На улице морозило. В фонарном свете вспыхивали порхающие в холодном воздухе мелкие снежинки. От арены к светящемуся в темноте атриуму, где располагалась столовая, тянулся хвост из болельщиков.
– Спор отменяется, – вздохнула я, с большим сожалением попрощавшись с мыслью о добровольце на зелье веселья.
– В матче никто не проиграл, – заметил Киран.
– И никто не выиграл, – со значением добавила я, давая понять, что мы тоже в полном пролете.
– Пари есть пари, – спокойно настаивал Зейн. – Ты должна мне свидание, я тебе должен испытание. Все честно.
Нас обогнали два парня в черных фанатских футболках и без верхней одежды. На худой спине одного светилась надпись «Колдер Найт», у другого красовалось имя Эрика Дарквотера, громилы, выступающего в сборной под третьим номером. При виде этих двух отмороженных (во всех смыслах) болельщиков я подняла повыше воротник.
Киран немедленно затормозил, стянул с себя шарф и ловким движением обвернул его вокруг моей шеи. Замерев, я смотрела на Зейна широко раскрытыми глазами. Дыхание перехватало, щеки начали гореть. И вовсе не от холода.
– Зачем мне твой шарф? – проговорила я, словно слыша свой зачарованный голос со стороны.
– Чтобы ты не отказалась от свидания из-за простуды, – абсолютно серьезно заявил Киран и завязал концы узлом. Шарф был мягким, плотным и пах его чисто мужским одеколоном, ароматом ветивера и жимолости.
– Я варю лучшее в академии зелье от простуды, – заметила я.
– Скажешь, что получила смешную побочку. Я не поверю, приеду посмотреть и за компанию посмеяться, а ты не выйдешь из комнаты, – предположил он.
– Спасибо за идеи, как сорвать свидание, – хмыкнула я. – Часто обманывали?
– Ни разу. – Киран ухмыльнулся.
Его глаза казались почти черными, волосы падали на лоб, а на щеках темнела двухдневная небритость. В общем, в обманчивом фонарном свете он казался невозможно привлекательным. Пусть нос и покраснел от холода.
Пришлось мысленно приказать сердцу прекратить стучать, как перед инфарктом. Сердце, естественно, доводы рассудка не послушало и продолжило колотиться в ребра.
Отведя взгляд, я кивнула:
– Холодно здесь. Пойдем.
Некоторое время мы провели в молчании. В темноте за деревьями было слышно, как мужские голоса сначала орали спортивную речевку, а потом начали просто истерично вопить. Возможно, криками пробудили кого-то на учебном кладбище. Мы прибавили шагу, чтобы не оказаться затоптанными стадом фанатов, спасающимся бегством.
В холле общежития было пусто. После матча народ предпочел заесть горечь от равного счета поздним ужином.
– Я с утра напишу, во сколько за тобой заеду, – предложил Киран.
Мозг у меня уже начал оттаивать. Соображала я куда как лучше, чем в академическом сквере, поэтому резонно спросила:
– А почему свидание раньше, чем дегустация зелья?
– После дегустаций я вряд ли буду способен на свидание, – справедливо заметил Зейн.
– Вообще, я на это надеюсь, – призналась я. – Но ради справедливости давай на камень-ножницы-бумага, чья ставка сыграет первой. Чур, на руки не смотреть!
Не разрывая зрительного контакта, под бодрую детскую считалочку мы выставили пальцы. У обоих оказалась бумага. В общем, на третий раз, когда стало ясно, что мы выбрали одинаковую тактику игры, я сдалась:
– Давай монетку подкинем. У тебя есть мелочь?
Киран вытащил из кармана брюк монетку в пять лир.
– Орел или решка?
– Орел, – немедленно решила я.
Щелчком пальцев он подбросил монету. Подлетела она высоко, перевернулась, завертелась и ринулась вниз. Зейн с готовностью поднял руку, но пятак внезапно утонул в чужом кулаке.
– Воркуете, пока никто не видит? – в изумленной тишине с ухмылкой спросил Андреас Ронтол, одетый, как для вечеринки.
– Ты берега попутал? Жить надоело? – в один голос воскликнули мы с Кираном (если что, из нас двоих кровожаднее оказалась я).
– Вы чего оба такие агрессивные? – удивился он. – Вам надо расслабиться. Я на вечеринку после матча. Идем, Зейн. Парни будут рады тебя видеть. И девушку свою бери.
Не понимаю, что именно боевикии некроманты собрались праздновать. То, что выжили в схватке, пусть не все добрались до финального гонга на своих двоих? У них, между прочим, счет «пять-пять». Не игроки в магбол, а отличники!
На новость о вечеринке Киран никак не отреагировал и скомандовал:
– Монетку подкинь.
– Так вы спорите, что ли? – осклабился Ронтол и подкинул монетку.
Поймать не смог. Пятак отскочил от его пальцев, со звоном отлетел на пол и покатился к центру холла.
– Сейчас еще разок! – дернулся было Андреас.
– Просто стой на месте! – рявкнула я.
Под удивленным взглядом артефактора мы с Кираном одновременно нагнулись, чтобы проверить, какой стороной легла монета.
– Решка, – ухмыльнулся Зейн, разглядев королевский профиль вместо герба.
Я выпрямилась и бросила на Андреаса недовольный взгляд.
– Вот не зря я внесла тебя в черный список!
– Опять?! – возмутился тот, расставив руки. – Я же дал тебе магадрес Зейна! За что теперь-то?
– Ты просила у него мой магадрес? – На лице Кирана заиграла выразительная улыбка.
– Я пошла, – буркнула я и всучила ему шарф.
– До завтра, Эда, – со смехом крикнул он мне в спину.
Утро началось с сообщения, что Зейн приедет после обеда. С трудом продав глаза, я поздоровалась с Вильгельмом и успела принять душ прежде, чем началось традиционное после турнира паломничество хворых.
Кто-то озарял пространство чудесными фингалами и разбитыми скулами. Другие стонали на пороге от головной боли, третьи зеленым цветом лица маскировались под Вильгельма. Один втянулся в комнату, подволакивая ногу, и попросил мазь от растяжений. Взял жестяную баночку, молча сунул мне деньги и тут же стянул сапог.
– Процедурная в лекарской, – сухо напомнила я и широко открыла дверь.
В коридоре, занеся кулак, стоял обалдевший Киран. Он переводил взгляд с меня на болезненно сморщенного парня с сапогом под мышкой. Я немедленно вспомнила, что за суетливой и беспрестанной помощью страждущим совершенно забыла о полотенце, намотанном на голове розовой башней. Полагаю, волосы теперь тоже торчали башней.
Из комнаты хромый выпрыгивал, держась одной рукой за косяк. Кирану пришлось подвинуться.
– Друг, тебе, может, помочь? – спросил он, следя за потугами парня.
Тот промолчал и кое-как заковылял по коридору.
– Он немой? – для чего-то спросил Зейн.
– Он хромой, – прокомментировала я. – Ко мне приковылял уже колченогим. Ты рано.
– Уже второй час дня, – отозвался он и неопределенно махнул рукой: – Подожду внизу. Собирайся, сколько нужно…
На свидание с парнем я собиралась впервые, поэтому понятия не имела, сколько в действительности мне нужно времени. Оказалось, больше часа. И ведь торопилась! Да так, что комната превратилась руины. Все вещи из шкафа лежали горой на кровати, украшения и нехитрая косметика валялись на столе. Вильгельма накормить не успела, как и себя, но снова пить зелье сытости поостереглась. Не то чтобы я старательно прихорашивалась специально для Зейна, просто… На свиданиях ведь надо выглядеть хорошо!
Когда я спустилась, он разговаривал с приятелями. Не знаю, что веселого обсуждали, может, издевались над вчерашним провальным матчем, но хохотала компания на весь холл. Я выразительно кашлянула, чтобы привлечь внимание. Парни моментально примолкли.
Зейн обернулся и на секунду остолбенел. Брови поползли на лоб, в глазах появилось странное выражение. Стоило догадаться, что в холод короткая плиссированная юбка и куртка до талии абсолютно неуместны… Однако на лице Кирана расцвела медленная, манящая улыбка.
– Привет, Эда Амбер.
– Привет, – чувствуя себя не в своей тарелке, хотя редко испытывала смущение, пробормотала я и зачем-то заправила за ухо прядь. Совсем как те девчонки, которые начинали манерно трогать волосы, когда завлекали парней.
С приятелями Киран попрощался небрежно, толком к ним не повернувшись. Мы вышли из тяжелых дверей общежития. Погода воскресным днем стояла отличная, морозная и сухая. Солнце медленно опускалось за густой лес на границе академического городка и покрывало верхушки высоких деревьев червонным золотом.
– Может, устроим свидание в нашей столовой? – скоренько предложила я.
– Амбер, не мечтай отделаться от меня, – хмыкнул Киран, натягивая на руки кожаные перчатки. – Ты сегодня завтракала?
Решив, что скромность доводит до голодных трелей в желудке, а не до хорошего, я покачала головой и призналась:
– Еще нет.
– Я тоже. Готовился к нашему свиданию, – согласился Зейн и, чуть склонившись ко мне, признался: – Знаешь, очень хочу тебе понравиться.
Самоуверенные и напористые люди меня восхищали всегда, и нехотя я признавалась себе, что Киран Зейн действительно вызывал во мне симпатию. Он забавный, азартный, позволяет себе выглядеть смешным, не испытывает ровным счетом никакого смущения, попадая в неловкую ситуацию. А еще он знал потрясающую домашнюю столовую «В гостях у тетушки Саммер», где подавали завтраки с утра и до самого вечера.
Внутри кафе было по-настоящему девчачьим и напоминало зефирный домик из сказки по фею сладостей, варившей карамель из волшебного нектара. На розовых стенах распускались и опадали нарисованные белые бутоны. На каждом столике стояли вазочки с замагиченным бумажным цветком, источающим аромат оранжерейного букета.
– Интересное место, – с любопытством осматриваясь, поделилась я. – Как ты о нем узнал?
– Ну… девушкам обычно здесь нравится, – уклончиво ответил Киран и поднял со стола карточку с меню: – Что тебе взять?
В общем, неплохо позавтракали. Улицы окутала темнота, зажглись фонари, снег кружил крупными хлопьями и складывалось обманчивое впечатление, что час поздний. Казалось, пришло время возвращаться обратно в академию, но свидание только началось.
Из наемного экипажа мы вышли на площади рядом с городским колесом обозрения. Аттракцион, настоящий гигант, поднимал пассажиров на такую высоту, что можно было разглядеть, как на ладони, каждую улочку и даже здание академии. Сама не каталась, но читала зазывные плакаты, развешанные в вагонах подземки.
Похожие на аквариумы кабинки, припорошенные сверху снегом, величаво и медленно поднимались над землей. Усаживались в них с крыши квадратной башни, огороженной высокими перилами. Эта башня являлась частью разобранной давным-давно крепостной стены, за которую выплеснулся быстро разросшийся город. Сейчас осталось лишь несколько башен, да длинный каменный гребень с бойницами, ни к чему вообще не примыкающий. Он разрубал исторический центр столицы пополам и охранялся артефакторами.
Ко входу на колесо изогнутой лентой тянулась длиннющая очередь. Любителей красивых городских пейзажей снег совершенно не смущал.
Киран снял перчатки и без спроса взял меня за руку, словно мы настоящая парочка. Огорошенная тем, как он привычно спрятал в теплый кокон ладони мои озябшие пальцы, я без сопротивления позволила себя провести через площадь, мимо терпеливо замерзающей очереди.
– Нас сейчас с позором выгонят, – пробормотала я.
– Но попробовать же стоит, – ухмыльнулся Киран.
В дверях башни он о чем-то заговорил со смотрителем. Под недовольный рокот людей я стояла в сторонке и с независимым видом разглядывала приколоченный к деревянному щиту плакат о мальчишнике на колесе обозрения. В программу входил сказочный вид на город, холодное темное пиво и рыбные закуски.
Нас не просто пропустили в башню, но встретили как родных. Даже не хотелось думать, во сколько Зейну обошлось здешнее гостеприимство.
– Кабинка будет готова через пять минут, – с вежливой улыбкой объявила служащая и предложила дождаться свидания на плюшевом двухместном диванчике.
В очень странных чувствах мы сидели плечу к плечу и смотрели в окно. Подъехала кабинка с запотелыми стеклами. Смотритель отодвинул засов на дверце, и наружу, как облитые кипятком коты, один за другим выскочили трое явно нетрезвых парней. Четвертый вывалился в обнимку с охапкой верхней одежды. Видать, дружбаны забыли в кабинке, так сильно торопились из нее сбежать.
– Ты ведь не боишься высоты? – задумчиво уточнил Киран.
– Нет, – ответила я.
– Какое счастье, – фыркнул он, – я не придумал запасной план к нашему свиданию.
Наконец нас призвали на крышу башни. Подъехала кабинка, смотритель открыл дверцу. Внутри тесного пространства обнаружился накрытый скатертью маленький столик, кое-как втиснутый между лавок. Стояли фужеры, тарелка с нарезанными фруктами и ведерко с бутылкой игристого вина.
– Добро пожаловать на самое романтическое свидание в Иварии, – пожелали нам.
Мы пожаловали быстренько, потому как стоять под снегом на открытой всем ветрам башенной крыше, прямо сказать, не особенно романтично. Киран помог мне устроиться на лавке и присел на соседнюю. Дверь закрылась, тревожно жухнул засов. Мы оказались заперты в холодном аквариуме и начали медленно отдаляться от земли.
Из-под лавки задуло теплым воздухом. Видимо, пробудился согревающий артефакт. Мы оба расстегнули куртки. Пока я с интересом следила, как внизу вышитым золотыми огнями ковром разворачивался большой город, Киран разлил по фужерам игристое. Один бокал он передал мне. Я пригубила вино, и острые пузырьки защекотали язык.
С высоты освещенный дворец с длинными остроконечными башнями был виден, как на ладони. На другой стороне стояла академия: административный корпус с крыльями и двумя похожими на сферы атриумами. В самом центре города на площади Первопроходцев высилась статуя первого короля Иварии, сидящего на вздыбленном коне. С высоты все казалось маленьким, как будто игрушечным.
– Если на шпиле королевского дворца мигнет красный сигнальный фонарь, то нужно загадать желание, – дал инструкции Киран. – Самое время придумывать, что ты хочешь.
– Ты что загадаешь? – спросила я.
– Секрет. – Он блеснул очаровательной улыбкой и полюбопытствовал: – А ты?
– Тоже секрет, – пожала я плечами.
– Если расскажешь ты, я скажу свое желание, – решил схитрить Киран.
– Давай одновременно.
Заключая очередную сделку, мы чокнулись бокалами и пригубили вино. Кабинка поднималась все выше. Мы напряженно следили за длинным шпилем дворцовой башни. Перед глазами слегка расплывалось. От игристого я всегда быстро хмелела, и в теле появлялась легкость, словно слабела сила земного притяжения…
Внезапно на острие шпиля ярко вспыхнул и погас красный огонек.
– Хочу тебя поцеловать! Хочу испытать на тебе зелье! – одновременно выпалили мы.
В кабинке повисла изумленная тишина. Я медленно повернула голову и посмотрела на Кирана. Он выглядел обескураженным.
– Кхм…
– Тебе не кажется, что здесь становится душно?
Помахав перед лицом ладонью, я отставила бокал и стянула с себя куртку.
– Да, что-то жарковато, – согласился он и последовал моему примеру.
Чувствуя страшное смущение, я наколола на вилку кусочек яблока и принялась жевать. Кабинка между тем начала плавно опускаться. От согревающего артефакта в ноги дуло не приятным теплом, а жарким воздухом. Духота усиливалась. Мы старались не встречаться глазами, прихлебывали игристое, заедали яблоками и ждали, когда смотровое колесо сделает полный оборот.
Кабинка наконец подкатила к площадке… и пошла на новый подъем. Смотритель с радостной улыбкой помахал нам рукой.
– Что происходит? – заволновалась я. – Они нас отсюда выпустят?
– Видимо, в свидание входят два круга, – предположил Киран.
В попытке спастись от духоты он расстегнул на отглаженной черной рубашке две верхние пуговицы. В свитере с высоким воротом мне стало еще жарче. Ноги горели от горячего воздуха, энергично поступающего в кабинку. От игристого перед глазами стоял туман и любоваться городом стало проблематично.
Неожиданно Зейн провел по стеклянной стенке ладонью, оставив чистый мазок. Стало очевидным, что вино ни при чем, просто стекла начали запотевать. За глоток свежего воздуха я была готова отдать бесплатно все запасы зелий в холодильном ларе. А потом в этот ларь упаковаться, опустить крышку и немножечко охладиться.
– Похоже, они серьезно опасались, что мы замерзнем на высоте, – пробормотал Зейн.
– Наверное, к ним жалобы поступали, – поддакнула я.
Без стеснения он расстегнул еще одну пуговицу на рубашке, продемонстрировав в глубоком разрезе кусочек гладкой крепкой груди. Я выхлебала остатки игристого из бокала, как лимонад.
Наконец кабинка опустилась, замаячила внизу огороженная крыша крепостной башни. Полностью готовые покинуть помещение, мы сидели на низком старосте. Мне хотелось на этом старте стоять – артефакт нагрел деревянную лавку, и горячий воздух жалил ноги.
Никогда в жизни я не ждала чего так сильно, как прибытия. Даже вытерла кружочек на стекле, чтобы не пропустить финиш. Однако через это окошко во внешний мир увидела, как смотритель повернулся спиной и напрочь проигнорировал подыхающих… в смысле, отдыхающих на романтическом свидании в кабинке со столиком. Слегка ошалелые от заточения мы начали вновь подниматься.
– Они что, про нас забыли? – воскликнула я. – Мы здесь сколько должны кататься?
Было видно, что Киран и сам задавался этим интересным вопросом. На четверти круга он не выдержал и скомандовал с властной интонацией:
– Эда, пересядь.
– Зачем? – обеспокоилась я, сопоставив его желание целоваться, расстегнутую рубашку и настолько запотелые стекла, что ни изнутри, ни снаружи ничего не разглядишь.
– Подкручу согревающий артефакт, – совершенно серьезно ответил он и начал закатывать рукава, демонстрируя красивые предплечья. – Я все-таки артефактор.
– Ты архитектор, – въедливо напомнила я.
– Но учусь же на артефакторном, – парировал он и снял с запястья массивные часы-хронометр с серебряным браслетом.
Когда парень решительно настроен спасти романтическое свидание, я не имела права спорить. Быстро пересела. Киран сунул руку под лавку, некоторое время что-то под ней шурудил. Наконец поток горячего воздуха иссяк.
– Мы просто обязаны выпить за спасение, – пробормотала я, с облегчением откидываясь на спинку.
Собственно, этим мы и хотели заняться, но из-под лавки с удвоенным энтузиазмом повеяло холодом. Душный воздух начал быстро остывать. Чувствуя себя глупее некуда, мы поспешно оделись. К тому времени, как кабинка начала опускаться, стеклянные стенки покрылись морозными узорами, а от дыхания пошел теплый пар.
– Зато не угорим, – пробормотал Киран, натягивая на голову капюшон куртки.
Смотритель вновь встречал нас с доброжелательной улыбкой. Едва он отодвинул засов и открыл дверь, мы вывалились из кабинки так, словно за нами гнались голодные зомби. На улице оказалось теплее, чем в стеклянном аквариуме.
– Ребята, у вас печка, что ли, сломалась? – охнул он, когда ему в лицо пахнуло морозным холодом.
– Ага, – махнул рукой Киран. – Напрочь сломалась.
– Так даже лучше, – восхитился смотритель. – Друг о дружку погрелись! Сплошная романтика.
Его послушать, так согревающий артефакт врубили в полную силу, чтобы мы сами принялись оголяться и заниматься взрослой романтикой.
– На морозе целоваться вредно, – буркнула я.
– А ты пробовала? – вдруг развеселился Зейн.
– Нет!
– Давай испытаем.
Он дернул меня за руку, заставив повернуться к нему лицом. Его озябшие после магического холода ладони легли на мои щеки. Я думала, что замерзла, но вдруг ощутила страшный жар по всему телу. Киран казался очень серьезным и даже сосредоточенным. Он начал медленно опускать гол