Ненависть Дарьи к «гадскому комсомольцу» Жирко за четверть века ничуть не утихла. Корни этой враждебности уходят в середину восьмидесятых. Славка, старший сын Дарьи, тогда учился на инженера в техническом вузе. И «подрабатывал» фарцовкой. Когда об этом стало известно (явно, кто-то стукнул) руководству института, поднялся ки́пиш. Тогда, по советским законам, фарцовка считалась преступлением, и, опасаясь проблем с милицией, а ещё больше – нагоняев от партийных властей, вузовское начальство спешило избавиться от подобных студентов, а прыткие комсорги устраивали показательное страши́лово – исключение из комсомола.
И если руководители вузов иногда проявляли осторожный либерализм: отругают, влепят выговор, но позволят доучиться – то комсорги не давали пощады «врагам». В Славкином вузе в то время комсоргом был Станислав Жирко. Вот он-то и был инициатором изгнания Славки из комсомола. Больше того, добился, чтобы Славку попёрли из института. Дарья упрашивала и ректора, и комсорга Жирко не выгонять Славку. Ректор был настроен не слишком категорично, однако он побаивался пламенного комсомольца Жирко, у которого отец работал в горкоме партии. Тогда же все, в том числе и наука, стояли по стойке «смирно» перед КПСС. Так что мольбы Дарьи оказались тщетными.
А через пару лет ЦК КПСС разрешил комсомолу заниматься коммерцией – при горкомах и райкомах стали создавать «Центры научно-технического творчества». Причём «научно-техническое творчество» – это были не только лишь кооперативы, но и коммерческие банки, и право на валютные операции. Если госпредприятиям и простым гражданам в подобных делах светили красный свет и тюрьма, то комсомольским центрам так называемого творчества была полная лафа́! Деньги можно было обналичивать без проблем: часть – в карман, часть – на коммерческие проекты. Размаху комсомольского «творчества» завидовали даже махровые спекулянты и валютчики. Станислав Жирко, тогда уже работающий в горкоме комсомола, пристроился к подобному центру и стал заниматься тем же, за что Славку выгнали из института. И хотя олигархом отважный комсомолец не стал, безбедную старость он себе обеспечил. Сейчас Жирко – работает финансовым директором в крупной компании.
Славка Тишков, когда страна вырвалась из клетки социализма, уже в открытую стал заниматься коммерцией. Может, со временем он и пополнил бы ряды миллионеров, если бы не трагичный случай. Они с друзьями были на отдыхе, и по пьяни устроили гонки на снегоходах. Кончилось всё печально – Славка погиб.
Дарья уверена: проклятый бизнес виноват. Шальные деньги парню голову вскружили. Она считает: работай Славка на заводе, остался бы жив. Ага! Когда в девяностые на заводах месяцами не платили зарплату, вряд ли Славка задержался бы там. Наверняка подался бы в бизнес. И вообще, от судьбы не уйдёшь.
С тех пор прошло много лет, и надо ж такому случиться, чтобы Дарья устроилась горничной к Шулепиным, чьим соседом оказался Жирко – его дом через дорогу от шулепинского. Конечно, коттеджный посёлок – не коммуналка, где постоянно натыкаешься на соседей. Да и друзьями Шулепина и Жирко не назовёшь – так что видится Дарья с бывшим комсоргом нечасто. Но каждый раз, когда они пересекаются, пламенный залп ненависти «борцу со спекулянтами» обеспечен.