Ветер из другого мира

От магазина до дома у нас метров сто, но я решила пойти длинной дорогой, обогнув дом с той стороны, где нет подъездов. Зато есть яблони, испускающие густой медовый запах, развесистые кусты черемухи и сирени, клены, которые пока еще не перекрасились в желто-оранжево-рубиновый, но уже примериваются, и листья, похожие на желтые растопыренные ладошки, скоро будут, кружась, укрывать россыпь опавших яблок.

Здесь почти никто не ходил, даже собачники предпочитали гулять ближе к лесу. Только дворники в оранжевых жилетах иногда стригли траву в июльский полдень.

Этот маленький островок одиночества всегда помогал мне отгородиться от рабочих проблем и подготовиться к встрече с домом. Превратиться из Евы замотанной в Еву заботливую.

Я шла и думала, что должна быть счастлива. У меня сейчас есть все: хорошая и нужная работа, здоровая мама, верная подруга, любящий мужчина. Я собрала все ингредиенты спокойной счастливой жизни!

Но вот такие осенние вечера, когда я возвращаюсь в темноте с работы, захожу по пути в магазин, а потом мой мужчина открывает мне дверь, целует, забирает сумки и помогает готовить ужин – они будут всегда, до самой старости.

Так живут все вокруг, так всегда стремилась жить и я. Молодость нужна, чтобы перебрать все варианты и прийти в итоге к той же самой картинке, к которой пришли миллионы людей до меня. Работа, вечер, ужин, сбросить туфли, налить вина…

Я скривилась, словно воображаемое вино оказалось кислым.

Что-то изменилось после встречи в магазине. Сдвинулся один-единственный камушек в самом нижнем ряду тщательно выстроенного будущего. Я вдруг поняла, что всегда возвращалась по этой аллее не только ради запаха осенних яблок. Мне уже очень давно не хочется возвращаться в свой мир.

Но другого я никогда не представляла.

А сейчас этот инопланетный разведчик дал мне шанс туда заглянуть… Нет, даже не заглянуть – почувствовать его ветер на своей коже.

Ветер мира, где нет затхлого запаха «Пятерочек», нет работы с девяти до шести с обеденным перерывом, нет одной и той же дороги от остановки автобуса до магазина и от магазина до подъезда. Нет одной и той же квартиры на всю жизнь: на следующие пять лет с бежевыми обоями, потом еще на десять с зелеными в полоску и потом уже до самой смерти – с синими цветами.

И дело даже не в том, что мне это все не нравится. А в том, что оно – навсегда.

В этом дворе я живу почти тридцать лет, с самого рождения. Вон там моя школа, а вон та дорожка ведет к детскому саду, где я помню каждый бетонный вазон у ворот и уверена, что в левом, в самой глубине, все еще закопан пластмассовый синий солдатик, которого я украла у друга детства Сашки.

И оставшуюся половину жизни проживу здесь же. Где родился, там и пригодился – утешительная мудрость для таких, как я.

Когда бабушка с дедушкой умерли и завещали маме квартиру, она оставила эту мне, а сама уехала жить на северо-запад Москвы, где и экологическая обстановка получше, и люди живут побогаче и поприличнее. А я осталась в своем родном пролетарском районе. Иногда я жалею, что у меня есть своя квартира – если бы приходилось снимать, я могла бы менять места, где я живу. Хоть что-то менять!

Но по четвергам у меня нет времени на экзистенциальное отчаяние. Эти лишние пять минут – максимум, который я могу себе позволить. Потом надо возвращаться домой, готовить ужин, гладить блузку на завтра, смотреть с Олегом кино, заниматься сексом и ложиться спать не позже полуночи, иначе не высплюсь. Так что я выдохнула, собралась и завернула за угол.

На этот раз никто не переезжал, и дверь подъезда была закрыта, пришлось лезть за ключами. Я ткнула «таблеткой» в домофон, распахнула дверь и рванула вверх по лестнице к лифту, перескакивая через ступеньку. Есть у меня такая примета: если успею нажать кнопку вызова до того, как хлопнет входная дверь, то дома все будет хорошо.

Успела – кнопка щелкнула, загорелась, и я облегченно выдохнула. Но дверь почему-то все не хлопала и не хлопала. Я сделала шаг, выглядывая из ниши с лифтом – кто-то ее придерживал, видимо, читая объявления на двери подъезда. И как мне теперь засчитывать примету? За хорошую или за плохую?

Наконец дверь снова распахнулась, и в подъезд вошел тот самый мужчина из магазина в песочном свитере. Он не сразу меня заметил – говорил по телефону, точнее, раздраженно рычал в трубку:

– Вот скажи, а в запрете какой тайный смысл? Почему я не могу пожить в собственном доме в Лондоне? Думаешь, вырвусь и сбегу куда-нибудь в Конго? Зачем мне это?!

Его голос, раньше показавшийся мне таким мягким, будто шелковым, сейчас звучал надреснуто, неприятно – как будто стаскиваешь зубами мокрую шерстяную варежку. Я аж передернулась.

Он поднялся по лестнице, не замечая меня, и еще раз нажал уже горящую кнопку лифта, продолжая вслушиваться в то, что ему говорят в трубке:

– Лен! Нет, Лен, послушай! Вот это ты будешь в суде врать! Мне-то правду скажи! Это просто, чтобы меня добить? Я тебе настолько отвратителен, Лен? Нет! – Он дернулся и прижал телефон к уху, словно вслушиваясь. – Нет, Лен, я не договорил! Лена! Ах ты ж!..

Он опустил руку и с такой ненавистью посмотрел на ни в чем не повинный смартфон, что мне показалось – сейчас шарахнет им об стену. Но он только преувеличенно аккуратно убрал его в карман и развернулся ко мне.

С его появлением запах влажной штукатурки и неизменная, навеки пропитавшая все вокруг вонь дешевой краски растаяли, смытые будоражащим ароматом моего любимого парфюма.

Я чуть-чуть отодвинулась, хотя больше всего хотела сделать шаг вперед. Но как-то неудобно набрасываться на незнакомого человека только потому, что тебе нравятся его духи.

Он удивленно моргнул, вдруг осознав, что я существую, стою тут перед ним и даже слышала все сказанное.

– Здравствуйте… – сказала я, чтобы как-то прервать неловкую паузу.

Он смерил меня удивленным взглядом и с глубоким недоумением в голосе ответил:

– Добрый вечер.

И снова его голос показался мне похожим на прикосновение шелковистого меха. Во рту мгновенно пересохло.

В этот момент двери лифта открылись, и я как-то машинально, просто следуя многолетней привычке, в них зашла. Иначе так бы и стояла, словно примерзнув к полу.

Он тоже зашел и сразу вдавил кнопку одиннадцатого этажа.

– Мне десятый, – выдавила я из себя.

Уже отвернувшись от меня, мужчина удивленно переспросил:

– Что?

– Мне на десятый, – повторила я.

Он стоял слишком близко в слишком маленьком лифте. В замкнутом пространстве одного квадратного метра я чувствовала его собственный запах под дорогим ароматом «Homme». Совсем не то же самое, что нюхать флакон или побрызгать на подушку! В сочетании с запахом мужчины древесный, чуть пыльный аромат становился возбуждающим и магическим. Словно безупречно сшитый костюм надели на того, с кого снимали для него мерки – и он сел идеально.

– И что? – еще более удивленно переспросил незнакомец.

– Вы ведь наш новый сосед, заехали в 44-ю квартиру?

– Да, а вы к этому какое имеете отношение?

Да уж, мне лучей харизмы уже не досталось. Только ледяной недоуменный тон с легкой ноткой брезгливости, будто я прошу у него милостыню, где-нибудь на перекрестке постучавшись в окошко его черного «Бентли».

– Я ваша соседка… – пришлось сделать крошечный вдох, потому что нервничала я все сильнее, и от этого следующие слова прозвучали совсем неловко и двусмысленно: – Снизу.

Горло перехватил спазм, сердце заколотилось, я дышала слишком быстро и глубоко, так что начала кружиться голова.

– А… – уже почти равнодушно отозвался он и добавил рассеянным тоном, уже потеряв ко мне интерес: – И?

– Ну… Принято спрашивать, какой кому этаж, – пояснила я и тут же принялась мысленно ругать cебя за это занудство: «Перед тобой такой роскошный мужчина, к которому хочется прижаться, чтобы почувствовать его тепло под мягким толстым свитером, а ты рассказываешь ему правила вежливости для соседей, едущих в одном лифте!»

За те тридцать секунд – точнее, тридцать пять, если учесть, что мы ехали все же на одиннадцатый, – я довела себя до истерического полуобморока. А еще хотела оказаться в лучах его харизмы, хоть ненадолго, хоть на миг! Да я бы в том магазине на месте умерла.

Лифт наконец остановился и открыл двери. Я, как под гипнозом, вышла, и только недоуменный холодный взгляд остановил меня.

– Простите? – Мужчина поднял бровь. – Вы же сказали, что живете этажом ниже?

Он придержал закрывающуюся дверь лифта и сделал приглашающий жест.

– Пешком спущусь! – почти выкрикнула я и сбежала вниз по лестнице на свой десятый, чувствуя себя школьницей, на которую наконец посмотрел тот самый старшеклассник, что давно нравился ей.

Это что за реакция такая?

Прислонившись к бледно-зеленой стене рядом со своей квартирой, я попыталась перевести дух и успокоить сердцебиение. Все-таки несколько неожиданно обнаружить мужчину-мечту прямо здесь, в моем мире, в моем доме, у себя над головой!

Я уже привыкла к мысли, что он пришелец из нездешних краев, принц инкогнито проездом, а тут, оказывается, у нас даже вентиляционная система будет общей. Можно по утрам обонять не только диоровские ароматы, а и самые что ни на есть натуральные.

Я нервно захихикала, изо всех сил зажимая рот рукой, просто чтобы смех не перерос в истерику, и тут поняла, что так и не слышала хлопка двери наверху. Значит, он еще не зашел в квартиру и ему отлично слышны мои нервные всхлипывания в тишине подъезда!

Загрузка...