Поскольку Мирта перестала нести всякий бред, ее выписали. Я забрала ее из лазарета, провела по территории, объяснила, где что находится. Со стороны теперь могла оценить, какое выражение лица было у меня в первые дни: отвисшая челюсть, распахнутые глаза. И, конечно, море вопросов. Она сама и озвучила предложение, которое должна была сделать я, но никак не решалась:
– Элея, не хотелось бы навязываться, но мне лучше жить с тобой. Слишком много непонятного, к тому же я физически не справлюсь с завязками на таких платьях. Школьная форма неплоха, но вижу, тут во внеучебное время студенты в своем щеголяют.
Я ее успокоила:
– Не переживай – в твоем случае никаких корсетов и прочих кринолиновых сложностей. Я все время завидовала Мирте – она как в удобном коричневом наряде с фартуком сюда попала, так в нем же и ходила. Купила себе еще один – точно такой же. Я не говорю, что в этом мире слуги живут лучше господ – нет, конечно. Но и некоторые преимущества у них имеются. Например, если ты вытворишь что-то немыслимое, то спросят в первую очередь с меня. Если не ошибаюсь, тебя даже наказывать никто не имеет права, пока я не разрешу.
Катерине, то есть Мирте, по характеру не слишком подходила такая роль, но надо отдать ей должное – она старалась не возмущаться по тем поводам, которые все равно не в силах изменить. Вот и сейчас просто продолжила мысль:
– И это тоже причина, почему нам нужно жить вместе. Странно получится, если хозяйская пришлепка станет вдруг находиться отдельно от своей рабовладелицы.
Я вздохнула, молча признавая ее правоту. Все аргументы пришлись в пользу этого варианта, ни единого возражения не придумалось. А мне придется каждый день видеть лицо погибшей Мирты, любовницу собственного мужа и непосредственную виновницу моей смерти – все в одном флаконе. Как бы нервы от такого набора триггеров не сдали. Пока же я всеми силами притворялась для нее и самой себя, что из нас двоих я взрослая женщина, потому могу держать эмоции под контролем.
Конечным пунктом программы была столовая. Там Мирте придется проглотить еще порцию удивления. Местная еда очень похожа на нашу, но некоторые отличия имеются – я до сих пор не привыкла к слишком жидким рисовым кашам или местным салатам, где иногда смешивались весьма странные ингредиенты. Однако во время обеда девушка не изумилась, а восхитилась:
– Ого, почти как у нас. Сюда бы ананас вместо яблока и майонез – получится в точности как мама готовила. Ой, еще бы и кетчупа сверху шлепнуть!
Меня перекосило. Забыла, что и в нашем мире кулинарных извращенцев хватает. А то, что мне все это время казалось диковинным, для кого-то другого – родное и привычное. Не всего ли это касается?
Я заметила, что Аленса топчется в стороне и стесняется подойти. Я ободряюще ей улыбнулась – конфликт между нами не то чтобы исчерпан, его и произойти-то не должно было. Однако быстро предупредила:
– На пять часов от тебя Аленса, наша соседка. Тоже госпожа. Идет сюда.
– Ясно, – Мирта собралась и сосредоточилась. А потом вполне естественно поздоровалась: – Добрый день, благородная Аленса!
– Привет, дорогуша, с выздоровлением, – подошедшая отвесила доброжелательно, но на служанку даже не взглянула – она пялилась на меня и изображала виноватый вид. – Благородная Элея, позволишь ли мне присесть к тебе за столик? Я поддалась вспышке ревности и наговорила грубостей, о чем искренне сожалею. Лишь после хорошо подумала и вспомнила, что именно ты познакомила нас с Кьяром, ты помогала наладить с ним отношения, и, в конце концов, лишь благодаря тебе произошло наше окончательное сближение. Я была неправа!
Не иначе, после страстной ночи, когда все желания сбылись, она действительно порядком успокоилась. Или же ей теперь очень-очень хочется жить в моих новых апартаментах, ведь демон их еще при мне разрекламировал. У нее только один недостаток, во всем остальном она нормальный человек, поэтому я великодушно ответила:
– Прощаю, но при одном условии – такое обвинение от тебя больше никогда не прозвучит. Я бы и тебе посоветовала держаться от Кьяра подальше, но, боюсь, уже поздно. Потому садись и рассказывай – как ты?
Она зарделась от радости, упала на стул и тотчас начала засыпать нас ненужными признаниями:
– На седьмом небе от счастья! Благородная Элея, я ведь никогда не верила, что у меня получится. Много об этом говорила, но на самом деле не верила! Правда, оказалось, что я совсем не знала о некоторых аспектах близости мужчины и женщины… – она вдруг замялась и даже нахмурилась. Что это за выражение? Неужели ее возвышенные фантазии при реальном воплощении растеряли свой романтичный флер? Но Аленса явно молчать не могла, у нее ведь других подруг нет, потому поразила откровенностью: – Кьяр… Он заставил меня делать очень неприличную вещь…
Поскольку девушка замолчала, но многозначительно вытянула губы, незакомплексованная Мирта предположила:
– Минет, что ли? А что тут неприличного? Или какую-нибудь жесть? Ты тогда не молчи, госпожа Аленса, маньякам потакать нельзя!
Вот куда она лезет? Я цыкнула, чтобы прикусила язык, а Аленса квадратными глазами уставилась на служанку, пытаясь перевести исагонское наречие в понятные определения. И пока она не начала все-таки отвечать на заданный вопрос, я нервно выкрикнула:
– Избавь нас обеих от таких подробностей! Мне вообще неинтересно, чем вы там с ним занимаетесь. Я спросила – как ты сама?
Аленса тряхнула головой, будто избавляясь от напряжения, расслабилась и повторила:
– На седьмом небе! – Она вновь отвела взгляд и задумчиво добавила: – Я не глупая, Элея, стараюсь быть с собой честной. Кьяр пока не привык ко мне, как к своей семье. И позвал скорее от какой-то злости, чем от настоящей симпатии. Он похож на горячий костер, рядом с которым жарко, но Кьяр греет не меня лично, а просто сам по себе. Отстраненный, не испытывающий тех же эмоций…
Мне понравилось, что она все еще не потеряла остатки рассудка, потому сказала напрямик:
– Тогда грейся, пока тебе разрешили подойти к костру близко, но лучше настраивайся заранее, что он выкинет тебя в любой момент. Он не испытывает чувства, как ты, и никогда не сможет. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
Аленса не ответила, она заговорила бодро, будто пресекая эту тему:
– Пойду к служкам за добавкой! Страсть отнимает столько сил!
Когда она отошла, Мирта поинтересовалась:
– Кто такой Кьяр?
– Местный негодяй, – заочно представила я и выдала краткую характеристику: – Чтобы не стало шоком, сразу предупреждаю: он настолько хорошенький, что все тормоза отказывают. Ну ты, собственно, по Аленсе видела – у девчонки все планки упали.
– А у тебя? – она вдруг задала странный вопрос и пояснила свой интерес: – Мне показалось, что тебя при каждом его упоминании колбасит. А от их постельных развлечений твой левый глаз вообще на щеку съехал.
Отрицать бессмысленно, особенно если человек демонстрирует такую проницательность:
– Раньше слегка колбасило, сейчас уже отпустило. И нет, я отговариваю Аленсу не из-за ревности, в самом деле за нее переживаю, потому что бедная влюбилась в такого подлеца, каких еще поискать.
– Понятно, – она без споров приняла все мои объяснения.
Когда Аленса вернулась, я сразу напомнила, что мое предложение о переезде в силе. Поэтому мы втроем отправились в прежнюю комнату, чтобы та собрала вещи. У богатой баронессы гардероб был обширным, и потому ей понадобится помощь хотя бы с переноской. Я подошла к окну, размышляя. Мирта встала рядом, но Аленса привычно прикрикнула:
– Милочка, займись пока моей обувью! Потом аккуратно сложи платья. Я пока ванну приму. Украшения не трогай – я сама их упакую.
Служанка ответила, не оборачиваясь:
– Давай уж сама. И ванну в новой комнате примешь – она там как раз собственная.
За нашими спинами воцарилась тишина. А я даже не сразу сообразила, что ответ Мирты какой-то неправильный, ведь сама ответила бы примерно так же. Но сейчас была вынуждена пихнуть служанку локтем, а та изумленно воззрилась на меня. Все-таки сообразила, повернулась и даже смиренно поклонилась:
– Прошу прощения, госпожа Аленса, я только выписалась из больницы… то есть лазарета! Лекари советовали мне ограничить физические нагрузки. Ты все вещи на кровать переложи, и мы вместе их перенесем. Зачем упаковывать, если тут делов на один поход?
– А, конечно, – мигом успокоилась соседка. – Ты ведь едва не погибла, почему-то из головы вылетело. Такие потрясения бесследно не проходят. Но ты как-то уж слишком сильно изменилась – я еще в столовой заметила…
Я пожала плечами и снова уставилась в окно. Кьяр вышел из корпуса демонов через пару минут. Поднял лицо и посмотрел на наше окно. На этот раз я и не думала отшатываться или прятаться. Если собираюсь остаться в академии, то надо привыкнуть к тому, что он всегда где-то неподалеку. Моя стратегия – научиться смотреть на него прямо и без стеснения, как на любого постороннего. Демон бросил всего один безразличный взгляд и пошел дальше.
Я поставила указательный палец на стекло, шепотом объясняя:
– Это и есть Кьяр.
Мирта громко присвистнула. К счастью, Аленса как раз убежала в ванную, чтобы собрать там предметы гигиены.
– Ничего себе няха… – выдала она оценку. – И раньше было понятно, что у нас с тобой вкусы на мужиков совпадают, но если честно, наш Никитос в сравнении с этим красавчиком жалкий недоделок.
Я от возмущения едва не задохнулась:
– Наш Никитос?!
Она в качестве утешения хлопнула меня по спине.
– Не придирайся к словам. Ты поняла, что я имею в виду. Ну няха же, да?
– Ты давай потише восхищайся. Если Аленса услышит, то легкими травмами не отделаешься. Надолго или нет, но сейчас они любовники.
– Подожди, этот рарник спит с той носатой кринжатиной?! – громким шепотом изумилась она.
Безнадежна. Как Катерину в Мирту не наряжай, настоящая Мирта все равно не получится. И да, мне теперь тоже словарь нужен, чтобы ее исагонский на свой исагонский переводить.
Зато при Аленсе она вела себя все-таки куда сдержанней – рассказы о приюте для сумасшедших ее присмирили, как и меня когда-то. Это была одна из ключевых причин, почему я на переезде соседки так настаивала. Наедине я быстро от новой Мирты сама в тот самый приют проситься начну.
Мы взяли вещи и понесли к комнате. Даже Аленса не выпендривалась и не закатывала глаза – раз благородной Элее можно нести в руках ворох платьев, то она чем хуже? Странное дело, но для воспитательных целей перерождение Мирты дало хоть какой-то позитивный эффект. На эту же где залезешь, там и слезешь.
Наши усилия не понял Грант Абель, которого мы встретили перед комнатой:
– Элея, надо было предупредить – я бы распорядился, чтобы все доставили. Тяжело ведь. Мирта, поздравляю с выздоровлением. Благородная Аленса, рад приветствовать. Сейчас проверю, что вам еще может понадобиться из мебели, к вечеру принесут.
– Спасибо, Грант, – искренне поблагодарила я.
За последние дни дракон столько хорошего сделал, что я просто не считала себя вправе портить ему настроение. Вот и сейчас – ни капли возмущения, что я сюда целую команду переселила, хотя ему мои соседки без надобности.
Он вошел внутрь первым, Аленса поспешила за ним, а Мирта замерла и присвистнула. Отбить бы ей эту свистелку. Ну что за привычка? Она деловито покивала, беспардонно разглядывая его пятую точку, затем выдала:
– Еще один? Мне здесь начинает нравиться. Глаза бы не разбежались. Этот, если я правильно поняла, и есть твой дракон? Повезло. Постараюсь в этой жизни твоих мужиков не уводить. Я и в той не специально, потому забей. Да и грех тебе ныть при таком фарте. Он где-то качается? Ну прям десять из десяти, мать, десять из десяти…
Я вздернула взгляд к потолку и взвыла.