“Lei vive sola?”
Sì, nella casa di sempre,
nella casa dei miei.
“E sono morti entrambi?”
Per l’anagrafe sì —
e lei non torna e non sa
più chi eravamo noi.
Dopo le notti insonni
nel letto vuoto
dorme senza memorie
in capo al mondo.
Ma è di lui che ho paura.
A volte scricchiola
qualcosa nella stanza,
la stanza in fondo, la sua,
che tengo chiusa,
e io fisso la porta, e il gancio oscilla.
«Вы живете одна?»
Да, все там же, в родительском доме.
«Умерли оба?»
Свидетельство есть. —
Она не приходит,
не помнит уже, кем мы были —
после бессонных
ночей
в постели пустой
спит на краю Земли
без воспоминаний.
А его я боюсь.
В дальней комнате, той,
что была его и стоит закрытой,
пол заскрипит —
и я закрываю дверь
и смотрю, как дергается
щеколда.