Проснулся я от женского плача. Причём навзрыд, будто как минимум умерло население целого города, а плакальщица их хоронит. Приоткрыв глаз, я увидел, как Хейра пытается оторвать от кровати девушку, шипя на неё, а та как раз и рыдает, с силой вцепившись в столб, на котором держалась крыша с балдахином.
– Зови кожевенника Хопи, – кратко прокомментировал я эту картину.
Мои слова сработали совсем не с тем эффектом, на который я рассчитывал. Рыдания ещё больше усилились, но только теперь плакала и Хейра, ругая проклятую дуру последними словами за то, что она меня разбудила и теперь их обеих из-за этого накажут.
– Мне, конечно, всё равно, но так и быть, – я постарался себя успокоить, – что, б…ть, здесь происходит?
– Она проспала свою очередь, мой царь, – даже сквозь слёзы смогла объяснить Хейра, – а теперь не хочет уходить.
– Я так ждала его вели-че-ство, – слёзы снова потоком хлынули из глаз незадачливой девушки, – и всего на секунду закрыла глаза!
– Насколько я помню, когда я вернулся, ты спала, – не стал я покрывать такую наглую ложь, – вон охрана подтвердит это.
Легионеры готовы были подтвердить вообще любые мои слова, это и так было всем понятно.
– Всё, пошли, проспала – значит, очередь пропущена, – злилась на неё плачущая Хейра.
Мне отчего-то стало смешно от всей этой ситуации, а после того, как пришло понимание, что жрецов всё же я вчера обул, настроение ещё более повысилось.
– Ладно, оставайтесь обе, – сказал я, – Хейра будет тебя наказывать.
Вместо того чтобы огорчиться, девушки сильно обрадовались, к моим ногам упали обе плаксы и стали обнимать за ноги.
– Давайте только быстро, небольшой утренний секс никому не повредит, – прокомментировал я их горячие мольбы и благодарности в мой адрес, – у меня слишком много дел на сегодня.
***
Хатшепсут появилась на моём завтраке сама, хотя я послал гонца уведомить её о том, что могу её посетить после него.
– Мой дорогой супруг, – она склонила голову и села не напротив меня, как это обычно делала, а рядом. Прогресс в наших отношениях явно шёл успешно, судя по этому её поступку.
– Рад тебя видеть, моя любимая. – Я положил столовые приборы, взял её руку и поцеловал пухлые пальцы.
На меня внимательно посмотрели, явно требуя результатов переговоров.
– Рехмир, – сказал я, и тот достал подготовленные копии, передав все подписанные документы Хатшепсут.
Она вцепилась в них мёртвой хваткой и стала читать, показывая тем самым, что была достаточно образована, чтобы это делать. Нечастое умение среди знати.
Пока я завтракал, она знакомилась с документами, а когда я, отложив еду, потянулся к кубку с вином, она тяжело вздохнула и посмотрела на меня.
– Не понимаю, – тихо сказала она, – в чём подвох?
– Ты о чём? – Я сделал вид, что не понял, о чём она.
– Ты явно уступил им, здесь много уступок! – она потрясла документами. – За что им подобные привилегии?
– Мы сошлись на том, что власть в стране принадлежит царю, которого поддерживает жречество, – соврал я.
Хатшепсут скептически посмотрела на меня и затем вернула документы Рехмиру.
– Сделаешь для меня копии? – обратилась она к нему через меня.
– Кстати об этом, – вспомнил я, – мы, конечно, становимся близки с тобой, но прошу всё же не забывать, что это небыстрый путь. Тернистый и сложный.
– Если ты заметил, – она строго посмотрела на меня, – то я прошу сейчас твоего верховного визиря через тебя. Я не дура, чтобы этого не понимать, просто тогда перед послами не хотелось показывать, что между нами есть разногласия.
Я на секунду замер, отставил кубок, потянулся к ней и мягко поцеловал в лоб. Хатшепсут удивлённо посмотрела на меня.
– На секунду забыл об этом, – улыбнулся я, – это в качестве извинений.
– Я почитала твой налоговый кодекс, – она с трудом выговорила новые для себя слова, – слишком многое для меня непонятно. Мне нужно, чтобы ты объяснил, если хочешь, чтобы я помогла.
– Мы договорились со жрецами, что обсудим его так же, – ответил я, – на этой встрече ты можешь присутствовать.
– Согласна! – тут же ответила она без колебаний.
– Где, кстати, твои советники? – поинтересовался я. – Сеннефера я вообще давно не видел.
– И не увидишь его больше, никогда. – Она посмотрела на меня такими холодными глазами, что я на секунду вздрогнул.
– Ну, это твой советник, тебе и решать, – пожал я плечами.
– Благодарю за разговор, Менхеперра. – Она поднялась, взяла мою руку, прижалась на секунду к ней щекой и затем вышла. Проводив её уход задумчивым взглядом, я обратился к только подошедшему к столу Хопи:
– Что случилось?
Тот скривился.
– Царь влезла в наше с господином Пенре расследование и всех испугала. Некоторые ниточки тут же оборвались.
– М-да, будет мне наука, не трепаться языком раньше времени, – поморщился и я вслед за ним, – но не все хоть, надеюсь?
– За многими из участников мы уже следили, так что не все, мой царь, но многие испугались.
– Ладно, я тебя не тороплю, – не стал я больше говорить на эту тему.
– Сегодня у моего царя встреча с военачальниками? – поинтересовался он.
Я кивнул.
– Часть сведений, что мы получили в Касе, подтвердились, мой царь, – заметил он, – некоторые факты удалось установить.
– Думаешь, глава нома всё же говорил правду? – задумался я.
– Если не всю, то часть её точно, мой царь, – пожал плечами примипил, – к сожалению, прошло слишком много времени, чтобы это можно было проверить сейчас. Но даже этого достаточно для смертной казни.
– Ты опять торопишься, Хопи, – я отрицательно покачал головой, – пока мне смерть Хоремхеба никак не выгодна и ничем не поможет. Только, наоборот, насторожит военных.
– Конечно, мой царь, – с уважением поклонился он.
– Продолжай расследование, у тебя оно в приоритете.
– Разумеется, мой царь, я привлёк всех, кто может это делать.
– Рехмир! – позвал я ближе верховного визиря и, когда тот подошёл, сказал: – К сегодняшней встрече с военными подготовь больше хорошего вина, будет большое застолье, всё же они мои друзья и мы будем праздновать.
У парня не дрогнул ни мускул при слове «друзья».
– Слушаюсь, мой царь.
– Тогда я готовиться и приводить себя в порядок, – поднялся я из-за стола, – как они все придут во дворец, пусть их без промедления ведут в зал, где уже накрыт стол.
– Всё сделаю, мой царь, – склонился он.
***
Закончив с водными процедурами и одевшись ещё более роскошно, чем на встречу со жрецами, я отправился в зал, который Рехмир подготовил для нашего разговора. При моём появлении все военные, что были внутри, поднялись, но привычно лишь низко склонили головы. Я натянул на лицо широкую улыбку, раскинув руки в стороны.
– Мои дорогие друзья! Как я рад вас всех видеть!
На их лицах появились улыбки, поэтому я сам сел на своё большое, удобное кресло и показал жестом, что могут садиться и они.
– Я посчитал, что мы с вами столько уже испытали, – обратился я к ним, показывая на обилие еды и вина на общем большом столе, где уместились все главы всадников, – что переговоры совместим с пиром, поскольку мы с вами наш поход как следует и не отметили. Нет возражений?
– Ни малейших, мой царь, – за всех ответил Ментуиуи.
– Я не стал звать слуг, поскольку наш разговор будет не тем, о котором нужно знать посторонним, – прокомментировал я то, что самим приходилось набирать еду, резать и наливать себе из графинов вино, – но я думаю, как воины, мы справимся с этой задачей.
– Твоё величество, как обычно, мудр, – польстил мне Иамунеджех, поднимая бокал.
Мы выпили и стали есть, я был голоден, так что минут пять слышались только хруст костей и чавканье. Немного насытившись, я сделал жест, и Рехмир подошёл ко мне ближе, доставая шесть экземпляров договора. Над которым мы с ними корпели, после того как договорились о разделе земли со жрецами.
– Я тщательнейшим образом ознакомился с вашими запросами, мои друзья, – показал я раздать свитки среди главных действующих лиц со стороны всадников, – но, к сожалению, не готов их все удовлетворить, поскольку в ваших запросах есть земли, которые либо уже кому-то принадлежат, либо были обещаны мной ранее. А потому я составил максимально близкий к вашим пожеланиям список земель, которые вам можно получить.
Еда и вино тут же были забыты, часть всадников встала и сгруппировалась возле шести военачальников, внимательно осматривая то, что я предложил. Продлилось это довольно долго, поскольку земли и правда им, как и жрецам, пришлось уступить немало. Но если в первом случае мне пришлось это сделать из-за ещё слишком большого влияния жречества на жизнь простых египтян, то тут пришлось дать столько, сколько они просили, из-за того что впереди у меня маячил новый поход в Вавилонию, а в отсутствии собственной кавалерии мне приходилось рассчитывать только на лояльность всадников. Потому приходилось их тоже сейчас умасливать.
– Мой царь, – наконец Ментуиуи поднял глаза от списка, – это хоть и не совсем то, что мы хотели, но всё же очень много. Мы благодарны твоему величеству за понимание того, как важно для нас иметь собственную землю, свободную от налогов.
– Конечно, – кивнул я, – вы мои друзья, мы с вами выиграли много славных битв, как может быть по-другому?
– Мой царь, а мы можем разделить эти земли между собой не так, как предложил твоё величество? – осторожно поинтересовался у меня Иамунеджех.
– Для этого мы здесь сегодня собрались, – я показал на стол, – к концу нашего застолья я хочу получить финальный список размежевания земли, чтобы как можно скорее подписать указ у царя Хатшепсут и огласить его.
На лицах военных появились довольные улыбки. Если бы они знали, что я специально разделил землю так, чтобы не только границы самых больших и лакомых кусков её совпали с границами земель самых влиятельных жреческих семей, но ещё и сами земли по качеству между ними были неравнозначными, чтобы они после их получения стали завидовать соседям, то всадники явно не стали бы так превозносить меня до небес, хваля за щедрость и доброту, как это делали сейчас. Но об этом им предстояло узнать много позже, а пока мне оставалось только улыбаться и принимать поздравления. Одновременно с этим начал лучше понимать Хатшепсут, которая со своими обещаниями влезла в большую зависимость от жрецов и теперь, когда по факту лишилась того, к чему так стремилась, осознала, что все эти жертвы были напрасны. Мне лишь оставалось сделать так, чтобы я не пошёл по её пути, став обязанным за свои победы и правление слишком многим другим людям и сословиям.
Итогом этой встречи стало не только всеобщее насыщение, но и подписание документа, на котором все поставили свои отпечатки большого пальца, оставшись абсолютно довольны тем, как всё по итогу разделилось. Ну, по крайней мере, так думали они. Задумчиво провожая взглядом уходящих нетрезвой походкой военных, я стремительно трезвел, поскольку только делал вид, что пью, на самом деле прихлёбывал сильно разбавленное вино.
– Мой царь, – ко мне подошёл Рехмир, – я готовлю общий указ?
– Да, мой друг, – кивнул я, – и у нас с тобой осталось два дела, которые нужно закончить, прежде чем я смогу перейти к реализации своих следующих планов.
– Наложницы царя Шауштатара и заложники с Ханаана? – спросил он.
Я улыбнулся.
– Вот поэтому ты мой верховный визирь, Рехмир. Да, всё верно. Пока не вернулся дядя, с наложницами мы подождём, а вот с заложниками нужно решать уже сейчас. Кого куда пристроить, поселить и прочее. Они должны быть интегрированы в египетское общество, а точнее, в высшую его часть, чтобы, пожив у нас, не хотели возвращаться или, если придётся это сделать, были к нам лояльны.
– Я предварительно провёл переговоры со многими родами, мой царь, – склонил он голову, – люди согласны за ежегодные выплаты принять их у себя, научить языку, нам останется лишь пристроить их на государственную службу.
– Отлично, тогда заканчивай с указом, и поплывём в поместье, мне нужно забрать оттуда мастеров, которые будут делать фарфор для меня, переселив их в тот закрытый квартал, где сейчас живут ювелиры, ну и заодно проверим, как поживают легионы.
– Я всё устрою, мой царь, – согнулся в поклоне верховный визирь, замешкавшись. – Твоё величество ещё хотел послать сообщение госпоже Небамон, мы подготовили чехол для сокола твоего величества.
– А, это да, совсем забыл, хорошо, что напомнил, – вспомнил я свои слова, – принеси, остальное я сделаю уже сам.
– Слушаюсь, мой царь.
Хоть времени и было мало, но просто лично управлять соколом было вполне мне по силам, к тому же та скорость, с которой он летал, позволяла не тратить на это много времени.