Логика, конечно, у теток еще та. По их словам все мои беды от того, что в свои (О, ужас! Мне 21!) годы я не замужем. Согласиться с этим трудно, но и говорить вслух о том, что никаких таких особых бед у меня нет, не хочется. Они же потом маме всю плешь проедят за мою грубость. Поэтому молча обходим теток по дуге и бежим в мамину спальню, захлопнув дверь прямо перед их носом. Нечего сюда его совать.
– Ксюша, открой!!! – Нет, чувствую, придется поговорить с мамой по поводу этих родственников, такую наглость я терпеть не буду. Но это все потом, сейчас понять бы, что случилось.
– Мам? – Склонившись над скрючившейся на кровати мамой, я по-настоящему испугалась. С побледневшем до синевы лицом, она мучительно пыталась что-то сказать, но получалось у нее плохо.
– Уйди с дороги, мы лучше знаем, что нужно делать. – Все-таки распахнув дверь, тараном пошла на меня тетя Зина.
Дойдя до мамы она попыталась перевернуть ее на спину, отчего из маминого горла вырвался толи стон, толи звериный рык. Это стало последней каплей моего терпения, но нейтрализовать ее я не успела. Влетевший в комнату дядя Сережа выглядел не лучше пса. Всклоченный, усталый, с безумным взглядом, он одним своим появлением заставил теток оставить маму в покое. А уж когда заговорил.
– Пошли вон!!!
– Какое ты имеешь право…
Начала было одна из теток, но сегодня отчим даже не пытался быть вежливым. Схватив мадам под руки, он силой выволок их из спальни. Дальше послышались звуки борьбы, звон бьющейся посуды и несколько приглушенный закрытой дверью мат. Потом хлопнула входная дверь и все стихло. Все это время я сидела на коленях рядом с мамой и молилась о том, чтобы скорая приехала как можно быстрее. С каждым мгновением ей становилось все хуже и чем помочь самому любимому человеку я не знала. Вообще-то роды должны были начаться только через два месяца, но видимо мы так и не смогли уберечь ее от всех волнений.
– Как она? – Взгляд у заглянувшего в комнату дяди Сережи был все еще затуманен. Чувствую, нервы подкосили даже этого, всегда уверенного в себе человека.
– Плохо.
В этот самый момент мама застонала, отчим тут же посерел и скрылся. Мне тоже было страшно, но оставлять ее в такие минуты по крайней мере неправильно. Ладно мужики, им все простительно, но я то. Вдруг мама схватила меня за руку и слегка покусывая губы, произнесла.
– Ты только не вини его ни в чем. Поверь, с ним я была счастлива.
– Тихо-тихо, молчи. Сейчас приедет скорая и все будет хорошо.
Поцеловав мамину руку, попыталась вырваться из захвата, но в этот самый момент маму вновь скрючило, отчего она еще сильнее вцепилась в мое запястье. Хорошо в этот самый момент в комнату зашли врачи. Быстро оценив ситуацию, они сначала выругались, а затем начали раздавать указания, одновременно спрашивая нас о том, как давно это началось.
– Вы не повезете ее в больницу? – Ошарашенно наблюдая за тем, как врачи начинают раскладывать инструменты, тихо спросила я.
– Нет. Уже не успеваем. – Положив руки маме на живот, спокойно проговорила высокая сухощавая женщина-врач. – Помогите мне ее раздеть, роды уже начались.
Как от этих вестей дядя Сережа не грохнулся в обморок, не знаю, лично я была близка к этому. Особенно тяжело стало, когда врач больше не слушая нас, начала уверенно руководить процессом. Все это время мама не отпускала мою руку, так сильно помочь я не могла. Однако по сути этого и не требовалось, нам повезло, врачи оказались опытными. Прошло всего около часа, как наш дом оглушил крик новорожденного, услышав который мама потеряла сознание.
– Аллергии на лекарства есть?
– Нет.
Обрадованная появлением на свет братика, я не сразу заметила, что маме стало только хуже. Почему-то казалось, что с рождением ребенка все закончится. Однако все только-только начиналось, ей явно стало хуже. Это было заметно по начавшим суетиться врачам. Отдав малыша на попечение дяди Сережи, они сделали несколько уколов, а затем попросили одеть маму, как можно быстрее.
– Что происходит?
Уже в машине тихо спросила я, испуганно разглядывая торчащие из ее рук трубки. Пока мы опускали ее вниз, мама не подавала никаких признаков жизни, так что хотелось плакать. А вот малыш спокойно сопел рядом и судя по всему не испытывал никаких неудобств.
– В ее возрасте роды довольно часто обостряют болезни, еще и ребенок для ее тела довольно крупный. Случись роды в срок, вообще бы могли бы не спасти, а так надежда есть.
И это называется утешили. Да меня скоро саму инфаркт хватит с этими врачами. Хорошо хоть в приемном покое объяснили, что ничего страшного с мамой не произошло, просто тяжелые роды вымотали ее до предела, да еще и аппендицит воспалился. Пришлось делать экстренную операцию.
К маме меня пустили только утром. Бледная, уставшая, с черными кругами под глазами она между тем буквально светилась от счастья. Сейчас говорить о том, что меня пригрозили уволить если я не появлюсь на рабочем месте через 15 минут, не хотелось, еще и зарплату зажать пригрозили. Да пусть подавятся, у меня, между прочим, брат родился!
– Вот, испортили мы тебе День рождение! – Грустно улыбнулась мама, крепко-крепко прижимая к себе малыша, словно боясь, что его кто-нибудь отберет. Это умиляло. Помню, она так же боялась за меня, когда я была маленькой. Да и сейчас. У нее такое случилось, а она все переживает, что меня обидела.
– Зато теперь мы запомним его на всю жизнь. – Улыбнувшись, поцеловала маму в щеку. – Ты как?
– Хорошо. Врачи говорят, больше напугала всех. – Уже более расслабленно улыбнулась она.
– Ну что напугала, то напугала.
– Как там Сережа? – Неожиданно робко спросила мама, явно боясь того, что может услышать.
А я что? Я понятия не имею, где отчим. Домой не возвращалась, предпочитая дождаться результатов в больнице, сам он тоже не звонил, что само по себе было странным. Обычно он и по меньшим поводам обрывает телефон, а тут тишина. Однако до маминого вопроса, задуматься над этим у меня не было времени. Неужели ей опять придется пережить очередное разочарование? А нет. Выглянув в окно, я невольно хихикнула, не в силах сдержать смех. Лохматый не хуже пса, в разорванной по шву рубашке и одном ботинке, дядя Сережа упрямо лез по пожарной лестнице, с трудом удерживая в зубах букет роз. Нет, ну как подросток, право слово. Его же сейчас все, кому не лень сфотографируют, завтра сплетен не оберемся. Бизнесмен, известная в нашем городе личность, чтоб его.
– Ну-у. Я думаю, ему хорошо. – Усмехнувшись, открыла окно, после чего быстро попрощавшись, вышла. Судя по раздавшемуся за спиной визгу, сюрприз удался. Что ж, рада за них…
– Скворцова, ты опять опоздала!!! – Не желая слушать никаких возражений, вызверился на меня Денис. – Я буду ставить вопрос о твоем увольнении!
– Ставь. – Устало отмахнувшись от замдиректора, тихо добавила. – Это хотя бы избавит меня от твоих нотаций.
– Что??? – Срываясь на ультразвук, мужчина попытался было удержать меня в кабинете, но едва он коснулся моей руки, как я согнулась от пронзившей запястье боли.
Нет. Вряд ли мужчина хотел сделать что-то реально плохое. Но получилось, как получилось. Глядя на наложенный врачами скорой гипс, Денис вместе с директором льстиво заглядывали мне в глаза. Тут вам и отпуск, и прибавка, да и повышение уже не проблема. Только никому не говори, что тебе руку в кабинете директора сломали. А я и не собиралась. Еще чего, знаю же, Денис не виноват, он просто доделал то, что маме ночью не удалось. Даже легкого прикосновения к руке хватило, чтобы вызвать перелом.
– Стоп. – Устав следить за мыслью все больше распаляющегося директора (молчание он воспринимал, как набивание себе цены), подняла вверх здоровую руку. Не собиралась я подниматься по карьерной лестнице таким способом. – Больничный подпишите, пожалуйста.
– И все??? – Явно разочарованный такой постановкой вопроса, спросил Денис.
– Да. Ничего мне от вас не нужно. А опоздала я, потому что маму в больницу отвозила ночью. Вот, даже справка есть.
Смутившись, мужчины попросили прощения (честное слово, не ожидала), после чего помогли мне одеться и даже вызвали такси. Судя по завистливым взглядам, для меня это не пройдет даром, но, думаю, пока длится больничный коллеги немного успокоятся. А нет… Обнаружив в сумке пропажу пары сотенных и тухлую рыбину, невольно улыбнулась. Вот же блин, креативщики, лучше бы так по работе мозгами шевелили.