Неизвестный как вихрь налетел со спины и цапнул меня за плечо. Непростительная оплошность! Рука дернулась к поясу, где я обычно прятала пистолет. Но сейчас я в просвечивающемся платье, сквозь которое виден фасон трусиков, а в сумочке никчемная гордость косметических компаний.
Срабатывает рефлекс. Захват запястья и бросок через бедро. На песке субтильный молодой парень в линялой футболке и подвернутых джинсах. Его вытянутое лицо кого-то напоминает.
– Я Влад, сын фотографа, – лепечет поверженный противник. Я осматриваю его фигуру – безоружен. Коршунов контролирует окружающих, держа правую руку под курткой. Парень один. Стрельба отменяется. – Отец договаривался с вами?
Ситуация разъясняется. Парень явно похож на фотографа, только в углах глаз еще нет морщин, и бейсболку он носит козырьком назад.
– Привет, Влад. Как я тебя подколола? – свожу я все к шутке. – Да мы это, мы!
– Тогда поехали. – Он встает и хмуро отряхивается. – Я на велосипеде.
Кирилл убирает телефон и говорит мне:
– Фотографии нам подготовят.
– Какие фотографии? – реагирует парень и начинает прокладывать путь меж распластанных тел к выходу с пляжа.
– В старье копаемся, – шучу я, стараясь не отставать.
– Да уж, – соглашается парень и резко останавливается. – Вам придется взять такси.
– Конечно.
– Неподалеку работает мой знакомый, он знает наш дом. Лучше он вас подвезет.
– Как скажешь.
Парень опять зашагал широким шагом, взметая огромными кроссовками сухой песок. Я семенила за ним босиком. Кирилл сурово сопел рядом, весь его облик выражал недовольство. Ехать неизвестно куда, неизвестно с кем – это нарушение всех правил безопасности и конспирации, кричали его глаза. Пришлось несколько раз на ходу провести ладонью сверху вниз по его руке. Каменная суровость на лице офицера спецслужбы оплавилась в добродушную маску.
– Ну, вот. Это Павел. Он вас подвезет вместо таксиста, – сообщил Влад, остановившись на торговой улице около лотка с поделками из янтаря. – Я помчался, компьютер пока настрою.
Павел поздоровался и предложил что-нибудь купить из сувениров. Я поняла, что роль бестолковых туристов надо играть до конца, и выбрала черепашку, напоминавшую мне родного Пифика, только с плавниками. Сухопутных черепах на морском курорте не предлагали. Довольный продавец переговорил с соседней торговкой и повел нас к автомобилю. Минут через пятнадцать доисторический «Фольксваген» подвез нас к дачному домику.
– Если понадобится машина обратно, вы звякните, я подъеду. Влад знает мой телефон, – посоветовал Павел, принимая деньги.
Мы прошли крошечный дворик и постучали в деревянную дверь.
– Заходите! – послышалось из глубины дома.
Мы двинулись на голос. Влад сидел в тесной комнате за столом, заставленным всевозможным компьютерным оборудованием, часть которого находилась в полуразобранном состоянии.
– Вам повезло. Я отыскал винчестер со старыми фотками. – Парень кивнул на дисковод, от которого тянулся провод к открытой плате. – По-моему, здесь весь сезон сохранился. Дату помните?
– Третье июля.
– Ну, тогда нет проблем. Сейчас найду файлы… Та-ак, а вот и они. Всего двести пятьдесят четыре фото. Это в древние времена пленку экономили, а сейчас по десять фоток на физиономию, чтобы клиенту угодить. – Он открыл первую фотографию. На экране появился грустный пони с сидящим на нем радостным толстым мальчиком. Рядом, втянув жировые складки, тужилась полная женщина в шляпке. Влад обернулся и спросил: – Вы одна фотографировались?
– Нет. – Я изобразила самую ласковую улыбку, на которую были способны мои непослушные губы. – Можно, сама поищу?
– Валяйте, – согласился Влад. – Мне как раз надо несколько фоток напечатать. Только я предупреждаю, скопировать без меня не удастся. Как найдете – позовите.
Он вышел. Я села на табуретку. Кирилл изучил обстановку и пристроился за моей спиной. Я открывала фотографии, вскользь смотрела на лица на переднем плане, и пристально изучала фигурки людей на пляже. Дело шло медленно. Приходилось каждый раз увеличивать изображение, смещать кадр внутри рамки в надежде увидеть Назарова. Я помнила, что он был в плавках. Но каких? Раздетые люди так похожи. Особенно на нечетком увеличенном изображении.
– Нас интересует женщина, – подсказал Кирилл, заметив, что я сосредоточила внимание на мужских фигурах.
– Она должна быть рядом с ним. Его-то я узнаю, а вот ее…
– У нее большая… – Кирилл осекся и тут же исправился: – Ты сказала, что помнишь ее купальник.
– Смутно. Закрытый, в черных тонах.
– Вот и ищи его.
Подсказка оказалась верной. Цвет и форма купальника позволяли отсечь ненужное и сосредоточиться на отдельных участках фотографий. Процесс ускорился. Фотографии сменяли друг друга. Я уже прекрасно изучила философскую морду Люсьена и смогла бы его узнать среди табуна пони, но женщина в черном купальнике не попадалась.
– Вы скоро? – оторвал нас от дела Влад.
– Пока не нашли, – ответила я, закрывая очередное фото.
– А сколько просмотрели? – Влад заглянул в экран, где красовался общий список файлов. – Всего две трети. А мне уже надо уходить. Конец дня, заказчики фотографии ждут.
– Мы можем остаться?
Влад с сомнением покачал головой. Видимо, он хорошо запомнил мой бросок на пляже.
– Давайте я отвезу фотографии вашему отцу, – нашелся Коршунов. – А вы останетесь со Светланой.
– Велосипед я не дам.
– А если вызвать Павла? Я заплачу за дорогу… В оба конца.
Последний аргумент сработал. Не иначе друзья помогали друг другу сшибать бабки с отдыхающих.
Коршунов уехал. Я вновь погрузилась в события семилетней давности. Тогда я пристроилась на пляже подальше от воды, этот участок не попадал в кадр. Пляжный фотограф снимал радостные улыбки на фоне уходящей к горизонту береговой линии. Вот там, среди мелких фигурок, увеличивая их до размыва пикселей, я искала неясный образ из прошлого. Пристальное созерцание сотен фотографий породило странный эффект. Мне казалось, я ощущаю сухость песка на ногах, прохладное дуновение моря, запах сосен и вкус пива. Грузные и стройные фигурки женщин, взмахи детских рук, обнаженные мужские торсы, приближение и перемещение кадра напоминало подготовку к выстрелу. Будто я лежу в укрытии, смотрю на мир сквозь оптический прицел и жду появления клиента. Я вижу всех, меня – никто. Глаз замыливается, но я умею ждать.
Есть! Нашла!
Первым я узнала Назарова. Он стоял по колено в воде. Рядом с ним женщина в черном купальнике с белой вставкой. Та самая, с большой грудью! Я увеличила изображение. Женщина поправляет рукой волосы и невольно закрывает лицо. Секундой до или после ее лицо должно быть открыто! Я щелкаю «мышкой», просматриваю соседние фотографии, двигаю изображение – ничего. Фотограф сместил объектив, и те, кто мне нужен, выпали из кадра.
Вот черт!
– Удивительно. Такая палитра эмоций! Я должен вас сфотографировать.
Я обернулась. Рядом улыбался фотограф и хмурился Коршунов. Фотограф суетливо расчехлил фотокамеру.
– Не двигайтесь! Два-три кадра. Только настрою свет. Ведь раньше я участвовал в выставках.
– Не надо. – Крепкая ладонь Коршунова легла на плечо фотографа. Во взгляде офицера ФСБ была такая холодная непреклонность, что фотограф стушевался и опустил камеру. Кирилл коротко спросил меня: – Нашла?
– Вот, посмотри. Это он и она… – Опережая его очевидный вопрос, я добавила: – Только этот кадр. Больше ничего.
– Но здесь же… – Растерянный фотограф не мог скрыть удивления. Он недоуменно смотрел на конопатого мальчугана, сидящего на пони. – Здесь только ребенок, вас нет.
– Ничего. Я нашла то, что искала. Распечатайте этот снимок и скопируйте его на флешку.
– Хорошо, но вы говорили…
– Кирилл, заплати, пожалуйста.
Фотограф вспомнил, что клиент всегда прав, и услужливо засуетился около компьютера.