Это было самое тяжелое пробуждение за всю мою сознательную жизнь.
Приоткрыв свинцовые веки, я сосредоточила напряженный взгляд на окнах, сквозь которые в комнату проникал яркий дневной свет. Я сразу поняла, что укрыта, хотя не могла вспомнить, когда успела дотянуться до простыни. Мелькнувшую мысль, что это мог сделать бандит, мгновенно отвергло будто повзрослевшее за ночь сознание. Больше никаких иллюзий… Слишком больно падать, поскальзываясь на собственной наивности.
Еще даже не пытаясь двигаться, я уже получала от нервных окончаний сигналы о тяжести ущерба, нанесенного моему телу. То самое ощущение, как будто по тебе танк проехал! Или тяжеловоз…
Поморщившись от саднящей боли между ног, я осторожно приподнялась и пропустила волну облегчения, убедившись, что одна в постели и в комнате. Слабость прочно обосновалась в каждой мышце тела, а настойчивый дискомфорт в интимном месте служил ярким напоминанием о минувшей ночи. Картины этой близости с ненасытным бандитом уже обжигающими вспышками проносились в сознании. Даже заныло все внутри – так четко я до сих пор ощущала его пребывание во мне, силу его рук, удерживающих меня в тисках, даже его запах…
Я зажмурилась от мерзкого и в то же время противоречиво-сладкого, липкого осадка, что беспощадной лавиной начал накрывать все мое существо. Справляясь с частым дыханием, я всеми силами постаралась отгородиться от лишних эмоций, пульсирующих в груди. Нужно сосредоточиться на главном: как можно скорее выбраться отсюда!
Прикрываясь простыней и роняя с губ глухие стоны, я подползла к краю кровати и попыталась встать. Голова резко закружилась, и перед глазами все поплыло, но все же мне удалось устоять на ногах, опираясь рукой на тумбочку.
Волоча за собой простынь, я неровной походкой добралась до ванной и заперлась в ней, наверное, на добрых полчаса. К счастью, там нашлось достаточно одноразовых гигиенических принадлежностей, чтобы я могла привести себя в порядок. Избавляясь от запаха прошлой ночи, я не жалела ни мыла, ни кожи, которую практически сдирала мочалкой! С лица я также нещадно смыла всю косметику, что за ночь превратилась в сплошные бесформенные пятна.
После этих процедур я даже почувствовала небольшой прилив сил, которые сейчас мне были так необходимы. Накинув безразмерный махровый халат, я замерла у двери и настороженно прислушалась, прежде чем выйти. В комнате по-прежнему никого не увидела и уже хотела поспешить к встроенному в дальней стене шкафу, где оставила свою одежду, но что-то заставило меня задержаться…
Взгляд зацепился за большой белый конверт, который лежал на той самой тумбочке у кровати. Почему я сразу не придала ему значения, не знаю. Сейчас же, ведомая неизвестной силой, я приблизилась и взяла в руки увесистое послание. Стеклянным взглядом наблюдала, как мои пальцы раскрывают конверт, хотя догадки уже беспощадным набатом разносились внутри.
Идеально ровные зеленые купюры обожгли глаза, в которых тут же наверняка отразилось горькое недоумение. Небольшая пачка… я даже не стала гадать, сколько тут может быть! А обволакивающая грязь тем временем уже без спроса проникла внутрь меня, заставляя ощутить свой состав, окунуться и вдохнуть отравленный запах этих денег.
Дрогнувшие руки отбросили конверт на гладкую поверхность тумбочки, как если бы внутри притаилась смертельная зараза. Вот она – гадкая точка! Жестокий итог этой ночи!
Закрыв рот ладонью, я попятилась и скоро уже бежала к шкафу, чтобы скорей одеться и любой ценой покинуть это место.
Уже в теплой куртке на плечах я замерла у двери, крепко прижимая к себе клатч. Пока решалась выйти, снова окинула взглядом комнату. Я не поленилась тщательно проверить, чтобы от меня здесь ничего не осталось. И только злосчастный конверт лежал на том же самом месте…
Рука сама легла на вытянутую ручку двери, которая оказалась не заперта. Немного приоткрыв ее, я выглянула в проем и убедилась, что в поле зрения никого нет. На ватных ногах осторожно переступила порог, все больше распахивая дверь и… застыла.
Какой-то парень, одетый в строгий костюм, сидел на кожаном диване прямо напротив. Он медленно оторвал внимание от широкого экрана телефона и, мазнув по мне взглядом, тут же нехотя поднялся.
Я настороженно уставилась на незнакомца, пока внутри все стягивалось жгутом от накатывающей тревоги. Неужели он все это время ждал, пока я выйду?
– Иди за мной, – велел тем временем парень, уверенно двинувшись прямо по коридору.
Кусая губы, я лихорадочно оглянулась по сторонам. В голову вдруг пришла страшная мысль: меня не отпустили! Никто и не собирался меня отпускать! Даже конвой приставили, чтобы наверняка не проскочила.
– Че застыла? – раздался нетерпеливый вопрос.
Задержав растерянный взгляд на незнакомце, я все же неуверенным шагом направилась к нему, уговаривая себя, что из этого дома мне так или иначе нужно выбраться…
Мои страхи оказались напрасны, хотя я до последнего тряслась в салоне минивена стального цвета, пока меня везли в направлении озвученного адреса. И только когда за окном начали мелькать знакомые улицы и постройки, внутреннее напряжение наконец-то ослабило тиски.
Они исполнили обещание – это главное! А все остальное… я рано или поздно забуду. Обязана забыть!
Я вовремя пришла в себя и осмелилась попросить высадить меня во дворах. Не хотела, чтобы кто-то видел, на чем я приехала. Не хотела, чтобы похитители видели, куда я пойду. Хотя кого я пыталась обмануть? Если они захотят – найдут меня везде.
К счастью, никто не следил за моим маршрутом. Как только я вышла и захлопнула дверь, машина тут же резво тронулась с места и скрылась за поворотом.
Первым делом я включила телефон, который мне отдали еще в самом начале пути. При них я просто побоялась его проверять. Не спеша направляясь к общежитию и удерживая замерзающими руками тонкий дисплей, я просматривала оповещения, которые начали приходить друг за другом. Много пропущенных звонков и тревожных смс от девчонок, пара рекламных объявлений и… ни одного вызова или сообщения от Артема. Ни одного.
Горечь подобралась к горлу от захлестнувшей все мое нутро обиды и разочарования. Больше не было сомнений – он оставил меня. Оставил, прекрасно понимая, кому и для чего!
Когда я переступила порог общежития, даже не обратила внимания на то, какими глазами проводила меня вахтерша. Кажется, я и поздороваться забыла…
Телефон в кармане непрерывно вибрировал – я появилась в сети, и мои перепуганные подруги активизировались, но я никак не реагировала. Добравшись до своего блока и апатично распахнув дверь в комнату, я прошла мимо подлетевших ко мне девчонок и практически рухнула на свою кровать.
– Соня?… – осторожно приблизилась Катя, с тревогой глядя на меня. – Сонечка, что с тобой?! Это Артем, да?… Это он тебя обидел?!
Она присела на корточки, вглядываясь в мое лицо так участливо и отчаянно, что меня точно дробью изнутри пробило. Сама не поняла, как кивнула, пока в сознании уже формировалась твердая уверенность: я не смогу им рассказать! Просто не выдержу, если разделю это с кем-то… и тогда уже точно не смогу забыть!
– Вот козлина!!! – вскочила тем временем подруга и принялась гневно ходить по комнате. – Так и знала! Вот так и знала, ведь все время меня что-то смущало в нем!
Света хмуро покосилась на метания Кати, прежде чем задержала внимательный взгляд на мне.
– Что произошло? – более спокойно и настойчиво спросила она. – Почему твой телефон был отключен?!
Я не отвечала. Только смотрела из-под ресниц на проницательную подругу и не могла проронить ни слова.
Как будто мне кляп в рот вставили и скотчем залепили.
К счастью, мои девочки из лучших побуждений не стали до последнего давить и допытываться. Скрипя зубами, они все же опустили эту тему и сосредоточились на том, чтобы окружить меня поддержкой и вниманием. Даже вещи Снежане сами отнесли! Хотя я, конечно, понимала, что мне лучше самой это сделать, но не могла заставить себя даже с кровати встать.
Чувствовала себя подавленно. Старалась замкнуться. Хотела отдохнуть… отойти от этой ситуации, что громом среди ясного неба ворвалась в мою жизнь.
Был уже практически вечер, так что, выпив по настоянию подруг какой-то травяной чай, я свернулась калачиком на кровати, укрывшись одеялом с головой, и очень скоро уснула.
Первая неделя далась мне особенно тяжело… Нет, я очень старалась не выпадать из своего привычного ритма жизни: учеба, общежитие, работа – и упорно игнорировала ту горькую тяжесть, что поселилась внутри меня и не желала просто так раствориться во времени. Но это не могло не отразиться на моем поведении…
Я ходила замкнутая и настороженная от постоянного чувства тревоги и навязчивых мыслей, что кто-то следит за мной и что угроза все еще ходит рядом! Слишком часто озиралась на улицах и торопилась оказаться в укрытии. Из рук все валилось, я не могла ни на чем сосредоточиться и почти все время бродила с отрешенным видом.
Я не думала, что будет настолько тяжело оставить ту ночь позади. Она преследовала меня. Вонзилась в сознание ядовитым жалом, от которого невозможно избавиться. И она повторялась снова и снова… во снах.
Он приходил ко мне каждую ночь. Я видела его дьявольские глаза, слышала его жесткое дыхание и ощущала внутри себя его неумолимые толчки, точно все это происходило наяву… Под давлением кошмаров я металась на подушках до холодного пота от удушливого чувства страха! Но когда я просыпалась, то в полной растерянности вскакивала на кровати, ощущая между ног горячую пульсацию.
Это было ненормально, необъяснимо, неоправданно! Как будто в одном теле смешались грязь и удовольствие. Желание и отрицание. Было мучительно и невыносимо противно от самой себя… Все мое нутро сопротивлялось этому, выворачивая чувства наизнанку так, что слезы выступали на глазах. Я закрывала лицо руками и в панике пыталась понять, когда стала себе врагом? Когда, Господи?…
Девчонки просыпались со мной. Они успокаивали, укладывали, пытались разговаривать… Они всеми силами хотели докопаться до истины, потому что проходили свое испытание. Мучились от неизвестности и бессилия, глядя на то, как изменилась их подруга. А я не знала, насколько еще меня хватит, прежде чем я перестану повторять чушь про ссору с Артемом и, наконец, освобожу свою душу.
Не знаю, чего я действительно боялась… Почему признаться в том, что со мной произошло, было настолько тяжело? Стыдно, унизительно, больно… Больно от того, как жестоко со мной поступили. Больно, что те бандиты повели себя достойнее человека, которому я доверила свое сердце.
Я честно пыталась его возненавидеть. Честно пыталась сбежать от чувств, которые, к сожалению, не имели логики. Они живут внутри заразной тварью и отравляют существование носителя. И именно они находили оправдания для Артема. Несли сомнения в душу, искушали, заставляя думать в своих интересах! Ведь с ним что-то могло случиться. Могло ведь?! Почему бандиты знали, что он не вернется? Они же могли послать за ним слежку, а когда поняли, что им ничего не светит, больше не дали ему шансов.
Меня рвало на части от неуправляемых эмоций и переживаний. Хотелось выдрать сердце из груди, чтобы не ныло. И голову разбить о камень, чтобы не было воспоминаний. И я не знаю, на какой соломинке держалась, прежде чем уходящие дни начали приносить мне хоть какое-то подобие облегчения.
Время действительно имеет свойство если не лечить, то сглаживать раны. Вода камень точит. И постепенно ежедневная суета стирала острые воспоминания, растворяла сны и прогоняла тревогу, которая больше не находила причин, чтобы жить во мне дальше.
Я приходила в себя. На звонки бабушки реагировала уже не так болезненно, как в первые дни. Тогда я с трудом могла выдавить, что занята и обязательно перезвоню. Ведь разговоры с ней, с единственным родным и настолько близким человеком, казались подобными разговору с Богом. Ты от него не скроешь свою душу. Не спрячешь страхи, грехи и боль. Поэтому я гораздо острее переживала именно из-за этих звонков.
Бабушка сильный человек, но уже не в том возрасте, чтобы я имела право обрушивать на ее хрупкие нервы свою тяжелую исповедь.
Однако мне все же не суждено было долго носить в себе этот груз. И еще совсем недавно я бы ни за что не поверила, что решусь открыть свою душу именно этому человеку.
Я избегала Снежану несколько недель. Не знаю, может, потому, что невольно ассоциировала все, полученное от нее: одежду, прическу, образ… с тем страшным вечером? После него у меня исказилось восприятие привычной реальности, в том числе и по отношению к ней.
Только Снежана смогла меня удивить. Девушка оказалась негордой и сама меня выловила. Дождалась возле общежития и довольно тактично напомнила о нашем договоре. Как ни странно, но эта инициатива и ее терпеливый тон помогли мне переключиться со своих тараканов и отдать приоритет непреклонному чувству ответственности.
Я пришла к ней в этот же вечер, вооружившись всеми нужными конспектами и методичками. Было немного волнительно снова находиться в этой комнате. Но я настроилась на серьезную работу и спешила приступить к делу, даже отказавшись от предложенного латте, который Снежана хотела сделать в своей навороченной, но довольно компактной кофемашине.
С головой окунувшись в теорию предмета, я довольно успешно разъясняла однокурснице все сложные моменты. Наше общение в процессе получалось легким, а заполнение пробелов – продуктивным. Так я невольно поймала себя на мысли, что Снежана далеко не глупая девушка. А эти хвосты скорее получила из-за халатности и лени, нежели из-за трудностей с изучением предмета.
В какой-то момент мы сделали перерыв, и, устало потянувшись, я уже была совсем не против чашки натурального кофе. Пока искала информацию по теме в стильном лэптопе Снежаны, она ловко управлялась с кофемашиной, и довольно скоро передо мной уже стоял ароматный напиток.
Одной рукой удерживая теплую кружку, а второй прокручивая колесико мышки, я устало смотрела в монитор. Часы показывали уже почти одиннадцать, и меня начинало клонить в сон, но я почему-то не спешила уходить. Так расслабилась в обществе Снежаны и в уюте этой комнаты, что впервые за долгое время ощутила внутри себя гармонию.
– На сегодня, думаю, хватит… – все же сказала я, считая лишним навязывать свое общество и уверенно отодвигаясь от лэптопа. – Да и мне пора, не хочу девчонок разбудить.
Снежана еле заметно кивнула, задумчиво глянув на меня, и настойчиво произнесла:
– Допей сначала, потом пойдешь.
Я улыбнулась и, сделав глоток терпкого напитка, искренне поблагодарила:
– Спасибо. Правда очень вкусно!
Снежа усмехнулась одними губами, все так же странно поглядывая на меня.
– Почему ты меня избегала? – спросила она вдруг.
Я растерянно уставилась на хозяйку комнаты и не сразу нашлась с ответом.
– Я не избегала, – возразила довольно ровным тоном, – просто в последнее время много дел навалилось, и вообще…
– И поэтому мне вещи занесли твои подруги? – не отступала Снежана.
Меня напрягало ее давление, но я понимала, что она имеет на это право.
– Прости, – выдавила я, отводя взгляд, – понимаю, что задержалась! Но тот вечер прошел не совсем так, как я планировала…
– Ты же знаешь, не в задержке дело, – с укором заметила хозяйка комнаты. – Я ведь могу отличить, когда человек занят или когда он намеренно избегает общения.
– Тебе показалось, Снежана, – глухо проронила я и принялась собирать разбросанные на столе тетради.
Некоторое время она молча наблюдала за мной, но в какой-то момент задала неожиданный вопрос:
– Что в тот вечер произошло, Соня?
Я замерла и в недоумении взглянула на нее.
– В тот вечер?… – повторила я глупо. – Да ничего такого не произошло…
Волнение начало непослушной волной расходиться по телу. Я вновь сосредоточилась на своих методичках и бесстрастным тоном добавила:
– Неприятная ссора. С тем самым парнем, ради которого я наряжалась…
Снежана отвела взгляд и слегка скривила губы.
– Сонь, ты не подумай, – произнесла она, будто оправдываясь, – но я услышала разговор, который не должна была услышать.
Наши напряженные взгляды пересеклись.
– Девчонки переживают за тебя, – сообщила она наводящим тоном, наблюдая, как я нахмурилась. – И знаешь, далеко не только они заметили, как ты изменилась в последнее время. А точнее, с той самой ночи.
– Я не понимаю, о чем ты… – пробормотала я, пряча взгляд и неловко собирая тетради в стопку. – Вроде бы я уже объяснила причину!
– Да… только мне кажется странным, что после банальной ссоры с парнем ты не просто загруженная ходишь, а дерганая вся, как будто чего-то боишься.
Я посмотрела на Снежану; мне казалось, что сейчас она все могла прочесть в моих глазах.
– Это, конечно, не мое дело, Сонь, – бесстрастно произнесла хозяйка комнаты, протянув мне забытую тетрадь. – Я не хотела давить, но довелось проходить курс практической психологии. И знаешь, если тебя что-то так изводит, тебе лучше с кем-то это обсудить, иначе оно сожрет тебя.
В ее голосе не было тепла или заботы. Она только озвучила факт, холодно и без снисхождения. И наверное, именно из-за этого последняя фраза Снежаны подействовала на меня как отрезвляющая пощечина. В горле собрался ком, а в глазах, которые буквально впились в нее, отразились беспомощность и отчаяние. Снежа даже нахмурилась.
– Снежан… – выдохнула я и переместила взгляд, полный слез, в пространство. – Знаешь, я хотела… я думала, что будет лучше забыть!.. Но ошибалась.
Она ни разу меня не прервала, пока я рассказывала все, что произошло в ту ночь. Я не смотрела на нее и, вновь переживая те часы, порой замолкала, не в силах подобрать слова. Давясь смущением и болезненным чувством стыда, я роняла горячие слезы, когда касалась особенно острых, переломных моментов. Но я действительно почувствовала, что по-настоящему выпускаю из себя эту ситуацию, которая за это время наизнанку вывернула мою душу.
Когда я закончила, то растерянно взглянула на Снежану, которая заметно изменилась в лице и уставилась в пространство.
– Охренеть… – выдавила она в какой-то момент, с тревогой покосившись на меня. – Честно говоря, я даже представить себе не могла, что все настолько серьезно, Сонь!
Я опустила тяжелый взгляд и подавленно проронила:
– Извини, что вот так все вывалила на тебя… Я не хотела.
– Успокойся! – тут же возразила она. – К счастью, напротив тебя не трепло сидит, так что будь уверена: дальше этой комнаты ничего не пойдет.
На моих губах мелькнула грустная усмешка, пока я запоздало переживала по поводу своей неуместной открытости:
– Спасибо, Снеж. Ты права, мне давно надо было рассказать девчонкам!
Тяжело вздохнув, я поднялась со стула, чувствуя, что глаза уже сами закрываются от усталости.
– Я приду завтра вечером, ладно? – произнесла я, стянув стопку макулатуры со стола.
– Соня, – вдруг остановила Снежана. – Ты уверена, что эти бандиты назвали того мужчину Джокером?
Я напряглась от этого вопроса, но все же ответила:
– Да. Я точно помню!..
Хозяйка комнаты сохраняла настораживающее молчание, поэтому я в какой-то момент не выдержала.
– Ты что-то знаешь о нем? – спросила я, затаив дыхание.
От меня не укрылось, как она замялась, словно сомневалась, стоит ли что-то говорить.
– Я сказала бы… мало кто о нем не знает! – наконец произнесла Снежа, глянув на меня исподлобья.
Кажется, у меня кровь сошла с лица, так мне было страшно касаться какой-либо информации о нем. Как завораживающего, но обжигающего огня!
– Он же, Сонь, известная шишка у нас в городе, – осторожно сообщила она. – Я вообще думала, он сидит еще, а оказывается, уже выпустили…
Однокурсница задумчиво нахмурилась, а я на одном дыхании спросила:
– Он бандит, да?!
– Ну конечно, крутится в этих кругах, – пожала она плечами. – Но вообще у него своя сеть казино. Причем легальная.
Снежана перехватила мой недоумевающий взгляд и тут же вкрадчиво пояснила:
– Этот хитрый мужик нанял себе компанию юристов, которые все это дело успешно провернули.
От этого разговора у меня по телу начала расходиться дрожь. Словно я ощущала рядом его присутствие, его мощную энергетику и даже его запах, который так прочно закрепился в памяти.
– А за что он сидел? – сорвалось вдруг с губ.
Господи, ну зачем мне это знать?! Что за больное любопытство?
– Кажется, папа рассказывал, что подставили его, – тут же отозвалась Снежана. – Причем так коряво, что больше двух лет на суде и не смогли вытянуть! Раньше этот Джокер славился тем, что хулиганил по-серьезному, и то не попадался! Ну а теперь… не завидую я тем, кто решился перейти ему дорогу.
Я смотрела на нее и пыталась понять: мне показалось, или в ее голосе действительно проскользнуло восхищение?
– Надеюсь, мне никогда больше не придется с ним встретиться… – пробормотала я, отступая к двери.
– Думаю, об этом тебе не стоит переживать, – уверенно заявила Снежана, поднимаясь, чтобы проводить меня. – Вряд ли в городе найдутся места, где вы могли бы пересечься. Если только…
Она задержала на мне такой взгляд, что я дышать перестала от волнения.
– Что?… – настороженно спросила я, не удержавшись.
– Если только со своим паталогическим везением ты не привлекла его внимание.
Это стало последней каплей. Невнятно пробормотав слова прощания, я скрылась за дверью и на ватных ногах поспешила в свой блок.
Всю следующую неделю я посвящала вечера занятиям со Снежаной. За это время общение все больше сближало нас, и если бы Катя и Света не знали о моем долге, наверняка стали бы ревновать.
К счастью, мы больше не касались той неприятной истории, которой я имела неосторожность поделиться. И, честно говоря, каждый день переживала из-за этого. Боялась, что Снежана может нарушить обещание, ведь какой стимул был у нее, чтобы молчать? Тем более учитывая нашу вражду в прошлом.
А еще где-то внутри копошилось чувство вины перед девчонками… Ведь им, близким подругам, я так и не сказала правду. И облегчало эту вину только одно: глядя, как я с каждым днем все больше становлюсь прежней, они и сами наконец смогли расслабиться.
В пятницу Снежана успешно закрыла свой первый хвост и так обрадовалась этому, что даже предложила мне отметить. Однако из клуба, где я работаю, позвонил администратор и сообщил, что я нужна на смене. В приоритете у меня, конечно, была работа, поэтому пришлось вежливо отказать однокурснице. Тем более что в клубе я числилась сотрудником на подхвате. Мне могли не звонить неделю или вызывать несколько дней подряд, но каждый этот день щедро оплачивался, и плюс ко всему бонусом шли хорошие чаевые. Я с трепетом ловила эти звонки и была готова жертвовать заманчивым отдыхом ради возможности заработать.
Распрощавшись со Снежаной в холле университета, я направилась к стенду с расписанием, на ходу рассчитывая, сколько времени мне осталось на сборы. Смена начиналась в семь вечера и заканчивалась в пять утра. Часы показывали три, и я очень надеялась, что успею поспать хотя бы пару часиков.
Изучая расписание на следующую неделю, я вытянула из сумки смартфон и включила камеру. Как раз в тот момент, когда она поймала фокус и я хотела сделать снимок, смартфон завибрировал от поступившего вызова. Недовольно ругнувшись, я нахмурилась, а увидев незнакомые цифры, не спешила принимать звонок.
– Алло!.. – все же ответила я, сосредоточив внимание на стенде.
– Соня… привет.
Пальцы дрогнули, а на побледневшем лице наверняка отразился испуг. Я сама не поняла, как сбросила вызов.
Артем! Господи, это был он!
Внутри меня тут же что-то вдребезги разбилось о грудную клетку. То, что с легкостью выбило почву из-под ног, на которую я с таким трудом встала.
Зачем, черт бы его побрал? Зачем он это сделал? Как посмел объявиться сейчас, когда я только пришла в себя?! Когда я только отпустила ситуацию и свела все отголоски отравленных чувств на нет!
Сделав глубокий вдох, я из последних сил постаралась взять себя в руки. Нет, я не отреагирую на эту ничтожную попытку! Наши пути разошлись, что бы там с ним ни произошло! Эти недолгие отношения были обречены ровно в ту ночь… Если не с самого начала.