И дома в последнее время все было зашибись. К нам из Караганды приехала мамина подруга с дочкой, и родичам стало некогда пилить меня за плохие отметки. Подругу звали тетя Клара, а ее дочку – Катька. У Катьки были огненно-рыжие волосы, и я дала ей прозвище – Рыжик.
Рыжику только-только исполнилось шесть, но она уже все на свете знала. Прямо не девчонка, а ходячая энциклопедия. Когда мы с ней в первый раз отправились прогуляться, она мне тут же сообщила, что дельфины умеют разговаривать, как люди, но не хотят; что если холодную и горячую воду поместить в холодильник, быстрее замерзнет горячая; что в Австралии ученые скрестили пчелу со светлячком, и теперь бедным австралийским пчелкам приходится пахать и днем и ночью… За один день я узнала от Катьки столько интересного, сколько не узнала за все свои школьные годы.
По дороге мы зашли на мои курсы по карате, и я показала Рыжику парочку приемчиков. И эта малявка сразу же их применила: заехала моему тренеру ногой под дых.
– Хороший удар у девочки, – сказал тренер, когда к нему вернулась способность говорить.
– Моя школа, – похвасталась я.
В общем, мы с Катькой так сдружились, что буквально каждый день гуляли по заснеженной Москве… Однажды вернулись совсем уж поздно.
– Эмма, – всплеснула руками моя маман, – ну как можно часами таскать ребенка по морозу, да еще и голодного?!
– И вовсе я не голодная, – сказала Катька. – Человек, если хотите знать, может сорок дней без еды обходиться, без сна – четыре дня, а без воздуха – четыре минуты.
– А тебя никто не спрашивает, – подала голос тетя Клара.
– Уже одиннадцать, – продолжала разоряться мамочка. – Катеньке давно пора спать. И тебе, кстати, тоже. Не понимаю, где вы так долго болтались?!
– Да мы в бар зашли, – ответила я. – Пропустили там по стаканчику виски.
– Куда вы зашли?.. – ошеломленно переспросила тетя Клара.
– Чего вы пропустили?.. – ошеломленно переспросила мамочка.
– Виски! – сказала Катька. – Называется «Белая лошадь». Это один из лучших сортов виски. Я его просто обожаю.
– Доченька, – растерянно пролепетала тетя Клара, – я думала, ты обожаешь молоко.
– Не-а. Теперь я пью только виски.
Тетя Клара схватилась за сердце. Мамочка схватилась за голову. А в комнате появился мой папочка.
– Ну вы даете, девчонки, – сказал он, обращаясь к маман и тете Кларе. – Неужели вы не понимаете, что дети шутят.
– Хороши шуточки! – с негодованием воскликнула тетя Клара. – Когда я была маленькая, я так с родителями не шутила.
– Да, да! – запальчиво поддержала ее моя мамочка. – Я тоже так с родителями не шутила. Раньше за подобные шуточки можно было и ремня получить!
– Так то́ раньше, – засмеялся папочка. – Раньше вообще лучше было.
– Ага, – согласилась я с ним. – Сахар был слаще.
– И вода мокрее, – с озорством подхватила Катька.
– Вот что, юмористы, – сказал нам папочка, – а ну марш мыть руки, ужинать и спать!
Мы с Рыжиком наперегонки помчались в ванную.
А после ужина мы лежали, укрывшись теплыми одеялами, и Катька рассказывала мне арабские сказки «Тысяча и одна ночь».
За окнами мела метель, а по знойной пустыне на своем верном верблюде Улюме скакал отважный принц Бахтияр, чтобы спасти прекрасную принцессу Гюзель, попавшую в лапы коварного визиря Фаиза… Катька тихонько говорила, а я, закрыв глаза, представляла, как принц въезжает в ворота Аль-Хаббата, едет мимо многочисленных мечетей и минаретов; а на золотом поясе у него висит волшебный меч – подарок могущественного джинна Бедр-аль-дина… Одним словом, кайф!
Но вот прошло несколько дней, и тетя Клара собралась уезжать. Я стала уговаривать ее погостить еще чуток. Хотя бы до тех пор, пока Рыжик не расскажет мне все сказки «Тысяча и одной ночи». Тут-то и выяснилось, что тетя Клара уезжает вовсе не с Катькой, а с моими родителями. И не к себе, в Караганду, а в австрийские Альпы.
Оказывается, моему папочке в турагентстве, где он теперь работал, дали три бесплатные путевки на горный курорт Нойштифт. И родичи с тетей Кларой уже послезавтра свалят туда кататься на лыжах. А мы с Рыжиком остаемся вдвоем!.. Супер!..
Перед отъездом, маман забила нам холодильник под самую завязку. А тетя Клара накупила нам кучу пригласительных билетов на новогодние елки. Ну мне-то эти елки были до лампочки, а Катька прямо-таки запрыгала от восторга, предвкушая, как будет ходить на новогодние представления и получать там подарочки от Деда Мороза.
И вот родители и тетя Клара отчалили, и мы с Рыжиком зажили в свое удовольствие. Весело и свободно. Я водила Катьку на елки, она там играла в разные игры, пела, танцевала, читала стихи, принимала участие в викторинах… А в конце каждой елочки получала подарочек.
Вскоре у Рыжика набралось сто-о-лько этих подарков, что мы стали питаться исключительно сладостями. На завтрак у нас были конфетки с шоколадками; на обед – шоколадки с конфетками; а на ужин – и то, и другое.
– Мухина! – раздался вдруг над моей головой строгий голос биологички. – Опять ты меня не слушаешь?!
Я аж вздрогнула. Уйдя в себя, я совсем забыла, что сижу на уроке биологии.
– Да нет, Зинаида Аркадьевна, я вас слушаю.
– Что-то непохоже. О чем я сейчас рассказывала?
Я глянула на своего приятеля Володьку Воробьева и украдкой ему моргнула – выручай, Воробей. Он сразу въехал и, оскалив зубы, тихонько зарычал.
И я тоже сразу въехала.
– Вы рассказывали о хищниках, Зинаида Аркадьевна.
– Правильно, – смягчился тон у биологички. – А о каком конкретно хищнике я говорила?
Я вновь бросила взгляд на Володьку. Он обеими руками взъерошил свою шевелюру.
– О льве, – выдала я.
– Хм, верно. А мне показалось, что ты не слушала.
– Ну что вы, Зинаида Аркадьевна. Вы всегда так интересно рассказываете, – польстила я ей.
– Хорошо, Эмма, – отстала от меня биологичка и продолжила урок: – Львы, как и все хищники, панически боятся огня…
Опасность миновала, и я снова ушла в себя… В общем, не такая у меня и невезуха, даже наоборот – везуха. Вон уже Новый год на носу, а никаких новых заморочек нет…
Только я успела об этом подумать, как дверь распахнулась и в класс буквально влетел наш дирик – Спартак Сократович Спинозов.
– Где Мухина?! – закричал он. – Мухина где?!
Я обреченно вздохнула. Кажется, начинались новые заморочки.