Глава 10
Они держались в тени, чтобы избежать встречи со стражниками, и взобрались на крепостные стены, с которых открывался широкий обзор местности. Но у нее на уме было кое-что получше. Поскольку принц уже продемонстрировал свои способности в скалолазании, Рен отвела его на самую высокую башню Крепости. Там они поднялись по шаткой лестнице, перелезли через зубчатые стены и оказались на маленькой круглой платформе рядом с флагштоками, где на ветру развевался вымпел Крепости.
Зубчатые стены делали холод более терпимым и открывали потрясающий вид на многие мили во всех направлениях. К тому же отсюда можно было наблюдать за башней командира Дункана.
– Впечатляет, – сказал Лео, высовываясь через щель между зубцами и осматривая все вокруг. – Отсюда видно Пролом?
– Нет, – со вздохом ответила Рен. – К сожалению, с момента прибытия я не видела даже проблеска призрачного света.
– Никаких признаков нежити… действительно печально, – поддразнил принц. Холодный воздух, казалось, слегка отрезвил его, остудив раскрасневшиеся щеки и придав блеска глазам. – Так ты фанатик? Прославляешь доброе дело Могильщика?
– Что ты знаешь о Могильщике? – с сомнением спросила Рен. Даже после всего, что Дом Костей сделал для обеспечения безопасности Владений, большинство все так же относилось к костоломам с настороженностью, порожденной религиозными предрассудками.
Лео выглядел оскорбленным.
– Я же принц, – сказал он. – Я все знаю.
– Да что ты? – отозвалась Рен, ухмыляясь.
– Могильщик – первый признанный мастер в истории Владений, – изрек Лео, принимая вызов. – Вероятно, до него существовали и другие, но ни одна цивилизация не смогла по-настоящему укорениться здесь, на Земле магии, пока не нашли способ справиться с восставшими мертвецами.
– Я думала, речь шла о Земле падающих звезд? – надавила Рен в попытке подловить его. По мнению большинства людей, магия появлялась из падающих с неба звезд. Насколько Рен было известно, ни в одной другой стране подобного не существовало, и уж точно не в такой форме. Она слышала о предсказателях Селнори и травяных ведьмах Рай, но ничего похожего на то, что имелось у них во Владениях.
– Все зависит от того, с кем ты разговариваешь, – без запинки ответил Лео. – Мальтеки называли это место Землей магии, а андолезцы – Землей звезд. Первые поселенцы, в те времена, когда все вокруг обладали магией, прозвали это место Землей мастеров, но теперь, благодаря моим амбициозным предкам, оно называется Новые владения – в честь государства, которого больше не существует.
Валорианцы происходили из страны под названием Северные владения, но из-за гражданской войны она раскололась на несколько более мелких государств. Пусть их страна получила официальное название Новые владения, но почти каждый звал ее просто – Владения.
– Я впечатлена, – признала Рен. История никогда не была ее любимым предметом, но, несмотря на свое озорство, Лео явно был более прилежным учеником, чем хотел показать.
От ее похвалы принц просиял и склонил голову в знак благодарности, а после снова огляделся.
– Как давно ты сюда приехала?
– Чуть больше месяца назад.
– И тебе здесь нравится?
– Нет, – решительно заявила Рен. – Я умираю со скуки. Я хороша только в борьбе с призраками, а их здесь, как я уже сказала, нет.
– О чем о чем, а вот о скуке я знаю не понаслышке.
Рен отвернулась от открывающегося вида, прислонилась спиной к стене и посмотрела на принца:
– Разве быть принцем не мечта каждого?
– О, в этом есть своя прелесть, – признал Лео. – Но в то время, как у первого и второго сыновей обязанности идут в дополнение к обычным мелочам…
– Вроде денег и власти? – криво усмехнулась Рен.
– Именно так, – сказал Лео, даже не смутившись. – Третьему сыну, напротив, часто нечем заняться. Вот и выходит, что есть наследник, его замена, затем я, а после дочь – всеобщая любимица, стоит заметить.
– Значит, ты второй на замену.
– Замена замены.
Рен рассмеялась:
– Но ты же единственный ювелир в семье? Это чего-то да стоит.
– Помимо дополнительного звания в моем официальном титуле, которое люди редко утруждают себя произносить? Не особо. Вообще-то мне не позволяют использовать свои способности. Тебе наверняка известно, Рен Грейвен, что принцы не работают… даже принцы-мастера, – сказал он с ухмылкой. – Как только я закончу свое образование… – Лео пожал плечами. – Никаких ожиданий. Никакой ответственности. Поэтому я здесь. Крепость – одна из дюжины остановок, которые я совершил за последние несколько недель экскурсий и инспекций. Что угодно, лишь бы меня занять.
– И побудить хорошо себя вести? – спросила Рен.
– В основном, чтобы побудить хорошо себя вести, – поправил он, поднимая свою фляжку.
– Звучит так, будто тебе легко живется, – заметила Рен, хотя подозревала, что это совсем не так. Рен знала, каково это, когда люди ожидают от тебя худшего. Она умела и играть на этом восприятии, и противиться ему. Половина всех ее глупостей была совершена для того, чтобы привлечь к себе внимание. Она хотела, чтобы ее поймали, увидели, чтобы о ней говорили, чтобы ее помнили.
Она всегда считала, что хоть какое-то внимание лучше, чем никакого. Пусть люди ожидают от нее худшего, чем не ожидают совсем ничего.
С другой стороны, именно из-за такого поведения она оказалась в Крепости.
– Да, живу я действительно легко, – согласился Лео, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на звезды. – Легко и незаметно.
– Могло быть и хуже, – попыталась подбодрить его Рен. – Например, ты мог бы провалить испытание, к которому готовился всю жизнь. Тебя могли бы разлучить с семьей и отослать прочь.
Лео снова сосредоточил на ней все свое внимание. Выражение его лица было серьезным.
– Что за идиоты изгнали тебя?
Его тон был недоверчивым, как будто сама мысль об этом была за гранью его понимания. Словно за несколько часов их знакомства он осознал ценность Рен лучше, чем члены ее семьи.
– Мои родственники, – со вздохом сказала Рен.
– Ах, да это же худший вид идиотов, – кивнул Лео. – По себе знаю.
Рен рассмеялась, и принц протянул ей фляжку.
– За худший вид идиотов, – сказала она и приподняла сосуд, прежде чем глотнуть обжигающей жидкости.
– И за новых друзей, – добавил он и, забрав фляжку, одним махом допил ее содержимое.
Вскоре после этого в комнате для совещаний командира Дункана погас свет, и Рен, и Лео были вынуждены покинуть свой насест. Как оказалось, Лео не столько вылез из окна, сколько выпал из него, а из-за позднего часа и выпитого алкоголя он больше не был в состоянии преодолеть расстояние в два этажа без посторонней помощи.
И, к сожалению, помогать пришлось Рен, которая стояла под его окном, в то время как принц взгромоздился ей на плечи. Пока Лео тянулся и карабкался, он умудрился пнуть девушку по голове и ударить ее в ключицу. К счастью, ему наконец удалось ухватиться за подоконник и подтянуться.
Оказавшись в комнате, Лео высунулся в окно, помахал Рен и снова скрылся внутри.
Улыбаясь, девушка направилась к себе… но предпочла подняться по лестнице.
Рассвет следующего дня выдался отвратительно ярким, звон, возвещавший о пересменке, звучал невероятно громко, да и, как показалось Рен, раньше обычного. Хотя все это не имело значения, поскольку она уже проснулась.
Внезапно, впервые за последние недели, девушка почувствовала, что у нее появилась цель. На самом деле Рен не знала, как именно Лео мог ей помочь, но, по крайней мере, он мог сделать хоть что-то. И если при этом она получала удовольствие… Тем лучше.
Да, у нее немного стучало в голове, а во рту пересохло, но завтрак наверняка вылечит все ее недуги.
Если девушка и ощущала последствия своей поздней прогулки, то Лео выглядел намного, намного хуже. Они посмотрели друг на друга с разных концов обеденного зала. Хотя волосы королевского отпрыска все еще сияли, как завитки золота, а пиджак был безупречно чистым, он все же был бледен, а из глаз его пропал привычный блеск. Несмотря на не самое доброе расположение духа, когда Рен вошла в комнату, Лео улыбнулся и кивнул ей.
Девушка заколебалась. Должна ли она снова сесть за главный стол? Одиль все еще отсутствовала, а другие представители занимали те же места, но завтрак был определенно менее официальным, чем пир в честь приезда принца. Рен выполняла обязанности Одиль, а не просто грела для нее стул. Когда никто не обратил на нее внимания, девушка решила устроиться на скамейке и поесть вместе с остальными «провинившимися».
Тем не менее она наблюдала за главным столом.