Место, в котором жила моя семья, можно было назвать своеобразной резервацией. Это был крупный зеленый район, до которого так и не смогли добраться различные бизнесмены и застройщики, стараниями которых остальной город быстро заполонили небоскребы и торговые центры. Долгие годы владельцев пытались убедить продать земли, не стесняясь использовать как уговоры, обещая немыслимые деньги, так и откровенные угрозы. Родители рассказывали, что однажды противостояние практически превратилось в войну, но сломить владельцев так и не вышло. Я безумно любила место, где появилась на свет и провела первые 23 года своей жизни. Чудесной и счастливой.
Ведь если посмотреть на мою жизнь со стороны, у меня есть абсолютно все, что нужно обычному человеку: замечательная семья, хорошее образование, интересная работа, друзья, и, конечно, добрый заботливый парень, который к своим 28 годам самостоятельно сколотил небольшой, но прибыльный бизнес, не связанный с попытками превратить наш район в мегаполис.
Я всегда считала, что мне до смешного везёт по жизни. Всё, за что бы я ни бралась, получалось. Что бы я ни пожелала, доставалось мне легко, без титанических усилий и посторонней помощи. Фортуна всегда была на моей стороне.
Счастлива ли я? Наверное, да, определенно. Ведь я неисправимый оптимист. Я не помню дня, когда я последний раз плакала. Я не помню часа, когда бы я не улыбалась. Мне кажется, что я делаю это даже во сне. Взрослая жизнь еще не успела убить во мне ребёнка, и это важнее всего.
Но годы бегут, а меня до ужаса тошнит от предстоящей перспективы. Перспективы, что когда-нибудь моя жизнь станет такой же, как и одинаковые жизни миллионов людей. Больше всего я боюсь взросления и постоянства. Многие мои ровесники, некогда разноцветные, стали серыми. У каждого одинаковые проблемы и фантастически одинаковая жизнь. Работа, учеба, дом. По выходным бесцельная ходьба по городу, механический секс с надоевшим, но родным человеком, посещение скучных, якобы развлекательных, мероприятий. И так постоянно, они довольны, спокойны, их все устраивает. От них за километр разит унынием и скукой. И, наверное, было бы лучше, если бы я была такой же. Но я другая.
Голод. Эмоциональный голод. Вот то, что я испытываю постоянно. Я удовлетворяю его путём достижения очередных маленьких побед: закрыть сложный проект на работе в кратчайшие сроки, получая восторженные овации от начальства и неплохую премию; преодолеть свои страхи, разогнавшись до немыслимой скорости на своём стареньком автомобиле, или прокатившись на ужасающем с виду аттракционе; отправиться в отпуск за новыми впечатлениями в новую страну; в конце концов, пойти и до беспамятства напиться в баре с друзьями. Но эйфории от этих обыденных вещей хватает ненадолго, проходит несколько часов или дней, и я снова ничего не чувствую.
– О чем задумалась? – доносится до меня тихий голос. И я понимаю, что уже довольно долго смотрю в огромное окно во всю стену шикарного ресторана, находящегося на верхнем этаже какой-то высотки. Поворачиваю голову и встречаюсь с ласковым взглядом ярких голубых глаз.
– Зачем ты привел меня сюда? Ты же знаешь, я не люблю все это. Рестораны, кинотеатры, свидания – банально, скучно, избито.
– Я не оставляю надежды, что когда-нибудь приведу тебя в такое место, увидев которое, ты захочешь возвращаться с него снова и снова.
– Это точно будет не пафосный ресторан.
Мне станет легче, я уверена. Я заполню пустоту внутри. Потом, после ресторана, когда мы приедем к нему домой, я смогу представить, что мы не встречаемся уже два года, я смогу представить, что он не мой заботливый и нежный парень. Я представлю, что он негодяй, маньяк, Дьявол. Я представлю, а ему понравится.
Так и получилось. И теперь мы лежали на постели, смотрели в потолок и тяжело дышали.
– Ты меня изнасиловала, – смеется Антон, – иногда в тебе просыпается что-то воистину темное. Впрочем, мне это даже нравится.
Я уткнулась носом в его шею. Он мой, родной, теплый, самый близкий. Он будет идеальным мужем, лучшим отцом. Он тот, кого женщины ищут всю жизнь, высокий голубоглазый блондин, герой сказки. И он до безумия любит меня. Вот только я не люблю его так, как надо любить мужчину. Я люблю его по-своему, по-другому. За то, что он есть, за то, что он хороший. Но это не любовь женщины к мужчине. Я никогда не скучаю, не ревную, не чувствую страсти. И я не знаю, как сказать ему об этом. Сказать, что вихрь моих сумасшедших чувств в начале отношений никогда не перерастает в большую любовь. Он всегда проходит. Из-за этого я всегда расставалась с мужчинами. Я просто переставала чувствовать влечение и, к сожалению, знала, что так будет всегда, с каждым.
И однажды я просто решила, что раз потеря чувств со временем неизбежна, так почему бы не остаться с тем, в кого ты когда-то влюбилась, если он продолжает любить, хотеть тебя, если его чувства сильнее с каждым днем, если он сделает твою жизнь сказочной, если он достойный надежный человек. Когда я встретила Антона, мне показалось это единственным верным решением.
Но сейчас я с каждым днем все больше и больше понимаю, что так не смогу. Я утолила свой эмоциональный голод этой ночью. На несколько минут. Но он возвращается. И нужно уснуть, пока гнетущая пустота не заполнила меня вновь.
К счастью или к сожалению, я прекрасно знаю, в чем моя проблема. Я знаю, что происходит. Я знаю, как утолить голод. Мне нужна совсем другая эмоция. Та, без которой моя жизнь не имеет смысла. Эта эмоция – страсть. Безумная пагубная страсть. А еще лучше, настоящая животная черная страсть, о которой пишут в эротических романах, и которой я никогда не чувствовала в полной мере. Но последние два года я сама держу себя в запертой клетке, не давая ей вырваться наружу. Почему? Потому что я Дьявол во плоти, отвратительное мерзкое существо в милом обличие и с гнилой душой. Хотя, души, скорее всего, и вовсе-то нет. Я убивала людей. Мужчин и юношей. Растаптывала и выворачивала их души наизнанку. И я не могу позволить себе убить ещё одного человека. Моего любимого парня. Не могу. Но мне нужна она. Сейчас мне, как никогда, нужна доза.
Разумеется, я никого не убивала в прямом смысле этого слова. Но все мои бывшие парни напрямую говорили мне, что лучше бы я их пристрелила, чем ушла. Они будто сходили с ума, влюблялись, привязывались, не могли прожить ни дня без звонков или встреч. Так было всегда, и в невинных подростковых отношениях, и позже, в более серьезных. Каждый раз, подбирая слова, чтобы закончить отношения, я испытывала невыносимую боль. Боль за другого человека, не за себя. Я пыталась вызывать воспоминания от эйфории первых недель и месяцев отношений, но никогда ничего не чувствовала, кроме разрушающей ненависти к себе. И боль за другого человека казалась намного сильнее любой собственной боли. Особенно, когда ее причиняешь ты.
Все говорили мне одно и то же: «Ты просто не встретила того самого, своего человека, свою судьбу. Когда ты встретишь его, ты все поймешь».
Пойму, конечно. Каждый раз, начиная отношения, я была уверена, что это тот самый. И каждый раз это заканчивалось одинаково. Возможно потому, что с детства у меня был свой особенный, очень странный по меркам остальных девчонок идеал.
Они мечтали о прекрасном заботливом принце на белом коне, а я мечтала о его полной противоположности. Мне нужен был кто-то темный, жестокий, грубый. Не знаю, что так повлияло на мои пристрастия, меня всегда учили только добру, окружая заботой и лаской. Может быть, подростком, я отпихивала от себя то, что искала. Или пыталась не думать о своих странных желаниях, прячась за спины нежных и заботливых мальчиков, которые вились вокруг. Которые всегда защитят. Которые даже за руку не возьмут без спроса. И которые надоедали своими высокими чувствами и добротой. Еще в школе я пыталась начинать отношения, выбирая по принципу: «чем хуже, тем лучше». Но даже самые последние негодяи, хулиганы и бабники превращались в милых преданных мальчиков, стеснявшихся лишний раз меня поцеловать, и, конечно, такие отношения заканчивались, не успев даже перерасти в что-то более серьезное. Для полной картины, наверное, не хватало уголовника, отсидевшего несколько раз за убийство и насилие, и превращенного мною в плюшевого зайчика. А в темного жестокого негодяя медленно превращалась я сама.
Пару лет назад моя лучшая подруга Даша сказала мне нечто очень странное:
– Ты никогда не задумывалась о том, что презираешь красивые ухаживания и романтику только потому, что у тебя никогда этого и не было? – я рассмеялась ее вопросу.
– Ты серьезно? Мне всю жизнь дарят дурацких плюшевых зверей и букеты цветов, водят в кино и таскают смотреть на звезды, я миллион раз целовалась на крышах, держалась за руки, гуляла под луной и валялась на траве.
– Я говорю о настоящей, серьезной романтике. У тебя ее не было. О свиданиях в ресторанах на крышах высоток под звездным небом, о приглашениях на закрытые балы, о внезапной поездке в Париж, о катании на яхте по морю, где только вы, дельфины и шампанское, а потом нежные и ласк…
– А еще мне никогда не давали в челюсть, не вжимали всем телом в стену так, чтобы сносило крышу, не заламывали руки, не подлавливали из-за угла, не целовали резко, жестко и внезапно, не смотрели так, что я возбуждалась от одного взгляда, но я хочу!
– Ты умрешь в психушке…
– Лучше так, чем прожить всю жизнь в розовых соплях и умереть старухой, даже не попытавшись почувствовать хоть капельку безумия страсти.
И в тот момент я встретила Антона. Встретила, и в очередной раз влюбилась. Я была уверена, что на этот раз смогу оставить в себе и растянуть эти вспыхнувшие чувства на всю жизнь. Я сказала себе, что пора взрослеть, что многие мои знакомые если не замужем, то живут или встречаются с парнем долгое время, все они счастливы, им никто не нужен, кроме друг друга, значит, и я смогу.
И я смогла. Когда мы встретились, он не был богат, а бизнес только-только начинал развиваться. Я была рядом, подкидывала ему разные идеи, поддерживала его, и ни разу не усомнилась в нем. А он обожал меня, носил на руках, и, когда бизнес пошел в гору, сделал почти все то, о чем говорила Даша: мы были в Париже, мы катались на яхте, он постоянно водил меня в необычные рестораны. Я была уверена, что люблю его, и ни разу за два года не посмотрела ни на одного мужчину. Ни разу.