В стальных оковах погасло адское пламя, и на корабле стало тихо. Двигатели заглохли. Погасли все экраны в кабине пилотов и во всех каютах. Было около трёх часов ночи, и почти все в эту минуту спали, кроме дежурных, но и они ничего не могли сделать. Вышла из строя вся связь на корабле, и заблокировались двери. Роб почувствовал, как холод подкрадывается к его ногам и сковывает движения.
Что произошло? Отказ двигателя? Но почему тогда не включилась аварийная система жизнеобеспечения? Почему так холодно? Всё его тело как будто пронзали ледяные иглы, а ещё через минуту он уже ничего не чувствовал. Крики ужаса застыли у него в горле, а во рту он почувствовал, как образовываются холодные и жёсткие кристаллы льда на языке, проникающие в горло и лёгкие.
Он не мог ни пошевелиться, ни кричать, ни мыслить здраво, но видел и слышал, всё, что происходило вокруг. В его памяти всплывали картины из жизни. Что он вообще видел в своей жизни? Стены этой мёртвой станции? И всё? Всё остальное было лишь его иллюзией, фантазией, которую он построил в своей голове за последние десять лет. Роб чувствовал, как его ноги отрываются от пола, и он поднимается в чёрное пространство космоса.
Значит, всё-таки – разгерметизация. Как много звёзд. Столько звёзд он ещё никогда не видел. Через иллюминаторы они выглядели не такими прекрасными и яркими, как сейчас – в открытом космосе. Превратившись в ледяную статую, Роб летел в открытый космос, всё дальше удаляясь от корабля. Он превратился в частичку звёздной пыли, летящей во тьме, как миллиарды других ледяных и каменных глыб, дрейфующих по бескрайним просторам Вселенной. И так – бесконечно.
Сознание его померкло, разум погрузился в кромешную тьму, звёзды погасли, и Роб проснулся, тяжело дыша. Он лежал с широко открытыми глазами, глядя в потолок, весь в холодном поту. До него не сразу дошло, что это был просто сон. Роб работал механиком на орбитальной космической станции «Икар».
Он родился на этом корабле, в этой каюте и прожил здесь двадцать лет, никогда не видел голубого неба, песчаных берегов лазурного моря и зелёной лесной мглы, птиц, цветущей сирени и множества других прекрасных вещей, только – в старых фильмах, чудом сохранившихся за прошедшую тысячу лет изгнания.
Никто сейчас уже точно не мог сказать, почему всё это случилось, но выдвигалось множество разных гипотез. Впрочем, всё это уже – в прошлом, а сейчас ему нужно было собираться и идти на работу. Роб отключил будильник. Приснившийся ему в эту ночь кошмар разбудил его на час раньше пиликания будильника.
Роб свесил ноги с кровати, нашарил тапочки и поплёлся в ванную. Окончательно он пришёл в себя только после кофеиновой таблетки, которая при попадании в стакан с водой, превращалась в нечто похожее на кофе – жалкая поделка на консервантах и ароматизаторах. Ничего натурального из пищи на корабле уже давно не производилось. Всю их еду изобретали в химических лабораториях, и, после некоторого тестирования на добровольцах, пускали в серийное производство на фармацевтические фабрики.
На корабле обитало около сорока тысяч человек, треть из которых спала в общих анабиозных камерах. Осушив залпом стакан кофейного напитка, механик оделся в рабочую форму и пошёл к лифту. У дверей лифта стояла светловолосая девушка, лет восемнадцати в белом халате нараспашку, и Роб сразу узнал её. Юна работала в биоинженерной лаборатории лаборанткой, и жила на том же уровне, что и он – семидесятом, поэтому они частенько виделись и добирались одним лифтом на работу.
Девушка слушала музыку в наушниках и не заметила, как Роб подошёл сзади и поздоровался с ней. Ему пришлось трижды повторить своё приветствие, чтобы она обратила на него внимание и оторвала взгляд от своего широкоформатного блокнота, в котором делала какие-то заметки.
– А! Роб! Это ты! Извини, я тебя не заметила. Плохо спала этой ночью. Ты как?
– Тоже что-то плохо спалось. Кошмар приснился.
– В последнее время что-то многим начали сниться страшные сны. А что тебе приснилось?
– Не хочу рассказывать. Вдруг этот сон окажется пророческим.
– Ну, ладно. Как хочешь.
– Как у тебя дела на работе? Всё ещё работаешь над своим проектом?
– Нет. Мне неделю назад поручили работу над одним особо важным проектом. Это всё Алия постаралась. Ей спасибо.
– О чём это ты? Что за проект?
– Честно говоря, я так волнуюсь. У меня сегодня выступление. Приглашены все желающие. Ты разве не слышал об общем собрании?
– Нет. Ничего.
– Это долгая история. Ты можешь послушать. Через пять минут начнётся в лекционном зале.
– Пожалуй, у меня ещё есть время. Сегодня я слишком рано вышел на работу.
Лифт остановился на десятом уровне, створки дверей с шипением разъехались, и они шагнули в узкий, изгибающийся дугой коридор, освещаемый рядом неоновых лампочек, и пошли мимо ряда дверей, со стеклянными зарешёченными окошками. Здесь находилась лаборатория, а в комнатах за дверям проводились какие-то эксперименты, о которых даже Юна не знала.
К ним требовался доступ девятого уровня, а у неё, как у простой лаборантки, имелся лишь доступ первого уровня. Заканчивался коридор красивой дверью с львиной головой, окружённой витиеватыми, переплетающимися узорами из желтой бронзы. Юна приложила пластиковую карту к электронному замку, раздался длинный писк, и дверь перед ними открылась.
За дверью находилась препараторская лаборатории, где Юна работала, а оттуда они попали в лекционный зал, где собралась уже уйма народу. Мест на всех не хватало, поэтому многие стояли или сидели на лестнице между столами. Роб устроился в уголке справа, на нижней ступеньке лестницы, у стены, а Юна прошла к кафедре, располагающейся слева от большой доски, исписанной различными формулами и графиками. После тяжёлой ночи Роб чувствовал себя уставшим, на плечи как будто давила бетонная плита, а в глаза насыпали песка. Юна положила свой блокнот на кафедру, прокашлялась, ожидая, когда гомон возбуждённых голосов стихнет, и заговорила неуверенным, дрожащим голосом:
– Вы все уже наверняка в курсе, о чём пойдёт речь на нашем сегодняшнем собрании, поэтому я не буду затягивать с лекцией и перейду сразу к делу. За Землю планируется экспедиция. Наши метеорологи спрогнозировали кратковременное затишье на поверхности планеты. Оно продлится всего трое суток, и за это время членам экспедиции предстоит выполнить своё задание. В состав экспедиции может записаться любой желающий, но отобраны будут только самые лучшие и нужные люди. Вполне вероятно, что никто из экспедиции не вернётся обратно домой, поэтому хорошенько подумайте, прежде чем записать своё имя в журнал.
Компания «Global Industry» организующая и спонсирующая эту экспедицию, снимает с себя ответственность за сохранность жизней членов группы, поскольку невозможно предвидеть всех факторов и трудностей, с которыми вы можете столкнуться на этой планете. На Землю не ступала нога человека уже более тысячи лет. Большую часть планеты сейчас покрывают ледяные степи, а непрекращающийся никогда ураган способен запросто унести не только человека, но и тяжёлую технику. Через месяц ураган немного стихнет. За это время вас всему научат и подготовят к условиям Земли. У кого-нибудь есть вопросы?
– Вы не сказали ничего о цели этой экспедиции…
– Да, действительно. Извините, я немного волнуюсь. Целью экспедиции является доставить на корабль образцы генетических материалов некоторых растений и животных, которые когда-то существовали на земле. Семена и замороженные ткани находятся под руинами города, который раньше назывался «Москва».
Банк генов находится глубоко под землёй. Туда ведёт шахта. Координаты местонахождения входа в шахту нам известны, но неизвестно, каким образом можно туда попасть. Землю покрывают плотные слои сернистых облаков, так что мы не можем детально разглядеть руины города. Вход в шахту находится на одной из станции метро. Название станции держится в секрете. О ней смогут узнать только члены экспедиции. Ещё вопросы?
– Сколько человек необходимо набрать?
– Двенадцать. По два человека на один мотоцикл-трансформер. На них вы стартуете из гаражного модуля станции. Не пугайтесь. Спроектированные Роскосмосом машины лишь с виду похожи на мотоциклы и имеют два колеса для передвижения по гористой местности, на самом же деле – это космические челноки, рассчитанные на пилота и механика. Вас научат ими управлять на симуляторе.
– А что на счёт вознаграждения? Члены экспедиции будут официально трудоустроены в компанию? Будет ли запись в трудовой книжке?
– Да. Будет. Всё официально. Компания выделила сорок миллионов на организацию экспедиции и шестьдесят миллионов – в качестве вознаграждения для её участников, то есть – по пять миллионов каждому. В случае смерти, деньги перечисляются семье погибшего. Ещё вопросы?
– Есть ли на Земле какая-то жизнь?
– Нет. Земля на данный момент – безжизненная планета.
– А нам дадут оружие? Вдруг на Земле всё же есть жизнь?
– Нет. Оружие в этой экспедиции не предусмотрено. Слишком высокие перепады температур. Жизнь в таких условиях невозможна. Работать вы будете только в скафандрах. Основную опасность представляют погодные условия и радиация. В скафандрах встроены счётчики Гейгера, так что вы будете заранее предупреждены о зоне радиационного облучения.
– А если мы не успеем вернуться за эти трое суток? Что тогда?
– Я могу только пожелать вам удачи.
– А Вы состоите в этой экспедиции?
– Информация о членах группы пока что не разглашается. Я оставлю журнал на кафедре. Любой желающий может записать в него своё имя. Если больше нет вопросов, то мой доклад окончен.