Единственная дорога вела через старый лес с высокими деревьями. Их плотные кроны почти полностью загораживали небо с прожилками розового и оранжевого. С ветвей свисали зеленые лианы, птицы звонко пели в невидимых гнездах.
Лес все густел, вокруг становилось темнее.
– А вдруг это ловушка? – подумал вслух Линус. Каллиопа промолчала. – Вдруг сюда отправляют всех уволенных работников? Люди думают, что получили ответственное задание, а вместо этого их приносят в жертву на далеком острове.
Да, неприятная мысль…
Он не нашел, как в машине включаются фары, поэтому подался вперед, как можно ближе к лобовому стеклу. Солнце садилось. В животе урчало, да и Каллиопе скоро понадобится лоток, но Линус не хотел останавливаться, пока не получит хоть какое-то представление, где они находятся. С его невезучестью Каллиопа может уйти в лес.
– Я не намерен гоняться за тобой по лесу! – предупредил он кошку. – Сбежишь – выживай как знаешь!
Разумеется, он ее не оставил бы, только ей об этом знать необязательно.
Когда одометр насчитал еще несколько миль, Линус собрался запаниковать – не может же остров быть настолько большим? – и тут деревья расступились, и впереди, на фоне заходящего солнца, он увидел дом.
Дом стоял на утесе прямо над морем. Он был построен из кирпича, а из центра крыши выступала узкая башня. Ту сторону дома, которую сейчас видел Линус, увивал раскидистый плющ, сквозь который проглядывало несколько белых окошек. Рядом с домом виднелось что-то вроде беседки, и Линус подумал, что здесь может быть сад. Здорово, если есть сад. Он мог бы гулять по нему, вдыхая аромат соли и…
Линус потряс головой. Какие прогулки? Его ждет работа, которую надлежит исполнить в лучшем виде.
По мере того как он подъезжал, дом казался все больше и больше. Линус подивился тому, что он никогда не слышал про это место. Не о приюте, конечно; – раз уж Чрезвычайно Высокое Руководство держит его в секрете, – но про сам остров и это старинное здание.
Извилистая дорога вела на утес и, наконец, окончилась широкой площадкой. Возле пустого фонтана, заросшего таким же плющом, что и дом, стоял автомобиль – красный фургон, достаточно большой, чтобы вместить шестерых детей и директора приюта. Линус представил, как все вместе они путешествуют. Не в деревню, конечно, раз там живут такие недружелюбные люди.
Однако, подъехав ближе, он увидел, что фургоном давно не пользовались. Даже сорняки успели прорасти сквозь колеса. Не путешествуют, значит. На мгновение Линус ощутил легкий укол печали.
Зато насчет сада он не ошибся. Сад имелся. Свет заходящего солнца освещал клумбы, расположенные сбоку от дома. Линусу показалось, что он заметил среди кустов какое-то движение.
Он чуточку опустил окно – ровно настолько, чтобы его услышали.
– Здравствуйте!
Ответа не было.
Немножко осмелев, он опустил окно до середины.
В воздухе пахло морем. На деревьях шелестела листва.
– Привет!
Тишина.
– Что ж, ладно. Останусь в машине.
Донесся детский голос. Хихиканье.
– Или лучше вообще уехать?
Каллиопа поскребла стенку переноски.
– Знаю, знаю. Но там вроде кто-то есть. Не хочется, чтобы нас сожрали.
Каллиопа всю дорогу вела себя, можно сказать, образцово. Поездка была утомительной, и несправедливо с его стороны так долго держать ее взаперти.
– Ладно. Только веди себя тихо, пока я сижу тут и думаю, стараясь не замечать смех, похожий на детский, исходящий от странного дома, расположенного в такой глуши.
Кошка не сопротивлялась, когда он открыл переноску, достал ее и усадил к себе на колени. Она сидела в царственной позе, глядя в окно широко раскрытыми глазами, и молчала, даже когда он погладил ее по спине.
– Так, – сказал Линус, – давай рассмотрим варианты. Я могу либо выйти и заняться тем, зачем меня сюда послали, либо сидеть здесь и ждать, когда меня осенит.
Каллиопа запустила когти ему в ногу.
Он поморщился от боли.
– Да, ты права, это трусость. Но она дает нам шанс остаться в живых.
Каллиопа облизала лапу и начала умываться.
– Что ж, придется. – Он потянулся к дверной ручке. – Я могу это сделать. Я сделаю. Ты сиди здесь, а я…
Едва он открыл дверь, Каллиопа спрыгнула с его колен на землю и помчалась к саду.
– Черт… Глупая кошка! Вот оставлю тебя здесь!
Пустые угрозы лучше, чем никакие.
Каллиопа исчезла за идеально ухоженными кустами. Мгновение был виден лишь кончик ее хвоста, а потом и он пропал.
Линус Бейкер хорошо осознавал свою уязвимость как человеческого существа. Когда на улице становилось темно, он предпочитал запереться в доме, надеть пижаму с монограммой, поставить пластинку и слушать музыку с кружкой чая в руках.
Однако Каллиопа была его единственным во всем мире другом.
Поэтому он вылез из машины и ступил на хрустящий гравий. Иногда приходится делать то, чего тебе совсем не хочется, ради тех, кто тебе небезразличен. И Линус пошел туда, куда убежала Каллиопа, надеясь, что она не уйдет слишком далеко.
Солнце почти закатилось. Дом по-прежнему наводил смутный страх, хотя где-то там внутри, кажется, загорелся свет. Небо над домом переливалось самыми необыкновенными красками. Слышались крики чаек и звуки волн, разбивающихся внизу под обрывом.
Линус дошел до куста, за которым скрылась Каллиопа. В сад вела узкая каменная тропка, а далеко впереди виднелась беседка, украшенная красными и оранжевыми бумажными фонариками; их огоньки качались на ветру и слабо мерцали. Откуда-то донесся бой часов.
Буйно цвели каллы и азиатские лилии, георгины и хризантемы, красные амаранты, оранжевые герберы и сиреневые колокольчики. И жимолость, которой Линус не видел с тех пор, как был маленьким. От ароматов у него даже слегка закружилась голова.
– Каллиопа? – тихонько позвал он. – Иди же сюда. Не усложняй нам жизнь.
Тишина.
– Ну, ладно, заведу себе нового друга! В мире много кошек, которым нужен хозяин.
Рядом с домом росла яблоня, и Линус заморгал, увидев на ее ветвях и красные, и зеленые, и розовые яблоки – все разных сортов. Он опустил взгляд на землю. Возле ствола яблони стояла маленькая статуэтка. Садовый гном.
– Какой удивительный гномик, – пробормотал он, подходя ближе.
Статуэтка была крупнее тех, какие ему приходилось видеть, и так искусно раскрашена, что казалась почти живой: белая борода, розовые щеки и блестящие ярко-голубые глаза. Гном стоял в вызывающей позе, скрестив на груди пухлые руки. Конец его длинного колпака свисал до пояса.
– Забавная штучка, – сказал Линус, присаживаясь на корточки перед гномом.
Если бы Линус не был таким уставшим, рассеянным и поглощенным тревогой о своей кошке, то он заметил бы глаза. И не так сильно удивился бы, когда статуэтка моргнула и надменно произнесла:
– Нельзя делать такие замечания в лицо персоне. Это невежливо. Тебя где воспитывали?
Линус глухо вскрикнул и сел на траву.
Гном фыркнул:
– Ты ужасно громкий. Не люблю, когда люди шумят у меня в саду. Не слышно, как разговаривают цветы.
Она – а гном, несмотря на бороду, был «она» – подняла руку к голове и поправила свой колпак. И добавила:
– В саду должна стоять тишина.
Линус хватал губами воздух.
– Ты… это ты…
Она нахмурилась:
– Конечно, я это я. Кем еще я могу быть?
Линус потряс головой, припоминая нужные слова.
– Ты – гном.
– Да. Меня зовут Талия. – Она нагнулась и подобрала маленькую лопату, которая лежала в траве рядом с ней. – А ты мистер Бейкер? Если да, то мы тебя ждали. Если нет, то ты вторгся на частную территорию и должен немедленно уйти. Не то я похороню тебя здесь, в моем саду. И никто никогда об этом не узнает, потому что корни съедят все твои внутренности и кости. – Она нахмурилась. – Наверное. Я раньше никого не хоронила.
– Я мистер Бейкер!
Талия вздохнула. С явным разочарованием.
– Необязательно орать. Но жаль, что ты не нарушитель. Я всегда хотела выяснить, получается ли из людей хорошее удобрение. Думаю, да. – Она жадно оглядела его сверху вниз. – Столько плоти.
– О боже, – слабо вымолвил Линус.
Она тяжело вздохнула.
– К нам сюда нарушители не заходят. Хотя… Сейчас я видела кошку. Ты привез ее нам в подношение? Люси будет в восторге. Надеюсь, когда он с ней закончит, он позволит мне использовать то, что останется. Конечно, целый человек лучше…
– Она не подношение, – ошеломленно проговорил Линус. – Она мой питомец.
– Да? Жалко.
– Ее зовут Каллиопа!
– Тогда поторопись. Не знаю, что о ней подумают. – Она ухмыльнулась, показав очень крупные зубы. – Выглядит вкусной…
Линус испуганно пискнул.
Гном подошла ближе, быстро перебирая короткими толстыми ножками.
– Так и будешь сидеть тут всю ночь? Вставай. Вставай!
Весь в испарине, Линус встал и пошел за ней дальше в сад, прислушиваясь к тихому бормотанью. Она, должно быть, говорила на гномьем языке – низкие, гортанные звуки, – но Линус не слышал гномьего раньше и поэтому точно не знал. Они подошли к беседке и поднялись по скрипящим ступеням. Бумажные фонарики в сумраке светились намного ярче. Внутри стояли стулья с толстыми уютными подушками, на полу лежал потертый узорчатый ковер.
Талия открыла крышку небольшого сундука, стоящего у стены и повесила лопату на крюк внутри, рядом с другими садовыми инструментами. Убедившись, что все на своих местах, она кивнула и опустила крышку.
– Так, если бы я была кошкой, куда бы я делась? – сказала Талия, поворачиваясь к Линусу.
– Я… не знаю.
Она закатила глаза.
– Конечно, не знаешь. Кошки – хитрые, загадочные существа. Ты, похоже, не такой.
– Прошу тебя…
– Нам нужна помощь. К счастью, я догадываюсь, у кого мы можем спросить. – Она посмотрела на потолок. – Теодор!
Линус вспомнил о досье и пожалел, что не все прочитал.
– Кто такой…
Где-то наверху прозвучал крик, от которого Линуса бросило в дрожь.
Талия улыбнулась.
– Идет. Он знает, что делать. И способен найти что угодно.
Линус отступил на шаг, готовясь, если придется, схватить Талию и бежать.
В беседку ворвалась темная тень и с грохотом брякнулась об пол. Споткнувшись о собственное крыло, существо с воплем врезалось Линусу в ноги. Линус изо всех сил старался не закричать – и все-таки тихонечко ойкнул.
Чешуйчатый хвост подергивался. Его обладатель уставился на пришедших горящими оранжевыми глазами.
Линус впервые видел живую виверну. Они довольно редки и, как считается, произошли от гигантских древних рептилий, хотя современные виверны не крупнее домашней кошки. Виверны не пользовались любовью в народе, поэтому на них нещадно охотились, их головами, как трофеями, украшали дома, а из кожи шили модные туфли. После того как вступили в действие законы о защите магических существ, варварская охота прекратилась, но было уже поздно. Выяснилось, что виверны обладают эмоциями и разумом, но к этому времени их численность существенно сократилась.
Поэтому Линус с огромным любопытством – и, конечно, с легким страхом – уставился на виверну, обернувшую свой хвост вокруг его лодыжки.
Эта виверна была чуть меньше Каллиопы, с радужной чешуей, поблескивавшей в свете бумажных фонариков. Мускулистые задние лапы оканчивались черными острыми когтями. Передних лап не было, вместо них имелись длинные кожистые крылья, как у летучей мыши.
Длинный язык скользнул по мокасинам Линуса. Оранжевые глаза моргнули. Виверна подняла взгляд и… чирикнула.
Сердце Линуса бешено колотилось.
– Т-теодор, я полагаю? – вымолвил он.
Виверна снова чирикнула. Очень похоже на птицу. Большую чешуйчатую птицу.
– Ну? – спросила Талия.
– Что – ну? – прохрипел Линус, гадая, позволительно ли оттолкнуть виверну ногой. Хвост сжимал его лодыжку, а клыки у Теодора были очень большие.
– Он просит у тебя монетку, – пояснила Талия тоном, каким обращаются к малым детям.
– Э… монетку?
– Он тебе поможет, – нетерпеливо пояснила Талия, – но ты должен ему заплатить.
– Это не… Я не…
– О-о, – протянула Талия. – У тебя нет монеты? Нехорошо.
Линус в отчаянии посмотрел на нее:
– Почему?
– Похоже, у меня все-таки будет человек для удобрения, – зловеще сказала она.
Линус поспешно сунул руки в карманы. Неужели ничего… Ага, есть! Он торжествующе протянул руку:
– Вот! Вот тебе… пуговица?
Да, пуговица. Маленькая пуговица из латуни. Линус не помнил, откуда она взялась. Яркая и блестящая, она даже не подходила к его одежде.
Теодор издавал щелкающие горловые звуки, отдаленно похожие на мурлыканье, и пытался подняться с пола, но это ему никак не удавалось – крылья были слишком велики, и его лапы за них все время цеплялись. Теодор сердито защебетал, потом наконец убрал свой хвост с мокасин, чтобы использовать его в качестве опоры, выпрямился, не спуская глаз с пуговицы, и запрыгал на задних лапах вокруг Линуса, открывая и закрывая пасть.
– Ну же, отдай ему, – сказала Талия. – Нельзя показать виверне подарок – и не отдать. На последнего человека, который так сделал, он изрыгнул пламя.
Линус бросил на гнома косой взгляд:
– Виверны не огнедышащие.
Талия усмехнулась:
– А ты не такой наивный, каким выглядишь. Хотя выглядишь очень наивным.
Теодор подпрыгивал все выше и выше, взмахивая крыльями. Он громко щебетал, и глаза его пылали оранжевым огнем.
– Хорошо, хорошо, – сказал Линус. – Ты ее получишь, не надо устраивать истерики.
Теодор вытянул шею, раскрыл пасть и замер.
Клыки были очень большие. И очень острые.
– Положи подарок ему в пасть, – прошептала Талия. – Желательно и руку.
Линус наклонился, осторожно положил пуговицу на краешек пасти Теодора и отдернул руку, прежде чем тот сомкнул челюсти.
Теодор повалился на спину, распластав крылья по полу. Живот у него был мягкий и бледный. Теодор поднял задние лапы к морде и взял ими пуговицу. Зажав ее в когтях, он поворачивал пуговицу так и эдак, разглядывая со всех сторон. Потом, громко защебетав, перевернулся, встал на лапы, раскинул крылья и неуклюже взлетел. Бросив последний взгляд на Линуса, Теодор улетел по направлению к дому.
– Куда это он? – испуганно спросил Линус.
– Положить пуговицу к другим своим сокровищам, – объяснила Талия. – Они так спрятаны, что никогда не найдешь, даже не надейся. Виверны тщательно охраняют свой клад и покалечат любого, кто на него посягнет. – Она задумчиво помолчала. – А вообще-то клад под диваном в гостиной. Сходи, проверь.
– Но ты только что сказала… А, понял.
Она поморгала с невинным видом.
– Он должен был помочь нам искать Каллиопу, – напомнил ей Линус.
– Разве? Я просто хотела посмотреть, что ты ему дашь. Почему ты носишь пуговицу в кармане? Пуговицы должны быть пришиты на одежду. – Она покачала головой. – Разве ты не знаешь?
– Я знаю… – Он покачал головой. – Не важно. Я иду искать свою кошку. И если придется перекопать весь твой сад, чтобы ее найти, я это сделаю.
– Ты не посмеешь.
– Уверена?
– Фи!
– Будь здорова, – сказал Линус.
– Что? Я не чихала. Я сказала: «Фи!»
– Иду, иду, – произнес другой голос. – Я и в первый раз тебя слышала.
Линус обернулся.
У входа стояла грязная девочка лет десяти – в майке, шортах и босиком. Ее лицо было перепачкано землей, почти скрывшей яркие веснушки на бледной коже. Она резко дунула, чтобы откинуть огненно-рыжую прядь волос, упавшую на глаза. Под ногтями на руках и ногах было черно.
Самым же примечательным в ее облике были тонкие крылья за спиной. Полупрозрачные, с тонкими прожилками, удивительно большие. Линус сразу понял, что она спрайт, как и мисс Чапелуайт, хотя имелись различия. Древесный запах, исходящий от девочки, напомнил о поездке через густой зеленый лес. Лесной спрайт, дух леса.
За свою жизнь Линус встречал нескольких спрайтов. И знал, что они чем моложе, тем опаснее. Дети не умеют полностью контролировать магическую силу. Однажды Линус видел последствия того, как молодой водный спрайт, дух озера, испугался группы людей в лодке. Вода поднялась почти на шесть футов, и то, что осталось от лодки, всплыло на поверхность мелкими щепочками.
Линус понятия не имел, что случилось с тем спрайтом после того, как он подал рапорт. Такую информацию ему не открывали. Но этот спрайт – по имени Фи – напомнил ему озерного спрайта.
– Это он? – недоверчиво спросила девочка. – Выглядит слабаком.
– Он не наивен, – сказала Талия. – А это уже что-то. Он привез кошку, и та убежала.
– Смотрите, чтобы Люси ее не нашел. Знаешь, что будет.
Они просто дети, напомнил себе Линус. И решил взять контроль над ситуацией:
– Меня зовут Линус Бейкер. Кошку зовут Каллиопа. Я…
Фи направилась прямиком к Талии и, проходя мимо Линуса, задела его по лицу концом левого крыла.
– Она не в лесу, – сообщила Фи Талии.
Гном вздохнула:
– Я так и думала.
– Мне нужно привести себя в порядок, – пояснила Фи. – А потом, если не найдете ее сами, я вернусь и помогу.
Она глянула на Линуса, вышла из беседки и направилась к дому.
– Ты ей не понравился, – покачала головой Талия. – Но не огорчайся. Ей вообще редко нравятся люди. Она предпочла бы, чтобы тебя здесь не было. Или не было в живых.
– Понятно, – сухо сказал Линус. – Теперь, если ты покажешь мне…
Талия хлопнула в ладоши:
– Я знаю, где нужно искать! Гостевой дом готовят к твоему приезду, твоя кошка наверняка у Сэла. Он хорошо ладит с животными:
Она пробежала к выходу из беседки и оглянулась через плечо:
– Пошли! Ты ведь хочешь ее найти?
Линус хотел. И побежал следом.
Талия повела его через сад, вокруг той стороны дома, которую не видно с дороги. В темном небе уже загорались звезды. Вечер становился прохладным, и Линус начал дрожать.
Талия указывала на цветы, мимо которых они проходили, и рассказывала, когда она их посадила. Она предупредила его, чтобы он ничего не трогал, иначе она отрубит ему голову лопатой.
Линус не сомневался в ее намерениях. Талия явно имела склонность к насилию – нужно будет указать это в отчете. Начало расследования уже его встревожило. Похоже, дети были предоставлены сами себе.
– А где директор приюта? – спросил Линус. – Почему он за тобой не присматривает?
– Артур? – спросила Талия. – Зачем ему это?
– Мистер Парнас, – поправил Линус. – Вежливее называть его полным именем. И он обязан за тобой присматривать, потому что ты ребенок.
– Мне двести шестьдесят три года!
– Гномы достигают возраста зрелости в пятьсот, – назидательно произнес Линус.
Она буркнула что-то, видимо, на гномьем языке. Потом сказала:
– С пяти до семи у нас время для личных занятий. Артур… о, пардон, мистер Парнас… считает, что мы должны самостоятельно исследовать все, что нам интересно.
– Очень необычно, – пробормотал Линус.
Талия бросила на него испытующий взгляд.
– Разве? Сам-то ты ведь делаешь, что тебе нравится, когда закончишь работу?
Конечно. Но он взрослый, и это совсем другое дело.
– А если кто-нибудь из вас пострадает во время этих «исследований»? Нельзя бездельничать, пока вы…
– Он не бездельничает! – воскликнула Талия. – Он работает с Люси, чтобы тот не устроил нам конец света!
При напоминании об этом ребенке у Линуса снова потемнело в глазах. Мир не догадывается, что такое существо ходит по Земле! Теперь было ясно, зачем потребовалась секретность. Мысль о том, что оружие массового поражения разгуливает в теле шестилетки, просто шокировала.
– Ты жутко побледнел, – сказала Талия. – И покачнулся. Ты болен? Если да, то лучше вернуться в сад, чтобы ты умер там. Мне не хотелось бы тебя тащить. Ты очень тяжелый. – Она протянула руку и ткнула пальцем в его живот. – И мягкий.
– Я не болен! Просто… задумался.
– Ой. Если начнет болеть левое плечо, дашь мне знать?
– Зачем… А, это признак сердечного приступа?
Она кивнула.
– Так. Я требую, чтобы ты немедленно отвела меня к мистеру Парнасу.
Талия склонила голову набок:
– А как же поиски? Разве ты не хочешь найти свою кошку, пока ее не съели целиком, кроме хвоста, потому что он слишком пушистый и им можно подавиться?
– Все это очень странно и тревожно. Если в приюте такие порядки, я вынужден буду сообщить…
Она схватила его за руку и потянула от дома:
– У нас все хорошо! Я не мертва, и ты не умер, и никто даже не ранен! И потом мы на острове, где паром – единственный способ добраться до материка. А в доме есть электричество и канализация, чем мы очень гордимся! Когда мистер Парнас чем-нибудь занят, за нами приглядывает Зоя.
– Кто такая Зоя? – потребовал ответа Линус. – Кто…
– Ой! Я хотела сказать, мисс Чапелуайт, – поспешно исправилась Талия. – Она замечательная. И очень заботливая. Все так говорят. Она даже приходится дальней родственницей королю фей Димитрию, представляешь? Правда, он не из наших краев.
Мысли Линуса путались.
– В каком смысле «король фей»? Я ни разу…
– Вот видишь, не о чем беспокоиться! Мы всегда под присмотром, поэтому не нужно ничего никому сообщать. И ты только глянь! Так и знала, что твоя кошка у Сэла. Животные его обожают. Он классный. Видишь? Каллиопа выглядит счастливой, правда?
И верно, кошка выглядела счастливой и терлась о ноги крупного темнокожего мальчика, сидящего на крыльце маленького домика. Мальчик гладил Каллиопу по спине, а та выгибалась, тихонько помахивая хвостом. Затем – чудо из чудес! – Каллиопа вдруг мяукнула! Линус не мог припомнить, чтобы она когда-либо раньше мяукала. Обычно она только мурлыкала – выражая неудовольствие.
– Да, – приговаривал мальчик. – Ты хорошая девочка, хорошая. Самая красивая девочка.
– Так, – тихо сказала Талия. – Никаких резких движений, понял? Если не хочешь…
– Это моя кошка! – громко сказал Линус. – Эй, как ты заставил ее это сделать?
– …его напугать, – закончила Талия со вздохом. – Поздно.
Мальчик испуганно вскинул глаза. Его широкие плечи сгорбились, он весь сжался и как будто уменьшился. Только что здесь сидел красивый мальчик с темными глазами, а в следующее мгновение – его одежда упала на крыльцо, словно тело мальчика испарилось.
Линус встал как вкопанный. У него отвисла челюсть.
Затем ворох одежды начал шевелиться.
Сэл, крупный мальчик, исчез. Но не полностью.
Он превратился в маленькую пушистую собачку.
В померанского шпица весом не более пяти фунтов. Шерсть у него была белая, с рыжими пятнами на спине и лапах. И хвостик свернут колечком. Линус едва успел осознать тот факт, что он только что своими глазами видел превращение метаморфа, как Сэл пронзительно тявкнул и убежал в дом.
– С ума сойти, – выдохнул Линус. – Что…
Он не знал, как закончить вопрос.
– Я же просила тебя его не пугать! – сердито воскликнула Талия. – Он жутко нервный. Боится незнакомцев и громких звуков, а ты сразу и то и другое.
Каллиопа, казалось, была согласна с гномом. Она посмотрела на Линуса укоризненно, взбежала по ступенькам и тоже исчезла в доме.
Дом был крохотный – еще меньше, чем у Линуса. На крыльце не уместилось бы даже кресло-качалка. Но выглядел очаровательно. Из окошек на цветочные клумбы лился теплый манящий свет.
Из дома послышался лай. В ответ прозвучали влажные чавкающие звуки. Будто кто-то бросал на пол мокрые губки.
– Чонси тоже здесь! – обрадовалась Талия. – Он, наверное, принес твой багаж, пока мы были в саду. Такой гостеприимный! Мечтает работать коридорным в отеле, когда вырастет. Униформа с фуражкой, и все такое. – Она посмотрела на Линуса широко раскрытыми невинными глазами. – Как думаешь, мистер Бейкер, у него получится?
Линус верил в силу позитивного мышления, поэтому сказал:
– Почему бы и нет.
Талия улыбнулась, словно не поверила ни единому слову.
Внутри дом выглядел таким же уютным, как и снаружи. В гостиной стояло большое мягкое кресло перед кирпичным камином и стол возле одного из окон.
Из маленького коридора доносился лай. Линус растерянно огляделся. Похоже, в доме не было…
– А где кухня? – удивился он.
Талия пожала плечами:
– Кухни здесь нет. Все прежние владельцы, вероятно, считали, что надо собираться за столом в кухне главного дома. Ты можешь питаться вместе с нами. Заодно увидишь, что нас кормят только самой здоровой едой и что мы умеем держать нож и вилку.
– Но есть…
– Сэр! – раздался за спиной Линуса влажный и чавкающий голос. – Позвольте взять ваше пальто?
Линус обернулся и увидел…
– Чонси! – радостно воскликнула Талия.
Перед ними стояло бесформенное зеленоватое существо с ярко-красным ртом. И черными зубами. Глаза на длинных стебельках торчали высоко над телом и могли двигаться независимо друг от друга. Вместо рук были щупальца с крошечными маленькими присосками по всей их длине. Сквозь полупрозрачное тело Линус смутно видел очертания померанского шпица, стоящего сзади.
– У меня нет пальто, – как сквозь туман услышал Линус собственный голос.
– Ой. Как жаль.
Чонси поник. Его глаза печально качнулись на стебельках. Потом он вдруг просветлел. Буквально: стал светло-зеленым.
– Не важно! Я принес ваш багаж, сэр! Он размещен в вашей комнате, вместе с варварской клеткой, в которой, полагаю, вы держите кошку. Она сейчас спит на вашей кровати.
И Чонси протянул к нему одно из щупалец.
Линус оторопело его разглядывал.
– Кхм, – кашлянул Чонси и щелкнул кончиком щупальца.
– Он просит чаевые, – прошептала Талия.
Линус машинально полез за кошельком. Открыв его, достал одну банкноту и протянул ее к щупальцу. Как только присоска ее коснулась, бумага стала мокрой.
– Вау… – пробормотал Чонси, свесив глаза, чтобы всмотреться в банкноту. – У меня получилось! Я коридорный!
Прежде чем Линус нашелся с ответом, раздался леденящий душу голос, который исходил сразу отовсюду.
– Я воплощение зла! – прогремел страшный голос. – Я гнойная рана на поверхности земного шара! И я поставлю мир на колени! Готовьтесь к концу света! Ваше время пришло! Реки обагрятся кровью невинных!
Талия вздохнула:
– Он обожает драму.