– Ты в порядке? – послышалось от Виктора сбоку, и я отмерла.
– Да, все хорошо, – потянулась за бокалом и выпила шампанское, пытаясь скрыть свое нервозное состояние.
– Ты не выглядишь на «хорошо».
– Спасибо. Мечтала услышать подобное от мужа на свадьбе, – колко вырвалось из меня, и я осознала, что только что сказала.
Я назвала его мужем. Не в подсознании, не шепотом, а вслух.
Будто признавая правду и соглашаясь.
– Как скажешь.
Вся причина моего оцепенения была в том, что торт означает окончание праздника для мужа и жены. Они пробуют лакомство и спустя полчаса уходят.
Брачная ночь.
Два этих слова мигали красным цветом перед глазами. Я повернулась и посмотрела на Виктора.
Мне даже сложно было признать, что он красив. Я не могла быть объективной. Словно если я скажу об этом самой себе, будет означать, что я готова идти вперед.
Это неправда. Я не готова.
В голове крутились вопросы. Что он скажет? Что почувствует? Что сделает?
– У меня нос горбинкой, но в остальном, клянусь все идеально и ровно, – приблизив свое лицо к моему, шепнул мужчина, с наглой ухмылкой.
Я так задумалась, что даже не заметила этого.
– Не сомневаюсь.
Резко отпрянув, я покраснела и взяла в руки вилку, желая скорее попробовать дорогой десерт.
Неужели он думал, что я рассматриваю его. Да и моя реакция как сопливой девчонки с раскрасневшимися щеками. Мои слова. Ужас.
Отец прав, у меня ужасный характер и мой язык слишком длинный. Но чего я не ожидала, так это смеха сбоку.
Его и правда забавляет все это безумие.
– Вик, ты не против я потанцую с твоей женой, пока вы не скрылись в номере отеля? – глубокий и грубый голос заставил вздрогнуть.
Этот мужчина был высоким и просто огромным. Больше Виктора. Но еще это выражение лица. Я видела, как он улыбался и все равно выглядел свирепо.
– Ян, – Виктор поднялся и, опустив руку на мой локоть, дал понять, что я должна встать.
– Один танец, и я отправлюсь на поиски веселого вечера.
Поняв, что он имеет в виду, я оскорбилась отчего-то.
– Здесь только благородные замужние итальянки.
– Уверен, так и есть.
Виктор кивнул мужчине, и Ян взял мою ладонь в свою руку. Почти джентльмен.
Я встала так далеко, как только могла, едва касаясь плеча мужчины. На что босс моего мужа хмыкнул.
– Меня ты можешь не бояться, – я решила смотреть в его глаза, чтобы суметь сдерживать свои эмоции и попытаться понять его.
– Я не боюсь.
Правда и ложь в одном флаконе.
– Правильно. Ты жена Виктора. Поэтому будь уверена в своей безопасности.
– Спасибо.
– От тебя тоже кое-что требуется.
– Что же?
– Ты больше не под влиянием Дона Томмазини. Твоя фамилия Альтова. И твоя верность уезжает в Россию.
Ну конечно.
– Это приказ или предупреждение?
– Пожелание, совет. Виктор – мой человек, ты его жена. Формально я могу отдать и приказ. Но мы ведем беседу, полагаю тут не место приказам и угрозам, тем более к женщине.
– Я услышала вас.
– На «ты».
– Хорошо, Ян. Я тебя услышала.
– Ты ведь была замужем? Это не первый брак? Почему о тебе так мало известно?
– Была. Мой муж умер пять лет назад. А об информации позаботился отец. Во всем имеется свой смысл.
– Я понял. Спасибо за танец.
Он провел меня к столу, где ждал Виктор, не сводя своих глаз с нас обоих, и передал в его руки.
Как только я села на свое место, они оба ушли.
Ко мне тут же подскочили мама и Бьянка с тетями.
– Кара…
– Кара…
Я знала, что сейчас начнется. И была готова сбежать.
Пожелания, советы, благословения.
Но я не хотела никого обидеть, поэтому слушала о том, что следует ублажить своего мужа, оставить его довольным и так далее.
Когда Виктор вернулся, все быстро убежали и расселись по местам и слово взял ведущий.
– Полагаю, нам пора проводить молодоженов в их первую брачную ночь.
Все стали аплодировать и свистеть.
– Что происходит? – Виктор оглядываясь, спросил, склонившись ко мне слишком близко.
Господь, я должна успокоиться.
– Нас отправляют в брачную ночь.
Он удовлетворительно подмигнул и подозвал официанта.
– Скажи, чтобы бутылку дорогого шампанского принес, быстро.
– Portaci una bottiglia del miglior champagne. Grazie.
Молодой человек тут же убежал и вернулся через минуту, с полностью сервированным подносом и новыми бокалами. Виктор забрал ведерко с бутылкой и бокалы, отправив парня обратно.
Мужчины хлопали мужа по плечу, женщины улыбались, а я была готова провалиться сквозь землю.
Взглянув на маму и сестру еще раз, я развернулась и пошла впереди Виктора, когда он указал рукой.
Мы вошли в лифт, так как подниматься на седьмой этаж было самоубийством, и молчали.
И если я смотрела в сторону, Виктор предпочел смотреть на меня прямо.
– Избегаешь моего взгляда?
В ответ я повернула голову и до конца поездки смотрела в глаза.
– У нас номер люкс.
– Здесь их всего два.
– Возьми карточку в кармане моем.
Он выпятил бедро. И посмотрел так, будто ждал, что я могу струсить.
– Пф… – фыркнула и полезла в передний карман.
– А, черт, она в заднем кармане, Кара.
Мы уже стояли лицом друг к другу. Поэтому я вытащила руку с одного кармана и слегка приобняв мужчину, полезла в задний, скользя ладонью по его телу.
И вот что… Там было пусто.
– Что за игра?
– Проверка на прочность. Дверь открыта. Одна для хозяев, вторая для персонала.
Резко развернувшись, я сделала шаг, толкнула дверь и вошла в номер, придерживая длинное платье.
Роскошь. Во всем. На каждом сантиметре от дорогих полов до мебели. Даже вид, самый дорогой.
Замерла в центре комнаты, которая прилегала к спальне. С диваном и мини-баром я не продвинулась дальше.
В окна светило яркое солнце, и я следила за его лучами слыша, как Виктор ходит позади. Как ставит ведерко и бокалы на гладкую поверхность столика.
Слышу, как подходит ко мне и встает позади. Прямо за моей спиной. Окутывает жаром своего тела. Парализует.
Абстрагируюсь.
Уношусь прочь от прошлого и остаюсь в настоящем.
Я жена этого мужчины. Здесь нет акта насилия.
Моя память, это моя ноша. Не его.
Будет хуже, если в это вмешается отец.
Нет.
Вдох – разгибаю кулаки, держащие подол длинной юбки.
Выдох – медленно моргаю, прогоняя морок.
И все равно вздрагиваю, когда обнаженного плеча касаются чуть прохладные пальцы.
Касаются и будто проверяют на мягкость кожу.
Водят туда и обратно, захватывая все большую территорию.
– Повернись ко мне, Кара.
Так мягко говорит. Словно обещая нежность и ласку.
Разворачиваюсь, и на весь номер раздается только шелест платья.
Поднимаю голову и смотрю в его глаза.
Глаза черного тумана, блуждающие по моему лицу, шее и верхней части груди.
Не раздевает… пока что. Просто смотрит.
Мужская ладонь поднимается в воздух и рассекает его, опускаясь тыльной стороной на ключице.
Сглатываю вязкую слюну, но горло пересохло и вот-вот раскашляюсь.
Виктор резко отходит и разлив по бокалам алкоголь, подносит его нам.
Делаю глоток, пока он выпивает все разом.
И в этот момент замечает шрам.
Снова.
Проводит подушечкой пальца по нему, а после приблизившись близко, целует его.
Поражает, заставляет закрыть глаза.
Слезам не место здесь.
Снова возвращаюсь обратно. В этот момент. В эту комнату, где мой муж встает ко мне вплотную, губами находит мои губы, а руки заносит за спину и резким движением разрезает шнуровку моего платья.
Успеваю среагировать и ловлю его руками.
Виктор отходит на шаг и вопросительно поднимает брови.
– Ах да, мое разочарование. Я так понимаю, это оно? – указывает бокалом на мое платье, которое я держала по-прежнему на груди.
Он вальяжно растягивается на диване и поставив бокал на тумбу рядом скрещивает руки на груди в ожидании.
– Я готов, Кара. Разочаровывай. Надеюсь, ты очень постараешься.
Мы сталкиваемся глазами и будто битва, между нами. Будто уже проигрываю. Но еще стою на ногах.
Вытягиваю шею и смотрю на него сверху вниз. Гордо выпрямив спину.
Отпускаю ткань и она, струясь, собирается на бедрах.
Сейчас на мне белый корсет. Идеальное тело приковывает взгляд мужчины. Прозрачный лиф заставляет дышать глубже и протяжно.
Виктор тянет руку к галстуку-бабочке и сдирает ее, расстегнув пару верхних пуговиц по пути и закатав рукава.
Я вижу татуировки, спускающиеся к предплечьям, покрытым венами. Но не заостряю внимание.
Поддеваю платье и сбрасываю его выпрямляясь. Места, где останавливается его взгляд, горят огнем.
Выпуклые, уродливые шрамы на ногах.
Но я не стою просто так.
Я расстегиваю крючки на бельевом корректирующем корсете, на котором настояла мама и откидываю его в сторону, обнажив и живот. С одним длинным и другими мелкими шрамами.
Снова поднимаю голову. Смотрю на него.
Жду.
Хотя бы что-то.
Но Виктор просто сидит и смотрит на мое тело, блуждая загадочным взглядом от одной точки до другой строя какой-то свой маршрут.
Затем он поднимает глаза, и черная ночь распахивает свои объятия, поглощая целиком, когда он встает на ноги и шагает ко мне.