мои единственные друзья не из мира футбола, но даже с ними мне сейчас сложно. Отчасти из-за печати сочувствия, которая не сходит с их лиц.

– Зуй, Бава. – Поочередно пожимаю им руки.

– Здорово, Гром.

– Привет. Аленка заходила, тебя искала.

Я морщусь. Хотела же после первого урока встретиться, зачем сейчас пришла? Она учится в параллельном, но наше расписание как будто специально составляли так, чтобы мы не пересекались. Сейчас я этому очень рад. Может, нам действительно пора расставаться, в любом случае, разбираться с этим в данный момент я не хочу. Просто хорошо, что сейчас мы разминулись, вот и все.

Парни мою реакцию считывают и недоуменно приподнимают брови. Синхронисты, блин.

– У вас что-то разладилось? – спрашивает Зуй.

Я огрызаюсь:

– У меня в принципе все сейчас немного разладилось.

И снова вижу на их лицах эту тошнотворную жалость. Они думают, что для меня все уже закончилось. Про свои самовольные тренировки я не рассказывал никому.

Пытаюсь погасить раздражение, которое стало слишком частым моим спутником. Черт, такая мешанина эмоций внутри, очень сложно разобраться. Но друзей обижать все же не хочется. Кладу руку Баве на плечо и легко его сжимаю. Тот отвечает мне теплой улыбкой. Они потому и сочувствуют так, что оба очень добрые. Проблема не в них, это я сейчас не в состоянии нормально коммуницировать.

Русичка подходит к кабинету, одной рукой прижимая к груди какие-то листы бумаги, а второй на ходу нервно поправляя очки:

– Так, одиннадцатый «А», сразу предупреждаю – дурить сегодня не надо. Получила результаты вашего тестирования, там вообще ничего хорошего!

Мы дружно закатываем глаза, а я на самом деле радуюсь тому, что фокус моего внимания хотя бы на сорок пять минут сместится в более безопасную зону.

И весь день мне удается думать об учебе. Пишу одну контрольную, один короткий тест, на остальных уроках просто внимательно слушаю. Шучу с парнями, завтракаю в столовой, бросив всего один взгляд на Ангелину Субботину. Она, ожидаемо, занята своей подружкой, в мою сторону даже не смотрит. Что и требовалось доказать.

Встречи с Аленой не раздражают так сильно, как я ожидал. Когда она бросается мне на шею, прижимается всем телом и шепчет на ухо что-то нежное, уже кажется, что я зря себя накрутил. Эта ее юбка действительно мне очень нравится.

Жалею только о том, что Зайцева на обеде в столовке ведет себя слишком уж шумно и вызывающе. Прижимается грудью к моему плечу, касается колена, звонко смеется и беспрестанно комментирует все вокруг. Как назло, слышат ее все мои друзья – Зуй с Бавой и Субботины за соседним столом. Не то чтобы я стыдился своей девушки… Не знаю, просто странные ощущения. Может быть, женщина и должна быть такой. Кукольно-красивой, недалекой и громкой. Не пацанкой в широких брюках и бейсболке, как Гелик, например. Ну, кто вообще так одевается? Ее подружка Абрикосова – и та более женственная.

К последнему уроку настроение портится. Еле досиживаю бесполезное обществознание, поспешно прощаюсь с друзьями и бегу на улицу. Выхожу на крыльцо и собираюсь, наконец, глубоко вдохнуть полной грудью весенний воздух, но слух режет звонкое:

– Сюрприз, Гром!

– Алена? Ты чего домой не ушла? – я хмурюсь.

Легкие сдуваются, так толком и не наполнившись. Я ее не ждал.

Она выпячивает губы, аккуратно подколотые косметологом:

– Хотела тебя удивить.

Я молчу, но внутренне матерюсь. Мне пора на тренировку, на Алену сейчас совсем нет времени.

– Получилось, Зайка, – улыбаюсь и легко выдаю первое попавшееся вранье, – но мне сегодня на осмотр к командному врачу. Так что давай я тебя провожу и поеду?

– Блин. А я надеялась, что мы время вместе проведем. Гром, я так ждала, когда ты освободишься, а ты даже с травмой вечно занят!

Я до боли закусываю губу и смотрю на нее. Посыл как будто бы хороший, да? Хочет побыть со своим парнем. Но как она выражает свою мысль – просто мрак. Как будто рада тому, что я травмировался. А ведь так прыгала вокруг меня, когда со стадиона в больницу уезжал. И я снова раздражен.

На языке так много слов, которые рвутся наружу, и не все из них цензурные. Но она все-таки девушка, так что я поджимаю губы и подталкиваю Алену в спину. Молча. Слава богу, живет она недалеко.