Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии - читать онлайн

Красный уголок

Комедия в 1-м действии

1983

ЛИКА ФЕДОРОВНА – воспитательница в рабочем общежитии

САРУХАНОВА – рабочая

Красный уголок в рабочем общежитии. На стенах – агитплакаты, грамоты, портреты советских вождей. Идет ремонт. Ведра с краской, пол покрыт газетами, лестница-стремянка, стол…

Входит Лика Федоровна В руках у нее бутылка с недопитой водкой. Включает магнитофон. Звучит песня А. Пахмутовой «Птица счастья». Лика Федоровна прячет бутылку, расставляет стулья. Стук в дверь. Лика Федоровна выключает магнитофон. Появляется Саруха-нова. Она в халате, домашние тапки на босу ногу. Вид заспанный, волосы спутаны…

САРУХАНОВА. Вызывали?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Садись, Саруханова!

САРУХАНОВА (делает пару шагов, но, теряя равновесие, ухватывается за рядом стоящий стул). Пос-сс-стою.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я сказала садись, значит, садись.

Саруханова, медленно покачиваясь, подходит к столу, с шумом придвигает стул. Садится.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Опять?

САРУХАНОВА. Что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Между прочим, ты в общежитии живешь.

САРУХАНОВА. Ну, живу.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А как ты живешь?

САРУХАНОВА. Как?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот именно – как?

САРУХАНОВА. Ну и чего?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А то, что будь любезна подчиняться правилам нашего общежития.

САРУХАНОВА. А я что – не подчиняюсь?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова! Я с тобой буду сегодня серьезно разговаривать!

САРУХАНОВА. Разговаривайте!

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты пьешь, Саруханова, ты каждый день пьешь.

САРУХАНОВА. Все? (Пытается встать.)

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нет. Объясни свое поведение.

САРУХАНОВА. Я, что, нарушаю? Я кого-нибудь трогаю?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это не объяснение.

САРУХАНОВА. Ну и пусть. Я, по-моему, никому не мешаю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Правильно, Саруханова, ты никому не мешаешь, но ты мешаешь себе. Потому что пьешь, теряешь свой моральный облик…

САРУХАНОВА. Ничего я не теряю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты пьешь, Саруханова. Ты пьешь. Как мужик. Узнаешь? (Ставит на стол бутылку с недопитой водкой.) Вещественное доказательство. Так вот, ты приходишь с работы, выпиваешь то, что у тебя в тумбочке хранится, и спать ложишься. И так каждый день. Я тебя спрашиваю: так?

САРУХАНОВА. А кому какое дело?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова! Ты в общежитии живешь!

САРУХАНОВА. Ну, живу. Ну и что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А то. Ты не одна тут.

САРУХАНОВА. Я что, кого-нибудь трогаю?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не хватало, чтобы ты еще кого-нибудь здесь тронула!

САРУХАНОВА. Я к кому-нибудь пристаю? Я стекла бью или песни по ночам горланю?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нет, стекла ты не бьешь, но вести себя ты не умеешь!

САРУХАНОВА. Докажите! У вас данных нет!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я ничего тебе не собираюсь доказывать! Это ты мне должна…

САРУХАНОВА. Ничего я не должна!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Должна-должна! И не спорь со мной, потому что спорить со мной бесполезно. Порядочные люди себя так не ведут.

САРУХАНОВА. А я что, непорядочная?

Лика Федоровна что-то ищет в своей сумочке, в карманах своего пальто.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Слушай, а ты куришь?

САРУХАНОВА (с вызовом). Не курю!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да я не о том. У тебя спички есть?

Саруханова шарит по карманам, находит спички. Кидает их на стол Лике Федоровне. Та ковыряет в зубах. Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА (придвигаясь). Слушай, давай поговорим по-хорошему, по-человечески. Только по-быстрому.

САРУХАНОВА. Говорить не о чем.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Есть о чем. О твоем поведении.

САРУХАНОВА. Ну, говорите!.. Я слушаю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это я тебя хочу послушать.

САРУХАНОВА. Слушайте! (Зажигает спичку и пристально глядит на огонь).

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну, я слушаю, что ты молчишь-то?

САРУХАНОВА. Я не знаю, что вас интересует.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Все интересует. Все. Вся твоя, Саруханова, жизнь.

САРУХАНОВА. Всю мою Саруханову жизнь вы и так знаете.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да. Знаю… Я все о тебе знаю. Кроме…

САРУХАНОВА. Кроме чего?

ЛИКА ФЕДОРОВНА (понизив голос). Я хочу, чтобы ты мне доверилась. Я обещаю, что это останется между нами…

САРУХАНОВА. Что «это»?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А то.

САРУХАНОВА. Что «то»?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. То самое…

САРУХАНОВА. Что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я понимаю, что это может быть интимное, не мое дело вмешиваться… Но бывает, надо вмешаться! Чтобы человеку помочь!

САРУХАНОВА. Мне не надо.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А почему ты пьешь? Скажи мне причину!

САРУХАНОВА. Да нету никакой причины!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Есть.

САРУХАНОВА. Какая?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это ты мне объяснишь. Только по-быстрому.

САРУХАНОВА. Ничего я не буду объяснять!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты мне просто не доверяешь, Саруханова. А нужно, чтобы доверяла. Тебе же это нужно.

САРУХАНОВА. Мне лично от вас ничего не нужно!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Хорошо. Это мне нужно. Но тебе нужнее.

САРУХАНОВА. Я что, исповедоваться перед вами должна?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Если хочешь, да! Именно исповедоваться!

САРУХАНОВА. Не хочу!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Твоя ошибка!

САРУХАНОВА. Ну и пусть!

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Только начали с тобой говорить, а я уже устала от тебя! У меня голова от тебя болит!

САРУХАНОВА. Болит – не говорите! Я вас не заставляю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Почему ты мне грубишь?

САРУХАНОВА. А что я такого сказала?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты мне ничего не сказала, Саруханова! Ты пьешь и не говоришь, почему!

САРУХАНОВА. А если я скажу почему, что изменится?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А ты попробуй, скажи!

САРУХАНОВА. Что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Почему ты пьешь?

Пауза.

САРУХАНОВА. Хочется.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Все?

САРУХАНОВА. Все.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это не объяснение!

САРУХАНОВА. Вы меня спрашиваете – я объясняю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты мне не все говоришь.

САРУХАНОВА. А больше я ничего не могу прибавить! Вообще, если вам не нравится, что я говорю, не надо меня спрашивать!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Хватит! А с меня спрашивают, ты что, этого не знаешь, что ли? Я здесь за все отвечаю, за всех вас! Я тебя предупреждаю: пока все честно мне не расскажешь, отсюда не уйдешь! А если хочется, к мамочке своей давай поезжай, там перед ней выкаблучивайся. Хочется ей! Мало ли что кому хочется! Мне, может, тоже хочется!

САРУХАНОВА. Что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что?

САРУХАНОВА. Хочется вам что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова! Ты со мной так не разговаривай! Мы с тобой цацкаться не будем. Ты учти, мы тебе…

САРУХАНОВА. Кто это «мы»?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Мы – это общежитие. Мы не дадим… Мы тебе…

САРУХАНОВА. Да пошли вы все!

Саруханова встает и неровной походкой направляется к двери. Лика Федоровна бежит за ней, грубо разворачивает Саруханову, та падает на пол.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я тебе сказала, ты отсюда так просто не уйдешь!

САРУХАНОВА (встает и надвигается на воспитательницу, делает неожиданный резкий выпад). А я и не ухожу.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А ты меня не пугай!

САРУХАНОВА. А я вас и не пугаю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот так!

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Мы с тобой если начали разговор, то доведем его до конца. Понятно?

САРУХАНОВА. Мне-то все понятно, что вам что-то непонятно.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты нас позоришь, Саруханова. Ты облик человеческий теряешь. Ну-ка, протяни руки! Зажмурь глаза. Зажмурь, зажмурь, ну!

САРУХАНОВА. И что будет?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Увидишь!

САРУХАНОВА. Что же я увижу?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не задавай дурацких вопросов. Делай, что говорят.

Саруханова закрывает глаза. Протягивает руки.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Трясутся.

САРУХАНОВА. Кто?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Руки твои трясутся! Ты подумай! Уже трясутся.

САРУХАНОВА. Ну и что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Следствие хронического алкоголизма.

САРУХАНОВА. Теперь вы руки протяните и глаза закройте.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Зачем?

САРУХАНОВА. Ну, пожалуйста, я прошу!

Лика Федоровна вытягивает перед собой руки.

САРУХАНОВА. У вас тоже.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что?

САРУХАНОВА. Дрожат.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот! У меня дрожат, а у тебя – трясутся. Разница есть?

САРУХАНОВА. Какая же?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Такая! Дрожать они могут, а трястись не должны! И ты со мной не спорь, Саруханова! Со мной бесполезно спорить! А будешь спорить, я твоим родителям напишу!

САРУХАНОВА. Пишите!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я им все твое поведение опишу. Все твои московские гастроли!

САРУХАНОВА. Пишите!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова, в твоей анкете, в графе про родителей ничего не написано. Почему? У тебя кто родители?

САРУХАНОВА. Мать умерла, отец в тюрьме.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Так. Прости, я этого не знала. Но это не основание, чтобы ты пребывала в пессимизме! За что отец сидит?

САРУХАНОВА. Да там…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. За что? За дело, небось?

САРУХАНОВА. Ну…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Тем более. Ты за него не волнуйся. Ты за себя переживай. Он небось сидит там и за тебя не переживает… Небось и знать не знает, какая у него дочь, что она и где. А ты… Ты умная девушка!

САРУХАНОВА. Я не девушка.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну, женщина. Ты должна понять, что при таком поведении ты в Москве просто пропадешь. У тебя не будет никакой пе-респективы!

САРУХАНОВА. Чего?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Пе-ре-спек-тивы (в сторону), село!

САРУХАНОВА. Ну, мне, к примеру, и без вашей переспективы хорошо.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нет, тебе не хорошо, я же вижу.

САРУХАНОВА (с вызовом). У меня все хорошо. Ясно?

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ясно. А что ты тогда в пессимизме? Ты молодая девушка… Ну, человек… молодая… то есть, молодой. У тебя депрессия… временная. Она пройдет, и все будет по-другому.

САРУХАНОВА. Как?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Прекрасно!

САРУХАНОВА. Вашими устами, Лика Федоровна, да мед пить!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Мед! А ты что пьешь? Ты другое пьешь! А пьешь, потому что не веришь в себя! А ты поверь! Поверь по-настоящему! Знаешь, жизнь, – она как зебра. Черная полоса сменяется светлой, светлая – темной. Но светлых полосок, уверяю тебя, гораздо больше!

САРУХАНОВА. У зебры, может, и больше.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Хватит, Саруханова. Ты не должна опускать крылья!

САРУХАНОВА. Я их не опускаю и не подымаю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Почему ты так говоришь?

САРУХАНОВА. Потому что крыльев у меня отродясь не было.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я тебе запрещаю так говорить! И даже думать тебе так запрещаю!

САРУХАНОВА. Ну, от этого они у меня не вырастут.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. У таких, как ты, никогда не вырастут, потому что нужно идти по жизни с гордо поднятой головой и с открытым забралом. Ну, попробуй, подними голову и открой забрало…

САРУХАНОВА (смеется). Это как?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это… внутреннее состояние.

САРУХАНОВА. А, внутреннее…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я в переносном смысле говорю.

САРУХАНОВА. Да, в переносном.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. На меня смотри, Саруханова. И все будет хорошо. Вот я – как бы трудно мне в жизни не было, я подняла голову, открыла забрало – и у меня все прекрасно! А что ты смеешься? Ты со мной не согласна?

САРУХАНОВА. Согласна.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Тогда почему ты смеешься?

САРУХАНОВА. Потому что согласна.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Если согласна, тогда не надо смеяться. Так всю жизнь и просмеешься.

САРУХАНОВА. А чем плохо?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А тем. (Пауза. Лика Федоровна заваривает чай. Саруханова подходит к столу. Лика Федоровна отливает ей чай в свободный стакан. Саруханова берет со стола сахар, высыпает себе в стакан большую часть, остатки высыпает в стакан воспитательницы.)

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это соль, Саруханова! А заварки у меня больше нет!

Пауза. Лика Федоровна выливает содержимое стаканов в ведро.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот кончится твой лимит, кем ты будешь?

САРУХАНОВА. Дворником!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот те раз! Чтобы только в Москве остаться? Прописку получить?

САРУХАНОВА. Да при чем тут прописка?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что? Прописку тебе и на заводе дадут. Только останься по лимиту на второй срок.

САРУХАНОВА. Не останусь! Я уже третий срок.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Так. Значит, бросишь завод? Родной завод?

САРУХАНОВА. Родной!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты катишься по наклонной плоскости! Пойми, Москве нужны рабочие руки, очень нужны. Потому что наша столица – это огромный индустриальный центр мира… И десятки, может быть, сотни людей работают здесь по лимиту… Ты мне веришь? Верь мне, Саруха-нова, я же не враг твой, а друг. А другу надо верить. Вот Михаил Сергеевич чему нас учит?

САРУХАНОВА. Учиться, учиться и еще раз учиться…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Он нас учит трезвиться, трезвиться и еще раз трезвиться! Так вот, Москва – это мощный индустриальный центр… Сколько здесь людей, которые каждое утро идут через проходные!.. И многим из них необходимо общежитие! Сколько новых общежитий построено! Сколько судеб! Сколько индивидуальностей! Сегодня за каждым квалифицированным рабочим стоит личность, индивидуальность. И мы не должны об этом забывать, никогда, ни при каких обстоятельствах!

САРУХАНОВА. Может, я спать пойду?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я вообще-то о тебе говорю!

САРУХАНОВА. Да не обо мне. Я не кавалифицированная.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Так получи квалификацию. Это разве трудно? Тебе завод двери открыл, тебе завод предоставил возможность!

САРУХАНОВА. Да не нужно заводу, чтобы я была квадралифициро-ванная. С квалификацией много у нас, а простые операции делать – рук не хватает. Это вы понимаете?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Понимаю. На большом производстве необходимы как квалифицированные рабочие, так и подсобные…

САРУХАНОВА. А я не подсобная. Я у пресса стою.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А я бывала в прессовом. Ты, наверное, уже привыкла и не обращаешь внимания. А на человека, попавшего в прессовый в первый раз, все, что там, производит колоссальное впечатление. Этот огонь… Эти громоподобные молоты, которые обрушиваются на болванки и одним ударом сплющивают их… Придают деталям нужные формы… Это здорово! Честное слово, это производит впечатление!

САРУХАНОВА. Ну да. А если каждый день?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Понимаю. Жара и грохот. Грохот и жара. Но есть же и масштаб самого современного производства, и ощущение причастности…

САРУХАНОВА. Да не современное оно, производство наше! Все оборудование устарело и его менять будут!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Скоро?

САРУХАНОВА. Ага. В будущей пятилетке.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Во-о-от. Это значит, что прогресс есть! Что научно-техническая революция…

САРУХАНОВА. Это значит, что в будущей пятилетке я заводу буду не нужна. Будет автоматика, а пока я, понимаете, я, работаю вместо автомата! Это вы понимаете?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Понимаю…

САРУХАНОВА. Да ни хрена ты не понимаешь! Вот прихожу я со смены…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. И выпиваю бутылку! Да? Да?!

САРУХАНОВА. Полбутылки. И спать ложусь. Потому как устала я!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да, у тебя тяжелый труд, и потому ты хорошо зарабатываешь. Это я знаю. Это все на заводе знают. Но тебе же помочь хотят. Оставайся на заводе, закрепись. Здесь твое будущее. Здесь твоя семья…

САРУХАНОВА. Семья? Какая семья?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну, я в переносном смысле.

САРУХАНОВА. Ах, в переносном!

ЛИКА ФЕДОРОВНА (решительно). А, может, и не в переносном! Кто знает?! Завод наш не только план перевыполняет, но и делает людей счастливыми. Это как бы сверх плана! Ты хоть знаешь, что при заводе втуз открыли? Люди об институте мечтают. А ты… Чем плохо – поступить во втуз, получить высшее образование… Делайся человеком, Саруха-нова! Отправляйся в полет! Расправь крылья и отправляйся! Но ты не хочешь. Вот ты, что ты хочешь?

САРУХАНОВА. Спать хочу!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну вот, дурацкое дело не хитрое.

САРУХАНОВА. Да! Я вот пришла сегодня со смены и заснула… Полбутылки сожрала и заснула. А девчонки меня разбудили: «Тебя Лика Федоровна вызывает». А кто меня спросил, хочу я к вам на разговор идти или не хочу… Личность!.. Индивидуальность!.. А моя личность после смены спать хочет. Спать – и только! Вы меня разбудили, а мне завтра в шесть вскакивать и к семи через весь город на трех видах транспорта переть…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ох, Саруханова! Зря ты так со мной… Я ведь по-хорошему хочу, по-человечески.

САРУХАНОВА. Если бы хотели по человечески, то не стали бы будить спящего рабочего человека.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну хорошо, хорошо. Рабочий человек, рабочий человек… Чуть что – сразу рабочий. Палочку-выручалочку нашли… А рабочие сегодня разные бывают. Один – герой труда, личность гармоническая, в разговорах академика за пояс заткнет. А другой – в том же цеху работает, на том же заводе, станки рядом стоят – из вытрезвителя не вылезает. И в кювете валяется. Почему? Вот кто мне скажет, почему?

САРУХАНОВА. Ну я пока что в кювете…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот именно – «пока что»! (грозно) В профилакторий захотела? Могу устроить, могу посодействовать… Хочешь? У нас при заводе открыли. Да, да! И втуз открыли, и профилакторий…

САРУХАНОВА. Вы меня не пугайте, я пуганая!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну и кто же тебя напугал?

САРУХАНОВА. А вам все обязательно знать надо.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Пойми, Саруханова, если кто-то тебя обидел или обманул… Мы ж его, сукиного сына, так прижмем, что ему деваться некуда будет! Сразу на тебе женим!

САРУХАНОВА. Сразу?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Возьмем под локти, и в ЗАГС. Ты только фамилию назови.

САРУХАНОВА (придвигается). Только фамилию?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Коллектив – сила. И ты ею не пренебрегай! Мы его живо на чистую воду выведем!

САРУХАНОВА. И под локти?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А что? Не веришь, что можем? А я… А мы… Мы знаешь какую штуку тут провернули! Невеста на шестом месяце ходила, а жених, черт такой, все увиливал, пока мы им… комсомольскую свадьбу не предложили! Завалили их подарками, голубчиков, и все! Им деваться некуда! Думаешь, развелись? Как же! Живут уже год, любо-дорого глядеть. И ребеночек толстый. Вот такой. Мордатенький!

САРУХАНОВА. Здорово у вас получилось.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это жизнь, Саруханова, а в жизни все бывает, все. Потому твоя судьба меня беспокоит! Я давно слежу за тобой… Помню, как ты приехала… Первый твой день в Москве помню. Ты все за нос платком держалась… Это с чего? Кровь, что ли, у тебя носом шла?

САРУХАНОВА. Ну, кровь.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Без «ну». Шла?

САРУХАНОВА. Ну, шла.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А потом?

САРУХАНОВА. Шла-шла и перестала.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты вроде не слабенькая. Я тогда в твою медкарту заглянула: все вроде у тебя нормально – давление 120 на 80. Как у космонавта. Сердце в порядке, щеки пышут – здоровая, в общем, баба, как все деревенские… И поди ж ты – кровь из носу ручьем! Это что такое? Ты в Москве что, ни разу до того не была?

САРУХАНОВА. Не было такого счастья.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Значит, в первый раз тогда приехала? Ну да, это бывает с лимитчицами… Приезжают в Москву и сразу обалдевают, прямо с вокзальной площади… Шок! И кровь из носу, головокружение…

САРУХАНОВА. Не было у меня головокружения.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А ты гордая. Быстро к Москве привыкла?

САРУХАНОВА. Не быстро.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А как? Медленно?

САРУХАНОВА. Не медленно.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну а как? Как?

САРУХАНОВА. Нормально.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну ладно, не хочешь говорить – не говори, тебя никто не заставляет. В конце концов, это дело твое… Действительно личное… Очень мне надо из тебя вытягивать… Все равно я вам больше нужна, чем вы мне… Я вам всем и мамка, и нянька, и кто хочешь… Одна приходит и просит джинсы продать, ей велики. Что делать. Бегала по этажам, продавала! Другая спрашивает, что было на последнем съезде партии. Ей завтра политинформацию делать у себя в бригаде, а она не знает. Для нее съезды только на сборе урожая и были. Третья капнула на единственное платье чернилами и плачет, не в чем на свидание идти. Спрашивается, как она могла его закапать? Оказывается, письмо своему солдатику писала. Пришлось ей свое отдать – ни разу не надеванное, новое!

САРУХАНОВА. Это вы зря.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. И лифчик впридачу французский…

САРУХАНОВА. О-о-о, это вы тем более зря…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да она как увидела – Лика Федоровна, дайте поносить, дайте поносить… Дала… Черный такой, «Анжелика»… о-хо-хо… Каких советов только я не давала! Сколько слез ваших девичьих в мою жилетку выплакано. Многие своей жизни без меня представить не могут.

САРУХАНОВА. Многие, да не я.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да, Саруханова, вот ты ко мне ни разу не приходила. А почему? Почему?

САРУХАНОВА. Незачем было. У меня размер другой.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не в размере дело! Всем есть зачем, а ей незачем. Да приди ко мне, попроси, что тебе нужно. Я ведь все для тебя сделаю. Последнюю рубашку с себя сниму. Мне ничего для вас не жалко. Скажи мне, Саруханова, что тебе надо?

САРУХАНОВА. Ничего мне от вас не надо.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Заладила «незачем», «не надо», «размер другой». Ну как к тебе пробиться, Саруханова? Я ведь тебе добра желаю. Понимаешь ты это? «Не надо!» А если надо? Есть такое слово «на-до»! Ты о нем слышала вообще?

САРУХАНОВА. Ну слыхала…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Слыхала! Вон я в прошлом году организовала женский шахматный турнир. Потому что надо было! Надо! И сама в нем участвовала, хотя играть не умею.

САРУХАНОВА. Я и не сомневалась.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А я предпоследнее место заняла, между прочим. И горжусь, что не последнее!

САРУХАНОВА. Последнее я заняла.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Как так?

САРУХАНОВА. За то, что не участвовала.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Во-от! Ты всегда особняком держалась! (Раскрыв тетрадку, листая странички). Вот! В музей ты с нами не ходила… В Гра-новитую палату не ходила… И в парк… Ты даже на Пугачеву с нами не ходила!

САРУХАНОВА (поет). Ах, Арлекино, Арлекино! Нужно быть смешным для всех! Арлекино, Арлекино! Есть одна награда – смех! Охохо-хо-хо-охохо-хо!

ЛИКА ФЕДОРОВНА (ждет, когда Саруханова закончит петь). Ты хоть в новом цирке была?

САРУХАНОВА. Нет.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Во-о-от… А ведь в Москву приехала! Ты хоть знаешь, что новый Московский цирк на Вернадского – крупнейший в Европе?! Жуть.

Саруханова в это время вынимает рулон туалетной бумаги, отрывает две полоски и старательно сворачивает их, затем вставляет в уши «заглушки».

ЛИКА ФЕДОРОВНА (замечая это и выдергивая из ушей Сарухановой «заглушки»). Саруханова! Я все равно достучусь до тебя! Я все равно до тебя докричусь, ты хоть наушники надень! А ты мне потом еще спасибо скажешь! Все! Хватит! (Листает тетрадку, хватает ручку.) В следующую субботу поедешь в Таллин поездом здоровья.

САРУХАНОВА. Чего?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я тебя записываю. Билет – скидка на 50 %. За полцены увидишь мир.

САРУХАНОВА. Не поеду я никуда.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Почему?

САРУХАНОВА. Не хочу.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А чем плохо? Что тебя не устраивает?

САРУХАНОВА. А чего хорошего в этом поезде здоровья? Приедут в город на два дня, и что? По магазинам с утра до ночи шастают, высунув язык. «Поезд здоровья»! Возвращаются и барахлом торгуют… Здоровье! В узлах и чемоданах!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Неправда. Там экскурсия в старый город, в парк Кадриорг, в краеведческий музей, потом…

САРУХАНОВА. Да не хочу я в Таллин на экскурсию со скидкой в краеведческий музей поездом здоровья, как вы не понимаете? Не хочу мир за полцены!

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ладно. Тогда в воскресенье давай сделаем вылазку Балашиха-Купавна. Я с тобой пойду. Лично!

САРУХАНОВА. Какую еще вылазку?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Групповую, пешеходную. С облегченным маршрутом.

САРУХАНОВА. Это что такое?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это с компасом вдоль шоссе. Потом через лес к Бисерову озеру.

САРУХАНОВА. И что делаем, когда до озера доходим?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Сидим.

САРУХАНОВА. Где?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. На берегу.

САРУХАНОВА. И что делаем?

ЛИКА ФЕДОРОВНА (смутившись, но не сдавая позиций). Гуляем!

САРУХАНОВА. Понятно. Уже без компаса?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ох, Саруханова, ничто тебя не интересует, не увлекает. Ты хоть в библиотеке записана? Хоть одну книгу в руках держала?

САРУХАНОВА. Больше вас.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот как? И что же ты читала?

САРУХАНОВА. Я все читала.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ишь ты, какая читающая! Все! А что все, что?

САРУХАНОВА. Что мне надо, и точка.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нет, ты поконкретней давай… Вот что ты конкретно прочитала за последний месяц?

САРУХАНОВА. Отстаньте вы от меня!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нет, ты скажи, скажи… Хотя бы одно название!

САРУХАНОВА. Много названий.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А конкретней?

САРУХАНОВА. Спать хочу.

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это что за сборник? Стихи? А, это ты у Толстого… Нет, «Спать хочу» – такого названия у книги быть не может.

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова, не смотри в одну точку! Слышишь?

САРУХАНОВА. Куда смотреть?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А на меня смотри.

САРУХАНОВА. Ну?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Мой нос видишь?

САРУХАНОВА. Ну, вижу.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Без «ну». Так вот, Саруханова, это не мой нос.

САРУХАНОВА. Как это не ваш?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. У меня нос картошкой. Да, картошкой, представь себе! Был…

САРУХАНОВА. Что-то с трудом…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это потому, что я от своего носа отказалась. Мне картошкой не нравилось. Хотя родилась и многие годы носила картошкой…

Лика Федоровна достает из сумки маленькую фотографию и показывает ее Сарухановой. Та смеется.

САРУХАНОВА. Вижу. Вот шнобель-то!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Так вот. Как это называется?

САРУХАНОВА. Картошка!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это называется «воля к жизни», «тяга к красоте»… Это «безвыходных положений не бывает» – вот как это называется! Человек, если захочет, может над собой любой опыт совершить. Нужно только захотеть. Вот ты и захоти! Почему ты не хочешь?

САРУХАНОВА. Да мне что, тоже нос поменять, что ли?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да не нос, а образ жизни! Тебе надо проявить то, чего тебе не хватает!

САРУХАНОВА. Мне всего хватает.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не говори так, Саруханова, не говори…

САРУХАНОВА. Да не хочу я…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не говори так, Саруханова, не говори!

САРУХАНОВА. Не хочу я опыты на себе совершать, не хочу никаких пластических операций. Не хочу! Не хочу! Не хочу!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А ты захоти! Захоти! Захоти! Я тебе помогу! Надо очень сильно захотеть!

САРУХАНОВА. Хочу захотеть, а не хочется!!!

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я не представляю, Саруханова, как ты живешь. Не представляю.

Пауза.

Слушай, Саруханова, а как ты живешь?

САРУХАНОВА. Как живу? Да никак не живу.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А подробней.

САРУХАНОВА. Жизни нет.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А что же у тебя вместо этой самой жизни?

САРУХАНОВА. Что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что?

САРУХАНОВА. А вот кроссовки на прошлой неделе купила.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. И что?

САРУХАНОВА. И все.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. За прошлую неделю больше никаких событий?

САРУХАНОВА. Никаких.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не может такого быть! Я тебе не верю! Давай мне подробности.

САРУХАНОВА. А нету в моей жизни подробностей.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не может такого быть! Ты мне только что сказала, что купила кроссовки… Ты купила кроссовки?

САРУХАНОВА. Ну, купила…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Без «ну». Для чего ты их купила?

САРУХАНОВА. Как для чего? Носить…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Носить вещи можно по-разному. Ты как носишь?

САРУХАНОВА. Не знаю, как. Одеваю и ношу.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Неправильно! Вот и неправильно!

САРУХАНОВА. А как надо?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вещи, голубушка, надо затем покупать и для того носить, чтоб быть красивой, чтоб чувствовать себя женщиной. Новой, свежей… Ты чувствовала себя красивой, когда кроссовки мерила, или не чувствовала?

САРУХАНОВА. Чувствовала. А домой пришла – другое почувствовала.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что?

САРУХАНОВА. Жмут.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Жмут – поменяй или продай. Хочешь, я помогу?

САРУХАНОВА. А я их уже три раза одела и разносила. И они мне уже не жмут.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Так это значит…

САРУХАНОВА. Что?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это значит, что… Ну? Ты купила кроссовки, они тебе жали, ты их разносила, и они тебе больше не жмут. Это значит… Ну?! Это значит, что…

САРУХАНОВА. Что их можно носить?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну, допустим! А это, в свою очередь, значит, что… Ну соображай, Саруханова!

САРУХАНОВА. Да не знаю я!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ох! Это значит, что ты стала красивой, ты стала новой, ты стала выше…

САРУХАНОВА. Не, выше я не стала. Они ж без каблуков…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да я в переносном смысле!

САРУХАНОВА. А, в переносном!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не важно, что без каблуков! Это не важно, поверь! Ты купила кроссовки. Так порадуйся!

САРУХАНОВА. Я радуюсь.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Чему?

САРУХАНОВА. Тому, что не жмут.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Опять неправильно. Ты должна радоваться покупкам, которые украшают твою жизнь, делают ее, как бы это сказать, веселее, что ли. Конечно, это мелочи, Саруханова, но вся наша жизнь, вся наша огромная жизнь как раз и состоит из этих маленьких…

САРУХАНОВА. Кроссовок?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Подробностей, Саруханова, подробностей. И надо уметь извлекать из всего то, что тебе нужно.

САРУХАНОВА. А что нужно?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нужно оберегать себя от излишних отрицательных эмоций. Прежде, чем что-либо сделать, надо подумать: а что это мне даст – положительную эмоцию или отрицательную?

САРУХАНОВА. А я знаете о чем думаю, когда в магазин иду?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. О чем?

САРУХАНОВА. Сколько часов я в очереди простою.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну и что? И в очереди можно с разным настроением стоять. Я себя, например, приучила только с хорошим настроением стоять. Стоишь и думаешь: хватит – хорошо. А не хватит – еще лучше. Значит, кому-то другому хватило! Это же радость! Это же и есть счастье, когда не только тебе, но и другим хорошо!

САРУХАНОВА. А если тебе нехорошо?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Встань в другую очередь! Будь первой, и тебе тоже достанется!

САРУХАНОВА. Да не хочу я в очереди стоять ни единой минуты, не то что часов!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не хочешь – не стой. Тоже прекрасный вариант! Все ждут чего-то, мучаются, а ты – в порядке. У тебя никаких мучений – сплошные положительные эмоции. Знаешь, как это по-научному называется? Аутогенная…

САРУХАНОВА. Сварка!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Тренировка! Тебе надо попробовать. Даешь себе сигнал: «Все прекрасно». И через пять минут все действительно становится прекрасно.

Пауза.

САРУХАНОВА. А я, между прочим, так и делаю…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Как?

САРУХАНОВА. Прихожу домой, наливаю в стакан сигнал – и все прекрасно!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова, я тебе объясняю научный метод, а ты…

САРУХАНОВА. Ну что я, что-о?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. В стакан наливаешь!

САРУХАНОВА. А иногда даже и не наливаю, иногда прямо из горла…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Прекрати, прекрати сейчас же, Саруханова!

САРУХАНОВА. Прекратила, Лика Федоровна! Вот вы тут со мной по-научному поговорили, я сразу и прекратила.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А ты прекратишь, моя милая, прекратишь… Вот увидишь!

САРУХАНОВА. Я уже увидела.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что ты увидела?

САРУХАНОВА. Все.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что все?

САРУХАНОВА. Ничего.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Тогда помолчи.

САРУХАНОВА. Могу и помолчать, но вы же сами просите меня говорить.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Хватит, я уже устала от тебя и не хочу тебя слушать.

САРУХАНОВА. А я хочу?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Не хочешь, не слушай.

САРУХАНОВА. Я спать хочу.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Единственное, что ты хочешь.

САРУХАНОВА. Единственное… да!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот и помолчи.

САРУХАНОВА. Могу и помолчать.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот и помолчи.

САРУХАНОВА. Молчу, молчу.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот так.

САРУХАНОВА. Вот так.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот и все.

Пауза.

САРУХАНОВА. Ну и все.

Пауза.

Воспитательнице приходит новая идея. Она быстро встает.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова, ну-ка встань, встань! Выпрямись, ты же у нас женщина! Давай-давай! И крикни что-нибудь хором! Крикни, крикни, я разрешаю.

САРУХАНОВА. Как это хором?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. В смысле… Вместе со мной. Давай… Знаешь, что крикнем… (вспоминает подходящий текст). А, вот, слушай, Саруханова, и запоминай:

По тропинке узкой горной Вместе с песенкой задорной Мы с тобой идем в поход!

За горой нас солнце ждет!

САРУХАНОВА. Зачем?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Что зачем? Я тебя в агитбригаду хочу определить. Там необходимо чувство ритма и умение кричать хором.

САРУХАНОВА. Зачем?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Тебе делом надо заняться. Самодеятельность – очень хорошее средство.

САРУХАНОВА. Против алкоголизма?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Перестань, Саруханова. В агитбригаде веселое, боевое настроение. Дух молодости и бодрости. Тебе этого как раз не хватает… Ну, давай, вместе крикнем!

Лика Федоровна отбивает ритм, приподнято начинает, не забывая подсказывать Сарухановой текст.

ЛИКА ФЕДОРОВНА.

САРУХАНОВА (смеется). Чего-то там ждет!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты бездарна, Саруханова. Даже в агитбригаду не годишься. Плакать надо, а ты смеешься!

САРУХАНОВА. Я в поход не хочу, а спеть – пожалуйста!

ЛИКА ФЕДОРОВНА (оживляясь). Правда?

САРУХАНОВА. Ну.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Так давай!

САРУХАНОВА. Прямо сейчас, что ли?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А чего медлить-то? Ты не стесняйся, давай!

САРУХАНОВА. Ну ладно, сами напросились… (подходит к стулу и отбивает на его сиденье ритм руками, как на барабане. Поет протяжно, подыгрывая себе):

(Смотрит на воспитательницу.)

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну наконец-то я узнала, чего ты хочешь! (Вдруг начинает смеяться.) Слушай, Саруханова, а давай мы тебя в консерваторию определим, а? Ну а что? От завода скорее примут!

САРУХАНОВА. На барабанный факультет?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Зачем на барабанный? Может, арфу освоишь?

САРУХАНОВА. Это такая, по которой пальцами перебирать?..

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ага. Саруханова, представляешь, выходишь ты – вся в белом и с арфой под мышкой!

САРУХАНОВА (подыгрывая). Здорово!

ЛИКА ФЕДОРОВНА (оглядывая Саруханову). Нет, лучше флейту освой.

САРУХАНОВА. Это попроще?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да. Есть, знаешь, флейта – специально для тебя. Пикколо называется.

САРУХАНОВА. Во, во… Как раз для меня… Вернусь на завод и в прессовом своем на флейте буду… Пикколо-сиккало-миккало-каккало… Ой, умру… (Хохочет, имитируя игру на флейте Пикколо.)

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова, не надо сдаваться. Надо чувствовать себя женщиной. Ты хоть знаешь, что такое женщина?

САРУХАНОВА. Догадываюсь.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Женщина – это не мужчина!

САРУХАНОВА. Ну? А я-то думала…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А ты не думай! Ты на деле докажи, кто ты есть. В теории мы все сильны. А на практике – на какую бабу ни посмотришь – мужик. То есть живет и вкалывает, как мужик. Да ты возьми любой наш вечер здесь в общежитии… А, ты ведь никогда не ходишь… Так вот, кто здесь стенки подпирает? Девки да бабы наши заводские. Я им магнитофон выношу и музыку включаю. А они танцуют друг с дружкой. А появись какой-нибудь мужик, так они наперегонки бегут и прямо ему на шею вешаются! Никакой скромности, никакой женственности! И каждая норовит его к себе в комнату затащить. А там начинается: песни – гитары, гитары – песни… И бутылка на столе! Это же ужас! Ужас!

САРУХАНОВА. Это нормально.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ненормально, в том-то и дело. А всем плевать. Все вокруг даже об этом и не задумываются. А тут кричать надо…

САРУХАНОВА. Хором! В агитбригаде!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нет, зачем, у агитбригады другие задачи. Саруха-нова, я, может, не то или не так говорю, но я по сути права. Я верю, что могу для тебя что-нибудь сделать, Саруханова. Я могу тебя понять. Я, в конце концов, тоже женщина.

САРУХАНОВА. Вы-то как раз девушка, Лика Федоровна.

ЛИКА ФЕДОРОВНА (растерянно). То есть?.. Что ты имеешь в виду, Са-руханова?

САРУХАНОВА. Я имею в виду… в сравнении со мной.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Чепуха какая! (чуть смущенно) Да у меня знаешь, сколько их было?

САРУХАНОВА. Кого?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Этих… мужиков – дураков!

САРУХАНОВА. Сколько?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Видимо-невидимо.

САРУХАНОВА. Невидимо, видимо, больше!

ЛИКА ФЕДОРОВНА (волнуясь). Почему ты так говоришь? Что ты обо мне знаешь, Саруханова? Да ты же обо мне не знаешь ничего! Так почему ты так со мной разговариваешь?! Так, все, мне надоело (начинает одеваться, собирать вещи в сумку). У меня больше нет никакого желания с тобой разговаривать! Знаешь что? Делай, что хочешь, пей, сколько хочешь, катись, куда хочешь! Пошла ты… Живи, как хочешь! (Идет к выходу, но перед дверью поворачивает обратно к Са-рухановой.) Только запомни одну вещь из нашего разговора. Только одну!

САРУХАНОВА. Ну, валяйте.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Запомнишь? На носу ее себе заруби, Саруханова. На ус намотай!

САРУХАНОВА. Намотаю, намотаю…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Мотай, чтоб не спадывало! Так вот: все мужики – подонки и сволочи. Они даже нашего мизинца не стоят. Они все могут только горе приносить! С ними осторожней надо!

Лика Федоровна идет к двери, Саруханова в этот момент идет к бутылке водки, но Лика Федоровна снова поворачивает обратно, и Саруханова вместо того, чтобы добраться до бутылки, поспешно садится на ближайший стул – стул Лики Федоровны.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот у меня один был…

САРУХАНОВА. Всего один?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Один из многих! Все мне предложения делал – раз пять или шесть, а я ему отказывала.

САРУХАНОВА. Сколько-сколько?!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну, четыре… Или три… Это неважно, Саруханова! Я ему все отказывала… Потому что знала – это у него не настоящее. Я ему так и говорила: «Нам надо, пойми, Толик, надо нам сначала проверить свои чувства!» А он лез и лез. Ужасно нахальный тип. «Чего, – говорит, – проверять, мне и так ясно, что я без тебя жить не могу!» Но ведь смог же! Смог! Я ему говорю: «Алик!»

САРУХАНОВА. Толик!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да, да… «Толик! Я тебе нужна только… (понижает голос) только вот для этого дела… ну… для этого…»

САРУХАНОВА. Я поняла.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. «А так ты меня не любишь!» А он: «Нет, люблю, и так люблю». И дальше опять начинает трепаться.

САРУХАНОВА (с некоторым сочувствием). Ну почему «трепаться?» А если он не трепался?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Трепался, трепался… Он трепач был страшный, этот Алик.

САРУХАНОВА. Толик!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Да разница-то какая? Ты меня сбиваешь, Сару-ханова! Ну Толик… Я уж стала его забывать… А чего его помнить? Уехал, и больше я его в жизни не видела! Под-донок! Если бы он действительно любил, не уехал бы ни за что! Вот и верь после всего мужикам, этим гадам, подонкам, подлецам… «Нужна!» Не нужны мы никому! А я потом плакала, так плакала, жить не хотелось…

САРУХАНОВА (с видимым интересом). Но, может, он действительно любил.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нет, он меня не любил.

САРУХАНОВА. А вы его любили?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я любила, конечно, а он нет.

САРУХАНОВА. Почему вы так считаете?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Потому что все они подлецы! И Алики, и Толики! И Шарики, и Шурики! И Бобики с Тобиками тоже! Все! Страдай из-за них, водку пей… Вот как ты!

САРУХАНОВА. Я не из-за них.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Врешь, Саруханова! Кривишь душой. Из-за них! Мы все всегда делаем из-за них! Есть они у нас – мы страдаем! Нет их – места себе не находим! Вот и получается, как ни кинь, – все из-за них! И когда есть они – плохо, и когда нет – не лучше! Ты меня слушай. Осторожнее надо с ними. Осторожнее… (увлекаясь) Вот у меня случай другой был…

САРУХАНОВА (придвигаясь, с интересом). Да?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Познакомился со мной один миллионер…

САРУХАНОВА. Советский?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Саруханова, ты в своем уме? Разве бывают миллионеры советскими?.. Конечно, иностранец!

САРУХАНОВА. Ого!..

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Швед… Высокий такой, блондин, симпатичный… Мы с ним в Алупке на пляже познакомились… Город такой есть, представляешь? Алупка… Алупкинские горы, парк Алупкинский, а в нем замок… Там граф еще жил… этот, как его…

САРУХАНОВА. Алупкин!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Глаза, фигура, борода… Такой мужик (мечтательная пауза)… в плавках! Кстати, из-за бороды этой самой мы и поссорились… Мне с ним неудобно было ходить, на нас все внимание обращали…

САРУХАНОВА. Ну и что? Ну и пусть.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нет, я не могу, когда на меня все смотрят… Я ему предложила: сбрей бороду! Он удивился сначала. Я ему: сбрей! Он отказался. Наотрез. Говорит: я с ней, с бородой этой, десять лет живу, всю Сибирь объездил…

САРУХАНОВА. Швед?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Какой еще швед, Саруханова? Он геолог из Иркутска.

Пауза.

САРУХАНОВА. А швед?..

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вспомнила шведа! Швед… это так… Тем более он смылся, когда я его ликером угостила…

САРУХАНОВА. А геолог?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А геолог долго со мной был, долго… Димка Пахомов… Он меня называл «любимая моя!»

САРУХАНОВА. Да?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Он даже для меня песню сочинил…

САРУХАНОВА. Ого!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Там еще такие слова были (поет):

Пока мы не поссорились! Представляешь, он юбилей ее справлял!

САРУХАНОВА. Кого?..

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Бороды этой! И ни в какую! Я ему: «Значит, ты меня не любишь?» Он говорит: «Ну почему же?» А я ему: «Тогда сбрей бороду!» – «Да причем тут борода?!» – «Да потому что она мне не нравится! Я с тобой целоваться не могу – она колется! Сбрей!» – «Не буду!» – «Значит, ты меня не любишь! Тебе какая-то паршивая бороденка дороже, чем я! Ну сбрей!» – «Не буду!» – «Сбрей!» – «Не буду!»

Пауза. Саруханова с интересом слушала Лику Федоровну. И с явным сочувствием. И теперь застыла вся во внимании…

САРУХАНОВА. Понятно.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Чего тебе понятно?

Пауза.

САРУХАНОВА. Ох, и хитрая вы, Лика Федоровна! Вы все сейчас для меня придумали! Не было этого!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Чего?

САРУХАНОВА. Ничего не было!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Чего – ничего?

САРУХАНОВА. Ничего из того, что вы сейчас рассказали!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Как не было? Было.

САРУХАНОВА. Не было!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну я же рассказала.

САРУХАНОВА (кричит). Не было!

ЛИКА ФЕДОРОВНА (кричит). Было, было! Черт бородатый, он же мне всю жизнь искалечил… (плачет).

САРУХАНОВА (хочет как-то успокоить Лику Федоровну). Ну… Но… Да вы сами виноваты… «Сбрей бороду»… Это ж додуматься надо…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Нет, он меня не любил… Не любил!

Пауза.

А у тебя как? Все в порядке?

САРУХАНОВА (просто). У меня все в порядке.

ЛИКА ФЕДОРОВНА (задумчиво). Значит, твое, не твое, как мое… мое…

САРУХАНОВА. Что-то я совсем перестала понимать… твое… не твое… мое… швед, геолог, Алик, Толик… Что-то много их сразу на мою голову.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А ты брось! Брось их всех! Без мужиков можно прожить! Только привыкнуть надо. Плюнь на них! Будто их и нет вовсе! Плюнь и разотри!

САРУХАНОВА. Да я давно уже плюнула.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Вот и молодец! Вот и умница! А от чего же ты пьешь? Отчего? Признавайся!

САРУХАНОВА. Я уже вам давно во всем призналась, Лика Федоровна!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Правда?.. А я что-то не заметила…

САРУХАНОВА (беззлобно). Ох, Лика Федоровна, ну и хитрая же вы!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я хитрая?.. Да ты что?! Я просто в людях разбираюсь… У меня опыт жизненный есть. Я сколько лет с вами, лимитчицами, работаю?

САРУХАНОВА. Не помню…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А я помню. Три года! Не три дня! Думаешь, легко? Просто! По четырнадцать часов в день, с утра до вечера, с утра до вечера, как заводная… И ночью дежурства… Ой, чего только ночью в нашем общежитии не бывало! Однажды на седьмой этаж мужики по трубе лезли! Я их веником по голове, веником! Согнала к чертям! Все вниз, скоты, попадали!

САРУХАНОВА. Как «попадали»?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну, спустились… Они меня на всю жизнь запомнили! Больше по трубе ни разу! Никто! Никогда!

САРУХАНОВА (восхищенно). Ну вы даете, Лика Федоровна! (Смеется.)

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я тут за все отвечаю. За всех вас… Понимаешь ты это, Саруханова?

САРУХАНОВА. Где уж нам уж тут?!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты думаешь, я из-за денег здесь? Ну и глупая же ты, Саруханова… Я же для души! Чего смеешься? Не веришь? Я вот раньше… ну когда совсем-совсем юная была – в детском доме работала. Дети с особенностями развития. Сутки отработаешь – мотыльки перед глазами… Зато они нас мамами звали. Приятно… Самое страшное, если кто-то из них заболевал… Один, пятилетний – Илюшка – я по коридору иду – он за мной. И молчит. Я оборачиваюсь – он останавливается. Смотрит на меня своими большущими голубыми глазами и говорит: «Мама Лика, полюбайте меня…» Полюбайте… Я это запомнила… Но – ушла! Честно скажу: не выдержала. Теперь вот с вами… Но это не легче… намного…

Пауза.

САРУХАНОВА. Лика ФЕДОРОВНА. Лика Федоровна?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А?..

САРУХАНОВА. Не смотрите в одну точку, Лика Федоровна. В одну точку не смотрите!

Обе смеются.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну ладно, все, хватит. Давай закончим этот разговор. Я поставлю вопрос прямо… А ты на него прямо ответишь. Договорились?

САРУХАНОВА. Ага.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ты только не обижайся… (собравшись с силами) С кем ты спишь?

САРУХАНОВА. С кем сплю?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну… кого ты там любишь, ладно.

САРУХАНОВА. Я люблю Кузю и с Кузей сплю.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Так. И кто он твой Кузя? На нашем заводе работает? В каком цеху?

САРУХАНОВА. Он безработный.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Хорошо.

САРУХАНОВА. Что хорошо?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Хорошо, что этот твой подлец не работает на нашем заводе. Это уже хорошо.

САРУХАНОВА. Почему вы считаете, что он подлец?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Потому что ты из-за него пьешь, Саруханова! Кузя! Имя-то какое гадкое! Мерзкое, прямо скажем! Кузя! Тьфу! Где же ты его нашла, Саруханова?

САРУХАНОВА. На помойке.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. И с таким подонком спать?! Такая хорошая девушка…

САРУХАНОВА. Я не девушка…

ЛИКА ФЕДОРОВНА (вспыхнув, резко). А я не Кузя, чтобы это проверять! Ну не стыдно тебе?! Как вообще у тебя хватило?.. Где твоя честь девичья была?

САРУХАНОВА. А если это любовь?

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Это – не любовь! Это – постель!

САРУХАНОВА. Верно. Мы с Кузей практически встречаемся только в моей постели…

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Как это – в твоей? И что значит – практически? Он что, в общежитии с тобой ночует?

САРУХАНОВА. Да, в общежитии.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. А кто его пропускает? Как ты его сюда проводишь, Саруханова?

САРУХАНОВА. Его не надо проводить. Вот он, Кузя.

Достает из кармана плюшевого медвежонка, ставит игрушку на стол перед Ликой Федоровной, смотрит на нее.

Познакомься, Кузенька: эта смешная тетя в очках – Лика Федоровна (от имени игрушки). Здравствуйте, Лика Федоровна!

ЛИКА ФЕДОРОВНА (кричит). Саруханова! Ты мне тут кончай крутить-вертеть! Нашла, понимаешь, себе дурочку – воспитательницу!

САРУХАНОВА (кричит). Да что вы от меня хотите, Лика Федоровна?!

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Я хочу, чтобы ты мне все рассказала! Все как есть!

САРУХАНОВА. А если ничего нет?! Ничего! Кроме вас, Лика Федоровна, и этого помойного медведя у меня никого нету. Это вы понимаете?

Пауза.

ЛИКА ФЕДОРОВНА (тихо, проникновенно). Ты знаешь, Саруханова, я очень рада… Сегодня у нас с тобой произошел очень хороший разговор… Мне кажется, Саруханова, он давно должен был произойти, потому что я давно за тобой наблюдаю и… я не могу видеть, как ты спиваешься… Я ведь, если правду сказать, тоже одна живу, не в общежитии, правда, а в однокомнатной квартире, но это не имеет никакого значения. Я совершенно одна, даже Кузи у меня нет, даже Кузи… Но сегодня я прошу тебя, умоляю: не пей больше!

САРУХАНОВА. С одним условием, Лика Федоровна.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну с каким еще условием, Саруханова?

САРУХАНОВА. Я вам Кузю подарю. Хорошо?

Пауза. Воспитательница пристально смотрит то на Кузю, то на Саруханову.

ЛИКА ФЕДОРОВНА (растроганно). Хорошо.

Лика Федоровна вынимает из-под стола конфискованную из сарухановской тумбочки недопитую бутылку водки и придвигает ее к Сарухановой. Та молча отодвигает ее к Лике Федоровне. Она снова придвигает к ней бутылку. Саруханова берет бутылку, смотрит на Лику Федоровну и выливает всю водку в помойное ведро.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ни капли?

САРУХАНОВА. Ни капли.

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Ну вот и молодец, Саруханова. Вот и умница! (В зал.) А я же говорила. Вот и все (поворачиваясь к Сарухановой). Ну, иди спи, Саруханова. Иди.

Саруханова не уходит. Смотрит на Лику Федоровну и чуть-чуть улыбается.

ЛИКА ФЕДОРОВНА (убирая со стола газеты, мусор). Саруханова! Иди же! Иди, иди. Все, спасибо, иди, наш разговор окончен. Ну ты же спать хотела! (Саруханова не двигается с места.) Надежда!..

САРУХАНОВА. Спокойной ночи, Лика Федоровна. (Саруханова пошла к двери.)

ЛИКА ФЕДОРОВНА. Спокойной ночи, Надя!

САРУХАНОВА (останавливаясь у двери). Мама Лика! (Лика Федоровна опускается на стул.) Полюбайте меня!

Звучит песня «Птица счастья». Лика Федоровна смотрит на плюшевого медвежонка, берет его и заводит. Медвежонок, смешно двигая лапами, танцует на столе. Лика Федоровна задумчиво смотрит на танцующего Кузю и улыбается светлой улыбкой.

Медленно гаснет свет. Музыка продолжается.

КОНЕЦ