Необъятная пещера.
Мертвенный свет, льющийся из неведомого источника. Протекающая в нескольких метрах от нас чёрная река. В Иркаллу могут входить лишь избранные – те, кого владыка призвал к себе. Я испросил дозволения привести полезного чужака загодя. Поэтому случившееся не было импровизацией.
Я переместился в нижний мир физически.
Кисель – вырвавшись из собственного тела.
Рядом со мной находилась бесплотная тень. Колеблющийся сгусток тьмы, имеющий условно человеческие очертания. Вместо лица – чёрный клубок с прорезями для глаз.
– Где мы? – блогер начал испуганно озираться.
– Добро пожаловать в Иркаллу, – усмехнулся я. – Место, куда ты попадёшь после смерти.
Неподвижный воздух, отсутствие фоновых звуков. Нет даже всплеска воды, ибо река не имеет ничего общего с водой. А затем появляется красное мерцание.
Ужас происходящего приковывает блогера к земле.
Кисель не в силах отвести взор от приближающегося к нам багрового шара. Сжигатель стремительно увеличивается в размерах, растапливает тьму нестерпимым сиянием, давит на нас страхом, иррациональностью происходящего.
– На колени, – шепчу своему спутнику.
Блогер в шоке.
Мы оба падаем ниц.
Багровый шар нависает над нами, гудит, выстреливает протуберанцами и наслаждается произведённым эффектом.
Голос владыки прокатывается под сводами пещеры:
– Рад видеть тебя, Джерг. Кого ты привёл с собой?
– Это популярный среди молодёжи человек, – отвечаю я. – Он хочет рассказать о твоём культе.
– Встаньте.
Мы послушно выпрямляемся.
– Я вижу тебя насквозь, смертный, – рокочет божество, обращаясь к стримеру. – Ты не веришь в древних богов. Твои боги – золотые монеты. Но ты здесь. Что чувствуешь?
– Мне страшно, – промямлил Кисель.
– Так и должно быть. Я жил на заре времён и до начала этих времён. Народы и материки, страны и властители – всё это… один вздох для вечности. Лишь сила имеет значение. Узри величие Нергала. И расскажи своим последователям про то, где был.
Багрянец осветил свод пещеры.
Я увидел берега чёрной реки, плывущий вдалеке корабль. Всё это казалось сумасшедшей иллюзией. Звуки порождал один лишь красный гигант, способный обратить нас в пепел и развеять огненным вихрем…
А потом мы выпали обратно.
В реальный мир.
Блогер пошатнулся, в его расширенных зрачках всё ещё метались всполохи запредельного кошмара, порождённого существом Бездны.
– Что… что это было?
– Сам решай.
Мы пересекли двор, подобрав по дороге оператора, и Кисель быстро пришёл в себя, занявшись привычным делом. Трансляция велась, донаты капали на карту, репортаж становился всё более захватывающим.
Входим в западное крыло.
– Это учебный корпус, который почти не отличается от обычной неомосковской школы, – вещал блогер, стараясь держаться в поле зрения оператора. – Взгляните, сейчас перемена, и дети носятся по коридорам. Сейчас мы попадём в столовую и откроем тайну питания будущих жрецов.
– Нет никакой тайны, – усмехнулся я. – Мы придерживаемся средиземноморской диеты. Доминируют рыба, орехи, фрукты, овощи и морепродукты.
– Жареной картошечки не навернуть, – пошутил Кисель.
– Не хотел тебя разочаровывать.
– В чём смысл такого питания?
Мы пересекли порог столовой и окунулись в гвалт, звон посуды, грохот тарелок и кастрюль. Я провёл блогера с оператором к раздаче, выдал им по подносу, взял один себе и терпеливо встал в очередь за семилетним малышом.
– Организм получает всё необходимое для полноценного развития, – сказал я. – При этом не забиваемся холестерином, не наращиваем жиры на боках. Здесь учатся воины, а не тюфяки.
Повара работают быстро.
У каждого из нас на подносе оказывается тарелка бурого риса. Постепенно добавляются салат из морской капусты, филе тунца, чечевичная похлёбка, гранатовый сок и фруктовая нарезка.
– Возьми хлеб, – советую блогеру. – У нас собственная пекарня.
– Ммм, – Кисель положил на поднос два кусочка чёрного хлеба. – С изюмом?
– И орехами, – добавил я, выхватывая из металлического лотка ложки с вилками. – Полезно и вкус потрясающий.
Кисель незамедлительно продегустировал хлеб.
– Действительно очень вкусно, друзья. Хлеб горячий, буквально тает во рту. У меня бабушка хуже готовила.
– Присылай свою бабушку к нам, – предложил я. – На бесплатную стажировку.
Набрав еды, мы двинулись к панорамному окну, за которым простиралось Славянское море. Шикарный ландшафт, как по мне. Несколько островков, ползущий вдоль горизонта контейнеровоз… Местные острова – это сплошь разрушенные и полузатопленные здания, занесённые песком, заросшие травой и кустарником. Изредка такие руины срастаются с холмами.
– Вы только взгляните на этот пейзаж, друзья, – восхищался Кисель. – А теперь будем пробовать пищу богов. Пишите в комментариях, чем питаются ваши дети в школе. Ставьте лайк, если протащились от рациона семинаристов… Ооо! Супец знатный.
Доесть мы не успели.
Справа послышался звон бьющейся посуды, и наше внимание привлекли две мальчишеские фигурки. Бритоголовый крепыш лет девяти попытался ударить своего сверстника кулаком в челюсть, но второй семинарист отбился подносом и зарядил обидчику ногой в колено.
Драчунов мгновенно обступила толпа.
– Снимай, – шептал Кисель одними губами.
Второй паренёк, тощий и невзрачный, с раскосыми азиатскими глазами, уклонился от левого хука, прописал оппонету красивую двойку в корпус и довершил разгром, ткнув лысого головой в переносицу.
– Никто не собирается это останавливать? – изумился блогер.
Пожимаю плечами:
– Они сами разберутся.
Бритоголовый взревел, из его руки вырвалась молния, и разряд отшвырнул азиата к ближайшему столу. Схватив упавший поднос, лысый замахнулмся, чтобы добить противника, но ребят растащили. Ещё несколько минут детишки перебрасывались оскорблениями, но друзья встали стеной между поединщиками.
Постепенно волнение улеглось.
– Полная жесть, – констатировал Кисель. – Нет, все мы учились в школе, но никто такого себе не позволял…
– Брось, – фыркнул я. – Загляни на большой перемене в лицей Адамсов. Или гимназию какую-нибудь в квартале одарённых. Твой мир никогда не будет прежним.
Спокойно доев и обсудив каждое блюдо, мы занесли подносы к окошку, где принимали грязную посуду.
– Куда теперь? – спросил блогер.
– Думаю, стоит заглянуть в учебную аудиторию, – предложил я, влившись в толпу малолеток. Прозвенел звонок. – Математикой и русским никого не удивишь. Как насчёт аккадско-легурийской мифологии?
– Веди, – коротко бросил Кисель. – А я напоминаю зрителям, что Легурия – это легендарный материк, ушедший под воду в незапамятные времена. Именно там, если верить некоторым источникам, зародился культ Нергала.
Экскурсия по моим владениям продолжилась.
Блогер перемещался по тщательно выверенному и заранее утверждённому маршруту, хотя всё происходящее на экране выглядело импровизацией. Я не мог отделаться от чувства, что после визита в Иркаллу паренёк изменился. Не знаю, сколько ещё ночей он будет вскакивать, обливаясь холодным потом и пробуя утопить в звёздах багрянец Убийцы. Возможно, паренек убедит себя, что Илья Невзоров – талантливый гипнотизёр. В самом деле, я же поглотил десятки вражеских душ и освоил техники подчинения…
Наверное, Кисель побоится ещё раз открывать запретную дверь.
Многие побоялись бы.
***
Телепортируюсь к главному учебному корпусу.
ВВМАН, Высшая военно-магическая академия Неома, расположилась на восточных окраинах. Ближайший ориентир – Лосиный Остров. Тут возведён целый кластер университетов, академгородков и кадетских училищ, снабжающих Европейскую Московию квалифицированными вояками. Огромная территория, на которой действуют пропуска, а бесцельно слоняющиеся гражданские – редкая птица. Проще всего добраться в академию на метро или монорельсе. Опять же, смотря откуда. Освоив мгновенные перемещения, я не заморачиваюсь подобными условностями.
Изначально поступление в академию означало для меня шанс на допуск в клан. Правящие Московией Адамсы очень избирательны – их не интересуют все одарённые подряд. Настал день, когда я привлёк внимание лидера клана, и специальное образование перестало быть необходимостью.
И всё же…
У Адамсов своя иерархическая лестница. Чтобы достичь вершин в обозримом будущем, «правильный» диплом не повредит. Поэтому я влился в дружное студенческое братство на пять долгих лет. Вы спросите, откуда у меня время на то, чтобы возводить Храмы Разрушения, контролировать разветвлённую инфраструктуру культа и даже заглядывать в духовную семинарию? Я успеваю плести международные интриги, развязывать и предотвращать войны, встречаться с могущественными людьми и пиарить мерч с символикой Нергала. Я даже успеваю заглядывать к себе домой. А всё потому, что в академии я – один из немногих студентов, обладающих правом свободного посещения лекций.
Учиться мне осталось недолго.
За плечами – два общеобразовательных курса и пара лет специализации. Следующим летом я получу диплом и распрощаюсь с академией навсегда. Потерпеть осталось совсем недолго.
Вы можете не верить, но при моих связях, богатстве и влиянии я вынужден сдавать экзамены наравне с другими студентами. Я могу что-то завалить, отправиться на пересдачу и даже вылететь из академии нахрен. Адамсы не делают исключений ни для кого. Тот, кто вступил в клан, должен соответствовать высоким требованиям. Планки задраны до предела, ведь элита вынуждена непрерывно конкурировать с Чжао, Индрадатта и Рокуэллами. А это – сильнейшие кланы Земли.
Что ж, остался последний год.
Я утешаюсь этим всякий раз, когда вижу монументальное серое здание с резными колоннами и евромосковским гербом над дверью. Герб представляет собой двуглавого орла, окружённого вереницей пятиконечных звёзд. Красивая мишура, за которой скрывается непреложный факт: реальная власть в стране принадлежит не марионеточному правительству, а клану Адамсов и старейшим родам, возвысившимся почти сто лет назад.
Сегодня пятница.
А это означает, что ради стрима с Киселём я пропустил целую пару «стратегического сдерживания». Сложный предмет с отбитым на всю голову преподавателем. В разгаре большой перерыв. Нормальные люди пошли в столовую и наслаждаются вкусными блюдами студенческого общепита. Мне же предстоит за шестнадцать минут добраться до аудитории, где запланировано занятие по магическому военному искусству. Плюс философия клана, от которой уже тошнит. Дальше – практикум на военном корабле, пришвартованном в глубинах академгородка. Вы не ослышались. У нас есть собственный дредноут, изучение которого началось в этом семестре.
Телепортироваться в учебный корпус я не могу.
Запрещено.
Поэтому вливаюсь в толпу студентов, спешащих на пары. Втягиваюсь в мраморную пасть крыльца, преодолеваю массивные двери и оказываюсь в необъятном холле первого этажа. Ручейки юношей и девушек разбегаются по всем направлениям. Коридоры, лифты, широченная лестница на второй этаж. Здание стремится произвести впечатление на непосвящённого гулким простором, свисающими с потолка люстрами, зеркальными колоннами и лестничными маршами, как в лучших дворцах столичного Неома. Я знаю, что выше начинается царство рационализма и функциональности. Безликие коридоры. Добротный, но не вычурный ремонт, отсутствие лишних украшений. Размах сменится военной лаконичностью.
Честно выстаиваю очередь к окошку гардероба, отдаю пальто улыбчивой старушке, замотанной в шаль, и, преодолев зеркально-мраморную пещеру, сворачиваю в боковой коридор.
Погода сегодня – топчик.
Обожаю солнечную осень. С ветром, облетающей листвой, жёлтыми деревьями и шуршанием под ногами. С безоблачным небом и неумолимыми приметами увядания. Весь сентябрь был дождливым и пасмурным, зато октябрь порадовал…
Казалось бы – военная академия.
Да только никто не заморачивается дресс-кодом. Народ ходит в чём попало. Джинсы, брюки-клёш, рубашки навыпуск, худи и безразмерные свитера. Девушки – в кардиганах и широченных джемперах. Многие предпочитают деловой стиль – костюмы-тройки, полувоенные френчи.
Глаза разбегаются от смешения стилей.
Откровенно бедных мещан почти не видно. Сплошь аристократы, дети финансовых воротил и корпоративных менеджеров, чиновников и армейской элиты, мастеров гильдий, оружейников и татуировщиков… А посему – ежедневно меняющиеся луки, брендовые шмотки, эксклюзивные костюмы от личных портных.
Киваю знакомым, улыбаюсь полузнакомым.
Мимо проходит девушка со здоровенными наушниками и защитной татуировкой на бритом виске. Завидев меня, девушка улыбается, лезет обниматься, целует в щёку и спрашивает, как дела. Отбиваюсь от незнакомки и спешу дальше. Хоть убейте, не помню, кто это.
– Попался!
Две женские ладошки закрывают мне глаза.
Замираю на полпути к аудитории.
– Где шатаешься?
Извернувшись, нежно обнимаю Окси, свою младшую жену.
Блондинка целует меня в губы, я с удовольствием отвечаю. Под тонким джемпером ощущается упругая грудь нерожавшей самки.
Мы с Окси учимся вместе.
Попали в одну группу, что стало предметом для шуток. Мол, припёрся в Тулу со своим самоваром. Меня это не смущает. Окси – сногсшибательная блондинка, милая и доброжелательная. Она вовсе не пытается меня контролировать, как думают многие. Да и что контролировать? У меня три жены, я их всех люблю одинаково и не пытаюсь искать замены. Никто не обделён вниманием.
– Стрим, – напомнил я.
Окси, отлипнув от меня, наморщила носик.
– С этим… Компотом?
– Киселём, – поправил я. – Ты вообще смотришь кого-нибудь… ну, кроме фитоняшек и инфоцыганок?
Окси обиделась:
– Мне странники нравятся.
В глобале хватает видосов про путешествия. Особенно – про путешествия в аномалии. Сейчас, когда демонов стало меньше, экстремальный туризм набирает обороты.
– Я знаю, – взявшись за руки, мы идём дальше по коридору. – Не сердись.
В академии не так уж много женатых студентов. Тем более – студентов с тремя жёнами. И уж совсем немного чуваков, основавших самый популярный в ЕМ религиозный культ. Поэтому меня не удивляет, что некоторые мужчины и женщины постарше здороваются со мной, сложив пальцы в Знак Звезды. Большой и указательный палец вместе, средний выпрямлен. Уважительно кланяюсь в ответ. Даже здесь встречаются прихожане, посещающие Храмы Разрушения.
…Аудитория компактная.
Из сорока поступивших в нашей группе сохранилось двадцать человек. Остальные не выдержали гонку. Кого-то отчислили по причине неуспеваемости, другие перевелись в университеты попроще или выскочили замуж. А ведь впереди – госэкзамены и дипломные работы…
Народ рассаживается по своим местам.
Мы с Окси привычно зашиваемся на галёрку первого ряда. Поближе к окну, из которого открывается вид на утопающий в жёлтой листве сквер.
Достаю ручку, конспект.
– Здорово.
Я пожал руку Максу Шереметьеву. Ещё один выпускник лицея Адамсов, капитан нашей сборной по хардболу. Первые два года мы с Шереметьевым продолжали играть в хардбол, даже выигрывали первенство академии, но потом команда начала распадаться, и мы забили на спорт. Чем старше становился каждый из нас, тем больше приходилось решать задач, не связанных с беготнёй вокруг норы.
– Классный стрим! – Зое Видаль помахала мне рукой с третьего ряда.
Видаль, улыбчивая и рыжеволосая, мне всегда нравилась.
– Чему вы радуетесь, а? – на одной из первых парт проснулся Логан Мертенс. – Мракобесие крепчает.
– Заткнись, Логан, – беззлобно бросил Руслан Чацкий.
Мертенс принадлежит к числу воинствующих атеистов. Будучи дхараной, освоившим технику перевоплощения, Мертенс напрочь отвергает всё сверхъественное. Даже демонов он считает пришельцами, обитающими в многомерном пространстве. Такой вот забавный тип.
Из динамиков раздался мелодичный сигнал.
Студенты прекратили перепалку и расселись по своим местам.
Весьма кстати, потому что в аудиторию пружинящим шагом вошёл Андрей Дмитриевич Арбенин, наш преподаватель по МВИ.