Давным-давно, когда Серебряная река была бурной и полноводной, и славилась рыбой, а не плывущими по течению трупами, северным королевством правил истинный король Ульрих Справедливый. Сын его, королевич Ранмар, наверняка тоже стал бы достойным правителем, однако унаследовать трон ему не довелось.
Когда Ранмару исполнилось три года, королева Элеонна родила ему сестренку, Хайни. Роды проходили столь тяжело, что оправиться от последствий королева так и не смогла. Если бы не магические способности Ульриха, она бы и вовсе не увидела малютку.
Целый год король поддерживал жизнь умирающей жены, не желая отпускать ее в чертоги смерти. Целый год бесплодных попыток исцелить тело и вернуть ускользающую душу. Целый год, полный разбивающихся надежд…
Ульрих пребывал на грани отчаянья, но не хотел сдаваться. Он обратился к своему другу, старейшине лесного народа, за советом. Слова, которые он услышал, оказались горьки и тяжелы:
– Ты должен отпустить ее, – сказал старейшина лесного народа. – Душе нельзя находиться взаперти.
– Но она умрет!
– Да. Умрет и когда-нибудь родится снова. Ее время пришло, не стой на ее пути. Оглянись, ведь рядом с тобой есть те, кому твоя забота действительно нужна.
– Дети ни в чем не нуждаются, у них есть няньки.
– Они нуждаются в отце.
– И в матери!
Старейшина лесного народа покачал головой.
– Ты спросил моего совета, Ульрих, и я его дал. Дальше решать тебе.
После того как старейшина покинул замок, Ульрих заперся в покоях Элеонны, чтобы вместе с нею принять окончательное решение.
Вечером, когда солнце упало за горизонт и вечерние сумерки накрыли землю, Ульрих привел детей попрощаться с матерью, а затем отпустил ее душу.
Смерть Элеонны нанесла ему незаживающую рану. Похоронив жену в семейной усыпальнице, король отрешился от мира, оплакивая любимую. Иногда он виделся с детьми, обычно с сыном, потому что дочка, так сильно похожая на мать, заставляла его сердце сжиматься от боли.
Прошла неделя, затем другая. Уйдя в себя, Ульрих не заметил того, что происходило в его ближайшем окружении.
Однажды вечером, когда за окном бушевала гроза, он отправился навестить Ранмара, помня, что тот боится грома. Он нашел его забившимся в дальний угол комнаты, дрожащим от страха. Свечи в детской почти погасли. Недоумевая, куда подевалась нянька, Ульрих завернул сына в одеяло, подхватил на руки и собрался было пойти к дочери, но не успел – дверь детской распахнулась, и в комнату вошел Кремкрих, двоюродный брат и старший королевский советник. Вошел не один, а вместе с малышкой Хайни. Впрочем, держал он ее весьма небрежно, сунув под мышку, словно куль с мукой. Лицо Кремкриха искажала злоба, в глазах полыхала ярость.
– Ну что, ваше величество, ребенок или трон? – произнес он, тряхнув девочку так, что та зашлась криком.
– Ты в своем уме, Кремкрих? Сейчас же отдай мне дочь!
Ульрих бросился к тому, кого еще недавно считал другом.
– Стоять! – воскликнул тот, поднимая малышку над головой. – Отрекись от трона и получишь свою дочь живой и здоровой, – и он снова встряхнул ее, едва не уронив на пол.
– Я тебя уничтожу!
– Вначале я уничтожу ее, – Кремкрих встряхнул кричащего ребенка еще сильней, – а потом и тебя с твоим обожаемым первенцем… А вот этого не советую, – произнес он, когда в свободной руке Ульриха появился огненный шар, объятый голубым пламенем. – Хотя, если тебе так ненавистна Хайни, давай. Она будет моим щитом.
Ульрих опустил руку, заставляя шар исчезнуть, и в ту же минуту Кремкрих крикнул:
– Стража!
Четверо гвардейцев влетели в детскую, ожидая приказания.
– Схватить изменника! – приказал Ульрих.
Но стражники не сдвинулись с места. Кремкрих рассмеялся.
– Твое время кончилось, братец. Королевству не нужен слабый король. Отныне трон мой, а ты со своими щенками можешь отправляться вслед за женой. Я покажу тебе дорогу.
Он снова сунул Хайни под мышку и, взмахнув рукой, запустил в Ульриха сгустком голубого пламени. Разбившись о силовой щит, тот не достиг цели. Второй удар, третий… Ульрих отступил вглубь комнаты. Он мог бы поразить изменника, но пока у Кремкриха была Хайни, оставалось только одно – защищаться.
Внезапно Кремкрих остановился.
– Ладно, хватит, мне надоело. Сдавайся, или я ее убью, – он занес полыхающую сиянием руку над головой девочки. – Считаю до трех. Раз… два…
Один из стражников взмахнул мечом, пытаясь атаковать Кремкриха, и в тот же миг отлетел к стене, стоило тому небрежно щелкнуть пальцами. Вскрик, и голова гвардейца упала на грудь, бездыханное тело сползло на пол.
Ульрих метнул в стражников огненный шар и, воспользовавшись моментом, впечатал кулак в нос Кремкриха. Изменник взвыл, хватаясь за лицо. Выхватив малышку, Ульрих бросился прочь из комнаты. Выскочив в коридор, обернулся, с размаху пнул дверь, отчего та исчезла, слившись со стеной. Но едва успел отбежать, как стена разлетелась от взрыва. Выскочив из пролома. Кремкрих с окровавленным лицом кинулся в погоню. Уцелевшие стражники бросились за ним.
Ульрих топнул ногой, и мраморный пол разрезала трещина. Остановила она только стражников, Кремкрих перемахнул через пролом, продолжая преследование, посылая в спину короля все новые и новые вспышки.
Уворачиваясь от ударов, Ульрих петлял по коридорам, спеша вниз, к выходу во двор. Когда до спасения было рукой подать, из-за поворота выскочил гвардеец с мечом. Второй меч в его руке заставил сердце Ульриха замереть – это был Элбрет, наследный меч королевской династии, который достался Ульриху после смети отца.
Гвардеец указал в правый коридор:
– Сюда, ваше величество, я вас прикрою, – понимая, что это может оказаться ловушка, Ульрих замешкался. Рисковать детьми он не мог. И в то же время понимал, что шансов пробиться через парадный вход в одиночку у него нет. – Мы держим южный выход, но силы не равны, пожалуйста, ради наследников, поторопитесь!
И Ульрих свернул в указанном направлении, полагаясь на волю небес.
Южный выход из замка охраняли пятеро стражников, склонивших головы в почтительном поклоне, стоило Ульриху оказаться на пороге.
– Ваше величество, нас мало, но наши жизни принадлежат вам, – произнес один из них. Остальные молча кивнули, подтверждая его слова.
Вскоре им удалось пробраться к конюшне. Помогая Ульриху устроиться вместе с детьми в седле, гвардеец протянул ему меч и оседлал вторую лошадь.
– Я провожу вас до заставы, мой король, и помогу запутать следы.
Ульрих кивнул, застегивая дорожный плащ, ранее принадлежавший одному из стражников и, пришпорив коня, сорвался с места. Гвардеец поспешил следом.
Через секунду две темные фигуры всадников скрылись в пелене дождя.
Не доезжая до заставы, Ульрих остановился на перекрестке. Дорога была пустынна.
– Окажите мне последнюю услугу, – попросил он подъехавшего спутника.
– Все что угодно, ваше величество.
Еще через минуту, когда вспышка магического заклинания слилась с грозовым всполохом, на перекрестке оказались два совершенно одинаковых всадника. Пришпорив коней, они разлетелись в разные стороны. Ни одна из этих дорог не вела к заставе. Один торопился к Навскому мосту, который, как известно, ведет к вольному граду Выть, где нет ни законов, ни правил, и всякий живет как пожелает. Другой всадник держал путь к Запретному лесу, месту, куда ни один человек в здравом уме, да еще и с малыми детьми, не сунется.
По какой из дорог поехал король – никому не ведомо. Гроза укрыла его следы, не оставив Кремкриху ни единого шанса найти и уничтожить его и наследников. Ульрих Справедливый исчез, оставшись в легендах, вместе с женой и малышами.
С восходом солнца в Северном королевстве был объявлен новый правитель – Кремкрих, прозванный впоследствии кровавым, за свою непримиримость ко всем, кого считал врагами (а таковых оказалось немало). Утопив в крови попытку народного бунта, он стал править жестко и беспощадно, цепко держа власть не знающей жалости рукой.
Но чем больше зверствовал Кремкрих, тем больше легенд появлялось об истинном короле. Чем чаще загорались костры, сжигающие неугодных, тем ярче пылала надежда, что если не сам Ульрих, то его дети обязательно вернутся, отомстят захватчику и освободят свой народ. Но чем громче звучали эти легенды, тем сильнее зверствовал Кремкрих, а об Ульрихе и его детях по-прежнему не было ни слуху ни духу.
Время шло…