Просветлел над роскошью ответ,
Им сегодня будит время – жизнь,
Отдаляет серый дым вокруг
Из случайной встречи над потерей.
Слажен гиблый фарс из тени снов,
Засыпая смотришь в такт последним,
Чтобы жаждой времени объять
Солнце воли перед сложным миром.
Не отнять нуар из встречи слов,
Он укажет естеству из слога,
Что готов писать ответ убого,
Но преградой открывая путь глазам.
Им молили жить сегодня ночи,
Утомляли роскошью вблизи огней,
Ценностью внимания, что прочит
Жизнь твоя внутри случайных лет.
Серым отголоском в память врежет
Искоса направленный обряд души,
Им не лечит твой противник ночи,
Но заглядывает роскошью теперь.
Обрывается над словом мира польза,
Ей летать под стрелы гедонизма
Стало на глазах любви истошно,
Что внутри закрытым входом дверь.
Отличаешь роскошью похожий,
Каждый новый день своей потери,
Им не нужен в естестве опоры
Заданный нуар из светлой прозы.
Дёрнет дверь и холодом объято
Смерти поле на одном случайном
Пережитке права – быть отчаянием,
Чтобы за собой в пути оставить свет.
Ночью миром слаженной манеры
Ты влечёшь свои простора сферы,
Волей отпирая в сердце мудро
На одних глазах, закинув утро
Сном ладони смысла после смерти —
Всё стоишь, и опираешься под правом,
Быть ему задором в чести мира
И одной толпой в конечной тьме.
Изнывая редкой жизнью фарса
Смотришь в поле чести гедонизма,
Нам оно оправдано и рад был
Ты – нуаром встретить новый век.