Я представляла его другим. Не то чтобы много думала, но это ведь нормально, подумать раз о будущем муже?
И вот я замужем.
За человеком, который ставит меня в ступор порой. Своим напором, юмором, легкостью. Но в то же время я чувствую силу и власть. Мало кто перед моим отцом смеет доставать оружие. А направлять на него? Я такого не видела. Если таковые были, то явно уже мертвы.
Он же угрожал ему, не боясь получить пулю в лоб.
Я испугалась, там в церкви.
Этот момент я прокручивала в голове и все результаты свадьбы, что я представляла, были плачевными. Все мы оказывались мертвы. Почему он решил иначе? Почему не потребовал молодую сестру? Почему не отменил все?
Зачем жениться? Бьянка молода и хороша собой. Ни один из мужчин не предпочел бы ей меня. Ни один! Кроме него.
Что это? Безрассудство или авантюра?
Я не старалась его понять, мне это было не нужно. Но рада, что он не стал настаивать на свадьбе и обещанной дочерью Томмазини. Тот второй, чтобы с моим мужем, уверена, он был готов идти до конца. Огромный и страшный.
В этом я благодарна Виктору. Бьянка слишком юна.
Альтова. Моя новая фамилия совершенно странная. Чужая и холодная. Неподходящая. Но для наказания за жизнь сойдет.
– Ох, sole mio, – мама чуть ли не плача посмотрела на меня. – Ты так прекрасна.
– Мама, прошу.
– Но это правда. Я так за тебя счастлива.
– Счастлива? – я решила, что она плачет от сожаления, от печали о такой участи, но никак не ожидала слов про счастье.
– Конечно. Этот мужчина показал свое лицо. Он смел и в чем-то безрассуден. Ты будешь в надежных руках.
– Откуда ты знаешь. Ты сказала ему единственное «здравствуй» за всю свадьбу.
– Мне не нужно говорить с человеком, чтобы увидеть его. Виктор себя показал.
– Он мафиози, он не может иначе себя вести.
– Ну прекрати, Кара. Позволь быть счастливой самой себе… Отпусти…
– Мама…
Все дело было кое в чем другом. В чем-то таком же ужасном и вселяющем в меня ужас.
Быть счастливой снова и снова потерять… А когда ты жена мафии, ты всегда на грани боли.
Нет. Я отказываюсь. И я не могу. Даже с клятвой у алтаря другому мужчине, я не выкину из сердца моего мужа и сына.
– Прости, Кара… Но я твоя мать, и я всегда буду желать своим детям счастье.
Я понимала ее. Потому что, став матерью, желала Артуро того же.
На глаза наворачиваются слезы, но скатиться по щекам им не позволяют традиции.
Прихрамывая, я танцую с дядями, отцом, братом, который похож на безликую скалу. Холодный жестокий. Когда мы были младше, когда Фабиано не был посвящен в мафию, мы были почти лучшими друзьями. Но сейчас все далеко не так.
– Он не Адамо, Кара. Он другой. Найди подход к своему мужу, – внезапно заговорил брат.
– Что ты имеешь в виду?
– Адамо давал много свободы тебе. И с нашими мужчинами можно быть собой.
Вряд ли он и правда так считал. Потому что, выйдя замуж, женщины многое были обязаны терпеть и это никак не связано со словом свобода. Но какая-то далекая суть его слов была мне понятна.
– Будь осторожна.
– Хорошо.
Моя нога ужасно болела от всех этих танцев. Я не могла двигаться так быстро долгое время. Но жаловаться было бессмысленно. Это скорее разозлит кого-нибудь.
Приходилось терпеть.
Фабиано поцеловал меня в щеку, когда мелодия почти закончилась. Я надеялась сесть за стол, но увидела, как ко мне идет двоюродный дядя.
Но внезапно, когда он уже взял за руку, меня перехватила чья-то наглая рука и притянула к крепкому телу.
– Моя очередь, – улыбнулся Виктор, почти вырывая из рук дяди. – Она танцевать больше не будет.
Сказал предупредительным тоном, который тут же подействовал. Если муж говорит, значит, так и будет. Даже отец больше не мог мной командовать. Теперь я была под защитой Виктора.
Внезапно это осознание позволило дышать.
Отец словно душил меня всегда, а сейчас… этого больше нет и не будет.
– Аккуратней, – заговорила Кара на русском, пусть ломано, но это лучше, чем переводчик в телефоне. – Если не хочешь, чтобы я упала.
Вспомнив о ее хромоте, делаю свои движения медленными и плавными.
– Я забыл.
Кивает и ничего не произносит, отвернувшись, но представив моему взгляду свою красивую шею и плечи. Я гораздо выше, но в этом есть свое очарование.
Аромат тела девушки нежный, мягкий, как сама она. Но в то же время сквозь всю эту женственность выглядывает гордость и непреклонность. Постоянный вызов для меня.
– Ты счастлива? – простой вопрос, на который я уверен, знаю ответ.
– Нет, – резко и быстро, затем также скоротечно исправляется. – Прости. Я не должна…
– Не должна быть честной? Уж лучше так, чем улыбаться сквозь зубы и прятать нож за спиной, Кара.
– Отлично.
Я снова смотрю на нее, а не по сторонам и она поднимает голову, зная это.
– Нравится, то, что видишь?
Она серьезно?
Лучше бы ей не знать, что я думаю на самом деле.
– Поверь, да. Это больше, чем я ожидал.
Чистая правда. Меня приводила в ужас мысль о свадьбе с ее сестрой, которая была младше меня на восемнадцать лет, но теперь я более доволен этим браком.
Улыбка на моем лице становится еще шире, когда она закатывает глаза. А после говорит тоном властной женщины:
– Отлично, поэтому будь готов к разочарованию.
Отвечает и ловко выворачивается из моих объятий, с последней нотой песни, оставляя меня с массой вопросов.
Дальше к танцам присоединились остальные и все оживилось.
– Пойдем, Бруно позвал в кабинет.
– Хочет поздравить лично?
– Надеюсь на это. Будь готов.
– К чему?
– Ко всему, Виктор. Какого хрена ты прикидываешься Ринатом. Одного придурка недостаточно?
– Это я сегодня женился или ты? Кто успел вытрахать твои мозги?
Но он не ответил мне, и я продолжил следовать за ним, заметив, как напряглась Кара, поняв, куда я иду. Но когда я повернул голову и подмигнул ей, она отвернулась, высоко подняв голову. Сделав вид, что это была не она, кто пялился в мою сторону.
В кабинете мы снова сели на те же места и взяли предложенный алкоголь.
– Еще раз поздравляю.
Он поднял бокал, и мы сделали по глотку.
– Спасибо. И за жену тоже.
– Не ожидал благодарностей.
– Почему?
– Потому что иметь красивую молодую жену предпочел бы каждый на этой свадьбе.
– Вот я и имею теперь красивую и молодую жену, а не ребенка. У меня есть свои ценности ко многим вещам и принципам. Этот один из них. Поэтому спасибо Дон Бруно, этот подарок был, пожалуй, самым лучшим.
Я сверкнул зубами на его безэмоциональную рожу.
Черт, он и правда надеялся на то, что выбесит меня или Яна.
Если бы женился босс, тогда полетели бы головы и наши, и итальянские. Хорошо, что в итоге выбор пал на меня.
– Я рад. Новый груз подготовьте через пару недель. Расфасуйте по пять килограммов. Это подарки.
– Не вопрос.
– Надеюсь, вы останетесь на еще одни сутки.
– Для чего?
– Утренний завтрак – еще одна традиция. Соберется вся семья. И уверен, Кара была бы рада попрощаться с Нонной и Бьянкой.
– Нонной?
– Бабушка. Она плохо себя чувствовала и сейчас в больнице на обследовании. Не смогла присутствовать.
– До обеда, – безапелляционно согласился Ян.
– Более чем достаточно.
Допив остатки алкоголя, мы снова присоединились к свадьбе.
Кара сидела с сестрой и что-то весело обсуждала, пока не пришел я.
– Я что вестник печали? – спросил, веселясь.
– Почему ты так решил?
– Твоя сестра чуть язык не проглотила, увидев меня, а ты плакать готова, только бы не улыбаться.
– Тебя радуют женские слезы?
Сказать ей, что если это глубокий минет и шлюха в слезах смотрит в твои глаза, принимая член глубоко в горло, то да. Или промолчать?
Снова глянул на жену и решил, что для откровений она еще не готова.
– А вот и торт, – хлопнул в ладони, но Кара, посмотрев в сторону на эти ярусы белоснежного крема, застыла.