Лас-Вегас, Юнион
Через несколько часов после пересечения границы
На пограничном пункте Юниона никого не было. Такая же пустующая кабинка смотрителя, только с другой стороны моста. Будь у Антона чуть больше времени, он бы обязательно исследовал местность на предмет затерявшихся улик, но сейчас надо было спешить, потому что Пит уже натурально истекал кровью. Разряд конвергентора задел ему вену. Во все стороны, конечно, не хлестало, но тёмная жижа продолжала безостановочно сочиться.
Пока Хантер рулил, детективы наложили на рану все бинты, которые только смогли отыскать в аптечке. А их было всего две штуки, и то – использованных наполовину. Пришлось рвать их на части и связать один цельный кусок, который едва создавал натяжение. Для Антона это было единственным способом успокоиться и вспомнить, что они с Денисом до сих пор могут прекрасно взаимодействовать. Хоть Ветров и положил четверых людей с поднятыми руками.
Ехать решили по объездной трассе, оставив справа маленький Боулдер Сити. Не стоило лишний раз светиться среди городских улиц на чужой машине. Зелёный шевроле – судя по наклонному кресту на переднем бампере – двигался гораздо плавнее, рассекая песчаную дорогу по пути к бесконечным казино.
В основном американские полицейские и русские детективы молчали. Каждый думал о пережитом и пытался это по-своему осмыслить.
Денис убеждал себя, что новообретённые способности надо тщательно скрывать, иначе его отправят обратно в Россию на дальнейшую переквалификацию для нужд государства. Да и не хотелось выглядеть перед другом ещё большим монстром, чем тот его считал. Ветров и так собственноручно убил безоружных. Зачем отягощать вину тем, что они вышли по его приказу?
Хантер постоянно озирался и вглядывался в зеркала. Ему казалось, что обязательно кто-то должен быть на хвосте. Невозможно, чтобы после такой перестрелки от выживших больше не понадобилось умереть.
Пит изо всех сил старался не выдавать, что ему очень больно. В пылу битвы он ещё мог позволить себе стонать, зная, что это останется незамеченным. Но сейчас ему надо было держать марку и сохранить имидж безбашенного копа, которому всё ни по чём.
Ну а Карелин по-прежнему пытался смириться с увиденным. Друг открылся с внезапной стороны, и его поступок стал настоящей душевной травмой для детектива. Единственное, что держало Антона в руках, – общее дело, которое они должны были довести до конца.
Минуя улицы с высоченными пальмами и скучными бетонными коробками, зелёный шевроле подъехал к окружному госпиталю «Санрайз», или «Восход» по-русски. Огромные стрелки подсказывали, в какой стороне находится главный вход. Надписи чуть поменьше на разных дверях гласили, что это всё ещё не главный вход.
Припарковавшись между корпусами, Денис вышел наружу и помог Хантеру довести Мэлварса до двери с надписью «3061. Главный вход», на которую указывала ещё одна, самая большая стрелка, гласящая: «3061. Главный вход». Чтобы все поняли наверняка.
Медсёстры на стойке регистрации сразу переполошились, изображая бурную деятельность, но всё-таки в первую очередь уточнили наличие страховки. Когда выяснилось, что Пит Мэлварс – гражданин другого государства, в медицинской помощи попытались вежливо отказать. Хантер без лишних сомнений достал свой паспорт Юниона, которым всё же предпочёл не светить на границе, и распорядился, чтобы все медицинские услуги записали на его счёт.
Изрядно ослабшего копа усадили в инвалидное кресло.
–Нужно, чтобы вы сопровождали его, сэр, – попросила сержанта Томпсона одна из медсестёр, одетая в жёлтую униформу.
– Увы, не могу, – ответил Хантер. – Я планировал нанести частный визит одному из ваших пациентов.
– Хорошо, но в таком случае кто-то всё равно должен присутствовать. На случай, если мистер Мэлварс окажется не в состоянии принять решение о дальнейшем спектре медицинских услуг.
– Дэннис, побудьте, пожалуйста с Питом, пока мы с мистером Карром будем заняты.
– Конечно, – ответил Ветров, чем вызвал у Антона беззвучный вздох облегчения.
Разделиться хоть ненадолго было отличной идеей. Возможно, так получится быстрее прийти в себя.
Не дожидаясь повторной просьбы, Денис зашагал вслед за медсестрой, везущей коляску. Их отражения весело плясали на вычищенной до блеска плитке. Антон проводил своего, наверное, всё ещё друга коротким взглядом, стараясь не сильно фокусироваться на нём.
– Сержант Томпсон, вы же хотите навестить своего отца? – детектив, прищурившись, посмотрел Хантеру в глаза.
– Разумеется. Нам как раз повезло, что сейчас приёмные часы.
Белокурая медсестра с измождённым лицом вписала обоих джентльменов в журнал посещения, и сержант повёл Антона чередой коридоров, изгибающихся, словно лабиринт.
– Отец когда-то возглавлял Юн-полицию, – сказал Хантер, поднимаясь по лестнице на второй этаж – Возможно, ему известно что-то полезное для вашего расследования.
– Почему вы до сих пор поддерживаете с ним связь? – спросил Антон. – У вас же не принято.
– Да почему только у нас. Так везде, – пожал плечами сержант Томпсон, невольно впитавший пропаганду из разного рода СМИ, и остановился под вывеской «Онкология». – Это долгая история и к вашему делу не относится. Я когда-нибудь потом расскажу.
Антон не мог принудить Хантера к даче показаний. Спасибо и на том, что его вообще повели к Томпсону-старшему, а не оставили прохлаждаться в компании друга-убийцы. Хотя, детектив всё же сделал пометку в своём блокноте из квантовых нитей. Однажды этот разговор обязательно состоится, но пока надо работать с тем, что есть.
Бывший начальник Юн-полиции лежал в одноместной палате без изысков. Кровать, капельница и журнальный столик. Из развлечений – только свежая газета и вид на Мэриленд-Паркуэй из окна.
– Здравствуй, папа, – тихонько произнёс сержант, когда его позвали в ответ на стук. – Со мной гости.
Томпсон-старший повернулся на звук. Если обычные доноры, вынужденные регулярно сдавать кровь, чтобы прокормиться, выглядели нездорово, то страдающий лейкемией отец Хантера производил ещё более удручающее впечатление. Болезненно худой, бледное лицо, кровоподтёки по всему телу, редкие седые волосы. И рядом – пакет с очередной порцией лекарств, которые призваны замедлить развитие рака, но не могут излечить его полностью.
– Папа, это русский детектив Тони Карр. У него к тебе несколько вопросов.
– Зачем он здесь? – строго спросил Томпсон-старший, даже не удостоив Антона своим вниманием.
– Тони пригласили расследовать убийство майора. Но по дороге сюда его чуть не убили. Дважды. Второй раз – вместе со мной. Очевидно, кто-то не хочет, чтобы мистер Карр докопался до правды.
Новость о покушении на сына встревожила Томпсона-старшего, но старик умел держать себя в руках и не стал драматизировать. Зато впервые посмотрел на Антона.
– Присаживайтесь, молодой человек, – бывший начальник Юн-Полиции дрожащей рукой указал на стул.
Детектив придвинул его ближе к кровати и сел.
– А ты, Хантер, – Томпсон-старший сделал выразительную паузу, – подожди за дверью. Этот разговор не для твоих ушей.
Старик, хоть и поддерживал отношения с сыном, всё равно уважал закон. И ему не хотелось делиться секретной информацией о Юн-полиции с сотрудником вражеского ведомства, пусть это и ближайший родственник.
Хантер, не особо и расстроившись, покорно удалился. Если попросить, детектив ему всё наверняка перескажет. А Фергюсон продолжит отпускать с работы к отцу.
– Значит, вы из России? – Томпсон-старший смерил Антона оценивающим взглядом.
Как ему удавалось не выпадать из образа строгого начальника в таком состоянии – загадка.
– Да, из Одессы. Это в южной части страны.
– Вы преодолели далёкий путь, Тони. Я же могу к вам так обращаться?
Прогрессирующий рак не смог подмять под себя пытливый ум Томпсона-старшего. Он присел на кровати и посмотрел на Антона красными от полопавшихся капилляров глазами.
– Конечно, сэр, – смущённо ответил детектив. – Но мой путь был бы гораздо легче, если бы меня не пытались убить. Ради этого чуть не потопили целый пассажирский лайнер.
Бывший начальник Юн-Полиции преисполнился любопытством. В кои-то веки к нему в палату зашёл человек, с которым есть, о чём поговорить. Целый детектив международного масштаба. А то одни медсёстры да Хантер, который уже не знает, о чём рассказывать, и просто читает книги вслух.
– И вы хотите узнать у отставного подполковника, кто за этим может стоять? – с иронией спросил Томпсон-старший.
– У меня есть ряд вопросов к вам, и ваши ответы действительно могут помочь следствию.
Антон заметил, что снова слышит музыку сфер. Но приглушённо, как будто в уши плотно набили вату. Хорошо, что есть положительные сдвиги, но этого ещё слишком мало, чтобы распознавать ложь и чувствовать истинные мотивы.
– Я уже пять лет, как не возглавляю Полицию Юниона, – улыбнулся Томпсон-старший. – Так что, у меня слегка устаревшие сведения.
– Ничего страшного, – заверил его Антон. – Мне как раз и нужно узнать, как вас сместили с должности.
– Вы безжалостны к больному старику, – рассмеялся бывший начальник Юн-полиции, но его смех быстро перешёл в кашель. – Ладно, придётся покопаться в прошлом, чтобы вы могли сделать свою работу.
Дверь открылась, и Хантер просунул голову в палату. Убедившись, что всё хорошо, он тут же вернулся обратно в коридор.
– Глаз с меня не спускает, – снова улыбнулся Томпсон-старший, но уже без смеха. – Это сейчас он может ко мне спокойно кататься и даже пересекать границу. Раньше всё было гораздо хуже. Отношения между Юнионом и Конфедерацией накалились до предела, и мы готовились к открытому противостоянию. Каждый день проводились учебные тревоги. В политических кругах усиливался изоляционизм. На этой почве появилось движение реюнионистов, которые выступали за возвращение к тогдашним границам Соединённых штатов. Уже без Калифорнии и Техаса, конечно. Но всё же. Полиция долго не могла выйти на их след. Я лично курировал несколько операций, но всё безрезультатно. В разных штатах произошла серия терактов, которые мы не смогли предотвратить, и кресло начальника зашаталось подо мной. Когда от взрыва погибает сразу несколько представителей элиты, к правоохранителям начинаются вопросы. Позже нам всё-таки удалось найти зацепку. И даже обосновать, как эти теракты организовали и почему мы не смогли помешать. «Бог един, и Америка тоже». Так они говорят. Реюнионисты знают, как этого добиться. И не имели права этого допустить.
– Что же вы нашли, мистер Томпсон?
– Вы уже наверняка слышали о вакуумном аккумуляторе. О нём жужжат налево и направо в обеих странах. Альтернативный источник энергии, который решит проблему и навсегда освободит мир от кровавой диктатуры.
– Слышал, конечно. В первый же вечер, когда попал в Нью-Йорк.
– Мои ребята нашли чертежи, из которых стало понятно, что возможности аккумулятора простираются гораздо дальше, чем просто выработка энергии. Знаете, Тони, это прозвучит настолько странно, что вы не поверите собственным ушам. Я и сам до сих пор не верю, что это скажу.
– Я разучился удивляться в последнее время, – признался Карелин. – Говорите смело, меня уже ничем не прошибёшь.
«Особенно после того, что натворил Денис», – подумал про себя Антон.
– В физике я не силён, так что могу легко облажаться, Тони. Но попробую объяснить. Дело в том, что вакуумный аккумулятор взаимодействует напрямую с тёмной материей, из которой когда-то возникла наша вселенная. Произошло это за счёт того, что на самом деле из вакуума можно получить энергию, но для этого надо провести ряд взаимодействий с первичными структурами. Реюнионисты хотели получить просто батарейку, которая объединит Америку, но что-то пошло не так, и у аккумулятора обнаружился побочный эффект. Он ничего не генерировал – лишь работал с уже существующими структурами. Реюнионисты называли их нитями.
На этом слове у Антона расширились зрачки. Томпсон-старший буквально описывал то, как детектив видит этот мир, когда в его теле достаточно крови.
– Их аппарат умело дёргал за эти ниточки, совершая невозможное… Тони, ещё раз подчеркну: я сам не верю, что говорю это. Но вакуумный аккумулятор мог воздействовать на причинно-следственную связь и буквально менять реальность вокруг. Потому мы и не могли помешать терактам. Нам просто не позволяли. Каждый раз, как мы были почти у цели, проклятые реюнионисты ускользали. Как будто у них появлялись способности, которых раньше не было.
– Поразительно, – только и сказал Антон, погрузившись в глубокие раздумья.
Здесь прослеживалась смутная связь между показаниями старика и недавним поведением Дениса. Не могли же те нападающие из зелёного шевроле просто сдаться. А вот если им приказали… Но это звучит даже хуже. В таком случае Ветров их просто казнил по собственному желанию, а не воспользовался ситуацией.
– Вы мне верите? – на всякий случай уточнил Томпсон-старший, ощущая, как постепенно возвращается слабость. Наверное, температура поднялась.
– А разве не должен? – улыбнулся детектив, когда смог взять себя в руки и выйти из оцепенения. – Но вообще-то, мы отошли от темы. Я спрашивал насчёт того, как вы потеряли должность начальника Юн-Полиции.
– Вовсе не отошли, – проворчал старик. – Я прекрасно помню, о чём вы спрашивали, Тони. Это всё часть одной большой истории, в результате которой мы с вами сидим здесь, в палате онкологического отделения.
– Так что же произошло?
– Меня подставили, – сказал Томпсон-старший. – Реюнионистам понадобился свой человек во главе Полиции, и на меня быстро нашли управу. Обвинили в разглашении государственной тайны сотруднику вражеского подразделения. То есть, Хантеру. Я, конечно, мог сболтнуть лишнего, но не намеренно. Это приняли во внимание и не стали доводить дело до трибунала. При условии, что такого больше не повторится, иначе меня ждёт смертная казнь. Вот поэтому мне сейчас пришлось выставить собственного сына. Вдруг его кто-нибудь шантажирует в Кон-полиции, – Томпсон-старший ухмыльнулся, будто не принимал собственные слова всерьёз. – В итоге, на моё место назначили этого сопляка Хукера, который не был в состоянии руководить даже содержимым собственного стола.
– Его недавно сместили, – рассказал Антон. – Это одна из причин, почему меня вызвали.
– Что вы говорите, Тони, – искренне изумился Томпсон-старший. – Неужели додумались, что это ставленник реюнионистов? Он же наверняка раздолбал всю дисциплину, чтобы эти мерзавцы спокойно себя чувствовали. А кто теперь вместо него? Может, вы знаете, Тони?
– Я получил письмо от имени некого майора Смитсона.
– Проныра Смитсон? – несмотря на боли по всему телу, старик разразился громким хохотом. – И уже майор? Сколько же интересного я пропустил, бог ты мой.
– Что с ним не так? – спросил Карелин.
– Да всё, – продолжал смеяться Томпсон-старший. – Решительно всё. Он пытался шантажировать всех вокруг, но я не давал ему это делать под угрозой увольнения. Тогда бы он стал обычным донором и больше не смог бы вести свой разгульный образ жизни. При Хукере Смитсон наверняка разошёлся и решил, что ему всего мало. Что же это был за компромат, если теперь его повысили до майора и поставили во главе полиции Лас-Вегаса…
– То есть, вы утверждаете, что Хукер работал на реюнионистов? – решил всё-таки подытожить Антон. – Я бы хотел увидеть доказательства.
– Разве это не очевидно, Тони? – снова улыбнулся старик. – Они ведь разработали единственный рабочий прототип вакуумного аккумулятора. Об этом ни слова в официальных отчётах. Есть лишь несколько папочек под грифом «совершенно секретно». Здешние реюнионисты преуспели в своих наработках гораздо больше, чем южане. Всё, потому что связались с мексиканскими специалистами и беспрепятственно катались туда через Конфедерацию. И никто им почему-то не мешал.
– Значит, реюнионисты использовали свои рычаги влияния, чтобы протащить нужного человека. И все вокруг сделали вид, что ничего не замечают, – заключил Антон.
В палату вошла одна из медсестёр и попросила детектива удалиться.
– Простите, сэр, но часы посещения закончились. Мистеру Томпсону пора на сеанс химиотерапии.
Дверь осталась открытой. На пороге уже поджидал Хантер.
– Отец, – сержант взял старика за руку, когда того вывезли в коридор.
– Не сдавайте меня, – с улыбкой попросил бывший начальник Юн-полиции.
Когда он был достаточно далеко, Хантер посмотрел на Антона и задал единственно возможный вопрос:
– О чём вы говорили?Детективы, оказавшись на заднем сиденье фордика, постарались изобразить максимально недовольный вид. В сущности, им и не надо было стараться, потому что после всего пережитого хотелось тёплого чая и в постель. Или наоборот. Но чтобы обязательно были оба этих пункта. Вот только всё, что мог предложить Нью-Йорк, – очередное вздорное расследование. Да ещё и в экстремальных условиях, когда ничего не понятно, зато перестрелка в самом разгаре.
– Сержант Хантер Томпсон, – максимально неприветливо бросил крепкий мужчина с водительского места.
– Дэннис Ветрофф, – процедил ему под стать помощник детектива.
– Тони Карр, к вашим услугам.
Оба друга своими острыми взглядами заметили наручники, которыми был прикован отталкивающий человек по соседству с сержантом. Его потёртая одежда источала запах выпивки, а шляпа сидела на голове свернувшейся дохлой кошкой. Других ассоциаций она попросту не вызывала.
– Имя вашего попутчика? – с нажимом отчеканил Денис.
Мужчина только засопел, сдобрив детективов новой порцией перегара.
– Он пока не готов разговаривать, – пояснил Хантер, заводя машину. – Просто знайте, что он тоже полицейский. Ладно, не будем тянуть, пора ехать.
Когда причал вместе с «Нормандиком» скрылись за поворотом, Антон дал беседе ещё один шанс:
– Сержант, нас до сих пор не посвятили в детали. Проясните, пожалуйста, куда мы направляемся. А главное, зачем.
Выросшие впереди небоскрёбы неприятно били в глаза красной подсветкой, которая то и дело мерцала, вызывая ощущение опасности. Впрочем, детективы с самого Гавра не могли похвастаться чувством защищённости, но сейчас нервы скрутились в тугой клубок, подсказывая, что впереди не ждёт ничего хорошего.
– Губильщики захватили в заложники всю элиту, – буркнул Хантер. – Это недалеко, в Сохо.
Детективы непонимающе переглянулись. Почему полицейский решил, что они хорошо разбираются в местной топографии?
– Элитный район, где обитают все главные воротилы Конфедерации, – вдохнул Томпсон, почувствовав спиной немое осуждение. – Обычно заварушки происходят в Бронксе, но это уже что-то новенькое. Ещё никому не удавалось подобраться к властям так близко.
Изучая жизнь в Юнионе, Антон с Денисом уделили особое внимание заражённым повстанцам, так что хотя бы тут не потребовалось дополнительных пояснений. Губильщики были просто обязаны существовать и в Конфедерации тоже.
– А как мы с этим связаны? – поинтересовался Ветров, раскручивая рукой собственную шляпу. – Тут бы оперативников привлечь, а не затевать расследование.
Антон относился к губильщикам с сочувствием, поэтому предпочёл ничего не говорить, иначе сержанту вместе с его неприятным попутчиком пришлось бы услышать много нового.
– Расследование как раз необходимо, – сказал Хантер, внимательно следивший за дорогой. Руки непроизвольно впились в руль до боли в костях. – Как они провернули эту авантюру, кто за ними стоит. Уверен, работы на всю ночь.
– Замечательно, – процедил сквозь зубы Карелин, разглядывая ночной Нью-Йорк. В отличие от Гавра, улицы здесь не казались приторными. Зато ударились в другую крайность, вызывая разве что липкое отвращение.
Антон попробовал снять очки и убедился, что в расфокусе этот город намного приятнее.
Полицейские и детективы молчали всю оставшуюся дорогу, до самого зала приёмов «ДНК Праздника», по иронии судьбы возведённого на месте центра генетических исследований. Только поставив машину на ручник, сержант Томпсон позволил себе заговорить с Безбашенным.
– Ну что, мир? – спросил Хантер, демонстративно поглядывая на огромное скопление тачек с мигалками, посреди которого припарковался. – Да и перед русскими коллегами неудобно.
Мэлварс ничего не ответил и продолжал обиженно сопеть. Детективы разглядывали его с интересом. Антон даже сделал себе отдельную пометку в метафизическом блокноте. Было бы неплохо прояснить, что это за странные отношения на службе.
Ситуация казалась безнадёжной, но сержант Томпсон моментально нашёл подход к уязвлённому герою вечера:
– Здесь серьёзная заварушка. Думаю, нам удастся хорошо оттянуться.
С этими словами Хантер протянул Питу странный пистолет, будто сделанный из пластика, который, судя по всему, предусмотрительно достал у него из куртки при задержании. Денис ненадолго остановил свой взгляд на оружии и беззвучно хмыкнул.
Сопение Мэлварса стало чуть менее обиженным, но пистолет он не взял, выражая лицом немой протест с примесью озорства.
– Ах, да… – Хантер шлёпнул себя по лбу. – Наручники.
Для Кон-полиции уже давно разработали гораздо более совершенные браслеты на чистой магии. Но перестрелки и так пили много крови, поэтому сам Фергюсон брезгливо обозвал это блажью и приказал запереть партию магических наручников в любой ненужной подсобке, а ключ потерять.
Когда Хантер отстегнул пленника от двери, тот сразу стал гораздо сговорчивей.
– Пошли, надерём им задницы, – прохрипел Безбашенный и перед тем, как вывалиться из фордика, добавил: – Пит Мэлварс, честь имею.
– Давайте обойдёмся без импульсивных решений, – тут же призвал Антон.
– А это решать не вам, господа. Вы здесь чужие. Даже хуже губильщиков.
При всей своей жёсткости, Денис не нашёл, что на это ответить.
Ошарашив русских детективов, полицейский в грязном плаще и шляпе оскалился хищной улыбкой и сделал несколько шагов в сторону, чтобы ознакомиться с масштабами происходящего.
Квартал, обрамляющий зал приёмов, оцепили полицейские тачки и КонБР-овские фургоны, между которыми зачем-то протянули жёлтую ленту с надписью «Место преступления, не пересекать». Сержант Томпсон окинул это безобразие скептическим взглядом и пролез под лентой, сразу оказавшись в толпе служителей закона. Мэлварс последовал за ним, чувствуя себя на побегушках и пытаясь не закипеть. Всё-таки не хотелось ещё раз оказаться в кандалах, да ещё и столь унизительным образом.
Понимая, что другого выхода нет, детективы пошли следом.
– Это лишнее, – произнёс сержант, заметив, как Денис с Антоном достают паспорта, чтобы предъявить оцеплению, и громко объявил всем заинтересованным лицам: – Они с нами.
Фары машин горели на полную мощь. Легавые через усилители хором упрашивали губильщиков выйти с поднятыми руками. Хантер отметил про себя кошмарное расточительство – а вдруг нечем будет отбиваться? Но решил хранить молчание, чтобы не встрять в очередной скандал. Тем более, при русских гостях. А то добрые сослуживцы и так уже настучали шефу о встречах Томпсона с больным отцом. Так что, ждать от них можно чего угодно.
– Хантер, какого чёрта? – сразу набросился на сержанта лейтенант Дэвис. – Ты зачем притащил сюда этого психа?
– Какого из? – с хитрым прищуром переспросил Томпсон. – Детектива Тони Карра или его помощника?
– Ах, простите, – принялся паясничать лейтенант, наконец заметив двух мужчин рядом с ненавистным субъектом. – Добро пожаловать на землю конфедератов, господа русские. Чувствуйте себя как дома.
Как дома себя, конечно же, никто не чувствовал. Пит так вообще заелся с другим копом и пропустил мимо ушей реплику, явно адресованную ему.
– Ты же знаешь, о ком я говорю, – неестественно рассмеялся лейтенант. – Безбашенный патруль, да, Хантер?
– Джейк, мы направлялись в Бронкс, – как можно более спокойно сказал Хантер. – Поступил вызов. Я его принял. И вот мы здесь. Конец истории.
– А за что тебя с ним поставили? – хохотнул лейтенант, изображая, будто не знает ответа.
– Он сам попросил, – ошарашил его сержант Томпсон. – Да, Пит? Я спрашиваю, да, Пит?!
Хантер очень вовремя схватил за шиворот напарника, который уже заносил руку над лицом бедного капитана Баркли, отпустившего очередную колкость в адрес Мэлварса.
– Стейси и от тебя сбежит, подонок! – взревел Пит от бессилия, когда вспомнил, где он находится.
Но это не помешало ему плюнуть в лицо капитана. Мэлварса подмывало стереть надменную ухмылку с лица Баркли, и он был готов сделать это любой ценой.
– Ты так и не научился держать себя в руках, – зацокал языком капитан, стирая с себя слюну. – Поэтому она и ушла от тебя, Пит. Поэтому от тебя жена ушла!
Опыт подсказывал детективам, что иной раз лучше не вмешиваться и просто созерцать. Вот и сейчас они не прогадали. Антон сделал пометку в своём блокноте из квантовых нитей, что, несмотря на все общественные устои, Мэлварс состоял в браке. Невиданная для полицейских блажь, между прочим.
Хантер уже и сам хотел врезать Баркли, но благоразумно уволок Мэлварса подальше, приговаривая:
– Не стоит оно того. Не надо.
Несколько полицейских, увидев эту сцену, рассмеялись, отпустив несколько глупых фраз:
– Настоящая мужская дружба!
– Эй, Пит, может, на нём женишься?
И самую страшную:
– Вам бы в Неваду, голубки…
Предложение уехать в наиболее либеральный штат Юниона приравнивалось к личному оскорблению, за которое во времена Гражданской войны можно было попасть на дуэль. Но уже четыре века прошло, и вопросы стали решаться гораздо более цивилизованно. Ну, по меркам рухнувшей страны, обе половины которой жили благодаря сбыту донорской крови на всех уровнях.
– Ах ты старый хрыч! – всё равно кричал Безбашенный вслед. – Ещё раз встретимся – урою!
– Пошли уже, – сказал Хантер напарнику и оттащил его как можно дальше от самодовольного капитана.
Карелин с Ветровым проследовали за ними, обмениваясь недоумевающими взглядами.
– А ты не думай, что умнее меня, салага, – процедил Мэлварс сквозь зубы. – Я просто сегодня не в форме, вот и не накостылял ему как следует.
– Хорошо, хорошо, ты не в форме, – согласился сержант Томпсон, наконец отпустив Пита.
С умалишёнными всегда надо соглашаться, иначе жди беды.
В конце концов, детективы напомнили о себе вежливым покашливанием, и только тогда полицейские вновь обратили на них внимание.
– Простите за эту сцену, – сказал Хантер. – Вот, почему господина Мэлварса называют Безбашенным.
– Губильщики! – разносилось по улицам объявление из полицейских динамиков. – Мы знаем, что вы внутри. Выходите с поднятыми руками, и никто не пострадает!
– Сомневаюсь, что это сработает, – вздохнул Антон.
Насколько детектив был прав, все поняли уже через секунду, когда изнутри зала приёмов грянул извечный слоган заражённых повстанцев:
– Ни грамма нашей крови! Ни грамма нашей крови!
Красно-синие вспышки света дезориентировали, и Карелин не сразу заметил, как неподалёку разгоралась новая перепалка, эпицентром которой стал уже Хантер.
– Они там сейчас всех поубивают! – праведно возмущался сержант. – Надо пойти внутрь, пока не поздно.
– Остынь, – попросил суровый майор, чем-то напоминающий Альфреда Хичкока. – Вечно вы, молодые, лезете куда не надо.
– Но там же люди! – активно размахивая руками, вопил сержант Томпсон.
– Это верно, Крис, – вдруг поддержал Мэлварс напарника. – Что это мы отсиживаемся, как испуганные девчонки?
– Для тебя – сэр Кристофер Джарвис, – смерив Пита высокомерным взглядом, отчеканил майор и затем обратился ко всем через усилитель: – Всем оставаться на своих местах. Кто рыпнется – пристрелю на месте!
Подавляющее большинство полицейских выразили молчаливое согласие, или просто кивнули в ответ. Но Хантер ещё больше разбушевался:
– Ничего, что вас услышали губильщики?.. Сэр!
– И? – недовольно спросил майор Джарвис, всем своим видом показывая, как его достали идиоты вокруг.
– Ты только что угрожал им, Крис, – прохрипел Пит, обнажив свои гнилые зубы
Майор переменился в лице и, пытаясь овладеть собой, снова прильнул к микрофону в надежде спасти положение:
– Это я не вам, губильщики. От вас по-прежнему требуется выйти с поднятыми руками! И вам по-прежнему ничего за это не будет.
Особого эффекта эта фраза не заимела. Разве что, из зала приёмов больше не скандировали всякий экстремизм. Карелин посмотрел на своего помощника и понял, что Денис не будет ничего делать. Всё-таки, принцип невмешательства держит. Но детектив искренне посчитал, что пришла пора действовать.
– Вы вообще пробовали вести переговоры? – спросил Антон Джарвиса. Говорить надо было с руководителем операции, и только.
– А сейчас мы, по-вашему, чем занимаемся? – огрызнулся майор.
– Тратите драгоценные ресурсы на клоунаду, – неожиданно проговорил Денис, чем удостоился пристального взгляда от полицейского.
– Кто это вообще такие? – спросил Джарвис. – Мало нам Мэлварса, да?
– Это русский детектив Тони Карр и его помощник Дэннис Ветрофф, – объявил Хантер, на всякий случай поморщившись, давая понять, что не испытывает ни малейшего удовольствия от сотрудничества с гражданами некогда вражеского государства.
– А-а, – многозначительно протянул майор. – Ну что, господа, идите внутрь. Расследуйте. Я вас не держу.
Антона смущало, что каждый, услышав, кто перед ними, стремился выставить себя как можно более тупым. Возможно, местные обычаи. Хоть бы в Юнионе такого не было.
– Сначала прекратите запугивать людей, – твёрдо попросил Карелин.
– Вы кого людьми назвали? – засмеялся Джарвис. – Ой, не могу, насмешили. Они уже давно потеряли человеческую сущность. Теперь это ходячая угроза.
– Как вам угодно, – процедил Антон, смерив майора презрительным взглядом.
Томпсон проникся настроением детектива и стал зудеть руководителю операции:
– Ну чего же вы ждёте, господи? Там всех поубивают, пока мы торчим снаружи.
– Хантер, заткнись! – попросил Дэвис, услышав краем уха, о чём говорит сержант. – Хочешь, чтобы нас перебили, и сюда вторглись северяне?
– Лейтенант Дэвис! – вдруг вспылил майор. – Оставьте личные разборки за кадром. Тут вам не шоу Опры, а серьёзная миссия!
– Миссия? – прыснул Пит, щурясь от бесконечных мигалок. – Какая миссия? Стоять и бояться, что ли?
Опасаясь попасть под перекрёстный огонь, детективы стали молча наблюдать за перепалкой, словно это был теннис. Подача – отбитие, подача – отбитие. Казалось, пустому трёпу не будет конца и края.
– И ты заткнись, Мэлварс! – тут же перенаправил свой гнев майор. – Да за что вы все свалились на мою голову?
Джарвис мог и дальше продолжать злословить, но его прервал отчётливый звук выстрела, донёсшийся из зала приёмов.
– Доигрались?! – рассвирепел Пит.
Всплеск адреналина сделал своё дело, и Мэлварс показал своё настоящее лицо. Ещё более ужасающее, чем можно было вообразить. Его перекосило гримасой злобы, больше подходящей маньяку, который вознамерился убить случайного прохожего, чтобы выкачать всю кровь.
Не дав майору шанса что-либо сказать, Безбашенный в два прыжка оказался у входа в «ДНК праздника» и возвестил:
– Все за мной! На штурм!
Орава порядком раздражённых полицейских ринулась вслед за Питом к лакированной двери «под старину». Безо всякого стеснения Мэлварс высадил её ногой, и взору детективов предстал блестящий позолотой вестибюль, за которым располагался просторный зал с мраморными колоннами и невысокой сценой посередине. Пол вокруг был усеян еле живыми людьми, которые корчились в муках и звали на помощь, но помощь никак не приходила.
– Стой, я приказываю! – орал во всю глотку Джарвис. – Да стой же ты!
На сцене тоже творилось не пойми что. Двое парней – один во фраке и цилиндре, второй белобрысый – и красивая девушка стояли перед телом мужчины, а где-то сзади умирал от раны ещё один молодой человек.
– Олсоп мёртв, – с непонятной интонацией сообщил Пит.
Пока цепкий взор Антона выхватывал детали творящегося безумия, из пластикового пистолета Мэлварса вырвался фиолетовый луч и угодил в девушку, которая тут же упала замертво.
И самое страшное, что детективы не могли ничего поделать. Здесь полиция была в своём праве убивать.