Сара Романова набрала номер матери, обеспокоенная её здоровьем. Совсем недавно у неё случился очередной приступ. После седьмого гудка, послышался голос отчима – Егора. Он не пьян, а для него это очень редкое состояние. Обычно, пребывая в трезвой реальности, он мало разговорчив. Не успела Сара попросить позвать маму, как он сам передал ей трубку.
– Алло, – послышался немного заторможенный (всё из-за таблеток) голос Аллы.
– Привет, мам, – Сара ощутила облегчение. Она всегда боялась за мать особенно в эти дни.
– А, Сара, привет, – после болезни Алла сильно изменилась. Из общительной женщины превратилась в замкнутую пугливую недалёкую тётку, из-за постоянных приемов лекарств располнела, но Сара всё равно её любила.
– Как дела? – Сара практически расслабилась, уселась в крутящееся кресло и стала покачиваться из стороны в сторону.
– Нормально… – и всё-таки в голосе Аллы что-то не так, хоть Сара и пыталась убедить себя будто всё нормально.
– Понятно. У нас тоже всё хорошо, – как ни грустно констатировать, но общих тем для разговоров у них было совсем мало. Сара списывала это на болезнь. – Чем занимаетесь? П – она всегда задавала этот вопрос, чтобы убедиться, что всё, как всегда. И, как правило, после ответа на этот вопрос, следовало дружелюбное прощание и обещание перезвонить через пару дней.
Мать что-то произнесла, но неразборчиво. Саре пришлось переспросить.
– … Кожу с человека снимаем, – именно это услышала Сара в телефоне.
– Что? – она перестала качаться в кресле, застыв в одном положении. Она не была полностью уверенна в том, что услышала, но уровень адреналина взлетел в разы. Мать говорила надрывно, как будто смеялась.
– Я говорю… Трупы разделываем…
– Я не понимаю, мама, – сердце Сары ушло в пятки. Она не верила своим ушам.
– Хм… не понимаешь? – эти слова Алла произнесла весьма отчетливо, – Я говорю, мы чай пьём.
Повисла пауза. Сара всё ещё пребывала в шоке.
– Понятно, – принимая услышанное за слишком бурную фантазию, ответила она, – Ладно тогда, пока, – отключила сотовый, лишь после того, как мать отключила свой.