Парни гоготали так, что слышно было в грузовом отсеке.
Когда он вошел в кают-компанию, они уже закисли от смеха. Здесь сейчас собралась вся команда, и никто из них пока не знал, что скоро всех ожидает смерть.
Кок Петрович стоял на четвереньках под креслом, с которого, видимо, сполз, и сотрясался всем дородным телом в конвульсиях хохота. Он глянул на Басса щёлочками глазок, принялся утирать слёзы рукавом, но, кажется, даже не узнал его. Янки, наоборот, смеялся, откинувшись на спинку кресла и удобно положив руки на подлокотники. Едва раздвинулись входные двери, как он уже смотрел на Басса, крутанувшись на кресле к нему навстречу. Басс был уверен, что, даже поддавшись всеобщему веселью, Янки рассчитал траекторию своего падения и отката под стол в случае стрельбы.
Механик Гамэн, самый юный из них, барабанил обеими руками по пустой коробке из-под пищевых контейнеров умопомрачительный ритм. Мика, всегда спокойный и молчаливый, как туземное божество, в восторге выкрикивал ругательства на родном японском. Касик в азарте бормотал что-то громко, но неразборчиво. Братья Полонские, Фрейд и другие хлопали, свистели и улюлюкали, исходя из своего темперамента.
Виновником буйного помешательства команды был, – что удивительно, – Сэм. Он стоял посреди кают-компании в одной набедренной повязке, сооружённой из кухонного полотенца, и невозмутимо, с каменным выражением чёрного лица, смотрел на окружающих. По-гаитянски полные губы его снисходительно кривились. На голове Сэма красовалось последнее ведро от попкорна, съеденного ещё месяц назад.
– Что здесь происходит? – спросил Басс, уже широко улыбаясь: общий смех был заразителен.
– Сэм показывает вуду, – выдавил Петрович и снова гоготнул.
Он начал усаживаться на место, уверенный, что с приходом капитана веселье только разгорится. Да и остальные смотрели на Басса с ожиданием. И он не стал ничего говорить – пусть парни спокойно проведут ночь. Он решил, что расскажет всё завтра, а пока обдумает варианты спасения: по их курсу могла встретиться какая-нибудь планета земного типа. Поэтому он только покивал с довольным видом и, коротко качнув головой Сэму на дверь, вышел.
Сэм догнал его в первой шлюзовой камере. Он по-прежнему был неодет, но одежду держал в руках.
– Спасибо, Сэм, – сказал Басс, останавливаясь.
– Я подумал, что мужиков хорошо бы отвлечь, капитан, – объяснил тот.
– Ты правильно подумал, – согласился Басс и коротко вздохнул.
Сэм смотрел на него, не отрываясь, и в его зрачках, неподвижных и чёрных, как угли, полыхала тревога. Басс глянул в конец галереи: из кают-компании никто не выходил, наоборот, там включили музыку – веселье продолжалось.
– Ты был прав, – выдавил Басс, наконец. – Пищевые контейнеры испорчены. У них отказала сублимация… Теперь при включении контейнер возгорается с выходом вонючего бурого дыма. Газ какой-то. Может быть, и ядовитый, надо будет проверить.
Зрачки Сэма расширились, белки глаз выкатились и стали огромными, готовыми, казалось, выпасть из орбит. Басс покосился на его обнажённую грудь. Он готов был поклясться, что Сэм топал за ним по коридору неодетым не просто так: он хотел ещё раз показать ему своё тело… Сложен Сэм был великолепно, нечего говорить.
– Ты оделся бы, что ли, – сказал Басс с насмешкой. – Простудишься ещё.
Сэм молча подступил к нему и застыл своей мускулистой грудью возле самого лица: он был выше ростом почти на голову. Басс спросил, шагнув в сторону:
– Ты поменял ориентацию? Я же сейчас мужчина, ты же видишь.
Сэм выдохнул с обидой и объяснил удивительно для него жалобно:
– У тебя её глаза…Прости, не сдержался.
Он стал перебирать ком одежды.
– Ты давно не ходил в секс-кабинку? – поинтересовался Басс. – Как врач отряда, я назначаю тебе курс чувственных удовольствий.
– Слушаюсь, капитан, – виновато пробормотал Сэм.
Он уже разобрался с одеждой, просто уронив джинсы на пол, и теперь натягивал майку.
Басс пошёл по галерее в свою каюту. Бросил, не глядя:
– И пришли ко мне Петровича.
****
Итак, пищевые контейнеры оказались бракованными.
Или они испортились за время пути, хотя в дальнем космосе отряд был не так уж и долго, если судить по земному времени. Но это пусть на Земле специалисты разбираются, почему так произошло. Бассу сейчас надо решить вопрос о провианте для команды. Незамедлительно. На одних яйцах команда не продержится. Надо было всё же брать с собой петуха, как предлагал Петрович. Тогда можно было бы вырастить кур… Но так долго голодная команда ждать всё равно не станет…
Он посмотрел на дисплеи бортовых навигаторов. Они сообщали то же, что твердила память: по прямому курсу корабля планет земного типа не предвидится. Есть, правда, небольшая планетка Сирена, но до неё лететь и лететь. Завтра же надо рассчитать новый маршрут.
Басс вздохнул. Завтра будет связь с Землёй, придётся сообщить о нештатной ситуации и утвердить смену курса.
Заработал интерком: пришёл Петрович, и Басс открыл ему.
– Ты пропустил всё веселье, капитан, – с порога заговорил довольный Петрович. – Сэм такое учудил…
– Потом расскажешь, – прервал его Басс. – А сейчас ответь, как на духу… В теплицах у тебя, когда урожай дозреет?
– А чего ему дозревать, когда всё только взошло? Нет ещё урожая, капитан… И не будет месяца полтора.
– А на камбузе у тебя много коробок с пищевыми контейнерами стоит?
– Да ты что, капитан? У меня там и места-то нету. У меня одна початая коробка, не больше.
– А в грузовом отсеке не могли пищевые контейнеры заваляться? Может, неучтёнка какая? – не отставал Басс.
Петрович даже оскорбился:
– Капитан! Какая неучтёнка? Я ж всё по накладной грузил!
– Ну, проверить не помешает, – стоял на своём Басс. – Возьми Сэма, и сходите с ним в трюм. Переверните там всё, но найдите мне хоть одну коробку…
– Есть, – вяло отрапортовал Петрович и вышел, удручённо закрыв за собой дверь.
Не желал он лазить по вонючему и доверху забитому трюму и сбивать свои толстые бока о выступы и углы бесчисленных ящиков.
Петрович был мудрый, а по космическим меркам ещё и старый. Он один из всей команды имел солидный животик, мягкие щёки и лысину, да и передвигался тяжело: его беспрестанно мучило артрозное колено. Басс подумал, что Петровича съедят первого… Не сразу, конечно, а убедив себя, что по-другому нельзя, или придравшись к какому-нибудь пустяку, или сделав вид, что поддались праведному гневу. А в действительности потому, что Петрович – самый безобидный из всех и не сможет за себя постоять.
Петрович понесёт в кают-компанию остатки провизии к обеду. Аварийный запас с кроссоверов и челноков они к тому времени уже съедят. Команда ещё будет собираться на общие трапезы, чтобы поддержать друг у друга надежду на спасение, но с каждым днём их разговоры будут становиться всё безысходнее. И вот по дороге Петровича и пристукнут, хотя он выдаст ему оружие и предупредит, чтобы не расслаблялся ни на минуту.
Наверное, Петрович и не расслабится… Наверное, ему просто скажут, что капитан ранен и зовёт его к себе. И охнув, Петрович побежит, поковыляет на больной ноге, сотрясаясь уже не таким плотным телом, захлёбываясь слезами, задыхаясь от слабости и жалости к нему, и потеряет бдительность. Петрович даже не успеет вскрикнуть… А его самого в это время заблокируют на капитанском мостике или в каюте…
«Это очень просто подстроить, но только Петровича я им не отдам, – с нарастающей злостью подумал Басс и тут же одёрнул себя: – Кому это «им»? Своим же парням? Янки, например?»
Янки – правая рука, штурман и военспец, владеющий всеми приёмами ближнего боя, и поэтому самый опасный из них.
Говорят, что в древности мастера восточных единоборств могли предугадать исход поединка, только посмотрев в глаза противнику. Но Бассу сейчас даже смотреть никуда не надо: он понимал, что и как будет. Он чувствовал, что Янки, конечно, уже отметил его появление в кают-компании и уход с Сэмом. Янки уже насторожился, он всегда всё просекает наперёд и знает, сколько будет дважды два, наш умница Янки. Поэтому Янки съедят последним. Басса уже тогда не будет в живых: его выманят из каюты, сообщив, что в трюме пожар – это самое верное и простое.
«А за Янки они будут гоняться долго», – подумал Басс с довольной усмешкой… Сначала по переходам и палубам корабля с оружием, взятым у Петровича и у него, Басса. Потом Янки уйдёт в грузовой отсек и будет отстреливаться и юлить, прячась в трюме, который он знает досконально, потому что сам планировал все эти проходы между рядами ящиков, поддонов и коробок. И Басс всегда думал, что делает он это не только для удобства погрузки. Но что сможет предпринять обессиленный длительным недоеданием Янки против сытых, кормленных человеческим мясом безумцев?
Потому что голод – даже кума сварливает, и как поведёт себя его весьма необычная команда во время голода, предугадать тем более сложно… Но вот Янки будет с Бассом до конца, за Янки он ручается… Чёрт, но за Сэма он тоже готов поручиться! Как и за Мики!.. И за остальных!
Он ничего уже не соображал.
По интеркому раздался голос Янки:
– Капитан, можно войти?
Лёгок на помине… Рука невольно потянулась включить панорамный обзор коридора, но Басс одёрнул себя… Ещё рано пугаться. Что это он, в самом деле?
– Входи, – как можно спокойнее ответил Басс и открыл дверь.
Янки был, как всегда, сух и по-военному подтянут. Спросил:
– Капитан, я пришёл узнать, не надо ли чего?
– Нет, ничего не надо, – ответил Басс с видом полнейшей безмятежности. – Но если ты зашёл, сделай мне на ионном хроматографе анализ вот этой газовой пробы…
Он помедлил, поискал глазами, словно вспоминая, где лежит эта проба, затем потянулся к полке и отдал Янки пробирку.
– Это срочно? – спросил тот с ленивой хрипотцой, только глаза у него при этом были ясные, ждущие.
– Нет! Никакой срочности! С Земли эту пробу с собой вожу, – Басс скупо улыбнулся. – Сделаешь, как у тебя желание появится.
В глазах Янки притух огонь, он развернулся на каблуках и вышел, но Басс не сомневался, что тот сделает газовую пробу сегодня же. Скорее всего, он уже пошёл в лабораторию.
Так и оказалось. Спустя полчаса Янки прислал ему сообщение, которое Басс прочитал уже перед сном. В пробе газа, обнаруженного в пробирке, оказалось незначительное количество таких обычных теперь для Земли, хоть и неприятных, ингредиентов, как SO2, HC1, С12, HF, O3, HCN и прочее, и прочее… Но в основном – пять групп фитогормонов: ауксины, гиббереллины, цитокинины, абсцизовая кислота и этилен. Последним в этом перечне был газ – самый простой из фитогормонов и совсем не ядовитый.
«Наверное, в тех взорвавшихся контейнерах находилось овощное рагу. Ну, хоть не задохнёмся», – подумал Басс, уже засыпая.
****
Центральный рынок Фунлиты, как и любой другой рынок этого островного государства на Сирене, был шумен и пёстр.
Мужчины, женщины и дети сновали, сидели и даже лежали здесь среди повозок и корзин с капустой, горами зелёной фасоли, пуками порея, сельдерея и салата. Яркие лучи неземного солнца высвечивали среди этого зелёного буйства благородные розовые тона сырого мяса и белые пятна свиных голов, чёрные круги кровяных колбас и багровые стопки варёных языков. Следом за рядами солёной и копчёной рыбы, развалами паюсной икры, бордючков с оливковым маслом и кадок с топлёным салом высились стройные шеренги сервелатных колбас и смуглые бока копчёных и простых окороков.
Шпигованная телятина, всевозможные грудинки и галантины с местными трюфелями, нарезанные богатырскими кусищами, потрясали. Зато чуть ниже сквозь тончайшие, препараторские срезы хамона просвечивали ломтики дыни нежнейшей желтизны. Эти рулеты, не давая им развалиться, подпирали горшочки с жареной свининой, широкие глиняные миски с варёной говядиной в желе и огромные блюда с кружевными лоскутьями бараньих сальников.
А дальше, дальше виднелись прилавки со сливочным маслом, яйцами и сыром: масло выпирало из мокрых полотняных тряпиц подобно бугристым утёсам, яйца в плетёных корзинках сияли меловой белизной, а сыры – и большие, как кроссоверные колеса, и круглые блестящие, как шлемы, и плоские мелкие, как памятные медали звездолётчиков, простирались волнующими грудами…
Вот около этих сыров Басс и проснулся…
И моментально сел: он умел просыпаться быстро. Во-первых, и приснится же такое?.. А во-вторых, сразу после пробуждения внутри себя он ощутил пустоту, в которой всплыло и тут же опять пропало осознание чего-то упущенного. Что-то он забыл, не придал значения… Только вот что?
Скоро Петрович ему доложил, что они с Сэмом облазили весь трюм и не нашли неучтённых пищевых контейнеров, хоть и суродовались, как карлы. Басс подумал, что надо бы послать кого-нибудь перенажимать все сублиматоры «протухших» контейнеров, если даже кругом всё побуреет от дыма. Но надо использовать любую возможность: вдруг неожиданно найдётся неиспорченный запас провизии?
Перед завтраком он сообщил команде о постигшей их катастрофе. Все реагировали по-разному, но держались молодцом, что было удивительно для совсем неподготовленных людей. Хотя тут кричи – не кричи, ничего не изменится. И только Янки, когда перед ним поставили тарелку с донельзя урезанной порцией овсяной каши, посмотрел на него с откровенной насмешкой.
Новый курс просчитали, но до Сирены был месяц пути. Вечером выяснилось, что связи с Землёй нет. Басс тут же подумал, что «протухшие» вдруг безотказные контейнеры – это не простая случайность. С другой стороны, связи с Землёй порой не бывает неделями. В дальнем космосе такое случается иногда и без всякой на то причины.
И целый день он места себе не находил, ощущая всеми фибрами души: что-то пошло не так. Что-то он упустил – важное, лежащее на поверхности. Что-то, связанное с Янки… Он стал вспоминать прошедшие дни, прочитал ещё раз последнее сообщение Янки. И тут его пробило! Он даже потом покрылся, кинулся к дисплеям, дал запрос мозгу и стал искать информацию. Нашёл!.. Впился глазами в ровные строчки.
Пять групп фитогормонов… Ауксины, гиббереллины, цитокинины, абсцизовая кислота и газ этилен… Координируют и регулируют рост и развитие растений, в том числе и созревание… Гормон этилен открыт в 1912 г. известным русским учёным Дмитрием Николаевичем Нелюбовым. Этилен образуется в растениях, запускает процессы созревания плодов и выделяется в окружающую среду… Сорванный плод созревает даже быстрее того, что остался на дереве, поскольку при недостатке влаги выделение этилена усиливается…
Вот! Им нужен этот газ этилен! А он хотел проверить действие всех контейнеров! Хорошо, что до этого руки не дошли.
Басс вызвал Петровича, Сэма и Янки и обрисовал им свою гипотезу.
– Гуд коол, сэр, – сказал Янки одобрительно.
– Надо немедленно проверить! – Сэм кивнул, соглашаясь.
– Проверять будем в Нижнем парнике, он самый маленький, – уточнил осторожный Петрович и, поскольку он был ещё и оптимистом, спросил: – А куда тыкву складировать станем? Я там тыкву посадил.
Ему никто не ответил. Они бросились в трюм, погрузили коробки пищевых контейнеров на гравиподдон и сопроводили его в Нижний парник.
Если Петрович и посадил здесь тыкву, то это было ещё не заметно: зелёные ростки едва проклюнулись, даже листья не выкинули. Басс и Сэм включили по пищевому контейнеру и, когда повалил дым, поставили их на пол и выскочили наружу. Здесь уже собралась вся команда. Фуражиры с интересом заглядывали в парник, облепив прозрачные стены отсека.
– Ещё нечего смотреть, мужики, – солидно сообщил им Петрович. – Завтра утром посмотрим.
На следующее утро они не поверили своим глазам: на земле лежали донельзя запутанные гигантские плети тыквы, покрытые пышным цветом и лопушастыми листьями. Парни, повеселев, бросились поздравлять друг друга.
– Рано радоваться, мужики! Пыльца у тыквы тяжёлая, переносится пчёлами и шмелями. Кто мне поможет провести искусственное опыление?
Поработать пчёлами и шмелями вызвались сразу все. Петрович отобрал себе пару помощников, и они принялись распутывать тыквенные плети.
– Надо было сажать кустистые сорта. Как я сразу не скумекал? – бубнил Петрович одышливо.
Янки и Сэм отправились в другой парник проводить «этиленизацию» капусты и гороха. Басс дал команду провести анализ тыквы на пригодность в пищу сразу, как только появится завязь: конечно, в космосе всё созревает быстро, но не настолько же? Как бы не съесть чего ненужного организму.
Корабль летел к Сирене. Связи по-прежнему не было.
****
Связь появилась через десять дней.
Земля утвердила курс корабля на Сирену, хотя нештатная ситуация к тому времени нормализовалась. Парники производили овощи, ягоды и даже виноград в количествах, достаточных, чтобы угроза голода отпала, и можно было подумать о возвращении на прежний маршрут.
Только Басс почему-то медлил – какое-то беспокойство удерживало его. Он ходил по кораблю, приглядываясь и чуть ли не принюхиваясь – непонятное чувство муторного томления по-прежнему не покидало его ни на минуту. В состоянии такой тревожной неопределённости он решил сходить на камбуз.
Петрович рубил овощи к обеду. Овощей было много. Видимо, Петрович уже замучился – он выключил резку и с тоской глянул на Басса.
Тот посоветовал:
– Попробуй изображать злодейский хохот каждый раз, когда бросаешь что-нибудь в резку.
– Ты думаешь, что поможет, капитан? – кисло спросил Петрович.
– А то… Даже не сомневайся. Я всегда так делаю, если готовить в лом!
– Сейчас попробую… А чего ты хотел-то, капитан?
– У тебя всё в порядке? Зашёл узнать.
– Да, всё отлично. Сам видишь…
Петрович показал глазами на горы овощей и зелени на столах перед ним.
– Ну, тогда я пойду, – сказал Басс. – И пришлю тебе помощников.
Закрывая дверь, он услышал, как Петрович демонически захохотал, тут же закашлялся и захрюкал, заходясь смехом. Заработала резка. «Здесь всё в порядке», – подумал Басс и направился к механику Гамэну в машинное отделение.
Во время обеда Басс бродил от стола к столу, беспечно болтая со всеми, посмеиваясь и прислушиваясь к разговорам – говорили о самом обыденном. После обеда почти все из кают-компании сразу ушли, хотя кое-кто остался.
Мика в углу читал Петровичу «мораль». В этом не было ничего необычного, не считая того, что всегда молчаливый Мика был сегодня многословен.
– Ты – ретроград! – говорил он коку. – Со своей лысиной ты безнадёжно отстал от всего передового человечества. Теперь с лысинами никто не ходит, знаете ли… Теперь для восстановления волос используют стволовые клетки. Их превращают в клетки дермальной папиллы – и вуаля! Через неделю у тебя уже волосяные луковицы и рост волос.
– Отстань! Что ты пристал к моей лысине? – возмущался Петрович. – Ты мне просто завидуешь: лысины даются природой не каждому! Мой отец был лысый, мой дед был лысый! А у тебя в роду – много было лысых?
Мика молчал. Петрович, посмеиваясь, косился на Басса с довольным видом. Басс подошёл к столу братьев Полонских.
Старший брат, огромный детина, говорил младшему, придвигая к нему блюдце:
– Ешь чернику…
– Надоела твоя черника, – кривил губы младшенький, такой же огромный детина.
– Ешь, кому говорю! Черника снижает артериальное давление и жёсткость артерий. У тебя в крови от черники оксид азота повысится, гадом буду.
– Я не хочу оксид азота…
– А что же ты хочешь, дурачок?
– Мясо хочу, – простонал младший Полонский.
Вот! Басс даже застыл от ясности своего прозрения. Вот, что он не учёл: парням может надоесть быть веганами, и они захотят мяса… И тогда!
Он бросился к себе, заранее готовясь улыбаться встреченным по пути членам экипажа. Только он никого не увидел…. Да где же они все?
Добежав до каюты, он сразу рванул к сейфу, чтобы взять оружие… Хотя счастье его будет безгранично, если все эти опасения окажутся бредом!
Тут раздался сигнал интеркома.
– Капитан, у нас нештатка! – заорал Сэм от входа. – Янки – ранен! В трюме – пожар! Горят палубы Пятая и Шестая!
Басс кинулся открыть дверь, но тут же отдёрнул руку.
Медленно достав из сейфа бластер, он засунул его под майку, за поясной ремень, включил панорамный обзор коридора и впился глазами в монитор.
****