Похоже, один из них обхватил ее голову руками и затолкал свой член в ее гортань. Наверное, у нее сейчас дико течет слюна, смешиваясь со слезами, и стекает на обнаженную грудь.
– Ладно, хорош. Давай я спереди, ты сзади. – Сказал командир. Из-за стены доносятся быстрые шаги, скрип железной кровати и писк девушки.
Я прикрыла глаза, чтобы лучше увидеть картинку. Вот командир лег на кровать. Его напарник сгреб в охапку девушку и легко закинул ее на командира сверху, лицом к нему.
Слышу, как девушка верещит и просит отпустить ее. Как она сопротивляется. Как они лупят ее, то по заднице, то по ребрам. Она сдается и обмякает. Лишь всхлипы напоминают, что она жива и в сознании.
– Ааааа – снова резкий крик несчастной.
А в моей голове видится, как командир затолкал свой член в ее промежность, а его напарник зашел сзади. Я инстинктивно сильнее поджала под себя ноги. Моя попка резко сжалась. Я почему-то на себе ощутила всю ту боль, что испытывала девушка за стеной. Я как будто наяву видела, как ее изнутри разрывают два огромных члена. Как методично движутся в ее дырочках. Как потные мужские тела трутся о ее невинное мягкое тело с двух сторон.
Не знаю, почему я все это так яростно пытаюсь представить, не лучше ли заткнуть уши и постараться не слышать? Но нет! Я должна знать, что там происходит! Хоть это и сводит меня с ума. Начинаю молиться. Мне это всегда помогает в трудную минуту! Каждый раз, когда я начинаю колебаться в вере, или в том, что на все воля Господня, я сразу же молюсь. В этот момент мне становится легче и приходит уверенность в том, что я не одна. Бог со мной!
Крик девушки стих. Лишь иногда она тихонько вскрикивает. Но сильнее всего слышен скрип кровати, как она бьется о стенки железными краями, как два мужика кряхтят и стонут от наслаждения. Им явно нравится насиловать эту девчонку в ее щелки.
– Смотри-ка, эта шлюшка потекла! Ей нравятся наши ласки! – заржал напарник. – Ты мне тоже нравишься сучка. – Послышался чавкающий звук.
Мне показалось, что он либо поцеловал ее, либо облизал ей щеку.
– Нагни ее ко мне поближе, я хочу покусать ее сосочки, – голос командира.
В следующую секунду ее протяжный вой, затем стон напарника и отчаянная долбежка потных тел.
Я вижу в голове, как он вцепился в ее пухлые бедра, и старательно врезается в ее попку своим членом. Как он скользит в ее раздолбанной дырочке. Он думает, что это смазка, но мне кажется, что это ее кровь. Он порвал ей попку своей немытой колбасой.
А командир лежит на спине под ней и быстро двигает бедрами, методично входя в узкое лоно этой девочки. Он пытается ухватиться зубами за мелькающие перед глазами розовые торчащие соски.
– Ааай! – взвыла девушка. – Видимо, все-таки уцепился зубами за сосок и прикусил его. А другой рукой он сжал вторую грудь девушки. Да так, что его грязные ногти врезались в мягкую кожу и оставили красные следы.
Слышу как их движение и сопение участились, и мужчины одновременно кончили, издав протяжный стон. Мне кажется, что они даже не вытаскивали члены, а кончили прямо в нее.
– Слезай!
Вот за стенкой зашуршали, слышу лязг металла и тяжелые шаги. Затем лязг двери и звук проворачиваемого ключа в замке. Потом шаги удаляются. Я с замиранием сердца прислушиваюсь к ним и молюсь, чтобы не услышать, как они открывают еще какую-то дверь. Но нет. Шаги удаляются.
Наступает тишина. Осязаемое напряжение повисло в воздухе, заставляющее каждую обитательницу смиренно ожидать участи. До утра никто больше так и не появился.
Яркие лучи пробивающегося сквозь решетку солнца ознаменовали наступление нового дня.
– Как бы сейчас хотелось оказаться снаружи и насладиться свежим осенним воздухом! – мелькнуло в мыслях.
Открывается окошко в двери, и передают помятую жестяную тарелку, наполненную отвратительным с виду варевом, и стакан воды. Делать нечего – принимаюсь за трапезу.
Слышу, как открывается окошко соседнего помещения, и начинается возня. Звон судорожно подбираемых ключей от двери и оклик напарника. Спустя мгновение, дверь открыта. Судя по гробовой тишине, их взору предстает нечто ужасное.
– Всем приготовиться к выходу! – слышится разносящаяся по коридору команда стрелка.
Открывается дверь, и я выхожу. Проходя мимо распахнутой двери соседней комнаты, мимолетно заглядываю внутрь. Ужасное зрелище: на полу лежит бедняжка в луже собственной крови. Лицо уже приобрело неестественный бледный окрас. Губы и подбородок испачканы кровью. По-видимому, после ухода вчерашних гостей она не стерпела унижения. Отсутствие в комнате веревки или острых предметов заставили ее прибегнуть к более радикальному способу свести счеты с жизнью. Она прокусила вены на правой руке и истекла кровью. Чудовищная смерть. Этот факт очень сильно встревожил стрелков.
– Всем выстроиться вдоль стены! – кричит стрелок, обнаруживший тело.
В ангаре появляется мистер Смитт. Он сильно взволнован и, первым делом, осматривает тело. Возвращается назад и начинает допрашивать стрелка:
– Как это могло произойти?
– Не могу знать, сэр, – отвечает стрелок, – Вчера вечером по вашему пропуску ее посещали Чарли и Дойл. Все прошло в штатном режиме. Затем они удалились, а ночью это произошло!
– Подскажи-ка мне, Виктор! Для чего ты сюда приставлен? – спрашивает мистер Смитт.
– Охранять девушек и следить за тем, чтобы ничего не случилось… – робко отвечает стрелок Виктор.
– Ты справился со своей задачей? – спокойным голосом, но с горящими от ярости глазами спрашивает мистер Смитт.
– Думаю, нет, сэр! – успев выронить последнее слово, Виктор получает удар в лицо и падает.
– Думаешь? – яростно продолжает Смитт, – Ты, оказывается, умеешь думать?
Смитт продолжает наносить удары по лежащему на полу стрелку, вкладывая в них максимум злости. Удар, за ним еще один и все – Виктор в отключке. Хватает его за волосы и приподнимает. Окровавленная физиономия внушает ужас.
– Это будет для вас уроком, – обращается Смитт ко второму стрелку, – Для всех вас!
Смитт встает перед нами и начинает внимательно всматриваться в глаза каждой из нас.
– Кто из вас был с ней знаком? – обращается к нам Смитт.
Молчание. Пытаюсь боковым зрением увидеть в толпе Гвен. Ее нет.
Смит подходит ко мне. Долго и внимательно осматривает, а затем произносит:
– Ты ведь обитаешь по соседству с ней? Не заметила ли ты что-нибудь странное?