Несмотря на волнение, я отвечаю уверенно, потому что знаю, мой доклад написан на отлично.
Я не привыкла делать абы как, даже если это унизительное задание от самовлюбленного препода, не знающего границ.
Во время выступления Горский в основном ходит позади меня, чем немного нервирует, я бы предпочла видеть мужчину. Наконец, заканчиваю несколькими примерами, спрашивая у аудитории, что из высказанного является харассментом, а что нет, все отвечают верно.
– Ну и последний пример, – поворачиваю голову в сторону Горского, который замер сбоку, скрестив на груди руки. – Разрешите использовать вас в качестве образца, Руслан Альбертович?
Я не отвожу взгляда, хотя Горский вздергивает бровь, а потом щурится, сканируя меня.
– Разрешаю, – выдает низким голосом.
– Подойдите, пожалуйста.
Я встаю точно, как в прошлый раз, прижавшись пятой точкой к столу, Горский приближается не спеша, словно лев к жертве. Не знаю, откуда такая аналогия родилась в голове, может, потому что мужчина так смотрит, словно сожрет и не подавится?
Не терять уверенность, главное, не терять уверенность.
Я отлично осознаю, что эта акула бизнеса раздавила немало конкурентов, а я для него и вовсе мушка, которую прихлопнуть ничего не стоит. Но я хочу доказать свою правоту. Не хочу прогибаться перед ним.
Ни перед кем не хочу.
– Представим, что мы с вами руководитель, – указываю на него, а потом на себя, – и подчиненная. Поставьте, пожалуйста, руки на стол по сторонам от меня.
Горский усмехается, даже не пытается скрыть этого. Опускает руки на стол, приближаясь ко мне, как и в прошлый раз. Запах его туалетной воды перемешан с едва уловимым терпким мужским запахом самого Горского. В совокупности этот аромат дразнит ноздри, сбивая с мыслей. Как и взгляд мужчины, направленный в мои глаза.
Я нервно сглатываю, теряя ту самую уверенность. Даже забываю на несколько секунд, что мы стоим перед аудиторией, забитой студентами.
У Горского красивые глаза с длинными ресницами.
– Что дальше, Смирнова? – в уголках его губ играет едва заметная улыбка, он мажет взглядом по моим губам, и я облизываю их, только поняв, насколько сильно они пересохли.
Нервно разворачиваюсь к аудитории.
– Как считаете, – мой голос уходит ввысь, и я откашливаюсь, пытаясь успокоить быстро стучащее сердце. – Как считаете, ведение диалога в обозначенных позициях – это харассмент?
– Да, – хором отвечают ребята, и я снова поворачиваюсь к Горскому.
– Это харассмент, Руслан Альбертович, – говорю тихо, он усмехается, а потом едва слышно отвечает:
– Харассмент – это принуждение, Смирнова. А вам очень даже нравится.
Он отстраняется, я в обалдении моргаю, чувствуя, как щеки заливает красным. Он что, он сейчас намекнул, что я… Да как он может!
– Садитесь, пять, – слышу голос мужчины, как через пелену. На негнущихся ногах иду к своему месту.
– Ты отожгла, Вась, – горячо шепчет мне на ухо Анька. – Поставьте сюда руки… Даже я бы до такого не додумалась!
– Это был не подкат, – отрезаю, немного приходя в себя. – А наоборот!
– Да знаю я, ты у нас не такая, – хихикает она, Горский осекает подругу.
– Есть что добавить, Баклаева?
Она мотает головой, но от меня, к счастью, отстает.
– Ну ты даёшь, – Макс подходит ко мне сразу по окончании пары. – Приложила так приложила!
– Тебя это так радует? – кошусь на него, собирая вещи в сумку.
Я вот совсем недовольна. Хотела разгромить мужчину, чтобы понял – нельзя вести себя так, как он. Но Горский в итоге разгромил меня. Разгромил подчистую, потому что… Потому что мне действительно понравилась его близость.
Не знаю, как это объяснить…
Руслан Альбертович, конечно, тот еще гад, наглец, и вообще не мой тип, но… Еще он такой сильный, мужественный, уверенный в себе. Рядом с таким всегда чувствуешь себя как за каменной стеной. Рядом с таким хочется и самой расти, развиваться… А еще он…
– С Горского не мешало бы сбить спесь, – выдергивает меня Макс из мыслей, и я снова чуть не бьюсь головой о стену.
Я ведь встречаюсь с парнем, вот он стоит рядом со мной!
Как я могу думать о другом мужчине в этот же самый момент?
– Вряд ли я сбила с него спесь, – вылезаю из-за парты, и мы вместе идём на выход. – Почти уверена, он уже забыл, что я вообще выступала с докладом.
– Это вряд ли. Что касается учёбы, он зверь, ничего не забывает. Вот если бы ты с ним переспала, то да, наверняка он бы уже забыл, как тебя зовут, – Макс смеётся, но я останавливаюсь, глядя на него в изумлении.
– Я переспала с ним? Ты вообще думаешь, что говоришь, Максим?
– Да я же шучу, Вась, – смущается парень. – Вообще не то имел в виду. Просто говорят, что бабы у него не задерживаются, вот я и… Прости, неудачно вышло.
– Именно. Неудачно. Я бы никогда…
– Да знаю я, что никогда, – перебивает Разин немного раздраженно. – Понял уже. Ладно, идём, скоро звонок на пару.
Он первым уходит вперед, поколебавшись пару секунд, я его догоняю.
После пар мы с Анькой снова идем в магазин. Как по мне, с последнего похода тут мало что изменилось, платья те же самые. Какой смысл опять их мерить?
– Это не для меня, – отвечает на мой вопрос подруга. – Для тебя.
– Нет, – отрезаю и разворачиваюсь, чтобы уйти из примерочной, но она крепко хватает меня за руку.
– Вась, ну ради меня, ну! Я выбрала недорогой магазин, цены здесь нормальные, шмот тоже зачётный. У меня днюха в «Золоте». Ты вообще понимаешь, сколько отец отвалит бабла за это? Я хочу, чтобы всё было на высоте.
– И для этого я должна надевать этот клочок с блестками? – даже морщусь.
– Ладно, не этот, давай выберем что-то другое. Я тебя очень люблю, зай, но, если ты придешь в обычных шмотках, тебя тупо не пустят. Пожалуйста, позволь подобрать тебе лук. Ну пожалуйста, Вася-я-я-я-я!
Она смотрит такими глазами, что невозможно противостоять. Хотя нет, вообще-то возможно, и я бы противостояла, но её доводы меня убедили. Я не люблю выделяться, а если приду в это пафосное место в обычной одежде, то точно буду смотреться белой вороной.
И так буду чувствовать себя дискомфортно в непривычной обстановке, но по крайней мере, в меня не будут тыкать пальцами.
– Ладно, – сдаюсь, – но это всё сразу нет.
– Хорошо, пошли в зал.
В конечном итоге мы останавливаемся на чёрном платье без фурнитуры. Оно обтягивающее и до середины бедра, коротковато, но все же приемлемо.
– Вась, у тебя такая грудь шикарная, да и фигура тоже – Анька цокает, я только кручусь у зеркала, рассматривая себя.
Надену длинный плащ, на улице всего этого видно не будет. А в «Золоте» вряд ли просижу долго, все будут пить и танцевать, а меня не привлекает ни первое, ни второе. Так что свалю часа через полтора, никем не замеченная.
– Декольте глубокое, – я недовольно подтягиваю ткань, прикрывая бюстгальтер.
– Нужно просто белье подобрать, у тебя же есть другое белье? – она смотрит с таким смущением, что у меня на упреки сил нет.
– Есть, – отвечаю насмешливо. – Или ты думала, я хожу в одном лифчике круглый год?
– Ну ладно тебе, Вась, чё ты, – пихает меня в бок, и мы смеёмся. – Если хочешь, приводи Макса, – добавляет Анька.
– Я подумаю.
Точно нет. Макс любит тусовки, если пойдет, мы зависнем надолго. Ни о каких сбежать через полтора часа не будет и речи. К тому же Анька его недолюбливает, зачем портить человеку праздник?
«Золото» – очень пафосное и дорогое место, двухэтажное здание. На втором этаже ресторан, на первом, точнее, в бельэтаже, бар и ночной клуб. Хорошо, что мы с Анькой встретились заранее, даже на парковке я чувствую себя крайне неуютно. Она забита дорогими машинами, на улице тусуется «золотая» молодежь, сигаретный смог и стойкий запах алкоголя стоит в воздухе, заставляя морщиться.
– Заходим, заходим, заходим, – Анька уже навеселе, настроение у нее на самой высокой отметке.
Даже не думала, что компания будет такая большая, подруга говорила, только близкие, но тут человек пятнадцать, и некоторых я вижу впервые.
– Кто-то пришёл парами, – пожимает плечами подруга, – я же сказала, бери Макса. Да забей, Вась, будет весело.
Вот нутром чую, что если и будет весело, то не мне. Аньке, конечно, не до того, чтобы уделять внимание каждому, я это понимаю и усаживаюсь в сторонке, пока она что-то обсуждает с официантом. Выглядит подруга чудесно. Поразительно, но на ней тряпица с блёстками сидит шикарно.
– Ну что, ребята, погнали! – возвращается к нам. – Сейчас всё будет!
– Я в туалет, – говорю подруге, протискиваясь через сидящих.
В коридоре стоит толпа парней и девушек, вокруг них витает лёгкий дымок, я чувствую едкий сладковатый запах, когда прохожу. Нахмурившись, скрываюсь за дверью, мою руки, понимая, что даже полтора часа станут для меня пыткой.
В туалете намного лучше: музыка не грохочет, никто не орет, и воздуха больше. Ладно, ради Аньки потерплю.
Поправляю платье и возвращаюсь в зал.
Протиснувшись к барной стойке, прошу у бармена бутылку холодной минералки с газом. Он кивает на коктейль, который делает, с улыбкой киваю в ответ, мол, подожду. Опершись на локти, вожу пальцем по стойке.
И вдруг по сторонам от меня ложатся ладони, а к моей спине кто-то прижимается грудью. Не успеваю ничего сказать, тягучий шепот у моего уха пускает по коже мурашки.
– Хочешь, я тебя угощу?
Я нервно сглатываю, прикрывая глаза. Я с ума схожу, или…
Резко разворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Горским.