Эйль мерила шагами комнату, не глядя на остатки кровати, на которую девушка обрушила свою кипящую ярость. Ножки кровати разбросаны по всей комнате, а на самой кровати невозможно спать. Человеку, а не ей. Она лупила по ней руками, ногами до тех пор, пока не разбила костяшки пальцев до кровавого месива. Она не чувствовала боли. Зеркало питало ее силой, дарило здоровье.
Перед глазами все плыло. Эйль попыталась успокоиться, взять себя в руки. Она подошла к окну и отворила его. Весенний прохладный ночной воздух проник в помещение. И вместе с ним в голову стали приходить ясные мысли. Кто-то явно хочет поиграть. И этот кто-то – явный глупец. Угрожать той, в чьих жилах течет божественная кровь! Не важно, что всего какая-то жалкая капля! В любом случае, она сильнее всех этих жалких людишек. Прошло пятьсот лет. Эйль верила, что ее прошлая жизнь умерла вместе с крепостью. Но ее шантажируют! Эйль успокоила дыхание, села возле разрушенной кровати, взяла в руки записку и развернула ее. Аккуратным почерком были выведены строчки:
«Я знаю о твоей тайне. Убирайся, или я всем расскажу, что ты сделала. За смерть младенца тебя повесят!».
Эйль скомкала записку и швырнула ее в стену, обхватила руками колени. Кто написал это? Кому потребовалось избавиться от нее? Единственный, кому она мешает – король. И у королевы тоже есть интерес, но вряд ли она способна на шантаж. Целительница, вернувшая ее к жизни, чтила Эйль как божество, а ее чудной муж Фенрис с почтением относился к ней и кланялся в пол при каждой встрече. Служанки заглядывают в рот и исполняют любой каприз. Остается только король. Но откуда он может знать о ее прошлом? Его и в помине не было пятьсот лет назад! Об этом не может знать ни одна живая душа! А, может, ее просто хотят напугать и выгнать из дворца, не имея никакой информации? А главное – где доказательства? Ее и правда могут повесить за это, но ей это вряд ли грозит. Она все равно бессмертна! Но найти этого шутника надо как можно скорее!
С этими мыслями Эйль окончательно успокоилась, не обращая внимание, что дверь не заперта, и в нее подсматривает незнакомец в темном капюшоне.
На следующее утро Эйль с трудом разлепила веки. В ушах стоял звон, перед глазами все плыло, голова раскалывалась. Она не понимала, что происходит. Сонно заморгала, ощупала свое тело, и сразу все стало на свои места. Она заснула в комнате! Не там, где она набиралась сил и восстанавливалась, а в гостевой! Это лишало ее подпитки и энергии.
Солнечный прекрасный ослепительный свет озарял комнату, но Эйль он раздражал, как и все вокруг. Она поднялась на ноги, и голова резко закружилась. Татуировка потускнела, на лбу образовалась складка. В покои постучали, Эйль подпрыгнула от неожиданности и чуть не расхохоталась. Она и боится, кто бы мог подумать!
– Войдите, – крикнула Эйль.
В покои впорхнули две молоденькие служанки. Эйль тут же окинула их взглядом. Обеим лет по восемнадцать, обе пухленькие, опускают глаза в пол и стараются не смотреть на нее. «Почему они на меня не смотрят?» – прокралась крамольная мысль.
– Госпожа, изволите собрать вас на завтрак? – невнятно пробормотала девушка.
Эйль подошла поближе и приподняла пальцем ее лицо. На нее уставились перепуганные зеленые глаза.
– Все хорошо. Успокойся, – приказала Эйль.
Девушка уставилась на нее зачарованно и повторила:
«Все хорошо. Успокойся».
Лицо служанки расслабилось, вторая стояла рядом и с напряжением в плечах рассматривала свои руки.
– Как тебя зовут?
– Рина, госпожа.
– Красивое имя. Сколько тебе лет, Рина?
– Семнадцать, госпожа, – произнесла она.
«Хм, семнадцать! Немного промахнулась», – подумала Эйль.
Вторая служанка подняла взгляд на Эйль и тут же опустила глаза в пол. Эйль обошла ее по кругу, как пантера.
– А тебя? – обратилась Эйль ко второй служанке.
– Лика.
Девушка только делала вид, что боится Эйль. От нее шли волны уверенности, в отличие от Рины. Похвально, но Эйль эта храбрость ни к чему.
– Как интересно, – пробормотала Эйль.
Странно все – эта записка, то, что она отключилась прямо у кровати, а наутро к ней подослали новеньких служанок. И если первая не представляет для нее никакой опасности, то вторая…
– И откуда ты родом, Лика?
– Из З… Керании.
– Откуда?
– Из Керании.
– Это еще где?
– Это недалеко, госпожа.
Эйль усмехнулась. Она уже не ожидала услышать от нее «госпожа». «Дерзкая, смелая. Кто же ты такая?»
– Девочки, а знаете, что? Мне хватит и одной помощницы.
Служанки переглянулись. Рина посмотрела на Эйль с ужасом, а Лика с удивлением.
– Рина, ты свободна.
Робкая служанка покачала головой.
– Нет, прошу вас, госпожа. Не поступайте так со мной, – она оглянулась на дверь. – Прошу вас.
– Кого ты боишься?
Рина сглотнула ком в горле.
– Никого, госпожа.
– Тогда ступай.
– Не могу.
– Почему?
– Мне приказали собрать вас на завтрак, – сказала Рина.
– Кто? Его Величество?
Рина покачала головой.
– Тогда кто?
Рина открыла рот, но тут же ухватилась за горло. Ее била дрожь, со рта и носа текла кровь, девушка упала на колени, а потом на пол лицом вниз. Лика подбежала к ней и взяла за руку.
Эйль ошарашенно смотрела на мертвую служанку.
– Значит, это не Его Величество? Кто тогда? – спросила Эйль у Лики. Она подняла глаза на нее, но девушки уже след простыл.
Эйль пошатывало.
Раз служанок больше нет в покоях, значит, можно ненадолго отдохнуть. Она подошла к зеркалу, подняла левую руку перед лицом. Татуировка сползла и скрылась по ту сторону зеркала. Эйль сделала шаг вперед, просунула руку и тут же вскрикнула. Руку пронзило острой болью, она отпрыгнула в сторону и ошарашенно осмотрела ожог на руке. Бледная кожа покрылась волдырями.
– Какого демона? Что с зеркалом? Почему я не могу войти?
Эйль покосилась на мертвое тело служанки. Вокруг него уже образовалась лужа крови, впиталась в белоснежный ворс ковра.
Что делать с телом? Если сейчас кто-нибудь войдет сюда, на нее повесят убийство. Но затем Эйль успокоилась! Ну и что? Тело она где-нибудь спрячет, а слугам внушит, что они ничего не видели. И отчаяние обрушилось. Она ничего не сможет внушить без татуировки! Эйль снова покосилась на свою обожженную руку. «Кто бы это ни был, ты мне за это заплатишь», – пообещала она самой себе.
Эйль натянула перчатки, вытащила из шкафа желтое платье, расчесала поблекшие волосы и намазала краской глаза. Без татуировки от былой красоты мало что осталось, но платье обтекало фигуру, а краска делала глаза более выразительными. Оттащила труп служанки к кровати. Обвела глазами комнату. Его нигде не спрятать – здесь всего один шкаф, кровать и тумба. И зеркало. Эйль перетащила за ноги тело Рины под кровать и тут же вытащила его.
От резкого стука в дверь она подскочила на месте. Эйль смачно выругалась себе под нос, потащила тело в сторону шкафа, но тут же обернулась к зеркалу. Времени было в обрез.
– Госпожа, нас просили собрать вас к завтраку.
Эйль растерялась и замерла на месте. Опять? Эйль покосилась на убитую служанку. Здесь что-то не чисто! Эта записка, зеркало, кому-то понадобилось лишить ее красоты и ее главного дара – манипулировать людьми.
– Госпожа?
Она услышала, как в дверной замок двери вошел ключ, как он делает оборот. Эйль замерла, капельки пота проступили на лбу. Она, не раздумывая, изо всех сил швырнула тело служанки в зеркало и затаила дыхание. Тело с громким стуком отскочило назад – Эйль только успела отпрыгнуть в сторону – и упало на пол.
Было поздно. В комнату ворвались две девушки. Одна молодая, лет шестнадцати со светлыми короткими волосами, выглядывающими из-под чепчика, вторая старше на пару лет, с зелеными глазами и какими-то бесцветными волосами. Обе служанки замерли у входа. Эйль стояла в желтом платье, перепачканная в крови, а перед ней лежал труп мертвой служанки. Девушки завизжали и выскочили за дверь.