Предложение о работе поступило только когда уже обосновалась на новом месте. Вернее, нашла специальное общежитие, которое предоставлялось на время новым распределённым. Ничего примечательного это здание собой не представляло. Обыкновенная обшитая матовым пластиком коробка с окнами.
376 сектор был заметно больше нашего, но, уверена, далеко не огромным. Пару раз замечала на улицах машины, которые мерно качались при попадании в нестабильное магнитное поле. Большая часть людей всё ещё предпочитала ходить пешком. С удивлением, разглядывала фонари на улице. У нас они висели на домах, а здесь стояли на высоких пьедесталах.
Дома тесно прижимались друг к другу и их не строили выше трёх этажей. Сама комната в общежитии была маленькой. Окно, кровать, шкаф, тумбочка и зеркало. На последнее посмотрела с неприязнью, встретив такое же выражение лица в отражении. С тех пор, как волосы немного отросли на меня начали обращать внимание. Хотелось их отстричь, но боялась, что тогда кто-то заметит протезы. Последнее чего мне хотелось – вернуться обратно в общество, которое меня презирает.
Одной было не комфортно. Обычно, рядом кто-то постоянно находился в приюте. Звукоизоляция была хорошей, поэтому прибавила немного громкость у ушей, стараясь привыкнуть. Услышала резкий гудок машины на улице, подскочила и выключила звук. На сегодня хватит.
Легла на кровать. Завтра начнётся новая жизнь. Хорошо это или плохо. Засыпала долго. Кровать казалась слишком мягкой. Открыв глаза, поняла, что уже опаздываю. Наспех расчесалась, залезла в просторную кофту и штаны, обулась. Чуть не упала на повороте в ванну. Хорошо, что там никого не было. Холодная вода привела в чувство. Отлично!
Выскочила из дома и села на нужный транспорт, который ходил раз в час и, по моим расчётам, должен был проходить рядом со студией.
«Как вообще меня угораздило туда попасть? Модель из меня никакая. Мало того, что двигаюсь, как фанера, так ещё и актёрские способности отсутствуют напрочь. Может, меня туда в качестве разнорабочего распределили? Звучит более логично».
За окном пролетали улицы, залюбовавшись, чуть не пропустила свою остановку. Расплатилась и вышла. Солнце светило ярко, отражаясь от зданий. Бедный Раф. Ему, наверняка, сейчас трудно в городе.
Поняла, что забыла взять блокнот с записями. Там был адрес! Постаралась его вспомнить и, в итоге, побрела, надеясь на интуицию. В этом мне повезло, и огромная вывеска «Звезда» почти сразу попалась на глаза.
Рядом с ней стоял парень, нетерпеливо притоптывая ногой. Он отличался от всех людей на улице. Слишком уж хорошая на нём была одежда. Волосы были уложены на голове в контролируемом беспорядке. Подошла к нему. Меня окатил запах его дорогого парфюма.
– Здравствуйте… – начала, но меня тут же перебили.
– Ханни Лайк? Опаздываете. Время – деньги. Быстро внутрь, – раздражённо сказал он, схватил меня за руку и затащил в здание.
– Меня зовут Ханна… – снова попыталась что-то сказать.
– Не важно, – он протащил меня через несколько комнат, и мы оказались в круглом помещении.
Почти во всю стену там располагалось зеркало, рядом с ним стояли столики с косметикой. Чуть правее расположились вешалки с одеждой. Идеальные дамы, сидели на стульях и шумно разговаривали. Резко почувствовала, что мне здесь не место. Нас как будто не заметили. Они продолжали свои шумные сборы.
– Девочки, – парень меня отпустил и хлопнул в ладоши.
Они, наконец, обратили на нас внимание, изящно изогнув в нашу сторону тела.
«Может сбежать?»
– Знакомьтесь. Новенькая – Ханни, – известил он и подошёл к вешалкам.
Девочки никак не отреагировали. Чувствовала себя так же, как и перед экраном на распределении. Они сканировали глазами ничуть не хуже. Открыла рот, чтобы поздороваться, но мне опять не дали и слова вставить.
– Держи, – сказал он и в меня полетели вешалки. – Чуть более низкая, чем надо, но сойдёт. На сцене была?
Ловила летящую на меня одежду одну за другой. Платья, юбки, штаны, кофты и блузки. В этот раз даже не попыталась ответить.
– По глазам вижу, что нет, – парень закончил с одеждой и начал толкать меня в сторону ширмы. – Переодевайся. Жду ровно три минуты!
– В это?! – резко вскинулась я.
– Во что ещё? – раздражённо ответил он и закатил глаза. – Конечно, не во всё сразу. Начни с платья.
Парень затолкал меня за ширму. Окончательно опешила. Нашла в куче платье. Оно было полупрозрачным и коротким.
«Ужас. В жизни такое не носила!»
– Тик-так, – услышала голос парня за шторкой.
Выбора мне не оставили, так что пришлось переодеться. Теперь чувствовала себя совсем голой. Из зеркала на меня смотрела незнакомка.
– Три минуты, – он резко раздвинул штору и осмотрел меня.
Захотелось сжаться в комок и уползти куда-нибудь.
– Сойдёт, – кивнул он и снова схватил меня за руку, выволакивая наружу. – Обувайся.
Передо мной оказались туфли с огромным каблуком. Открыла рот.
– В это! – рявкнул он, предугадав мой вопрос.
Скептично посмотрела на обувь.
«На ней вообще ходить можно?»
– Больше нет времени, – он наклонился, взял туфли и впихнул мне в руки. – Обуешься там. Девочки, на выход!
Вместе с толпой перешла в другую комнату. Там было так светло, что пришлось зажмуриться на пару секунд. Отовсюду лился свет. Стояли камеры и за ними тоже работали люди.
– Дара. Приведи Ханни в порядок, – громогласно сказал парень.
Ко мне тут же подбежала девушка с кисточками и помадой. Не сопротивлялась.
– Не переживай сильно. Шон всегда такой. Художники – народ эксцентричный, – дружелюбно улыбнулась она.
Вспомнила Рафа и мысленно с ней согласилась. Разговаривать мне по-прежнему не давали. Только хотела открыть рот, как Дара на меня шикнула.
– Не двигайся, иначе макияж испортишь, – сказала она. – Меня, кстати, Дара зовут. Здешний визажист. С «девочками» сама познакомишься. Только поосторожнее, а то вдруг в камень обратят. Шон – владелец студии и главный фотограф. Не спорь с ним. Никогда. Готово!
Она отступила на шаг и кивнула, осмотрев меня.
– Готовность тридцать три секунды. Жанна на сцену, – объявил Шон.
Девушка в красном платье с разрезом почти до бёдра вышла под камеры. Я же решила обуться и попытаться привыкнуть. Пару раз запуталась в ремешках, но всё же нацепила туфли на ноги. Красивые, но мне не подходят. Вздохнула и выпрямилась. Даже стоять было сложно. Оперлась на стену.
Тем временем по залу проходили вспышки одна за другой.
«Как только Жанна успевает менять позы?»
Сделала пару шагов и чуть не навернулась. Благоразумно вернулась к стене и попыталась с ней слиться.
– Ханни на сцену. Пятнадцать секунд, – услышала голос Шона.
Медленно пошла к тому, что он называл сценой. Небольшой помост, сзади которого располагался белый лист. Снова чуть не упала.
– Опоздала! – рявкнул он.
Первая вспышка меня ослепила. Зажмурилась и постаралась прикрыть глаза. По залу пошли смешки.
– Что это за поза? Мусорщик вылез из-под завала? Отлично получилось! – сарказм лился из рта главного фотографа, и смех стал громче. – Семь секунд.
Постаралась собраться и выпрямилась. Даже глаза в этот раз не закрыла, хотя они тут же начали слезиться.
– Теперь клоун на ходулях? Где хоть капля женственности? – почувствовала, что Шон закатил глаза. – Пять секунд.
Постаралась сымитировать одну из поз Жанны, которую запомнила. Выставила одну ногу вперёд и упёрлась руками в бока. Вспышка.
– Бутылка с ручками? Оригинально, – фыркнул он. – Мира на сцену. Готовность пятнадцать секунд.
Под общий и не превращающийся смех покинула сцену. Тут же разулась. Никто больше не обращал на меня внимание. От звуков начала болеть голова. Выключила их и встала в самый тёмный угол. Отвратительный день. Так и знала, что ничего из этого не получится!