Невероятно толстая женщина в блестящем балахоне гадалки испуганно отпрянула от щели для просмотра.
– Ты к-кого привела?! – она с выпученными глазами, заикаясь, зашипела на помощницу. – Д-дура! Это же принц!!!
Та, будучи не такой толстой, но достаточно мощной, рослой и широкой в кости, нисколько не смутившись от негативной реакции патрона, хмыкнула с недоверием:
– Да ла-а-адно!.. Ты уверена?..
Шипения перешли в сплошные ругательства, а руки гадалки бесцеремонно ухватили помощницу за волосы и с силой приблизили её голову к стенке:
– Ты совсем ополоумела?! Неужели в лица клиентам не заглядываешь?!
Несколько меланхолично помощница всмотрелась в лицо сидящего за круглым столом мужчины, который вслушивался в специальную, расслабляющую музыку, и не удержалась от смешка:
– А ведь и правда… То-то я смотрю, он кого-то мне напомнил… Именем другим назвался по телефону…
– Господи! За что мне такое наказание безмозглое! – продолжилось стенание шёпотом. – Лучше бы он тебе напомнил, что думать надо прежде, чем кого попало приводить в нашу святыню!
– Слышь, Марга?! Ты от счастья пищать должна, что к тебе сам принц заглянул! – возрадовалась помощница, без всякой обиды или недовольства вырывая свои волосы из ладони толстухи. – Тем более что он шарфом прикрывался и голову капюшоном куртки накрывал. Вдобавок никто его не сопровождал, прибыл в точное время, как договаривался по телефону. В чём проблема-то? Навесь ему лапшу, как обычно, напусти тумана побольше, да и забудь!.. Он один, что ли, такой к тебе из знати припёрся?
Гадалка задумалась, покусывая непроизвольно губы, словно решала невероятно значимую задачку. Потом скривилась, как сморщенный персик, и призналась:
– Боюсь я чего-то… На душе муторно, неприятности чувствую…
– Какие именно? – насторожилась подельница. Всё-таки её кормилица нечто и в самом деле умела, а уж «разными местами» чувствовала грядущие неприятности всегда преотменно.
– Какие, какие!.. Ты про соседей наших забыла? Сплошные уроды, бандюги и республиканцы! Как они против монархии лают и пеной плюются? Вдруг принца кто увидел да опознал? Только скандала нам публичного не хватает! Или ещё чего похуже… Уж лучше бы этот клиент со всей своей охраной на бронированных лимузинах прибыл, мне спокойнее было бы…
– И что делать будем?
– Хм…! – Марга опять склонилась к щели, присмотрелась к спокойно сидящему посетителю и печально вздохнула: – Может, и пронесёт… Ты быстро закрой на запоры главную дверь и на всякий случай приготовь чёрный выход. Глянь, чтобы там никого не было… Ну а я… – Она оправила на себе платье, решительно выдохнула и двинулась на сеанс. – Попробую выкрутиться… и долго клиента не задерживать…
Появившись на своём рабочем месте, она медленно прошла к столу, картинно уселась, продолжая держать глаза почти прикрытыми. То есть старалась всецело войти в роль великой провидицы, гадалки и медиума. Но мысли несколько путались, возбуждённые опознанием такого важного лица.
В государстве большинство народных масс принца любили по причине его полной безобидности и приличной внешности. Молодой мужчина, высокий, симпатичный, подтянутый и стройный, неглуп, красиво улыбается, в глазах некая таинственность и непонятная глубина. А вот духовно наследник не удался. Большинство подданных сходилось во мнении, что принц невзрачен как трибун, в лидеры не годится, и не будь он наследником, ничем не отличался бы от серенького мышонка. И таких мышат в стране с конституционной монархией – миллионы.
Мало того, в последнее время антимонархисты резко усилили свою деятельность, возмущённые похождениями главного столпа монархии, увенчанного короной. Король себя существенно дискредитировал в политике и в быту. Сторонников у него становилось всё меньше, а вот полку яростных противников, озлобленных кризисом, обнищанием и долговыми удавками банков, прибывало ежедневно огромными толпами. Борьба разгоралась не на шутку, доходило до драк с полицией, массовых арестов манифестантов, крупных политических пертурбаций и новых скандалов о воровстве, в которых члены королевской семьи выглядели самым непритязательным способом. Народ уже открыто начинал требовать перейти к чисто республиканскому правлению или любому иному, лишь бы не содержать необычайно плодовитое, разросшееся за последние годы королевское семейство.
На этом фоне невзрачность самого принца особенно бросалась в глаза. Его уже не спасала ни молодая симпатичная супруга, ни маленькие детки, ни репутация примерного семьянина. И всё чаще про него говорили совершенно открыто: «Ни рыба ни мясо!»
Все эти данные промелькнули в сознании гадалки и медиума, заставляя в первую очередь подумать о причине такого странного визита.
«С какой стати наследник шатающегося трона ко мне пожаловал? Неужели совсем дурачком стал и в чудеса поверил?» – не только этим смущалась вещунья. Имелся ещё один, невероятно важный пункт медиативного бытия, касающийся её лично и непосредственно королевы. Но в данную секунду хотелось надеяться, что он ни при чём, и не поминать о нём всуе.
Вообще-то Марга свой хлеб с маслом зарабатывала вполне честно. Она по сравнению с иными откровенными шарлатанами, недоучками или аферистами кое-что могла, кое-что умела, кое-что чувствовала сердцем, невероятно развитой интуицией и знала, как толком пользоваться доставшимся от предков инструментарием. Недаром её считали лучшей в столице, попасть к ней на сеанс считалось невероятно сложно. А уж дорого – так это и понятно! Но если быть честной до конца, то прорицательница и сама не до конца верила в собственные силы. Часто у неё получались некие предвидения или вещания чисто случайно, спонтанно, и сама себя она считала просто везучей, фартовой, удачливой балаболкой. То есть умела заговорить, понять по мимике клиента, чего человеку надо, и грамотно преподнести желаемое на блюдечке и в красивой обёртке.
Ещё имелись некие подсказки по принципу «холодно-горячо», когда гадалка во время своего монолога прислушивалась к шару гадания. Под её чуткими пальцами он то охлаждался во время неверного пророчества, то становился теплей, когда рисовались некие верные перспективы или давались должные, пусть и невероятно туманные советы. По сути, шар и считался наибольшей фамильной гордостью, но никто из посторонних от него никаких смен температур не чувствовал и в один голос считали: он самый обыкновенный, пусть и отполированный кусок стекла. Что Марга, что её мать или бабка не слишком-то и спорили с такими выводами и даже всегда в охотку перечисляли случаи, когда шар забирали то учёные на исследование, то полицейские на тщательную экспертизу. Бывали и такие случаи в семейной истории, но все они заканчивались возвращением реликвии и язвительными насмешками исследователей. Мол, мы знаем, что вы тут народ дурите!
Почтенные матроны семейства Толедских (а в иных местах проживания – и более звучных фамилий) никогда не спорили в таких случаях, смиренно кивали и… продолжали работать дальше. Тут тоже имелся некий девиз, начертанный одной из дальних прабабок на подставке для шара: «Мы гордимся умением прикоснуться к тайне!» Маргарита-Иллона – это и делала.
Гордилась она собственной осторожностью, умением вовремя отказаться от большого куша и лучше недополучить плату с клиента, чем взять с него лишку, а потом не спать, ожидая мщения или скандала. А с сильными мира сего вообще старалась не связываться ни под каким соусом. Если уж никак не удавалось отвертеться, просто давала ценные советы, не беря за это плату и добавляя:
– Если я права, отблагодаришь меня со временем, а если ошиблась – не обессудь! И над нами порой звёзды издеваются, не желая раскрывать свои тайны.
Подобным образом решила поступить и сейчас, с ходу обозначив некое нежелание медиативного спектра раскрываться по просьбе своей скромной служительницы.
– Вижу, что терзают тебя думы тяжкие, – начала она, раскрыв глаза после артистичных пасов руками, – но, чтобы разрешить твои сомнения, нужен взгляд в далёкое прошлое, очень далёкое… А мне такие силы не подвластны…
Такая манера проведения сеанса была основной фишкой знаменитой Маргариты-Иллоны Толедской. Или, иначе говоря, закон в момент сеанса был для посетителя один: «Молчи и слушай откровения!» Только на «ты», только свой монолог, и только изредка давалось клиенту разрешение высказаться о причине его посещения или разрешалось задать несколько уточняющих вопросов. На этом аспекте помощница настаивала особенно, ещё во время предварительной записи на сеанс. Что интересно, вначале скептически, недоверчиво настроенные клиенты, в финале – почти всегда уходили довольные и умиротворённые. Иногда даже не сказавшие ни единого слова, в том числе ни «спасибо», ни «до свидания». Зато на выходе, при расчёте с помощницей, посетители частенько и значительно переплачивали.
Конечно, бывали случаи разные, о некоторых вообще вспоминать не хотелось. И скандалы случались, и до банального мордобоя доходило… Люди-то разные, а некоторых так вообще из дурдома выпускать нельзя… А они ведь живут как все: среди всех. Поди, такого узнай с ходу и пойми, что он в следующую минуту учудит…
Принц, естественно, был не из таких. Скандалить он не будет, ругаться тоже, мстить – тем более. Да и что таким столпам общества – месть? Только скажет своему секретарю: «Закрыть лавочку такой-то!..» – и конец. Снимайся с насиженного места да ищи иное. И хорошо, если не в другой стране. Было уже такое у Марги, два раза переезжала и имена меняла. Начинала во Франции, потом несколько лет в Италии трудилась, а здесь уже десять с лишним лет проживает, жалко будет сниматься с такого насиженного, полного разномастной клиентуры места.
Потому и попыталась грамотно, после обязательного вступления и основной, наиболее затуманенной части своих размышлений-пророчеств, напомнить о своей никчемности в нашей Вселенной и о смирении перед нераскрытыми тайнами:
– Всё, что нам дано, – уже благо. Не рвись в неведомые глубины познаний, ибо многократно большие заботы падут на твои плечи. И не сможешь ты возрадоваться жизни под их гнётом… А сейчас… иди… Иначе изменится твоё предназначение…
Ага! Так принц и ушёл! Игнорируя основной закон сеанса «молчать и не задавать вопросы без разрешения», он начал с возмущения:
– И это всё?! Вот так просто встать и уйти? Даже не оплатив?
Маргарита-Иллона неожиданно почувствовала боль возле сердца и осознала, что следует клиента поторопить:
– Не надо никакой оплаты. Уходи! – И затянула опять замогильным голосом: – Иначе изменится…
– Да что за глупости?! О каком предназначении речь?! – фыркнул посетитель с раздражением и уже без всякого уважения в голосе. – Всего лишь пять минут какого-то детского лепета и ни одного толкового совета?
– Уходи…!
– Это даже не смешно! Может, вначале следует спросить, что меня сюда привело? – принц выглядел раздражённым и, несмотря на первоначальное мнение о себе как о порядочном и спокойном человеке, был готов поскандалить. А то и поучить: – Как ты можешь знать, что меня тревожит? Как ты решаешь, что мне надо услышать? Ты вон даже руки на шар не возложила! Ха! Правда, стоит признать, что первые твои слова меня заинтриговали… Но если разобраться, то подобными фразами ты наверняка встречаешь каждого, а уже потом несёшь полную ахинею и околесицу, ориентируясь по индивидуальной реакции. Я это знаю, изучал психологию!
Хозяйка салона безысходно вздохнула, понимая, что так просто от высокородного визитёра не избавится:
– Не сомневаюсь в твоей грамотности. Но зачем ты тогда пришёл к отсталой, малограмотной гадалке, если нисколечко ей не веришь?
– Пришёл задать конкретные вопросы и получить не менее конкретные ответы!
– Вряд ли я скажу ещё что-нибудь для тебя ценное… но, если ты так настаиваешь… задавай.
Клиент заметно оживился, подобрел лицом и даже улыбнулся вполне мило и доброжелательно.
– Прежде чем задать сам вопрос, я введу вначале в суть дела, – он вопросительно замолк, но, получив вместо разрешения равнодушный кивок толстухи, продолжил: – Меня в последнее время достали неприятные сны. Словно я пытаюсь выбраться из глубокой бетонной чаши с крутыми, высокими стенами. Выползти по стене и достать до верхнего края – не получается, сползаю. А вот разогнаться и преодолеть крутую преграду с разбега – сил не хватает. На помощь тоже никто не спешит. Теперь вопрос: как избавиться от этого сна?
С минуту Маргарита-Иллона Толедская пялилась на принца, подозревая его в неприличном издевательстве. Толкование снов ею всегда и категорически отвергалось, и это строго обозначалось во время записи в очередь. Но глаза высокородного мужчины сияли честностью и откровенной обеспокоенностью. К тому же он мог утверждать, что сама разгадка сна его нисколько не интересует, только, как от него избавиться. А это уже была несколько иная стихия. Правда, и в ней для гадалки не было каких-то рецептов, кроме как расплывчатых и туманных рассуждений, которые она выдавала, просто по наитию держась за шар, и благодаря непомерному при этом желанию выговориться.
Здесь же она решила уточнить:
– А просто к врачам ты обращался? Может, стоило попить успокоительные? Или провести несколько сеансов самовнушения? Наверняка поможет понизить стенку бетонной чаши…
Теперь уже клиент на неё уставился с подозрением:
– А вдруг эти врачи что-нибудь с моей психикой перемудрят? И уменьшат не стенку, а меня самого?
«Э-э-э, да он ещё и с мозгами не дружит! – неожиданно дошло до гадалки. – Недаром боится врачам на глаза показываться. М-да! Вот это я влипла! И как мне от него теперь избавиться?..» – ничего другого не оставалось, как чистосердечно расписаться в своей полной некомпетенции по данному вопросу:
– Увы, твоё высочество, с этим вопросом – не ко мне! Рада бы помочь – да не мой профиль. Извини! Всего хорошего!
И стала решительно вставать из своего кресла, но замерла на месте после пояснения несколько растерявшегося принца:
– А мать меня убедила, что решение своего вопроса я найду именно здесь…
Подобное заявление уже поворачивало весь сеанс в иное русло. Маргарите стало невероятно интересно, и она уселась обратно. При чём здесь королева? Значит, она всё-таки знает о гадалке? И почему послала сына именно сюда?
Если сразу не получить ответы на эти вопросы, то можно будет идти и паковать вещи для переезда. Иные варианты не рассматриваются. Потому что как раз здесь и был зарыт тот самый невероятно важный пункт медиативного бытия.
Нельзя сказать, что и королева в государстве много значила для её народа. Её не столько любили, как жалели. И всё по той же причине: муженёк умудрялся и терроризировать жену, и унижать её, и любовниц своих поселять чуть ли не по соседству, и общественное мнение по этому поводу игнорировать. Но в то же время королева являлась официальным куратором и попечительницей всего, что касалось образования, библиотек, культуры и публичного социума, к ведомству которого однозначно принадлежали и такие вот салоны частного «гадания на кофейной гуще». В её власти, пусть и чисто формальной на первый взгляд, было закрыть, изгнать, а то и устроить ненужное для репутации медиума судебное разбирательство.
Но и это было не самое главное. В данный момент Марга вспомнила слова своей матери, умершей пять лет назад, но которая до того успела несколько раз проинструктировать дочь:
– В этой стране постарайся никогда не ссориться с шестью местными женщинами! Моя мать их назвала вельями.
Ну и перечисляла их, ссылаясь при этом просто на сон, в котором к ней пришла её мать и всё это рассказала. В списке «Велья, опасная и таинственная» были: одна богатая крестьянка, живущая на югах и имеющая крупные посадки оливковых деревьев; две сестры-близняшки, проживающие на северо-западе, возле Бискайского залива и подвизающиеся на продаже больших партий рыбы; одна цыганка из Сеговии, промышлявшая гаданием на картах; да пятой в этом списке была учёная дама-филолог из Сарагосы. А вот возглавляла этот перечень непосредственно королева. Именно возглавляла, как самая сильная велья. Почему именно она да с какой такой стати, пришедшая во сне бабулька не знала, только и утверждала, что каждая из вышеперечисленных женщин может отобрать передающуюся в их роду из поколения в поколение по женской линии силу. Как отобрать, за что, насколько страшно – бабка во сне ничего не говорила.
А тут получалось, что не только Маргарита-Иллона Толедская знает о королеве некий секрет, но и та, в свою очередь, ведает о гадалке и медиуме, проживающей в столице её государства. И напрашивалось два резонных вывода: ссориться нельзя – это раз. И второе: хоть что-то узнать о матери сидящего за столом принца необходимо.
Поэтому первый вопрос последовал осторожно и деликатно:
– Чем именно её величество тебя убеждала?
– Мать я ценю не за её титул, – с некоторым высокомерием заявил наследник, – и потому любой совет с её стороны воспринимаю беспрекословно.
– Не сомневаюсь! И всё-таки… Какие доводы она в мою пользу приводила?
Высокородный клиент на минуту задумался, видимо, решаясь, раскрывать некоторые секреты о своей матери или нет. А потом рискнул:
– Большой тайны она из этого не делает… Да и никто ей не верит… кроме меня. Поэтому широкому кругу этот факт неизвестен. Но моя мать обнаружила в себе некие способности, благодаря которым она может отличать людей очень древней и очень специфической крови. В нашей стране их единицы. В том числе и мы с ней…
«Ну да, конечно! – мысленно усмехнулась гадалка. – Кто бы сомневался, что у вас в роду все потомки и предки голубой крови! Ха! А я-то уж вообразил себе!..» – поэтому вслух, стараясь не язвить, смиренно спросила:
– И его величество тоже?
– Нет, – последовал сильно удививший ответ. – Кровь передаётся только по материнской линии. Сама знаешь, ведь твои способности в семье передаются только женщинам.
Марга еле сдержалась, чтобы внутреннее содрогание не отразилось на всём её чрезмерно полном теле, и с вежливой улыбкой задала следующий вопрос:
– А в иных странах – их, значит, много?
– Только в некоторых, – отчего-то смутился принц, – но это к делу не относится.
– А я каким образом отношусь?
– Вот к тому и веду, – оживился его высочество. – ты относишься к иной, весьма родственной для нас ветви, и мать тоже может тебя отличать от остальных. Потому она и заявила, что ты – единственная в столице, которая хоть как-то может мне помочь. Тем более что как раз в подобной сфере услуг и работаешь.
– Э-э-э…? – несколько подрастерялась хозяйка салона. – И как её величество меня нашла?
– Так ведь она где только не бывает! Вот однажды тебя и увидела издалека. Тут же дала указание выяснить, кто ты, где проживаешь, чем занимаешься.
«Неужели такое возможно?! – метались мысли в голове у толстухи. – Издалека? Да что-то такое рассмотреть в крови?! Да я сама первую даму королевства видела всего пару раз в жизни, и то с большого расстояния. Однако!.. Или мне явно врут, или я многого не понимаю, или вокруг меня затевается нечто страшное. Но в любом случае придётся поднапрячься и сделать всё, что в моих силах. Знать бы ещё, насколько и на что именно этих силёнок хватает…»
Гадалке захотелось сильно встретиться с королевой, пообщаться с ней, в идеале – вот в такой именно обстановке. И что-то ей подсказывало, что пожелай она этого сильнее, встреча и в самом деле состоится. Но логика восторжествовала: лучше быть как можно дальше от такой вельи и вообще не вступать с нею в ближний контакт. А в своей стихии она постарается изо всех сил. Особенно коль получит нужную подсказку:
– Ещё раз напомню, принц, что я не всесильна. Поэтому хочу услышать и твои подсказки, и советы твоей матери: как и чем конкретно я могу помочь? Как вы с ней это видите?
Клиент пожал плечами и покачал головой:
– Мама сказала, что ты сама всё хорошо умеешь и знаешь. Ну а мне кажется, что ты можешь спросить подсказки у своего шара… – Он замер, присматриваясь к внутренностям переливающегося светом стеклянного шара. – Он у тебя такой необычный…
– Как раз наоборот, – хмыкнула гадалка, беря шар в руки, снимая с подставки и подкатывая по столу к своей безразмерной груди. – Когда он светится – самый обычный… Рассмотрел?
Из подставки в потолок ударило три лучика обычного света, которые хаотично отклонялись в стороны, менялись в интенсивности и даже в ширине. Именно они, преломляясь в стекле, делали его мистически загадочным и нереально интригующим для простого обывателя.
Но принц лишний раз подтвердил, что он не так прост. Неужели и в самом деле видел нечто большее? Нечто, замечаемое только его матерью?
Потому что заявил, не спуская взгляда с главного предмета медиативного инструментария:
– Дело не в подсветке. Шар именно с твоими руками связь имеет…
Как было Марге не поинтересоваться:
– Какую связь? В чём она выражается? – так как ответа сразу не последовало, наводящие вопросы продолжились. – Видны какие-то огоньки? Или светящиеся линии между нами?
– Да нет… тут что-то другое… – пытался наследник короны подобрать слова. – Понимаешь, когда ты его взяла ладонями, шар словно выплеснул из себя радость узнавания, удовольствие какое-то…
– Вон оно как… – гадалка со сложными чувствами осмотрела свой инструментарий со всех сторон, катая его по бархатному покрытию стола, а потом опять прижала к груди. – Ладно, тогда сиди и слушай, а я попытаюсь наговорить что-то о твоей судьбе… Ну или о том, как избавиться от неприятного сна…
Расслабилась, выбросила всё лишнее из головы, а потом начала жонглировать словами, перескакивая с одного понятия на другое и порой используя совершенно полярные предположения. А все основные ощущения сосредоточила в ладонях, стараясь уловить еле заметное потепление под подушечками пальцев. Только так Марга могла прочувствовать: приближается она к истине или нет.
Начала вроде издалека, и совершенно не в тему. Порассуждала о цветах. Потом про окружение. Чуток о происках недоброжелателей… Поговорила о разных расцветках и постепенно перешла к вопросу отдыха. Поездка на море… Возможный стресс во время последней… Яркое недовольство какой-нибудь личностью… Особо яркий фильм, давший сильный толчок к впечатлениям… Книги тоже разные бывают… Личные переживания… Боязнь где-то не успеть… Явное опоздание…
Шар чуточку, в одном месте, только под парой пальцев потеплел!
И это опоздание связано с событиями давними… В последние годы… В последние месяцы… Недели… Вчера… Сегодня…
Под пальцем второй руки появилось тепло!
Размышления по теме всего дня, используя такие понятия, как завтрак, прогулка, визит, личностные отношения с супругой или детьми…
Тепло разом ушло!
Опять про визит… Посещение гадалки… Краткое предположение о смысле такого похода… Иногда полезно не делать такие визиты… Но если уж пришёл, следует выполнять данные советы…
Явный всплеск тепла под ладонями!
Пересказ тех слов, которые были сказаны с самого начала визита… Повтор уже сказанных предложений почти с той же интонацией и убеждением… Повторение фразы: «…А сейчас… иди… Иначе изменится твоё предназначение…» И лёгкое сожаление, что принц не послушался…
Вот тут уже шарик явно дал знать волной тепла, что это самое важное!
Если уж так случилось, то возможности избавиться от сна всё равно остаются… Надо только сделать нечто важное… Надо только сменить обстановку… Не помешало бы куда-то уехать в дальнее путешествие… А ещё лучше пройти полное обследование у врачей… Скорей всего, ничего уже от самого принца не зависит…
До последнего предположения шар охладел, зато во время оного прямо-таки ударил явным теплом! Маргарита-Иллона уже почувствовала жуткую усталость, когда подводя некий итог, проговаривала последние слова-рассуждения:
– Сделать уже ничего нельзя… Исправить – тоже. Теперь тебе только остаётся ждать, плыть по течению и надеяться… и надеяться на самого себя… И на своих новых друзей… странных друзей… не от мира сего… – Она уже перешла почти на шёпот, делая большие промежутки между словами: – Ну, и самое главное… надо тебе постараться… очень постараться часто не… часто не… – трудно было сказать подобранное сознанием слово, но шар чуть ли не колол странным, никогда доселе не ощущаемым теплом. И Марга, широко раскрыв глаза, вытолкнула это слово из гортани: – Умирать!
А клиент сидел напротив, через стол, с явным скепсисом рассматривал вспотевшую, раскрасневшуюся толстуху и совершенно не верил в услышанное. Злился на самого себя, на свою мать и не понимал причин, по которым он сюда всё-таки подался. Никогда в подобную чушь принц не вникал, никогда не представлял себя в похожем месте и часто сам высмеивал подобных олигофренов, которые верили в мистику, гадания и прочую белиберду.
«Ну ладно моя мать, – рассуждал он с невероятной досадой на собственную наивность, – ей уже по возрасту положено подобными глупостями развлекаться! Но как я до такого опустился? Если кто узнает, позора не оберёшься! И хорошо, что я свою свиту в курс дела не вводил, не то стал бы настоящим посмешищем даже среди своих… Пора отсюда сматываться!»
Нет, телохранителей он с собой взял, всё-таки совсем бесшабашным авантюристом никогда не был. Но те сидели в машинах за ближайшим перекрёстком, в минуте быстрого бега от данного места, и ничего не знали о самом визите. Знал только их шеф, с которым иначе и не получилось бы сговориться, да и он являлся единственным, которому можно было доверить подобную тайну. В данный момент начальник охраны сидел в машине со своими костоломами и с помощью подслушивающей аппаратуры улавливал каждый шорох в данной комнате и внимал каждому слову. Он и так знал все личные тайны принца, в том числе и о неприятном сне, так что одной больше, одной меньше… Такой человек не проболтается.
Но в любом случае, балаган следовало заканчивать и быстрей сматываться. На улице вечер, людей и освещения предостаточно, если его узнают – издёвок не оберёшься, а жёлтая пресса так вообще заплюёт ядом. Только вот раздражение нарастало, хотелось хоть как-то досадить этой глупой толстушке.
Поэтому его высочество шумно выдохнул и резко встал во весь свой немаленький рост:
– Всё? Деньги за насыщенную беседу оставлять здесь или на выходе?
– Я ведь сказала, никакой оплаты… – гадалка осторожно, дрожащими руками водружала свой шар на подставку. – Моей помощи никакой не было…
– Увы! В этом я и не сомневался! Но я всё-таки заплачу за отлично проведённое представление!
И он стал доставать из кармана заранее заготовленные деньги. Устраивать скандал шарлатанке не хотелось, а вот унизить напоследок, поставить её на место и показать, как он ко всему услышанному здесь относится, – следовало в любом случае. Он так и сделал, выбрав только одну банкноту из десятка приготовленных, и положил её на стол со словами:
– Сдачи не надо!
И тут за спиной у толстухи, в глубине дома, так громыхнуло и затрещало, что сам воздух завибрировал. Одновременно с криками послышался визг, звуки борьбы, топот. Не успел принц прийти в себя и начать пятиться к двери, как в салон, срывая шторы на широком проходе, ввалилось с воплями пять мужиков разного возраста и комплекции. Несмотря на полумрак в комнате, они сразу опознали в посетителе наследника престола и с единым рыком «Вот он!», ринулись в его сторону. Оружия у них не было, если за таковое не считать две бейсбольные биты в руках, обломок какого-то стула и совковая лопата с коротким черенком. Одновременно всё это было брошено в высокородного клиента.
С первого взгляда было понятно, кто ворвался в дом к гадалке: ярые противники монархии. Те самые, недовольные жители столицы, проживающие по соседству и которых так опасалась Маргарита-Иллона Толедская. Видимо, кто-то всё-таки высмотрел входящего, опознал и, собрав ватагу недовольных, вломился в дом с чёрного входа.
Принц был человеком сильным, спортивно одарённым, к тому же военным. Во время занятия спортом, особенно в период обучения в военной академии, прикладывал достаточно усилий для овладения навыками самообороны. Обучался борьбе, неплохо боксировал, учился основам джиу-джитсу. Но в том-то и дело, что все и везде он проходился по верхам, схватывая только некие основы, никогда не углубляясь в полном самосовершенствовании в чём-то одном. Поэтому ему даже в голову не взбрело защищаться, контратаковать неожиданного соперника.
Тем более что в голове ясно и чётко звенела только одна мысль:
«Через минуту здесь будут мои охранники!»
Поэтому он вполне расчётливо и верно попытался покинуть место событий и ринулся к выходу. Но в этом ему очень не повезло. Во-первых, из-за тяжёлых портьер, которые висели по периметру всей комнаты, он не попал в дверь, а ткнулся в стену, теряя драгоценное время. Во-вторых, брошенные в беглеца два предмета – скорей всего, по случайности, оказали невероятный результат попадания. Орудие садового инвентаря попало в ноги, вызывая падение. Тогда как деталь спортивного инвентаря – вульгарно саданула прямо по лбу. Удар не оглушил, но слегка рассёк кожу на лбу, вызвав небольшое кровотечение. При этом принц упал, затем сразу вскочил на ноги, но было уже поздно.
Столкнувшиеся со столом налётчики его с рёвом оббежали и не столько бросились избивать ненавистного им представителя монархии, как, уцепившись в него, попытались вновь уронить на пол. Наверное, решили, что ногами пинать наследника короны будет намного сподручнее и эффективнее.
В этот момент в диком визге зашлась толстуха-гадалка, и послышался треск взламываемой наружной двери. Что интересно, треск никто толком не расслышал, а визг ни один человек не истолковал правильно. В сознании всех мужчин промелькнуло понимание, что Марга испугалась и за свою жизнь. Тогда как на самом деле она с ужасом смотрела на свой бесценный шар, который от толчков свалился с подставки и теперь медленно катился к дальнему краю стола.
Там происходили основные события. Ворвавшиеся антимонархисты не были хилыми или коротышками, но и принц со своим ростом и природной силой оказал стоическое сопротивление. Несколько зуботычин он выдержал, даже не заметив их в суматохе. Повалить его на пол с ходу не удавалось, и вся эта рычащая, ругающаяся толпа мужчин с грохотом и топотом опять вернулась к центру комнаты. А там так получилось, что принца удалось прижать к столу, а потом и грохнуть его хорошенько лбом о бархатное покрытие. Получилось и звучно и красиво. Энтузиазм возрос, рёв усилился, и недовольный народ продолжил наказание, подбадривая себя криками:
– Змей! Гадать он пришёл! – удар.
– Мало ему нашей крови! – удар. Тут стеклянный инструментарий подкатился к месту экзекуции.
– По шару его! Пусть узнает будущее! – удар, но уже не по столу.
– Сильней! Бей! – удар, но уже и не лбом.
– Долой монархию в на… – удар, который резко оборвал вопль свалившегося без сознания крикуна, был нанесён ему в затылок. Все остальные удары ворвавшихся телохранителей принца по своей точности и эффективности не шли ни в какое сравнение с теми, которые были тут произведены мгновением раньше.
Визг прекратился. Двое из пришедших на помощь аккуратно коснулись лежащего на столе принца Фредерика. И когда его чуть приподняли, у Маргариты-Иллоны Толедской вырвалось с облегчением непроизвольное восклицание:
– Цел!..
Но относилось всхлипывающее восклицание только к стеклянному шару, грязному в данный момент от «голубой» крови наследника короны.