– Представляю, какие сплетни разнесет эта Матрена о вас по всему поселку! – рассмеялся Рудольф, когда, собравшись вечером, сыщики обсуждали итоги очередного дня расследования.
– Пусть разносит. Это нам только на руку, – серьезно сказал Василий Семенович. – Авось кого-то зацепит, кто что-то видел или слышал. Рудик, твоя очередь рассказывать о достижениях.
Рудольф многозначительно откашлялся и начал:
– Поработал я сегодня продуктивно, можно сказать. В шестом доме, правда, опять никого не застал. Зато в пятом кое-какую информацию выудил.
– Ну-ка, ну-ка! – дед Василий встрепенулся, как старый боевой конь, заслышавший звук трубы.
Рудольф выдержал театральную паузу и продолжил:
– В доме номер пять, как ты, Вася, конечно, знаешь, проживают пенсионеры, супруги Воробьевы. И вот они мне рассказали, что как раз две недели назад, дело было за полночь, они никак не могли уснуть из-за шумной компании молодежи. Компания возвращалась с озера и сделала привал прямо на лавочке рядом с калиткой Воробьевых. Николай Воробьев сказал в сердцах: «Уберу я эту скамейку! Все, кому не лень, любят на ней посидеть, тишину нарушают». И супруга Татьяна Ивановна его поддержала. Мол, давно пора. Не уберет, конечно. Им самим интересно, когда народ останавливается и что-то обсуждает на лавке. В открытые окна всё хорошо слышно. Так они в курсе всех поселковых сплетен. А если надоедают выступающие, всегда можно из окна крикнуть: «Шли бы вы отсюда, спать мешаете». И пригрозить дружинников позвать. Я это не раз проходил, они же меня и вызывали, как руководителя народной дружины.