Наступил день концерта. Я по привычке заранее нашел в сети несколько случайных попутчиков и договорился с ними о встрече. Руфер (любитель искать приключения на свою задницу на знаменитых Питерских крышах), две стюардессы (небесные официантки), качок (всячески старающийся подчеркнуть результат недель пота шмотками в обтяжку) и три девочки (в которых ничего запоминающегося не было, кроме декольте, татуировок и дешёвой бижутерии), да я; вот такая компания собралась. Засели мы в студенческом баре и заливались пивом, ликёрами и водкой. Кто-то сразу пошел в разнос, кто-то травил ушлые шутки и вспоминал про 2007 год (год расцвета альтернативной музыки в России), а я с нетерпением ждал начала концерта. Практически в конце нашего застолья прибыли пресловутые стюардессы, к одной из которых сразу подкатил качок, а вторая подкатила ко мне. Так мы и двинули на концерт. Компания эта была веселой, и мне бы самому было также весело, если бы не было настолько чуждо пьянство. Зачем пить с незнакомыми людьми? Во-первых, пиво в России невкусное. Во-вторых, я и так могу быть раскованным, только включите мне музыку и дайте зал, полный людей и темноты.
На самом концерте звук был более чем паршивый, впечатление было, будто вокалист поёт далеко не ртом. Но я разогрелся, расталкивая людей плечами (это называется слэм, он же «бараньи бега» по версии наших СМИ) и в целом неплохо провёл время. Забавно: оказалось парень одной из стюардесс, вписавший её на концерт, сидел в VIP зоне пока она сосалась с подцепившим её качком в туалете. Как мило.
Следующий день после концерта – всегда боль в шее, плечах и тех местах, куда вас пихали локтями. Перед сном ещё дико звенит в ушах, а перед глазами всплывают образы.
Пыль. Свет. Тишина. Все меркнет, подкрадывается нечто эпичное, перерастающее в пулемётный бластбит, люди начинают толкаться, нет, влетать друг в друга. Секунда – свет гаснет. Секунда – озаряет всех. Между этими двумя секундами, ты видишь чей-то локоть, или кроссовок, летящий в твою сторону, и дальше как повезёт: если увернешься, то уцелеешь. Секунды сменяются так быстро, что ты не успеваешь реагировать. Полтора часа концерта проходят слишком быстро. Вот мы уже в толпе, пытаемся дотянуться номерком до гардеробщика. Вот пожимаем руки знакомым, которых встречаем только на концертах. Вот мы уже в вагоне метро, уставшие, но довольные. Всё.
Утром уже просыпается другой человек. Зато полностью расслабленный. Ты когда-нибудь был на рок концерте? Там каждый может побыть собой, для этого все условия: тебя почти не видно, не слышно и если ты немного воспитаннее павиана, то и по̀том от тебя нести не будет. Человек-невидимка у которого есть примерно два часа, чтобы выплеснуть свои эмоции, агрессию, злость, усталость и прочие продукты стресса. Разве не прекрасно? Лучше чем героин или алкоголь, бодрит надежней сигарет, заряжает сильнее, чем кофе. Расслабляет как секс. Можешь ещё и познакомиться с кем-то.
Спустя пару дней после концерта, я начал общаться с одной из тех расписных девиц. Украинка, довольно простая в общении, симпатичная, я её счёл довольно пошлой, но это ее не портило. Я не хотел бы упоминать её настоящее имя, так что звать её в дальнейшем повествовании будут Бетси. Жаль, что у нее был парень. Она мне понравилась, я довольно быстро стал ей доверять и рассказал о своей ситуации, после чего в один из вечеров она мне позвонила.
– Занят?
– Смотря для чего – усмехнулся я.
– Ты говорил, тебе нужны бабки? Думаю, я могу тебе помочь.
Я не представлял себе как, но для меня это было хоть что-то, хоть какой-то шанс. Я ожидал, что мне предложат продать почку или торговать наркотой, и скорее всего, я бы согласился.
– Говори, я весь во внимании.
– Работа простая, сидишь перед камерой, общаешься с иностранцами с Европы и Америки, тебе за это платят поминутно, половина уходит студии – половина тебе. Если очень хорошо работать, можно заработать около пяти тысяч долларов за пару ме..
Она еще не договорила, а счётчик в голове уже закрутился и подсчитал, как быстро можно разобраться с проблемами и накопить на квартиру или путешествие в Нью-Йорк. «Кришу снесло», как сказал бы Динямудин.
– …сяцев, но мало кто так зарабатывает, вот.
– Черт, звучит как афера, но мне интересно, давай встретимся и обсудим.
– Вечером на Восстания.
– Ладно.
Площадь Восстания. Место, где когда-то проводились референдумы и митинги, породившие пламя революции.
Мы пошли в кино, затем в столовую, где Бетси повторила мне сказанное ранее по телефону. Я никогда не слышал о чем-то подобном, это звучало дико. Кому вообще надо платить за то, что я общаюсь с ним, черт возьми? Но это был тот самый необходимый шанс, ибо на любой стандартной работе, столько не скопишь (по моим расчетам мне требовалось около 120 000 рублей за долг и еще 60 000, чтобы чем-то питаться четыре месяца). Так, я, зная человека едва неделю, согласился пойти за ней в место, где якобы смогу заработать кучу денег. Опрометчиво, безрассудно, но тогда желание вписаться в эту авантюру затмило все остальные мысли.
По пути в это, пока что, сказочное для меня место, мимо нас проехали две коляски. В одной, ещё довольно молодая мама (ты бы пригласил её на свидание) везла своего ребёнка, а в другой какая-то потрепанная жизнью старушка везла, возможно, своего мужа. Ты никогда не задумывался о том, что жизнь это дорога: до зеркала и обратно? Чем быстрее дойдёшь до зеркала, тем быстрее повернёшь назад. Что если я сейчас сокращаю свою дорогу к этому зеркалу?
В 9 вечера, мы с Бетси вошли в парадную одного из домов Невского проспекта, поднялись на третий этаж и позвонили в дверь. Я сразу уставился на камеру, закрепленную в верхнем углу над дверью. Камера уставилась на меня. Тяжелая черная дверь издала писк, и Бетси дернула за ручку. Нас окутал смрад сигаретного дыма.
Первое впечатление – длинный темный коридор, откуда-то из конца этой квартиры грохочут колонки, выплевывая хип-хоп. Высокий потолок, зеркало в конце коридора. Вешалка-решётка в прихожей, увешанная куртками и пальто. Обувь, сваленная в кучу с тапочками. Притон.