Mastro Eridano, milanese, padano,
nato in zona Centrale,
verso viale Brianza,
su, lascia la poltrona,
cosa c’entra il diabete
e che serve la moglie
e ottant’anni che sono?
Non hanno età i maestri,
hanno maestri e allievi mille anni
o dieci o due o nulla.
Su, prendi le tue penne
e la verga e la cappa di sciamano,
dimmi dove le tieni – dietro ai libri?
Tu sorridi: è vero, a parte il russo,
un tempo mi son dato alla magia.
Da qualche parte ancora, in un cassetto,
devo avere la pietra.
La pietra? E quale?
La filosofale.
Lo stormo è alto in cielo,
vieni,
non rimaniamo indietro.
A Mosca staccheremo dalla trave
il bellissimo Esenin suicidato,
e dalla tomba prenderemo Babel’
e Mandel’štam e Blok, i tuoi poeti,
poi oltre gli Urali tutti gli animali
nostri antenati, e Dersu Uzala.
In vita tua
hai fatto una
passione per le donne:
a Samarcanda avrai
la più bella del regno come sposa.
Tu sospiri:
ah, sei giovane tu! Io sono un vecchio.
Oh, non trovare scuse.
Fuori la cappa azzurra di sciamano!
Azzurro, azzurro, gioia dell’abisso.
Эридано – Учитель,
итальянец, миланец
коренной (родился
возле viale Brianza),
ну же, оставь своё кресло,
диабет ни при чем,
и зачем жена,
когда тебе восемьдесят?
Учителя не имеют возраста:
учителям,
ученикам может быть
тысяча, десять, два и нисколько.
Бери свои перья,
трость и шапку шамана —
где ты прячешь ее,
за книгами, может?
Улыбаешься: да, было дело,
русский, магия, да…
там в ящике где-то,
посмотри, должен быть и камень.
Какой?
Философский.
Стая уже в облаках,
пойдем, что нам делать
в доме? – В Москве
оживим Есенина, выйдет
Бабель к нам,
Блок, Мандельштам,
поэты твои,
за Уралом все звери —
наши братья меньшие,
Дерсу Узала.
Ты всегда любил женщин —
в Самарканде тебе
найдется прекраснейшая
из прекрасных.
Э, – вздыхаешь, —
молодая ты, я старик.
Всё отговорки.
Давай сюда синюю шапку.
Синий-синий – радость
шаманская, бездна.