Грант Абель
Разумеется, в поместье Феррино их не ждали. Но стоило карете остановиться перед домом, как домочадцы сразу засуетились – откуда-то взялись полупьяные слуги и принялись подметать дорожку, розовощекая горничная пыталась полной попой прикрыть неухоженные кусты. А вот и барон с баронессой – выбежали на крыльцо, низко кланяясь и приветствуя:
– Ваша светлость, какая неожиданная, но долгожданная встреча! Доченька, как же мы соскучились!
Анника послушно угукнула и позволила себя обнять. Грант внимательно к ним приглядывался – и, если быть до конца откровенным, пока не видел ни единой несостыковки. Барон обладал отталкивающей внешностью и, судя по мешкам под глазами, был большим любителем выпить. Но радость его была искренней и правдоподобной – он отчаянно тискал племянницу, которую называл дочерью, и никак не мог выпустить ее из объятий. Его супруга все еще сохранила остатки былой красоты, стройная и не столь уж неприятная. Она выглядела более сдержанной, но тоже едва унимала восторг.
– А ты поправилась, милая! – заметил барон, все же прощупав под корсетом пышную фигуру поварихи. – Или уже носишь ребеночка? Неужели я стану дедушкой настоящего дракона? О боги, вы всегда были ко мне добры, а теперь сделали абсолютно счастливым!
И снова будто никаких напряженных отношений. Разве что алчность во взгляде – барон надеется, что теперь-то уж он заживет, раз приемная дочь принесла удачу всему разоренному поместью. Анника великолепно разыгрывала свою роль и пыхтела что-то невнятное – как угодно можно воспринимать. Наконец, их пригласили пройти внутрь – дракону только теперь стало понятно, почему встреча на крыльце так затянулась. За это время слуги успели хоть немного разобрать хлам в столовой и взялись за готовку обеда.
И про старших сестер Элеи Абель пока не мог сказать ничего однозначного – обе довольно некрасивы, а их лица еще сильнее изуродованы ярким макияжем, но это дело вкуса. Девушки вели себя вежливо и почтительно, их сложно было обвинить в отсутствии манер. Совершенно обыкновенные! Хотя с первого взгляда понятно, почему на отбор не попытались отправить одну из них – там даже у Элеи не было шансов, а у менее симпатичных родственниц тем более.
Грант просто поддерживал общий разговор, стараясь пока игнорировать намеки о бедственном положении поместья. Барон заливал, что его сестра умерла от болезни много лет назад, оставив огромные долги – бедняга все еще вынужден расплачиваться с кредиторами. Если полученная в академии анонимка говорила правду, а Элея это уже подтвердила, то все произошло совсем не так: та самая сестра и есть ее родная мать, она просила брата приютить сироту и растить как законную дочь, а все ее имущество было проиграно в карты уже позже. И вот здесь впервые проявилась очевидная странность: на что же они живут, если почти все земли потеряны и дохода с них идет мало? Пусть слуги здесь и не самые лучшие, но тем не менее они есть, то есть получают жалованье. Да и присутствующие не выглядят так, будто голодают. Не богачи, конечно, но далеко не бродяги.
Когда барон вечером позвал «дочь» поболтать в кабинете, появилась надежда, что там Анника все и выяснит. Грант ждал ее в выделенной для них двоих спальне, готовый сорваться в любой момент на помощь, если мужчина посмеет поднять на его повариху руку. У них был уговор, что Анника сразу закричит, а там уже дракона даже стены не остановят. Но ничего подобного не произошло, вскоре она вернулась и рассказала:
– Сначала ругался грязными словами, что за столько времени ни единой весточки не отправила, а потом радостно обнимал. Даже извинялся! Говорил, что зря смеялся, когда она умоляла отпустить ее на отбор. И ладно, что Мирту разрешил с собой прихватить – хоть рук и так не хватает, а он расщедрился и отпустил с ней личную служанку. Без служанки «такая идиотка» точно не прошла бы все соревнования. Но теперь-то хорошо, теперь жизнь наладится, и Элея его доброту оплатит сторицей – не просто так она его родных дочерей всю жизнь объедала, спасительница…
Грант предполагал подобное, хотя и для удивления место нашлось – Элея сама умоляла отправить ее на отбор? Зачем, если не в желании вырваться из этого жуткого места и спасти отсюда же Мирту? Легко представить, если барон ее и сейчас куском хлеба попрекает. Но тогда почему она рыдала все первые дни, как будто даже надежды не питала остаться в замке Абель? Ну ладно, можно допустить, что когда она увидела других конкурсанток, то действительно потеряла надежду – вот и принялась непрерывно плакать. Однако по какой причине в конце концов сбежала от дракона, если видела в нем свое единственное спасение? Никак не складывается история. Придется задержаться еще на несколько дней и потерпеть неприятную компанию.
Теперь уже Грант вообще не выпускал повариху из зоны видимости. Простоватая Анника не обладала столь наметанным глазом, поэтому могла упустить какую-то важную деталь, которая все расставит по своим местам. Подслушивать – низкое занятие, но в данном случае дракон пошел на сделку с совестью. Ему и самому интересно разобраться, да и хотелось бы доставить Элее факты, а не домыслы. Единственные люди, которым он действительно должен, – его женщины, и ради них можно совершать даже некрасивые поступки.
С сестрами Анника болтала примерно в том же духе – угукала и не поднимала взгляда. Обе называли ее приживалкой, но, судя по всему, очень завидовали ее новому положению и старались подлизаться. Они очень обижались, что «сестренка» не привезла даже подарков. Неужто не подумала о родных, или просто багаж столь велик, что прибудет отдельной повозкой? А одна – та, что самая старшая из троицы – вообще взяла за руку и напомнила, что именно она помогла уговорить родителей отправить Элею на отбор. Так и сказала: а вдруг получится? Пусть маленький, но шанс! Ну нет так нет, тогда уж и спросят с нее за все траты. Не помешает даже статус участницы в отборе к самому дракону – мало ли, кто там вылетел, но Элея там побывает, что уже неплохо и можно будет использовать.
По всему выходило, что Элея на отбор рвалась – и, хоть такими странными доводами, ее кто-то поддержал. Сестры заметно младшую недолюбливали, но явно не ждали, что она должна непременно погибнуть во время состязаний. Пробелы никак не заполнялись.
Разгадка нашлась уже позже, когда Аннику увела в свою комнату жена барона. Эта женщина вообще вела себя крайне сдержанно, она как раз ни единого грубого слова не сказала – и было очевидно, что остатки хозяйства на ней и держатся. Грант поостерегся, что его увидят в коридоре, и потому быстро переместился на улицу, поднялся на магической подушке к окну – с этой точки он мог не только слышать, но и видеть происходящее.
– Элея, девочка моя, ну как ты? – госпожа Феррино говорила глубоким проникновенным голосом и гладила Аннику по руке.
– Все хорошо, вы ведь знаете, – отозвалась повариха.
– Что еще за формальности? – женщина вскинула брови. – Зови, как и раньше, маменькой. Тебе нелегко пришлось, хорошая моя, но ты и сама знаешь наши обстоятельства. Герберт неисправим – он все еще талдычит о том, что отыграется. Он совершенно ненормальный! А твои сестренки не наделены красотой и талантами, я их очень люблю, но и правду признавать обязана. Не держи ни на кого из них зла. Так часто происходит, когда жадность и зависть застилают глаза. Но ведь я всегда тебя от них защищала, верно? Не будь меня, ты бы уже погибла от бесконечных побоев. А злые слова – это ведь просто слова. Единственное оружие, доступное никчемным людям.
Анника неуверенно кивнула. Вероятно, госпожа Феррино здесь была единственным человеком, благодаря которому Элея вообще дожила до отбора. Женщина гладила падчерицу по руке, но голос ее был тихим и твердым:
– Я от всей души тебя поздравляю. Не знаю, как тебе это удалось, но ты молодец! Моя девочка – не зря я в твое воспитание вложила куда больше, чем в твоих старших сестер. Может, и они в люди смогли бы выбиться, если бы и с ними я была построже? Итак, где мои серьги и колье? У тебя теперь хватает украшений – верни уж те, что я тебе на отбор дала. Они едва ли не единственные, что Герберт не успел спустить.
– Забыла, прости меня, маменька, – сообразила Анника. – Мы ведь здесь не думали оказаться, поехали с возлюбленным Грантом в путешествие и решили сделать крюк…
– Я поняла-поняла, – закивала женщина. – Отправь по возвращении. Теперь слушай внимательно – научу, что делать дальше. Не сразу, а уже по пути обратно, попроси у него небольшую сумму – ну, начнем с пятисот золотых. Скажи, что надо обновить гардероб, он не станет пересчитывать твои расходы – для дракона это мелочь. Герберт глуп – уже начал намекать, а поступать надо тоньше. Еще не разучилась строить жалобные глазки? – Она засмеялась и сама себе ответила: – Конечно, не разучилась! У тебя ведь талант ныть и жаловаться. Если твой дракон будет дарить украшения, то продавай не сразу – выжидай хотя бы пару месяцев, иначе может заметить и разозлиться.
– И отправлять деньги сюда? – уточнила обескураженная повариха.
– Ну разумеется. Что за странные вопросы, хорошая моя? Ты ведь помнишь все добро, что я тебе сделала? Боги не прощают неблагодарных детей! Знаешь же, какое адское пекло ждет таких после смерти? Любое преступление боги простят, но неблагодарность к тем, кто тебя вырастил, не пропустят! Но ты у меня умненькая, все сможешь выполнить тихо и осторожно. Не раньше, чем через полгода, скажи, как соскучилась по своей семье и как было бы хорошо, если бы для родных нашелся маленький домик в столице. Вот тут, Элея, надо будет очень постараться и выбрать самый правильный момент! Ты все детство тренировалась плакать – понадобятся все твои навыки. К сожалению, выбора у нас не осталось. Здесь твоих сестер каждый знает – им уже никакое замужество не светит. А ведь они тоже любили тебя – разрешали одежду свою донашивать! О, я же самое главное не рассказала – как сильно я поссорилась с приличными людьми, что ты к ним работать так и не пришла! Уговор же был давний, что ты явишься, когда в зрелый возраст войдешь. До сих пор мне простить не могут, что на какой-то отбор тебя отпустила.
Анника заторможенно уточнила:
– Кем работать?
Баронесса отмахнулась:
– Не притворяйся глупенькой, умница моя! И не смотри так снова. Там же спрос понятный – нужна или симпатичная мордашка, или какая-нибудь забавная легенда: например, о том, что ты на отборе самого дракона побывала и даже вкусила его ласки. Милена же тогда нас с твоим батюшкой этим аргументом и уговорила. А оно вон как вышло – гораздо лучше! И не вздумай снова реветь. Я же ради тебя старалась – лучше уж в доме терпимости под присмотром порядочных людей, чем дождаться, когда твой батюшка проиграет тебя в карты. Вот тогда бы я уже и косточек твоих не собрала.
Грант отпрянул от окна и прижался спиной к стене. Дыхание его оставалось размеренным, да и стук сердца быстро успокоился. У них же титул! Баронство, хоть и разоренное, – это обязывающий статус. Они собирались сделать из баронессы, пусть лишь формальной, шлюху? Не под эти ли обещания их до сих пор кто-то кредитовал? Подобное положение вещей немыслимо! Когда аноним писал о дурной репутации семейства, он и половину беды не выяснил.
Анника, когда прибежала в спальню, начала взахлеб пересказывать разговор, но дракон ее прервал – он и сам все нужное услышал. Но повариха замолчать не могла, она едва не задыхалась:
– Эта жестокая кошмарная женщина только выглядит приятным человеком! Бедняжечка Элея, как же ей не повезло! Но боги все видят – они привели девочку к вам и подарили ей немыслимое счастье. Молодой господин, только не ставьте ей в упрек – она совсем не такая, как эти люди! Я мигом догадалась, почему она сбежала отсюда до той самой работы! Возможно, барон о планах жены и не знал, но точно не стал бы возражать.
– Обойдусь без твоих советов, – отрезал Грант. – Тихо, Анника, я думаю.
– А о чем тут думать?! – женщина совсем разошлась. Но вдруг осеклась и уточнила: – Подождите, кто же ее отравил? Это точно не они – им было выгодно, чтобы она вернулась с этой самой «легендой».
– Сама, – до этого вывода Грант дошел сразу. – Она уехала отсюда с одной целью – никогда не возвращаться. Не смогла окончательно смириться с той грязью, которую для нее приготовили. И, возможно, это было первое решение в жизни, которое она приняла лично.
– Но зачем же было куда-то ехать? – не поняла повариха. – Если уж достала яд и решилась…
Дракон положил ей руку на плечо, чтобы уже остыла и успокоилась. Своей нервозностью она мешала ему соображать. Объяснил последнее:
– Компенсация. Эти страшные люди вбили ей в голову, что она должна расплатиться с ними за доброту. И если бы она действительно погибла на отборе, то я считал бы это делом чести. Даже разбираться бы не стал – засыпал бы это поместье золотом до самой крыши. Элея думала, что так и закроет все обязательства.
– Ой, что в мире-то творится, какие гадкие мерзавцы в нем водятся, – сокрушалась повариха, но уже потише.
Грант стоял у темного окна и пытался добавить недостающие детали. Элея потащила с собой Мирту – служанку она тоже хотела отсюда вызволить. Но почему яд не сработал? Не рассчитала дозу? Она всего лишь потеряла сознание, но довольно быстро пришла в себя. И сразу изменилась до неузнаваемости. Так меняется человек, оказавшийся на грани смерти? Или, когда достигнуто абсолютное дно слабости, у человека не остается выбора, кроме как повернуться к силе? Но ее разум долгие годы и с раннего детства калечили, а Элея резко передумала «благодетелям» помогать – будто и не осталось за ее спиной этой семьи. Однако и мести не требовала. Словно забыла обо всем – и очевидном плохом, и о навязанном хорошем. Она что-то говорила о потере памяти… Интересно, при лишении воспоминаний так кардинально меняется характер?
Единственное, что он понимал наверняка – Элею он теперь одну не оставит. Пусть сопротивляется, пусть не любит, пусть требует независимости. Однако ни одного дня больше она не проживет без его защиты. Хватит с нее негодяев – Абель таких к ней и близко не подпустит. Кьяра тоже желательно подальше отодвинуть, демон не хочет ей зла, но может причинить случайно, ибо такова его природа. А еще надо обязательно стать терпимее ко всем ее странностям. Наверное, она даже имеет право быть странной.
Он приказал Аннике идти в повозку, сам нашел барона. Других видеть совсем не хотелось, от одного этого тошно.
– Ваша светлость? – грузный мужчина снова низко поклонился. – Что-то случилось в столь поздний час?
– Случилось, – дракон старался на него не смотреть, чтобы не прибить на месте. – Случилась опухоль под названием «баронство Феррино». Вам до конца дней надо благодарить Элею за милосердие. Но если она когда-нибудь все же решит, что пора воздать вам по заслугам – я найду вас. А пока я еду в столицу и попрошу аудиенции короля. Я, герцог Абель, глава семьи драконов, клянусь, что в течение нескольких дней вас лишат титула и остатков земель. Советую за это время собрать вещи и найти другое пристанище. И это будет лучшим для вас исходом. Если его величество не поверит мне на слово и начнет расследование, то расплата может быть еще хуже. Прощайте или до свидания – в зависимости от настроения Элеи.
– Что? – мужчина побледнел и вскинул руки. – Милорд, что происходит? Что вам наговорила эта бесовка?! Наверняка вы не знаете самого главного – она на самом деле не моя дочь…
Грант больше не собирался слушать ни слова.
В дороге Анника осторожно поинтересовалась:
– И что же вы скажете своей наложнице?
– Ничего, – решил он. – И тебе приказываю молчать. Если она на самом деле все забыла – так для нее лучше. Неизвестно, кто ее настоящий отец, раз бросил беременную женщину в позоре и одиночестве. И с той стороны может выстрелить еще более подлая натура. Но я справлюсь со всеми трудностями. В идеале Элея о них даже не узнает.
Повариха потерла уже собственные пухлые щечки, потом забыла о его статусе и похлопала по локтю.
– Как же девочке повезло с вами, молодой господин, как же ей повезло! Живите долго – всем богам буду за вас молиться!
Грант отвернулся к окну и промолчал. Пока одна только Элея и не осознала, как сильно ей повезло.