На следующее утро, когда Карилэ проснулся, бледный свет зари уже проникал сквозь грязные окна его каморки. Чувствуя себя несколько разбитым и не понимая причины этого, он, зевая, потянулся и, поднявшись, в изумлении огляделся. Тут его взгляд остановился на спящей девочке, и он вспомнил события предыдущего вечера.
– Бедная малышка! – бормотал он с состраданием. – Как она вчера устала! Но что это со мной? Я весь разбит, – продолжал он недовольным голосом. – Неужто только потому, что отвык спать на голом полу? Вот что значит приучить себя к роскоши! Зато девочка спала хорошо!.. Однако когда она проснется, то, наверное, захочет есть. А чем кормят маленьких девочек? Кажется, молоком!.. По крайней мере, я не раз видел, как маленькие дети покупали у меня мельницы с чашкой молока в руках. Надо купить ей молока!
Он взял свой единственный глиняный горшочек, надел шапку и тихо вышел, замкнув за собой дверь.
Жильцы дома смотрели на него с изумлением.
– Смотрите, смотрите, – говорили они, – дедушка Карилэ без сюртука!.. Что́ бы это могло значить?
И действительно, это был выходящий из ряда вон случай, потому что никто никогда не видел старика без неизменного долгополого сюртука. Но ведь его сюртук и не служил никогда прежде одеялом маленькой девочке!
Едва успел Карилэ спуститься с лестницы, как Крошка проснулась. Несколько раз она открывала и закрывала усталые глазки, но затем приподнялась и с изумлением осмотрелась.
Напрасно она старалась припомнить, как очутилась в этой страшной комнате. Однако девочка была убеждена, что эта холодная, грязная конура с рваным тюфяком, сломанным столом и чурбаном, заменявшим стул, была не что иное, как тюрьма, и потому пытливо отыскивала глазами большую цепь, которая должна была, по ее мнению, выходить из стены.
К своему изумлению, цепи она нигде не обнаружила, и это несколько успокоило ее. Она встала, подошла к двери и хотела ее отворить, но оказалось, что дверь заперта на замок.
– Я в тюрьме! – воскликнула она в отчаянии и подбежала к окну в надежде открыть его.
Но все усилия Крошки были тщетны, потому что оконная задвижка находилась слишком высоко. Однако, желая все же узнать, где она находится, девочка принялась усердно стирать грязь с окна.
– Как высоко! – воскликнула она печально, когда ее взгляду открылся необозримый ряд крыш. – Мне никогда не убежать отсюда!.. А я должна убежать, иначе опять попаду в руки злых людей!
Пока Крошка придумывала, как бы ей убежать, солнце успело подняться и первые его лучи ярко засверкали на покрытых паутиной стенах каморки и на камине с лежавшей на нем со вчерашнего вечера ветряной мельницей.
Девочка нерешительно протянула руку к забавной игрушке и залюбовалась ею. У нее никогда не было ничего подобного: ее мать с трудом зарабатывала на хлеб и не могла делать дочке даже такие скромные подарки. Крошка тихонько дунула на крылья мельницы, и они быстро завертелись.
В это время на лестнице раздались шаги, и малышку снова охватил неописуемый ужас. Она видела, как дверь отворилась, и на пороге показался Карилэ. В полной уверенности, что за ним следуют Вольтижер, Паяц и Акробат, Крошка обеими ручками закрыла глаза и с криком отчаяния бросилась в самый дальний угол каморки, прижалась лицом к стене и замерла.