Шаткая рысца – наказание для неопытного наездника. Я бормотал алфавиты, пытаясь устроиться поудобнее, пока мы неслись вслед за принцессой.
К счастью, Ульрика быстро успокоилась, и ее лошадь перешла на шаг.
Дорога петляла так, что не всегда было понятно, спускаемся ли мы еще глубже в подземелье или же выходим на поверхность.
Вскоре я поравнялся с принцессой. Наши лошади шли бок-о-бок по широкой тропе, и волей-неволей мне пришлось завести с ней беседу.
Сложно это, учитывая мою робость в общении с противоположным полом. Одногруппница Танюха и сто филологинь с факультета, конечно, не в счет. Они – не девушки, а что-то вроде корешей, соратники в тяжком бою с Синтаксисом и древнерусской грамматикой.
Ульрика, если опустить то, что она – принцесса троглодитов и дочь главы клана, оказалась вполне обычной девчонкой.
Я даже осмелился спросить, почему к синкретистам такое неоднозначное отношение. Почему ими восхищаются, но их же опасаются и даже ненавидят.
– Синкретизм – это огромные возможности, которые даны узкой прослойке населения нашего мира, – пояснила Ульрика. – Естественно, особые способности всегда будут вызывать зависть. Но есть и другие причины. Что лежит в основе синкретической магии? Смешение и сочетание несочетаемого, за счет которого происходит изменение реальности. Я не слишком заумно объясняю?
– Чувствую себя на паре по философии. Вы такая умная и образованная, принцесса!
Ульрика покраснела от моей откровенной лести:
– Спасибо, я очень стараюсь не опозорить свой клан. Так вот, иногда резкое изменение реальности имеет нехорошие последствия. Не буду скрывать, их много. Особенно пугающе выглядит появление синкретических…ммм…существ.
– В смысле существ? Монстров?
– Именно. Часто встречаются человеко-собаки или волко-мухи, или рыбо-олени. Неприятно. А еще они агрессивные и опасные твари. Поэтому святой обязанностью мага является борьба с порождениями синкретизма. Уже через пару месяцев обучения в школе мы отправимся в дозор в лабиринт, подземелья, а, может, в лес.
– Час от часу не легче, а я-то думал, мы попали в симпатичный мирок меча и магии, населенный прекрасными эльфами, единорогами и феями.
– С эльфами скоро познакомишься, и вряд ли у тебя язык повернется назвать их прекрасными, – усмехнулась принцесса. – Единорогов принято держать в качестве тяжеловозов. Кстати, в этом нет ничего романтического. А что касается фей… За них тут мы, синкретисты.
– Но есть и те, кто против нас?
Принцесса напряглась и крепко сжала поводья:
– Есть… – и назвала слово, которое я не понял.
Я промолчал, решив, для себя, что буду звать этих неведомых врагов антисинкретистами или же просто астами.
Ульрика так сжимала поводья, что, казалось, ее руки вот-вот посинеют от напряжения.
Вдруг принцесса вырвалась вперед и жестом остановила отряд:
– В этом месте край владений моего клана. Через двадцать минут мы выйдем на поверхность. Я опасаюсь нападения. Лошади должны идти нога в ногу. Держим строй!
Я притормозил Мелисандру, дожидаясь Лота с Таней. Мы оказались в хвосте процессии, о чем я быстро пожалел.
Цок-цок – стучат копыта. Всадники двигаются молча. Я вдруг поймал себя на мысли, что в подземельях стало гораздо светлее. Или это самовнушение?
Кожей чувствую опасность, и когда это у меня обострилась интуиция?.. Через несколько минут мы подошли к каменным валунам, и мне захотелось броситься к принцессе. Предупредить…
Я уже рванул было к ней, но меня остановил Лот:
– Ты не слышал приказа, господин синкретист? Идем гуськом, сейчас ход начнет сужаться до размеров норы.
Я указал на валуны:
– Там кто-то есть! Надо сказать принцессе, чтоб приготовила оружие.
Лот дружески хлопнул меня по плечу:
– Ну, ты и паникер. Мы только вышли из владений троглодитов. Жди засады на поверхности, а не в родных подземельях.
– Ты не понимаешь, я их чувствую. И это вовсе не синкретизм! Это другое…
Лот вздохнул. Что-то прошептал троглодиту, который ехал перед нами, тот – следующему и так по цепочке до принцессы.
Через пару минут мы остановились. До валунов оставалось с полсотни метров.
У меня началась паническая атака. Хотелось упасть с коня, скрести землю и плакать.
А потом из-за валунов вышли они.
Асты.
И страх отступил, на его место пришло изумление. Я ведь представлял астов как мятежников, как неотесанных крестьян, которые сопротивляются прогрессу.
Передо мной же стояли самураи, вооруженные до зубов.
Я невольно покосился на троглодитов в легких доспехах. Нет, в наших интересах уладить дело миром и заплатить любой выкуп, какой они захотят.
Один из астов подъехал к Ульрике, безошибочно определив в ней принцессу. Остальные пока стояли на месте.
– Раса и клан? – в глухом голосе даже не прозвучали вопросительные интонации.
– А ты не видишь, невежа? – усмехнулась принцесса.
Дерзкая…
– Раса и клан? – повторил самурай, впиваясь в нее взглядом.
– Троглодиты, клан глухих и твердых, ветвь золотисто-зеленых, – выдохнула принцесса
– Мы – люди, азиатской расы. Клан переднеязычных, ветвь – бело-голубых. И мы – асты.
– Да уж я заметила, – принцесса ощерила мелкие зубки.
Что она творит? Мне предстоит стать свидетелем сражения самураев с черепашками-ниндзя…
– Если среди вас нет синкретистов, то право прохода стоит десять золотых ситов, – невозмутимо произнес самурай.
Затем подошел ближе и похлопал коня по боку:
– Слезай, принцесса троглодитов.
Девушка послушно спешилась.
Самурай потянул ее золотистый локон и намотал на палец:
– И в тебе есть эта пакость…
– Я даже не сдала экзамены.
– Десять ситов и проезжайте.
Ульрика открыла кожаный мешочек, который висел у нее на поясе, и отсчитала десять монет.
– Разбойники и вымогатели.
– Зато мы боремся с тварями, которых наплодили вы, синкретисты.
Принцесса не удостоила его ответом.
Она пришпорила лошадь и махнула телохранителям рукой.
Я выдохнул. Легко отделались.
За валунами ход сужался, как и предупреждал Лот. Несколько лошадей с троглодитами уже исчезли в темноте, когда я проехал мимо самурая, который невозмутимо стоял, наблюдая за процессией.
Наши глаза встретились.
Лицо самурая исказилось в гримасе:
– Стоять! Синкретисты!
Я попытался осадить лошадь, но не тут-то было – Мелисандра будто взбесилась. С отрывистым ржанием подала круп верх, затем несколько раз прыгнула в сторону. Удержался я чудом – видимо, стал сильнее благодаря тренировкам Лота.
Кстати, вот и он несется к нам. Молодец. Держит слово.
Я слезаю с коня. От ужаса меня вот-вот стошнит. Может быть, самурай потребует дань за присутствие синкретистов в отряде? Нет, он хочет крови.
Кажется, будто все алфавиты мира мелькают в моей голове. Я смотрю, не отрываясь, в узкие глаза воина.
Я молюсь, но боги меня не слышат.
Наверное, Лот – безумный оптимист. Что я или Таня можем противопоставить самураю? Да я только-только научился держать в руках меч, не роняя его во время атаки.
Я падаю на колени, даже не пытаясь защититься или же убедить аста не убивать нас.
Все бесполезно.
Лот не успеет. Боги глухи. Синкретизм мертв.
Успевает принцесса, точно попадая мечом в шею. Она вкладывает в удар собственную силу и силу движения. Самурай падает на колени, запрокидывая голову.
Наверное, попала в сонную артерию, потому что кровь хлыщет, если не фонтаном, то струей с брызгами.
Я закрываю глаза. Соленые капли попадают на губы, кажется, будто повеяло морем.
Тем летом мы с одногруппницами ездили в Испанию, и теперь я понимаю, какой алфавит мне нужен. Воинственный Каталанский.
– Бета, Ефа, И грега!
Умирающий самурай падает прямо на меня, а Ульрика добивает его в спину. И откуда в этой утонченной принцессе, которая еще вчера кланялась, танцевала и делала реверансы в бальном зале, такая жестокость?
Меня рвет утренней травяной кашей прямо на мертвого аста.
Сейчас потеряю сознание…
– Есса, Ерра, Су…Да твою же мать, их толпа!
Троглодиты спешиваются и обнажают мечи. Берегут коней? Вот идиоты! Сейчас все тут поляжем, в этом подземелье. Да черепашки почти голые по сравнению с самураями в тяжелых доспехах!
Бросаю взгляд на Таню. Стоит с мечом, а рука трясется. Вот-вот выронит, дуреха.
Начинается… Асты скрещивают мечи с троглодитами. На мгновение про меня забывают, и я успеваю достать меч и прикрыться щитом, как зонтиком.
Страх отступает, и становится даже смешно. Я, филолог, который ничего тяжелее словаря Ожегова в руках не держал, попал в мир меча и магии. Ржавого меча и криво работающей магии.
– Хач, Ге, Альта!
Мой первый противник был не похож на величественного японского самурая, скорее, на низкорослого и кривоного китайца. Да простят местные боги мой расизм.
Я выше почти на голову и наверняка крепче. Китаец выглядит недокормленным, видимо, не слишком часто удается собирать дань с путников в подземельях.
Нечего ждать смерти, она еще успеет прийти за мной. И это не по-настоящему! Меня никто не спрашивал, забрасывая в жуткий мир и даруя непонятные способности.
Значит, надо драться. Защитить себя.
Первый удар – самый сложный, но я его наношу. Аст легко закрывается, и бьет меня в ответ. Меч скользит по боку. Вот и первая кровь… Моя…
И тогда я закрываю глаза и бью со всей силы.
Кажется, что китаец насмехался надо мной, играл, как кошка с мышкой. Но теперь игры закончены.
Потому что подоспел Лот. Главный телохранитель принцессы и мастер меча – это вам не зеленый филолог-попаданец.
Мелькают мечи, льется кровь, в ужасе ревут кони.
А потом самураи бросились бежать. Я не верю своим глазам: черепашки в легких доспехах победили опытных воинов!
Я обнимаю Таню, которая трясется в моих руках, как листик осины.
Лот в это время осматривает принцессу. Ульрика невредима: так, пара царапин на щеке. Один троглодит погиб, еще несколько легко ранены.
Я пытаюсь убедить себя в нереальности происходящего. В том, что изящная блондинка с зеленоватой кожей не может быть хладнокровным убийцей. И все же она с легкостью зарубила самурая, защищая меня.
Ульрика спасла мою жизнь!
Я подхожу к девушке и мямлю слова благодарности. Затем, не придумав ничего иного, целую ее руку. Тонкая кисть, ногти синеватого оттенка. Даже красиво, хотя я не разбираюсь в женском маникюре.
Рука пахнет кровью. Я рассматриваю мозоли на ладони от постоянных тренировок с мечом. В мире синкретизма даже принцесса должна защищать себя, себя и глупых попаданцев.
– У нас не было выбора. Они бы нашли повод напасть, – Ульрика сжимает мою руку. – Это нелюди, разбойники.
– Что будет дальше, Ваше высочество?
– У тебя есть два часа на отдых и обед. Потом мы похороним Трюда и выступим в путь. Здесь опасные места, надо выбраться на поверхность до темноты. Уж поверь, асты – не самое худшее, что может с нами случиться.
Я поклонился и еще раз поблагодарил принцессу за спасение.
Затем смыл кровь и попросил у Лота его фляжку с троглодитским алкоголем.
Омерзительно. Там же, в Испании, мы попробовали с девчонками каталанскую водку. Сначала плевались, потом запили колой. Выпили еще немного. А через пару часов купались голыми в море и чуть не утонули.
Спас нас каталонец, который потом научил меня своему алфавиту.
– О чем задумался, господин синкретист? – Лот похлопал меня по плечу. – Ты под магией был, да? Неплохо держался для первого боя. Только совсем забыл, для чего тебе щит, перепутав его с зонтиком. Не обижайся, ладно? Но ты был похож на огромный гриб, вокруг которого прыгала обезьяна в доспехах.
– Пусть гриб, но зато живой и почти невредимый. Спасибо за помощь, дружище. И за целебный напиток тоже. Мне уже лучше.
– Это ты еще нашего пива не пробовал, – усмехнулся троглодит. – Закончишь Школу магии, отметим это в таверне. Напьемся и подцепим красивых эльфиек с большими сиськами.
Эльфиек с большими сиськами?.. Когда закончу школу? А что, каникул не ожидается?!