– Как вам это удалось? – поинтересовался мужчина, выйдя следом за Ольгой на палубу, и подходя слишком близко. Та в этот момент перекуривала перед тем, как пересесть за покерный стол на освободившееся место вместо проигравшегося игрока.
– Если очень сильно чего-то захотеть, то с легкостью можно этого добиться, – ответила она ему, выпуская струйку дыма в ночное небо, вытянув губы трубочкой. Ольга не очень любила, когда ей вот так мешали курить, вторгаясь в ее личное пространство. Курила она чисто по-мужски – сильно затягиваясь и выпуская дым через ноздри. А при посторонних приходилось изображать слабую и беззащитную.
– Вы играете в покер? – продолжил выспрашивать у нее мужчина.
– Балуюсь, – пожала плечами Ольга, делая очередную затяжку и снова выпуская тоненькую струйку дыма вверх.
– Тогда хотел бы пригласить вас за наш столик.
Ольге стоило больших трудов сдержать улыбку, внешне оставаясь невозмутимой и холодной. Только опыт психолога помог ей в этом. Она старалась привлечь его внимание, быть рядом с ним, в его компании и весьма преуспела в этом – он сам пригласил ее.
Ольга, соглашаясь, лишь кивнула в ответ весьма равнодушно, словно игра ее интересует постольку поскольку, затушила сигарету в пепельнице, что держала в руке, и поставив ее на низкий столик здесь же, на палубе. Слегка покачиваясь на высоких шпильках, зашагала вслед за мужчиной.
Игра в покер.
Мадам Шевелева любила эту игру, игру на нервах, когда те сворачивались в тугую пружину, на эмоциях, что выплескивались, словно лава. Что бы ни говорили, но человек не в состоянии управлять своими эмоциями, особенно когда кипят страсти, что в жизни, что за карточным столом.
Играли в классический русский покер без джокеров, когда сдающим был тот, кто только что «взял банк». Сдавали по одной карте всем по очереди по часовой стрелке числом карт до пяти. А дальше шла торговля и повышение «банка» до смены карт. После смены торговля и повышение банка продолжались. Этот покер несколько отличался от того, что обычно показывают иногда по телевизору, и от того, в который играют американцы. У тех старшей мастью считаются пики, а в Ольгиной компании – червы, и, соответственно, старшей комбинацией после каре может быль только червовый роял флэш, заканчивающийся обязательным тузом…
Ольга, подойдя к компании, поклонилась, здороваясь, и села на предложенное ей место за столиком на четверых. Мужчины кивнули в ответ. В зале, кроме таких, были установлены столы и побольше – на шестерых игроков. Но все они были застелены классическим зеленым сукном, чтобы карты не скользили и не разлетались от неловкого порой движения или жеста игроков. Вообще Ольге зал понравился – не большой и не маленький, переоборудованный, видимо, из кают-компании. Она уже успела пересчитать посадочные места за игровыми столами. Итак, два преферансных, прямо на входе, – это для восьми игроков. Но сейчас они не были заняты – ее девочки ушли к бару, а она сама пересела за покерный стол. Затем два столика для четырех игроков и два для шестерых. Но при наплыве гостей возле бара при желании тоже можно поставить столы, а преферансные столы тоже занять игроками в покер, ведь по большому счету они мало чем отличались от их стола. Итого на данный момент в зале могли одновременно находиться двадцать восемь игроков. Это, конечно, меньше, чем в Шурином казино, но и здесь можно было при желании подобрать для себя достойных партнеров.
Сидевшего слева мужчину Ольга знала слишком хорошо – это был ее постоянный субботний партнер Борис. С мужчиной с правой стороны она несколько раз пересекалась в Шурином казино, имени его не помнила, но это не тот случай, когда можно переживать из-за такого пустяка. Он тоже ее интересовал мало. Но вот Глеб, так звали мужчину, который пригласил ее и теперь сидел напротив нее, занял все ее воображение.
Следуя одному из своих неукоснительных правил – наблюдать один час за поведением партнеров, изучая манеру их игры, Ольга проигрывала, выигрывала, оставаясь приблизительно в нуле.
К концу этого часа о мужчине она знала все. Он поведал ей это сам. Например, потирая кончик носа правой рукой, Глеб сообщал Ольге, что карта у него дрянь, и он поддерживает торговлю исключительно ради того, чтобы приподнять партнера. А вот уже левой потирая тот же самый кончик носа сообщал, чтобы она поддержала его на любой карте, что у него одна из самых сильных комбинаций. Глеб не бросал уже карты рубашками вниз, как в предыдущей игре, а специально для Ольги раскладывал веером, чтобы показать, на чем он вел торговлю.
Ольга приняла его манеру делиться знаками и тоже показала несколько своих, чтобы и партнер о ней кое-что узнал.
Ей вдруг припомнился один из первых ее турниров по бриджу, тогда еще не с бывшим супругом в паре. Ольга была тогда совершенно неопытным игроком и мало что понимала в торговле, но уже знала, как та должна вестись, то есть партнер должен дозволенными словами рассказать о своих картах. Но она то ли пропустила что-то, то ли еще практики было маловато, но из того, что было сказано, ничего не поняла. Оглядев троих мужчин, сидевших с ней в этот момент за одним столом, Ольга скептически поджала губы и гордо произнесла, обращаясь к супругу:
– Ну, раз ты мне ничего не сказал, то и я тебе ничего не скажу. Одна пика.
Такого гомерического хохота в турнирном зале на сто игроков никто не помнил, и вряд ли удастся кому-то вызвать его снова…
Ольга вскользь взглянула на золотые наручные часы, чтобы удостовериться, что час, который она отводила себе для знакомства с партнерами, истек. И понеслось… Не произнося ни одного лишнего слова, они с Глебом крутили партнеров, выигрывая по очереди – то Ольга, то он. И заподозрить ни в чем ни одного, ни второго не получалось. Они не обменивались даже взглядами и уж тем более не разговаривали, все в пределах дозволенного, ни одного лишнего слова.
Ольге не особенно приятно было обыгрывать ни в чем неповинных мужчин, случайно оказавшихся с ней за одним столом, но ей было безумно весело, что они так лихо спелись с Глебом.
Партия окончилась, когда денег у их партнеров не осталось вовсе, даже чтобы выставить что-то «на банк» до начала торговли. В этот момент ей хотелось пить, курить и в дамскую комнату одновременно.
– Разрешите, я вас провожу, – предложил Глеб, подавая Ольге руку и помогая подняться из-за стола.
Она ему понравилась сразу. Он обратил на нее внимание еще тогда, когда она играла в преферанс с дамами. Живая не сходящая с лица улыбка, даже когда ее глаза становились совершенно серьезными, притягивала его взор, не давая сосредоточиться на картах. Авантюристка по натуре, как и он, это мужчина сразу понял, когда она громогласно заявила, что попытается сыграть подряд три мизера, чтобы завершить скучную для нее игру. Именно в тот момент у него и созрел план поиграть с ней в паре, если Ольга его поймет. Поняла. И теперь ему захотелось большего – захотелось узнать, а в постели Ольга такая же понятливая. Не попробуешь, не поймешь, решил он, предлагая проводить женщину в каюту. Все уже практически разошлись, кроме их столика, который тоже все же завершил игру, в конце концов, и задерживаться в зале дольше не имело смысла. Можно было, конечно, посидеть в баре, который был все еще открыт, но судя по всему, его партнерше требовалась нечто иное.
– Хочу в Париж и убивать, – произнесла ровным тоном Ольга сакраментальную фразу, которую произносила всякий раз, когда она смертельно уставала. Глядя на изогнутую в немом вопросе бровь Глеба, добавила невозмутимо: – Шучу. В Париж я сегодня не хочу.
«Ого», – крякнул про себя Глеб, когда Ольга, опершись на протянутую руку, встала рядом с ним. Там на палубе, когда он предлагал ей поиграть в покер, она показалась ему несколько ниже – на шпильках Ольга была практически с него ростом. А он все же маленьким не был и своими сто восемьюдесятью шестью гордился, большего и не желал. А тут подумал, что не отказался бы и от ста девяносто с гаком, чтобы рядом с такой женщиной смотреться на равных. При таком росте дама не выглядела миниатюрной, но и «здоровой коровой» ее тоже нельзя было назвать, то, что доктор прописал: всего в меру – высокий рост и «тонкая кость» делали Ольгу особенно привлекательной, изящной, но не хрупкой.
Сомкнув пальцы на запястье у женщины, Глеб покачал головой, на что она равнодушно пожала плечами, мол, что делать, такая я есть, но это не мешает мне быть сильной.
Он еще раз окинул взором Ольгу, полюбовавшись ладной фигурой в трикотажном бежевом платье. Почему-то захотелось вытащить шпильки из ее прически, рассыпать каштановые волосы по плечам и посмотреть, какой они длины.
«Интересно, сколько ей лет?», – задумался вдруг Глеб, когда они вышли из душного прокуренного зала на палубу и оба непроизвольно вдохнули свежий воздух полной грудью.
Легкий порыв ночного ветерка отбросил челку Ольгиной прически назад, полностью обнажив лицо и невысокий прямоугольный лоб с довольно крупной родинкой посередине, как бинди у индианок.
«Вот откуда у нее третий глаз», – чуть в голос не рассмеялся мужчина. Он играл с ней весь вечер и весь вечер удивлялся, как она легко его понимает, ведь ни разу не ошиблась. Ни разу. Они играли практически «в одну калитку, в одни ворота», против тех двоих, хотя встретились впервые только за карточным столом и даже единым словом не обмолвились, если не считать его приглашения.
Прижав Ольгу за локоток к себе покрепче, – ему казалось, что от усталости женщина покачивается на своих высоченных шпильках, норовя упасть или подвернуть ногу, что и то, и другое было одинаково плохо, – он все же повел ее вниз, где были каюты.
Ольга открыла ключом дверь и оперлась на косяк рукой, не давая мужчине пройти внутрь.
Он снова выгнул бровь в немом вопросе. Эта игра лицом начинала нравиться им обоим.
– Мне необходимо сменить одежду, она вся табаком провоняла, принять душ… И хотелось бы это сделать без свидетелей, – пояснила ему Ольга, по-прежнему не позволяя пройти внутрь. – А душ у одноместных кают общий.
– Пойдемте ко мне, – предложил мужчина, усмехнувшись такой смехотворной причине. Он теперь не просто хотел провести ночь с Ольгой в одной постели, он горел желанием это сделать, изнемогал. – У меня двухместная каюта, душ прямо в ней.
– Как вам сказать, чтобы вы меня поняли и не обиделись? – она нервно постучала ноготками по дверному косяку. Ольга сама не нервничала на удивление, но прекрасно знала, что именно такой стук вызывает нервозность у ее собеседников. – Все-таки принятие душа и приведение себя в порядок – процедуры, относящиеся к разряду интимных. Простите, но их я хочу проделать, оставаясь в гордом одиночестве, и привести себя в порядок не на ваших глазах.
– Извините, – Глеб поклонился, – я, кажется, веду себя несколько нахально и навязчиво.
Ольга неопределенно пожала плечиком, мол, не то, чтобы нахально, и не то, чтобы навязчиво, но и не тактично, вне всякого сомнения.
А как все начиналось…
Глеб так надеялся, раз она так его прекрасно понимает, то и дальше поймет, что она ему интересна. А тут такой от ворот поворот, даже обидно.
«Теряю былую хватку», – решил он. А ведь раньше ни одна не отказывала. И все же он отчаянно предпринял еще одну попытку.
– Если надумаете составить мне компанию на ночь, – на последних словах Глеб сделал ударение, – я буду ждать вас в каюте. Номер на двери двенадцать…
—Ты, может, и будешь ждать, – рассуждала вслух Ольга, стаскивая платье и скидывая туфли, оставшись одна и закрыв дверь на ключ на всякий случай, – только сегодня я к тебе не приду. Не заслужил еще. И вообще, я привыкла засыпать в своей постели – будь то кровать в гостинице или на корабле. Да, и кто ты такой? Я тебя вообще впервые вижу. Поиграли хорошо в карты. Но это не повод для секса. А вдруг ты в постели не так уж хорош, как за карточным столом? Не хочу испытать разочарование.
Она переоделась в шелковый длинный халат, выглянула в длинный коридор, проверяя, что там никто не маячит, и, стараясь оставаться незамеченной, прошмыгнула в санузел.
«Итак, что мы имеем? – продолжила рассуждать Ольга о своем новом знакомом. – Что мы о нем знаем? Я говорю о себе во множественном числе?» – хмыкнула она раздраженно, подставляя лицо под упругие струи душа.
Смыть все негативное, что накопилось за сегодняшний день. С водой, что является источником жизни на Земле, уходили все ее отрицательные эмоции, светлел разум, и думалось легче. После пяти минут стояния под горячим душем, Ольга, наконец, смогла рассуждать логично.
Он не просто так к ней «подъехал», а с конкретной целью. Осталось определиться, в чем состоит его цель. Она смогла понять и принять его игру, а могла этого и не делать. Но Ольга ему дала понять, что понимает его с полужеста и готова с ним поиграть в карты «на лапу». Деньги, конечно, Борису она вернет, это тому, что сидел слева, просто проиграет ему в следующий раз. Так будет честнее, а вот второму мужчине повезло меньше. Но с другой стороны, не надо быть таким лохом. Можно и дальше себя корить, но никто не заставлял их проигрывать. Могли извиниться и покинуть карточный стол.
И опять же, внешне все выглядело довольно пристойно – никакого развода на деньги, никакого. Им с Глебом везло, и ничего больше. И тем двоим хотелось просто отыграться. Они свято надеялись, что везение должно улыбнуться и им. Это было слишком заметно. А, как известно, за что бил цыган цыганенка?
Ольга, сидя за рабочим столом в своем кабинете, внимательно просмотрела записи приема пациентов. У нее сегодня их немного – всего трое. Первый придет, женщина бросила мимолетный взгляд на часы, еще только через полтора часа. Так что у нее будет время, чтобы проанализировать прошедшие выходные и подумать «о своем поведении». А последней будет Лизонька. Ольга часто назначала ей в самом конце рабочего дня, чтобы неспешно и спокойно все обговорить.
–Итак, что было, что будет, на чем сердце успокоится, – проговорила вслух женщина, поднимаясь из-за стола. Ей не только надо многое, если не сказать все, переосмыслить, но подготовиться к приему пациентов. Это был своеобразный ритуал – она никогда не прибегала за пять минут до начала приема. Что это за психоаналитик, у которого своих проблем более чем достаточно? Нет, она приходила заранее, осматривала кабинет, убирая с глаз все, что может помешать беседе, может отвлечь в самый неподходящий момент.
На первый взгляд ее кабинет казался пустым и холодным, но это было совершенно не так. В нем просто не было ничего лишнего – большой кожаный диван кремового цвета для посетителей и такого же цвета кресло для нее. Рабочий письменный стол орехового цвета с ноутбуком на нем стоял в самом дальнем углу и с дивана в глаза не бросался. Тем более что крышку ноутбука Ольга всегда немедленно закрывала, когда в кабинет входил кто-то посторонний, пусть то были пациент или кто-то из коллег. Такого же цвета узкий шкаф, в котором психоаналитик Шевелева хранила свои записи и верхнюю одежду, стоял в простенке между столом и окном. Но самой большой ее гордостью были светло коричневые, чуть темнее шкафа и стола, шторы на окнах вместо привычных жалюзи, которые создавали именно домашнюю, а не больничную атмосферу. Ольга хотела, чтобы такими же по оттенку панелями ей обшили бы весь кабинет, но главврач пока только обещал. И вот тогда ансамбль был бы полностью завершенным.
Женщина открыла створку шкафа и посмотрела на себя в зеркале, непроизвольно улыбнулась своему отражению, оставшись довольной. А чего не быть довольной? Она прекрасно отдохнула на корабле. Правда, в первый день… Ольга снова улыбнулась, скорее в первую ночь они несколько засиделись за картами и разошлись ближе к утру. Но даже бессонная ночь никак на ней не отразилась, если мужчина приглашал ее в свою постель. Женщина мгновенно посерьезнела, стараясь припомнить в мельчайших подробностях все, что этому предшествовало, не считая карт. Быстрый анализ позволил ей сделать вывод, что она ему просто понравилась. Ольга могла быть непосредственной, улыбчивой, а это людям, вне всякого сомнения, нравится. К тому же она поддержала его в игре, а это тоже нравиться мужчинам, правда только иногда – они совершенно не могут терпеть рядом с собой женщин, равных им по уму.
Она давно поняла, почему некоторые мужчины, познав что-то высокое, настоящее, не выдерживают и предпочитают окружать себя унылыми шлюхами – с ними легче, проще, понятнее и можно почувствовать себя королем.
– Жаль, что от этого шлюхи не становятся чище и умнее, – вздохнула с сожалением вслух Ольга.
Но тут она почувствовала легкое волнение внутри – на следующий день она его ни разу не встретила нигде – ни на палубе, а ведь она несколько раз выходила покурить и довольно долго там находилась, ни за завтраком, ни за обедом. И когда шумной толпой все покидали корабль, она его тоже не заметила среди выходящих. Либо он старался с ней не встречаться и не выходит из своей каюты, либо он… сошел где-то на остановке, пока она спала. Надо обязательно выяснить, где пришвартовывался корабль.
А пока чувство некоего дискомфорта будет ее преследовать какое-то время, пока она все не расставит по местам и не поймет, ее избегал Глеб или у него были какие-то другие причины, чтобы не появляться у нее на глазах.
В дверь постучали, выводя Ольгу из задумчивости и размышлений.
– Ольга Николаевна, можно? – в кабинет просунул голову ее первый посетитель.
Этот будет говорить о себе, много говорить. У нее сложилось впечатление, что на ее сеансы он ходит только, чтобы выговориться. Игорь Иванович, не уверенный в себе лысоватый мужичок под пятьдесят лет, приходил к ней два раза в год, видимо, когда внутри зашкаливало от эмоций, которые он толком-то выплеснуть не умел. Ей хотелось научить его бить тарелки, кричать, ругаться, но она, как и положено настоящему психоаналитику, терпеливо его выслушивала, кивала головой, соглашаясь, и лишь изредка вставляла фразы, после которых он снова начинал говорить без перерыва. Он прекращал сеансы, когда полностью выговаривался.
Она о нем знала все, как о Глебе, только тот жестами и дозволенными движениями рук ей все поведал, а этот без перерыва «трещит», удобно улегшись на диване.
Стоп! Она о Глебе, как о человеке, ничего не знает, а вот о картежнике много…
– Вы понимаете, она вместо того, чтобы поставить тарелку с творогом на стол, швырнула ее об стену со словами «Вот твой завтрак».
– Поподробнее, пожалуйста, – улыбнувшись, попросила Ольга. Она знала, что после ее улыбки мужчина будет говорить охотнее.
– Тарелка упала и не разбилась, только творог вывалился. Она видимо не сильно ее швырнула или пожалела. Я ее поднял и с такой силой хрястнул об пол, что тарелка разлетелась на множество осколков. А она вдруг заплакала и кинулась мне на шею теперь со словами «Игорь, ты только не волнуйся, я все здесь уберу».
– Вам дали позавтракать? – еще шире расплывшись в улыбке, спросила Ольга.
– Нет, я сам не стал – хлопнул дверью и ушел голодным на работу.
«О, а ваша жена, которую вы никогда по имени не называете, неплохой тоже психолог. Так расшевелить вас…» – женщина была довольна, не столько поведением своего пациента, сколько реакцией теперешней его на свой поступок – он говорил зло, четко выражая свои мысли, не то, что раньше мямлил и мямлил, стараясь просто выговориться.
– Скажите, а почему мужчина может избегать встречи с женщиной, на ваш взгляд? – вдруг без перехода спросила Ольга. Пациента сейчас надо увести в сторону, чтобы он переключился со своих переживаний на рассуждения о чем-то несложном, но философски-непонятном.
– Причин может быть несколько, – пожал плечами Игорь Николаевич и, сев на диване, внимательно взглянул на своего психоаналитика, хотя до этого расслабленно лежал и пялился в потолок.
– Назовите хотя бы одну. Почему сильный уверенный в себе мужчина стал бы избегать красивую не менее уверенную в себе женщину? – Ольга намерено дала столько определений, чтобы пациент смог нарисовать в своем воображение хоть что-то, отдаленно напоминающее мужчину и женщину, а не себя и свою жену.
– Все может быть банально просто. Он заболел, а больные мужчины становятся, как дети, капризными и слабыми. А женщины рядом с такими мужчинами превращаются в клуш. Он просто этого не захотел, не захотел, чтобы та женщина видела его слабым. Именно это произошло со мной несколько лет назад. И я просто не знаю что делать, моя Галочка…
Ольге стоило больших трудов сдержать возглас удивления и восторга – ее пациент свою жену назвал не просто по имени, а нежно и ласково. Все же она неплохой психолог. Он говорил еще и еще, как обычно, она кивала ему, соглашаясь – мужчине надо было выговориться, пусть говорит, Ольга подождет, пока он не закончит излагать свою версию происходящего, а потом предложит посетить ее вместе с супругой. Не в нем проблема, а в ней. С ним, любящим ее, как раз все в порядке.
Вторым посетителем тоже был мужчина, и ему тоже Ольга задала тот же самый вопрос о мужчине и женщине, несколько его переиначив, назвав мужчину сильным, а женщину просто красивой. И на удивление он предложил ей другую версию. Она ей не очень понравилась, но это только ее внутреннее ощущения, она над этим еще подумает.
И у Лизоньки она тоже спросит, почему уверенный в себе мужчина может избегать встречи с красивой не менее уверенной в себе женщиной. Ее ответ больше всего интересовал ее. Может, удастся невзначай разговорить ее.
– Уверенный в себе, – вдруг встрепенулась девушка и зло прищурила глазки, над красотой которых трудился, по всей видимости, не один час визажист. Ольге всегда было интересно, она так каждый день выглядит или только тогда, когда к ней приходит на встречу. – А вы абсолютно точно уверены, что мужчина уверен в себе, – продолжила она, выплевывая каждое слово. – А может, это всего лишь маска, игра, и полной уверенности там нет и в помине. И уверенность его заключено только в том, что они случайно общались на его волне, а потом он просто испугался, что женщина не просто красивая, но и гораздо увереннее его. Вы даже не представляете, как могут повести себя такие вот уверенные в себе мужчины в обыденных жизненных ситуациях. И знаете, Ольга Николаевна, но я вам наврала про изнасилование. Никто меня не трогал, даже не прикасался. Только пригрозил такой вот уверенный в себе мужчина, если я не присмотрюсь к вам. А я даже не знаю, о чем с вами говорить, вот и выдумала несуществующее изнасилование.
Ольга улыбнулась внутри, внешне оставаясь совершенно спокойной – а вот это уже лучше. Правдивее. Значит, ей не показалось, и Лизонька, и Глеб – не случайные знакомые. К ней присматриваются. Вопрос только один – кому она понадобилась? Если удастся на него ответить, то других вопросов не возникнет.
– Не хотите со мной сходить в ресторан? Сегодня. После приема, – спросила равнодушным тоном Ольга. Откажет Лизонька, значит, солгала, согласится, значит, будут они с ней присматриваться друг к другу и дальше. Только вот внутри неприятно обожгло, она ведь до боли, до отчаяния полюбила девочку, которую вдруг по-матерински захотелось защитить. А может и, правда, ей нужна помощь и защита.
– Можно, – согласилась девушка, – это не идет вразрез с моими планами.
«С моими тоже».
Ольга поднялась со своего кресла, показывая всем своим видом, что прием в кабинете на сегодня окончен, и дальше они будут встречаться только в непринужденной обстановке. Им обеим это нужно.
Когда игрок идет на блеф, ему плевать, что у него есть, важно заставить поверить других, что у него что-то есть.
Чтобы блеф получился, нужно самому в него поверить.