Я проснулась рано. Лежала, смотрела на Макса и думала о том, что придется еще пережить, чтобы навсегда освободиться от той зависимости, в которую попали мы оба. Хотя, если учесть, что его оригинал оставил нас в покое, все не так уж плохо, как я себе нарисовала. А еще я была счастлива, что на свете существует такой человек, который любит меня, несмотря ни на что. И которого люблю я. Те странные обманчивые чувства, что я испытывала к его оригиналу, не шли ни в какое сравнение с этими, настоящими.
Макс чуть шевельнулся, приоткрыл глаза, потом протянул руку и обнял меня, обхватив за талию. И я прижалась обнаженным телом к нему, чувствуя тепло и размеренное биение сердца.
– Кофе в постель? – шепнул он мне в ухо.
– В постель не стоит, пожалуй. Но я попрошу Уну принести кофе и убрать на террасе, а ты можешь пока полежать.
– Я так и сделаю. – Он перевернулся на другой бок и прикрыл глаза. – Позовешь.
Выход на террасу был не прямо из спальни, а из предыдущего помещения, где стояли диваны и мягкие кресла. Я набросила халат, прошла к транслятору и подключила связь, набрав короткий код на сенсорном экранчике. Можно было сделать это и голосом, но не слишком хотелось шуметь, потому как Макс еще спал. Попросила Уну прийти. А сама отправилась в душ.
Высушила волосы, оставив их лишь капельку влажными – это придавало свежесть. Потом уселась в кресло и открыла в планшете рабочие документы, чтобы сверить некоторые данные.
Уна постучалась чуть слышно и так же бесшумно вошла. Темнокожая девчонка смущала меня. С остальной прислугой всегда можно было перекинуться парой слов. Эта же молчаливая особа наводила на меня страх. И почему-то я всегда считала, что это результат воздействия Блэра.
– Уна, принеси кофе сюда, на столик. Я не хочу идти на террасу, – попросила я.
Она молча вышла и забрала поднос, чтобы переместить его ко мне. Я потянулась и зевнула, решив, что пора бы позвать Макса. Уна уже ставила поднос на стол, когда у меня внезапно зазвонил коммуникатор, и я, схватив его со стола, задела поднос, а чашки покатились на пол, оставляя темный мокрый след.
– Вот черт. Не специально. – Я улыбнулась, пытаясь сгладить свою вину. – Ты уберешь?
Она молча наклонилась, собирая посуду. Губы ее были плотно сжаты, и Уна сама не проронила ни слова. Я искоса наблюдала за ней, сожалея, что снова придется ожидать кофе, когда вдруг мой взгляд переместился на ее прическу. Ее волосы, стянутые в хвост, упали назад, когда Уна наклонилась, чтобы подобрать чашку, и я вдруг увидела странный знак на затылке под волосами.
Я широко раскрыла глаза, даже потянулась вперед, чтобы лучше его рассмотреть, но она вдруг поднялась, скрыв от меня свою татуировку. Где же я это видела? Я не могла вспомнить.
– Ким, ты там? – позвал меня Макс.
– Я приду сейчас, подожди минутку, – крикнула в ответ, а сама не сводила взгляд со странной служанки Блэра, ожидая, что она снова сделает что-то, чтобы я смогла увидеть ее татуировку. Но она уже собрала все и выскользнула за двери.
Макс поднялся, еще из-за дверей почувствовав мой испуг и недоумение. Вероятно, так и было, потому что он спросил меня с напряженным лицом:
– Что случилось?
Я боялась сказать лишнее слово. Нехорошее подозрение закралось мне в мысли, я потянулась и поцеловала Макса в щеку.
– Объясню тебе, но чуть позже. Нам нужно на работу…
Пришлось бы долго объяснять, в чем дело. Проще поговорить по дороге, где нет лишних ушей.
Изображение и сейчас стояло перед глазами, словно совсем недавно я смотрела на такое же. И теперь мне казалось еще более странным поведение этой неразговорчивой особы, что терлась много лет в семье Блэров – ведь я хорошо знала, что ее нанял еще отец Максимилиана.
Мы вылетели довольно скоро. Максу не терпелось узнать, что происходит. По моей просьбе Винс отправился позади на другом флайере. Лишь только я поняла, что мы немного оторвались, как начала разговор. Я не была уверена, что нас не прослушивают и здесь, поэтому начала издалека, с намеком на странность вышеупомянутой особы.
– Она родом с Асгарда, – ответил Макс, взяв курс на город. – Кажется, лет пятнадцать работает, или даже больше. Просто выглядит молодо. Не знаю, чем она могла заинтересовать тебя. Кстати, Тирелл и Лави так и не вышли на связь?
– Нет, со мной так точно. И «этот» молчит… Странно. Его молчание – оно не к добру. – Я не решилась назвать Блэра своим мужем, никогда не считая его таковым. Тем более, знала, что Максу это неприятно. Все мы играли чьи-то роли: он – своего оригинала, а я – его жены. Пока, слава Создателю, не перед общественностью – это было бы верхом терпения.
– Я переживаю за Лаверн. Как бы на ней не отразился гнев Максимилиана. Они не слишком-то ладят. Я понимаю его с одной-то стороны, но все же.
– Она может защитить себя, – возразила я. – Она ведь тоже телепат.
– Только это меня и успокаивает.
– Обо мне ты так не печешься, – заметила я с обидой.
– Глупая. Я только и думаю о тебе. – Он на миг отвернулся, чтобы позвонить им, а я вдруг поняла, где я видела тот знак. Вот только как объяснить это сходство, когда вокруг одни тайны? Кому можно доверить этот секрет?
– Что с тобой? – переспросил Макс. – Ты совсем бледная. Может быть, стоило остаться дома?
– Ага. В обществе чокнутой служанки. Там, куда в любую минуту может заявиться Максимилиан, и останется только самой сойти с ума для полного комплекта. Уже лучше я буду заниматься хоть чем-то полезным, только вот для кого – опять большой вопрос.
– Недоговариваешь… – Он приподнял одну бровь.
– Я знаю, где видела ту татуировку. Медальон Лави. Я же рассматривала его совсем недавно. Это тот же знак, – тихо произнесла и выдохнула с облегчением.
– Что?! – Макс внезапно повернулся ко мне, и мы едва не врезались в высокое ограждение дороги. – Что ты сказала?
– То, что на медальоне Лаверн и на шее Уны один и тот же знак. Вот и все. Простое наблюдение. Если не веришь мне – проверь сам.
– Но ведь это медальон Виктории. А что за знак? – Макс выдохнул и выровнял аппарат над поверхностью трассы.
– Как тебе сказать. Вот такой… – Я попыталась сделать жест рукой. – На работе нарисую, если смогу. А лучше посмотри у Лави.
– Я попрошу, чтобы она сбросила мне изображение через комм. – Он потянулся за связным устройством. – На работе попытаемся узнать, что это за знак.
– Лави бы уже узнала, если бы о нем была в сети какая-то информация. Мы посмотрим, конечно, в галактической сети для очистки совести. Но я сомневаюсь, что там прямым текстом будет написано об этом.
– Может быть, Лаверн знает что-то? Ведь она пыталась найти Викторию еще до нас, да и в Организации наверняка есть закрытая для других часть. Черт, они недоступны. Сигнал не идет.
– А где они? – напряженно спросила я у Макса.
– Полетели к Климу. Тирелл что-то нашел, но не стал рассказывать вчера. Прилетим – попытаюсь связаться с Максимилианом. Может быть, он выходил с ними на связь?
Я вздохнула и отвернулась. В груди неприятно покалывало. Кажется, наше хорошее времяпрепровождение закончится быстрее, чем было запланировано. Да и вообще, сложно строить планы, когда не знаешь, что будет завтра.
***
На обратном пути Тирелл взял управление на себя. Поспать так и не удалось, но он знал место, где они смогут отдохнуть. Этот поселок не был густонаселен – одна из первых баз колонистов. Теперь там находились лишь ученые из города, которые сменялись время от времени вахтами. Если раньше эта база была оплотом для растущего населения планеты, теперь только несколько человек постоянно дежурили, наблюдая за метео-приборами и датчиками. Но зато там можно было выспаться с дороги, поесть и привести себя в порядок.
Лаверн молча наблюдала, как Тирелл ввел новые координаты, и даже не стала спрашивать, почему он не сделал это раньше и куда они направляются. Усталость сказывалась и на ней, под голубыми глазами появились темные круги. Хотелось просто лечь и вытянуться во весь рост, принять душ и закрыть глаза, попытавшись на пару часов забыть о проблемах. Теоретически это можно было сделать и во флайере, но позволить себе эту роскошь, пока Тирелл держит управление, она не могла.
Когда перед ними появились изображения зданий в сумерках, она вытянула шею вперед, пытаясь понять, где они, и спросила:
– Решил показать мне местные достопримечательности?
– Достопримечательности я тебе обязательно покажу. Те, в которые уже вложены миллиарды кредитов. Но завтра, – ухмыльнулся он. На лице застыло тревожное выражение. Он всматривался в экраны радаров, будто кто-то мог следовать за ними, но никого не обнаружил. – Это исследовательская станция, Краум-11. Мы останемся здесь до утра. Не нравится мне сегодняшняя погода. Того и гляди – снова разыграется песчаная буря, а я не любитель таких катаклизмов, в отличие от твоего братца.
– Согласна. Лучше не рисковать. Думаешь, кто-то может за нами следить?
– Кто знает. Но на всякий случай постараемся избавить себя от возможного хвоста. Я есть хочу, просто сводит желудок. А от концентратов в тюбиках уже тошно. Надеюсь, там найдется хоть что-то повкуснее.
– Ага. Только тебя и ждут. Приготовили званый ужин в твою честь. Ты хоть знаешь, кто там сейчас дежурит?
– Конечно. Клим связался с главным дежурным по станции. Так что не званый ужин, конечно, но теплый прием нам обещан. И мягкая постель в том числе. – Он прикусил губу, вспомнив, как целовал эту девчонку пару часов назад, и почувствовал, как кровь приливает к паху.
Черт, только не сейчас! Нужно выбросить ее из головы!
Он даже не пытался скрывать от нее свои желания, и она, чертовка, прекрасно это понимала. Даже порой ехидно подергивала уголком губы, скрывая улыбку. Тирелла это злило до безумия. Скорее бы добраться до места. Тренированный организм бывшего вояки нормально относился к отсутствию сна до трех суток, то же самое происходило с ней. Но за последнее время они немного отвыкли от долгих тренировок, и этот полет казался бесконечным.
– Мы на месте, – объявил Тирелл, выходя на связь с человеком Клима.
– Посадка у западных ворот. Там хорошая площадка. Я сбрасываю вам координаты, – раздался приглушенный голос из передатчика.
Лаверн покрутила в руках комм Тирелла. Она только сейчас поняла, что он отключил его. Как и ее гаджет. Неужели до такой степени боялся, что их маршрут вычислят? Они занялись не своим делом. Понятно, что могут помешать кому-то, но хотелось бы знать, что происходит в Краум-сити. Она даже не стала спрашивать, просто наблюдала за посадкой.
Раскаленный воздух ворвался в салон флайера. Слишком высокая температура, даже для этой планеты. Циклы погоды здесь отличались от большинства населенных планет галактики, и жара могла начаться независимо от того, каким было положение планеты относительно белого гиганта Рокса. Горячий ветер ударил в лицо. А ведь они даже не прихватили средство от ожогов, без которого не выходил из дома ни один здравомыслящий человек на этой планете.
Лаверн, непривыкшая к жаре, часто задышала, адаптируясь к новой температуре, Тиреллу же было все равно – на нем не особо сказывалась перемена.
– Нам далеко идти? – спросила она.
– Нет. Вот то здание. Остальные заброшены. Просто там негде сесть.
– Отлично. Пойдем. – Она надела солнцезащитные очки, рассматривая полузаброшенную станцию, вечно плавившуюся в адском пекле. Крытые ангары, трубы, дома, в которых почти не было окон – при строительстве базы еще не были изобретены уловители для песчаных масс. Светло серое покрытие дороги было сплошь заметено песком. Видно, недавно здесь проходились роботы, но никто особо не тратил ресурсы на заброшенный поселок колонистов.
Но внутри все оказалось не так уж и плохо. Их встретил невысокого роста загорелый мужчина в комбинезоне. Он поздоровался и пригласил их пройти. Никто не собирался устраивать им экскурсию по станции. Мужчина только обмолвился, что на втором этаже есть столовая для сотрудников, и что потом он проводит их в комнаты отдыха.
Лаверн просто шла за ними до самой столовой, рассматривая работников станции, привычных к тому, что здесь иногда бывают гости. Никто даже не обращал на них внимания. И вскоре они уже сидели вместе за белым пластиковым столом. Тирелл не перебирал. Да и выбора особо не было. Он молча придвинул к себе поднос с овощами и бифштексом, радуясь, не придется есть концентрированную безвкусную массу, которую прихватил с собой на всякий случай в дорогу.
– Шикарно. – Лаверн глотнула сока и откинулась на пластиковую спинку, рассматривая немногочисленных посетителей. – Сочту этот обед за приглашение в ресторан. От тебя все равно большего не дождаться.
– Все только для тебя, Лави, – улыбнулся он в ответ.
– Я пойду, посмотрю, что за комнату нам предоставили. Хочу успеть в душ раньше тебя. После этой жары это именно то, что мне нужно.
– Давай. А я пока сделаю пару звонков. Черт, не очень хочется светить, где мы находимся.
– Тогда не рискуй. – Она прищурила голубые глаза. – Мы все равно им ничем пока не поможем. Надеюсь, что у Максов все хорошо. Хотя, мне чертовски интересно, что происходит с моим братцем. Просто не могу удержаться от вопросов.
– Расслабься. Пусть знает, как это – жить без меня. Порой бывает полезно. Через десять часов вылет. Проведаем его раскопки. Меня они больше в данный момент волнуют. И попытаемся выяснить, есть ли за нами слежка. Хотя, возможно, их внимание все сконцентрировано на Блэре.
– Они ведь уже знают, что их двое. Я тоже поняла: тогда, на Трентоне, они искали именно его. Когда вы от них сбежали, то люди с того корабля передали информацию на второй. И лишь тогда, когда они выяснили, что на Максимилиана не действуют их приказы, то оставили его в покое. А теперь они уже знают, что есть второй Макс, который занимается работой в корпорации.
Тирелл поднял голову и задумался.
– А ты мне подбросила одну идейку. Потом объясню. Мне нужно обдумать это самому. Присоединюсь к тебе через полчаса.
Он оставил ее у дверей их комнаты и бросился вниз по лестнице. В голове крутилась мысль, что можно как-то попытаться блокировать телепатические приказы. Главное, чтобы доктор Ковальски нашел причину того, что происходит с его шефом.
***
Максимилиан Блэр потерял последние капли спокойствия. Он никогда не думал, что придется задержаться здесь надолго. В прошлый раз он преследовал совсем иной интерес и вовсе не был рад результату. А теперь, когда Тирелл и остальные пытались убедить его в том, что им кто-то управляют, и вовсе утратил остатки самообладания.
Битый день он был подопытным кроликом доктора Ковальски и его молчаливого ассистента и уже начал выходить из себя, когда на него снова решили вешать провода, подключая его мозг ко всевозможной аппаратуре. Он пытался успокоиться, вспомнив этот эксперимент нужен в первую очередь ему самому, но не получалось.
К нему, самому Блэру, относились как к больному пациенту.
Это злило. Так и хотелось направить телепатическую волну на несчастного докторишку, скрутить его в три погибели, заставить упасть перед ним на колени.
Нельзя. Нужно узнать, что происходит с ним. Именно он был в тот день в доме Рейса. Черт! Разве он когда-нибудь хотел его убить? Или отца Кимберли? Он же не убийца, в конце-то концов!
Нужно срочно попасть в сто тридцать первый сектор, продолжить раскопки. Эта мысль, словно язва, пронзала голову, отвлекая от всего остального.
Он понимал, что нельзя думать об этом. Скорее всего, это наваждение – одно из происков таинственных незнакомцев, о которых узнавал Тирелл.
Если бы его не забрали в тот день на странный корабль, он никогда в жизни не поверил бы в их существование. Но как только вспоминал телепата, справившегося с ним в считанные секунды, желание уйти отсюда тут же исчезало. Хоть бы Мэриону удалось поскорее разобраться, было ли какое-то вмешательство в его мозг!
А еще не давала покоя Кимберли, которую он оставил со своим клоном. Он сделал это по одной причине – не показать свою зависимость от женщины. Хотя то, что она предпочитает другого, впервые в жизни задело его за живое, что в нем еще осталось…
– Господин Блэр, сегодня попытаемся еще раз провести диагностику, усилим частоту. Прибора лучше, чем ORR-3000 еще не придумали. Просто ваши… эмм… волны частично блокируют доступ к некоторым участкам вашего мозга. Если вы расслабитесь, мы сможем получить точную картинку смещения мозговых структур. Для обычного человека эта процедура заняла бы всего час. Просто с вашими особенностями…
– С моими ненормальными особенностями? – взбеленился Максимилиан. – Делайте, что хотите, только разберитесь, можно ли воздействовать на меня. Я не собираюсь торчать у вас вечно!
– Этим и занимаемся, господин Блэр. Придется потерпеть. Сами понимаете, что вы редкий… субъект для изучения, – терпеливо подбирал слова ученый, который боялся больше всего потерять свою работу, ведь полностью зависел от этого человека.
Максимилиана сдерживали эти эмоции – страх и неприязнь. Не слишком редкие, но их так не хватало в последнее время, что он просто начал забывать вкус. Докторишка боялся его, а для Блэра это было только в удовольствие. Так и быть, он задержится здесь. Но совсем ненадолго. Он уже подумывал, как достать флайер и отправиться к своим раскопкам, не сообщая об этом остальным. Словно испытывал наркотическую зависимость, от которой не было панацеи.
***
Лаверн лежала на постели, закрыв глаза, когда Тирелл кошачьей походкой вошел в комнату. Он на миг остановился, рассматривая девушку. Можно было подумать, что она спит – руки раскинулись в стороны, ноги свисали вниз, касаясь голыми изящными ступнями мягкого покрытия пола. Она притворялась, и Тирелл это чувствовал. Он непроизвольно провел взглядом выше. Голые ключицы чуть подрагивали, а локоны, упавшие на них, контрастно выделялись на фоне светлой кожи, ускользая под ткань покрывала.
Тирелл дрогнул и отвернулся, прикусив губу, после чего кинулся в сторону душевой, чтобы хоть как-то охладить свое желание. Холодная вода немного вернула его мысли на место. Капли одна за другой перекатывались по обнаженному подтянутому телу, заставляя снова вспоминать о девушке.
Почему она не говорит напрямую, чего хочет от него?
Женщины! Тирелл Кроу никогда не понимал их. Ему было проще действовать без заминки, чем догадываться, чего они хотят. Расшифровывать их жесты, таинственные намеки – не его стезя.
Что же делать с чертовкой Лаверн? Судя по всему, она не против, чтобы он сделал первый шаг. А он не мог. Не хотел показаться несдержанным, слишком горячим, импульсивным. Боялся показать свое истинное лицо, которое он много лет скрывал под маской сарказма и равнодушия.
Он выключил воду и поднял голову, разглядывая свое отражение в зеркале. В свои тридцать восемь он отлично выглядел. Тренированное годами тело блестело, отражая капли воды в тусклом свете белой галогеновой лампы. Он чертыхнулся, поняв, что снова возбуждается при одной мысли о том, что Лави лежит в постели за стеной. Возможно такая же обнаженная и желающая его.
Он не стал набрасывать полотенце. Просто вошел в комнату и остановился, опираясь о косяк. Ему было плевать, что она подумает. Хватит дразнить его своими словечками и жестами. Сама напросилась. Потому что не стоило с ним связываться.