Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.
«Вааааля!» – именно это слово Любовь Гусева, мать Валентина Гусева, произносит особенно мерзким голосом. Она будто хочет поиграть с сыном. Но девятилетнему Вале сейчас не до игр, он спрятался в шкафу, и он знает, что с мамой снова что-то не так, он знает эту интонацию в ее голосе, которая означает лишь одно: пора прятаться. Все чувства Вали обострились, он слышит, как его мать на первом этаже пытается что-то поджечь, она достает спички, зажигает их одну за одной.
Любовь – крайне привлекательная женщина сорока лет. Если бы вы встретили ее на улице, вам бы захотелось подойти к ней, улыбнуться и завязать ненавязчивый разговор о чем угодно, она притягивает людей. Вы бы ни за что не догадались, на что способен этот человек, пока не ощутили бы это на себе. Именно так попался отец Вали, Сергей Гусев – худой, неказистый, отталкивающий, но очень добрый и безгранично любящий сына человек. Недаром говорят, что противоположности притягиваются. Когда родился малыш, Любовь с головой ушла в послеродовую депрессию, она практически не прикасалась к Вале. Если смотреть правде в глаза, младенец изрядно раздражал мать. Сергей же иначе, с первых дней жизни малыша настолько проникся самыми теплыми отцовскими чувствами, что заменил ему мать. Валя же любил их обоих, только мать он еще и боялся, а отец стал для малыша центром вселенной. Именно из-за своей необъятной любви к сыну Сергей до сих пор оставался рядом с женой.
– Мальчик мой, никто не узнает об этом. Я уже сожгла эту книгу. Но тебя все-равно стоит наказать! Прими наказание достойно, не будь трусом! Валя, я знаю где ты.
Тяжелые шаги матери приближаются к лестнице, ведущей на второй этаж. В правой руке она держит большой кухонный нож для разделки мяса, в левой руке – бутылка уксусной кислоты.
– Папа, я надеюсь она меня не найдет. Я постараюсь продержаться до твоего прихода, только, пожалуйста, поторопись, – шепчет маленький Валя, сидя в шкафу своей спальни.
Он судорожно пытается понять, что происходит и, хоть ему всего 9 лет от роду, он понимает в чем дело. Вчера после школы Валя пришел домой не один. С ним был его школьный друг Денис. Матери не было дома, поэтому Валя мог спокойно провести время с другом. Сегодня же в школе Денис спрашивал Валю, не находил ли он у себя дома книгу, с которой Денис вчера к нему приходил. Видимо, мать нашла незнакомую ей книгу и теперь в ее воспаленном мозгу лишь одна мысль: «Что это за книга? Не помню, чтобы я ее покупала. Мой сын вор, он ее где-то украл!»
– Я не хочу, чтобы у тебя случилось заражение крови, – с этими словами мать, стоя перед дверью спальни своего сына, поливает лезвие ножа уксусом.
Открытая бутылка с остатками кислоты небрежно летит вниз по лестнице. Она дергает ручку и дверь податливо распахивается. Комната Вали залита лучами весеннего солнца. Любовь закрывает дверь на защелку, берет деревянный стул и ставит его ровно напротив шкафа, где прячется Валя. Она стоит неподвижно и ждет, когда сын выйдет оттуда сам.
– Не надо, пожалуйста, мама, не надо… – шепчет Валя в надежде, что она его не найдет, успокоится и уйдет к себе.
– Валентин, не будь трусом. Я знаю, что ты в шкафу. Выходи.
Валя медленно открывает дверь шкафа. В комнате очень ярко, поэтому он щурится. Мать жестом показывает сыну, чтобы он вышел. Он делает шаг навстречу матери и стоящему перед ней стулу.
– Мама, я не…
– Заткнись, воришка!!! Руки на табурет! – командует мать, затем она делает несколько глубоких вдохов и выдохов и добавляет спокойным голосом вставляя длинные паузы между словами: – Положи… руки… на табурет.
– Мамочка, я тебя люблю. Я ничего не сделал, – всхлипывает Валя, ему страшно, он пристально смотрит на нож и весь дрожит.
Ноги его не слушаются, но Валя подходит к своему деревянному стулу и кладет на него обе руки. Он знает, что лучше послушаться, иначе может быть еще хуже.
– Зачем ты со мной так поступаешь? Разве я плохая мать? Почему ты это сделал? – голос матери звучит спокойно и расслабленно.
– Я больше так не буду, мама.
Валя признает то, чего не было, чтобы не провоцировать маму. Он видит, что она успокаивается. Она смотрит на сына самым нежным, любящим материнским взглядом. Разве она хотела напугать Валю? Нет! Любовь, как и все матери на планете, желает лишь одного, чтоб ее сын вырос честным человеком.
– Конечно не будешь!!!
В этот момент Валя под действием болевого шока теряет сознание. Он успевает лишь почувствовать тупой удар по своим тоненьким детским запястьям…
Валя потеряет много крови и придет в себя только к вечеру 20 апреля в реанимации. Потом он узнает, что в момент, когда его мать почти отсекла ему обе кисти рук, к их дому уже мчалась помощь. Соседи услышали шум и вызвали милицию. Сержант Константин Васкович с напарником Игорем Пекунцовым подъедут к дому семьи Гусевых 18 апреля 1996 года в 4:53 после полудня. К этому времени Валя уже будет лежать на полу второго этажа без сознания. Рядом будет стоять деревянный стул и довольная собой мать. В ее правой руке окровавленный кухонный нож.
– Я надеюсь теперь ты поймешь, что воровать нехорошо, сукин сын! – именно эти слова услышат правоохранители, когда будут заходить в дом через парадный вход.
Они поймут, что голос доносится со второго этажа. Также они почувствуют резкий запах уксуса и горелой бумаги «без видимых причин возгорания», так будет написано в протоколе о случившемся. Оба правоохранителя возьмут пистолеты наизготовку и начнут двигаться к лестнице.
– Теперь ты понял, что ты плохой сын?! Отвечай, когда тебя спрашивает мать!
После этих слов стражи порядка услышат «хлесткий удар» (протокол). А это значит, Любовь, конечно же исключительно в воспитательных целях, нанесла еще один колющий удар девятилетнему Вале в область правого плеча. Игорь и Константин ускорятся, они поймут, что каждая секунда на счету.
– Сынок, прости меня… Я сделала тебе больно. Но ведь ты понимаешь, что ты это заслужил? Да ответь же мне!!! – крик доносился из «северо-восточной части дома» (протокол).
Последует еще один «хлесткий удар», а Валя получит еще одно ранение в область живота. Младший сержант Пекунцов попытается открыть дверь спальни, из которой доносились звуки. Дверь окажется заперта. Крепкий Константин Васкович одним ударом выбьет защелку на двери и патрульные попадут в самое сердце событий.
– Немедленно бросьте нож на пол! Повторяю, бросьте нож! – скомандует сержант Васкович.
– Не прикасайтесь к моему мальчику!!! – закричит обезумевшая мать, увидев стражей порядка на пороге комнаты и, выставив огромный окровавленный нож перед собой, побежит в их сторону. В этот момент соседи услышат три коротких хлопка, похожих на выстрелы.
– Срочно нужна скорая на улицу Декабристов, 43. Повторяю, скорая на Декабристов, 43. Двое пострадавших. Ребенок и женщина, ножевые и пулевые ранения.
Васкович запросит помощь по рации. Вале сегодня несказанно повезет, так как уже через пару минут медики будут бороться за жизнь мальчика с четырьмя ножевыми ранениями от безгранично любящей матери. Любовь Гусева скончается до приезда медиков от полученных пулевых ранений…
Все это время, с вечера 18 апреля по вечер 20 апреля, Валя проведет в заснеженной сибирской тайге, крайне неприветливом и неуютном месте. Мальчик провалился в снег по самые плечи, и он находит странным тот факт, что ему не холодно, только руки болят в районе запястий и дико тошнит. Валя карабкается в снегу и никак не может вылезти из снежной ямы. Все его старания приводят к тому, что он еще больше зарылся в рыхлый снег, снежная яма все глубже и глубже. Здесь становится темно, Валя искренне не понимает, как он здесь оказался и как ему отсюда выбраться. Яма все глубже и глубже. Девятилетний мальчик понимает, что ему уже не выбраться, Валя в отчаянии садится на дно снежной ямы и прислушивается к звукам вокруг. Гробовая тишина, огромные снежинки падают с неба и медленно ложатся на дно ямы, в которой застрял Валя. Некоторые из них приземляются на кожу мальчика и сразу таят. Мальчик смотрит вверх, открывает рот и высовывает язык, чтоб поймать как можно больше снежинок. Чем больше он поймает, тем меньше их будет на дне ямы. Валя находит этот процесс забавным, и вот он, уже смеясь, бегает по дну узкой ямы и ловит ртом снег. Он не знает, сколько времени уже прошло, но там наверху уже совсем темно. Валя видит звезды на бесформенном кусочке неба. Каждый год перед Новым годом Валя с отцом лепят снеговика на переднем дворе, прямо у входа в дом. Сейчас он вспомнил последнего снеговика, причем вспомнил его до мельчайших деталей. Тот снеговик будто стоял в глазах Вали на расстоянии вытянутой руки.
– Да что с руками-то? – шепчет Валя пытаясь слепить маленький снежный ком. Ничего не выходит, но мальчик не сдается и лепит безжизненными кистями то, что получается.
Вдруг слева, где-то в толще снега, Валя что-то слышит. Еле уловимый шорох, по громкости сравнимый со звуком медленно падающего снега. Следующие несколько секунд мальчик сидит неподвижно, он прислушивается. Неужели показалось? Нет! Звук повторяется, снова еле уловимый. Словно за десятиметровой снежной стеной тоже кто-то барахтается.
– Эй! – мужской голос недалеко.
– Кто здесь? – шепчет напуганный, но заинтересованный Валентин.
В ответ он слышит лишь непонятный, но приближающийся звук. Будто с противоположной стороны кто-то копает снег железной лопатой. Лопата врезается в снег с характерным звуком. Звук становится ближе, значит, копают в его сторону. Валя продолжает слушать, его слуховой аппарат сейчас работает на пределе своих возможностей. Там чей-то голос… Женский голос…
– …воровать нехорошо, сукин сын! – голос матери медленно, но верно приближается. За долю секунды Валя вспоминает все, что случилось.
– Мама, не надо! Я ничего не брал! Папа, помоги мне, где же ты! – Валя в панике начинает судорожно копать руками снег в противоположную сторону. Он колотит руками по снегу, кисти рук плохо его слушаются, но сейчас он не обращает внимания на них, сейчас главное копать, и чем быстрее, тем лучше.
– …Отвечай, когда тебя спрашивает мать! – голос приближается быстрее, чем успевает копать Валя. Ему жарко, он обливается потом, нужно раздеться, но мальчик не понимает, одет ли он вообще.
– Сынок, прости меня…
Резкий приступ тошноты заставил Валю остановиться. Мальчик падает на колени и обхватив руками живот ничего не может сделать, внутри все скрутило. В глазах резко темнеет, но нужно продолжать копать.
– Не прикасайтесь к моему мальчику!!! – слышит Валя уже совсем за спиной, но он не в силах что-либо сделать, желудок будто набит стеклом, и каждый осколок пытается вырваться наружу. Валя уже ничего не видит, но три громких хлопка приводят его в чувства. Валя просто протягивает руки вперед, опирается на снег перед собой, но встать не получается, осколки реагируют на движения каждого мускула в девятилетнем теле Вали.
– Папа, пап… апа… паа… па… – всхлипывает примирившийся со своей участью маленький Валя. Он хочет лишь одного, чтоб этот кошмар скорее закончился.
– Сестра! Помогите! Сестра! – голос отца оглушил мальчика, он намного ближе голоса матери.
Валя, будучи на коленях, на дне снежной ямы, почувствовал, как кто-то схватил его за безжизненные кисти рук, как при рукопожатии, и поволок прямо через рыхлый снег в противоположную от матери сторону. Снег забивал лицо, глаза, рот, Валя видел то яркий свет, то непроглядную тьму. Крепкие мужские руки тянули его изо всех сил как можно дальше от голоса сумасшедшей матери, который уже был невероятно далеко и в конце концов пропал вовсе. Валя попытался сжать ладони отца в ответ, но не смог, пальцы совсем не слушались его вследствие серьезного повреждения сухожилий на запястьях.
– Валя, мальчик мой, Валя, все хорошо, тихо, тихо, тихо…
– Ну что ж, парень, ты поправляешься намного быстрее, чем мы предполагали. Анализы все в порядке. Это не может не радовать! – сообщает седоволосый врач девятилетнему мальчику, сидящему у него в кабинете. – Мы готовы перевести тебя на дневной стационар! Можешь собираться домой!
Уже через 45 минут после разговора с врачом перебинтованный Валя и его отец сели в такси и поехали домой.
Валя крайне болезненно пережил потерю матери, хоть она и была сумасшедшей. Им с отцом пришлось продать дом, так как находиться в нем было невыносимо. Вместо большого дома оставшиеся в живых члены семьи Гусевых приобрели дом поменьше. Сергей чувствовал себя виноватым в случившемся, он винил себя за то, что не оказался рядом в тот роковой момент. Будьте уверены, если бы можно было отмотать пленку назад, Сергей без капли сожаления сам бы лег под кухонный нож, чтобы закрыть сына. Поэтому теперь все свободное время было посвящено Вале. И нет, не подумайте, что Сергеем двигало лишь чувство вины, ни в коем случае. Хоть Валя и оправился от полученных травм, мелкая и кистевая моторики оставляли желать лучшего, поэтому пришлось нанимать персональных преподавателей. Из-за отсутствия общения со сверстниками Валя замкнулся в себе, и единственный человек, для которого он был словно открытая книга, это, конечно же, был отец.
– Только представь себе, сынок, гончарное дело считается самым древним ремеслом на земле. Это подтверждают многочисленные находки археологов. Я думаю, дело тут в доступности материала. Глина! Она есть почти везде! Все, что тебе нужно, это кусок пластичной глины, вода, примитивный гончарный круг и самое главное, желание! – Сергей кладет один кусок глины на гончарный круг перед собой, другой кусок глины на круг поменьше, перед Валей. – Сначала люди лепили самые обычные и непритязательные предметы, горшки. После того как появились гончарный круг и обжиг, изделия стали сложнее и изысканнее.
В мастерской на заднем дворе дома очень светло и уютно. Здесь много разного, неизвестного для Вали, инструмента. Сергей с детства увлекается гончарным делом и теперь зарабатывает на этом. От больших цветочных горшков и напольных ваз до крохотных чайников и пиал для китайских чайных церемоний – весь спектр изделий. Ручная работа всегда будет высоко цениться. И вот теперь, в надежде на то, что данное ремесло поможет Вале восстановить моторику, Сергей обучает сына основам гончарного дела.
– Пап, зачем вообще искать глиняные горшки в земле?
– Чтобы знать историю, Валя. Чтобы знать, как жили люди задолго до нас, каков был их быт, как они питались, во что одевались, как развлекались, и еще много чего. Знаешь кто крутил лучшие горшки в мире?
– Кто?
– Древние греки. Они сделали это занятие настоящим искусством. – Сергей раскручивает маховик ногой и начинает творить, никакого электропривода, только мускульная сила и полет фантазии. Валя следует примеру отца. Он старается изо всех сил хоть пальцы рук его почти не слушаются. – После того как мы слепим наши сосуды, мы оставим их пока они полностью не высохнут.
– Давай сразу поставим их в печь! Они ведь быстрее высохнут!
– Нет, так дело не пойдет. Если сразу поставить их в печь, влага из глины будет выходить очень быстро, и наши горшки потрескаются. Поэтому сначала нужно высушить в естественных условиях, затем зачистить и замыть, чтоб сосуды стали гладкими, и только после этого обжигать в печи… Ну вот почти готово. Как у тебя дела?
– Отлично! Я стараюсь, пап…
– Давай я тебе немного помогу.
Сергей замечает, что у Вали не получается, хоть он и старается изо всех сил. Отец встает позади сына, кладет его детские ладони в свои взрослые, а Валя продолжает крутить ногой маховик. Время от времени Сергей отпускает Валины руки, чтобы сын мог сам контролировать процесс.
– Ну вот, молодой человек, твой первый шедевр готов! Выставим на аукцион и продадим с молотка за огромные деньги! Готов стать миллионером, а?
– Дааа! Купим корабль и поплывем в океан!
– Корабль?! Для нашей гончарной фабрики это мелочи, сынок! Купим ракету и полетим на луну!!!
– Дааа!!!
– Договорились! Пойдем в дом, капитан дальнего плавания. Пора ужинать. Проголодался?
– Немного…
– Ну тогда забирайся! – командует отец. Валя с радостью прыгает Сергею на спину, обхватывает отца руками за шею и виснет на нем словно рюкзак.
Когда Вале исполнилось 19 лет, отец сделал сыну своеобразный подарок. Он организовал четырехдневный пеший поход в заснеженные горы для себя и для сына. Сергей и Валя должны были пройти в общей сложности около двадцати километров и набрать определенную высоту. Сергей немного переживал из-за проблем с кистями сына, и даже хотел отменить операцию, но Валя был непреклонен и настоял на своем. Походу быть!
11 января 2006 года снаряженные отец и сын высадились на границе зимнего леса, что в шести километрах от заснеженного горного хребта, на который было запланировано восхождение. Их доставил школьный друг Сергея, Станислав Серегин, опытный автомеханик с многолетним стажем.
– Ты нас выручил, Стас. Спасибо тебе! – говорит Сергей, доставая рюкзаки и снаряжение из старого доброго УАЗа.
– Да было бы за что, ребята! – отвечает Стас. – Серега, давай еще раз обсудим возвращение.
– Сегодня 11 января. Мы двинемся по северной тропе, до хребта день хода, то есть уже сегодня к вечеру мы будем у подножия. – Сергей развернул карту и еще раз проговаривает маршрут. – Завтра, 12 января, утром мы пройдем вдоль хребта на восток около двух километров и выйдем на тропу «Горный ручей», по ней мы и совершим восхождение. Я думаю, к вечеру того же дня мы поставим палатку на вершине, хребет не высокий. Утром 13 января мы немного спустимся вниз по той же тропе и продолжим движение на восток. К вечеру этого же дня мы выйдем к южной тропе, там заночуем. К вечеру 14 января мы выйдем на трассу на пять километров южнее отсюда. Стас, оттуда ты нас и заберешь вечером 14 января. Ты ведь знаешь, где южная тропа пересекает трассу?
– Конечно знаю. Договорились! Вечером 14 января я буду на пересечении южной тропы и трассы.
– Отлично! Валя, ты готов?
– Само собой, пап!
– Еще раз спасибо, Стас! До встречи! – Сергей хлопает по плечу школьного друга. Надевает рюкзак, крепит остатки снаряжения и идет в сторону уже готового Вали.
– Давайте, ребята! Хребет ваш!
Стас стоит на обочине и провожает взглядом Сергея и Валю. Когда они скрываются за деревьями он садится за руль и уезжает.
Все идет по плану, и уже вечером отец с сыном будут у подножия. Они будут сидеть у костра рядом с палаткой и болтать о всяком.
– Слушай, сынок. Я тут подумал, нам стоит переходить на следующий уровень, – потягивая горячий чай, говорит Сергей.
– Я тебе уже давно об этом говорю, пап. Давно пора расширяться! Давай закупим более качественное сырье, пусть это будет подороже, но ты ведь понимаешь, что и продукция будет на порядок выше по качеству!
– Само собой понимаю… Да и инвентарь не помешало бы обновить! Да, Валя?
– И самое главное, пап. Нужно нести это ремесло в массы. Я думаю, многие люди захотят научиться чему-то новому для себя.
– Ха-ха. Ты ведь знаешь, учитель из меня никуда не годится.
– Да ладно! – Валя подскакивает на ноги и начинает задорно топтать снег у костра. – А кто меня учил? Причем делал это несмотря на мои культяпки, пап! Я же все помню, помню, как ты прививал мне любовь к этому ремеслу. Согласен, гончар из меня пока не очень, но я не отчаиваюсь. У нас все получится, вот увидишь. Возьмем ссуду, купим новейшее оборудование…
– Все равно без электричества! Только ручная работа, Валя! – отец ставит главное условие.
– Конечно, ручная работа! Но на новеньких гончарных установках с удобным ручным управлением! Ты же видишь мы застряли на месте, нам нужен добротный пинок под зад!
Валя изображает добротный пинок раскидывая снег вокруг. Сергей заливается смехом, Валя смеется в ответ. Ближе к полуночи громкие обсуждения блистательных бизнес-идей сойдут на нет, Сергей закидает снегом огонь, и они оба отправятся в палатку по спальным мешкам.
Утром Валя проснется от звуков у палатки, это Сергей развел костер и кипятит воду. Валя потянулся и вышел из палатки. Глаза режет от яркого белоснежного пейзажа.