– Почему у тебя всегда всё не слава богу? – поинтересовалась Шериада на языке Острова.
Она только что без всякого стеснения, даже без стука вошла в мою спальню и сейчас с любопытством меня разглядывала.
Всего месяц назад я счёл бы это не только нормальным – я бы именно этого от госпожи и ждал. Сейчас подобная бесцеремонность обижала – я еле сдержался, чтобы не попросить принцессу выйти и дать мне время привести себя в порядок.
Шериада поморщилась. Может быть, прочитала мои мысли – в Нуклии это была не редкость. К тому же наставник получал куда большую власть над своим учеником, чем даже госпожа над спутником. Не только тело, но даже сознание следовало держать открытым – так звучала клятва, которую, по слухам, приносили все ученики в Нуклии. Это почти как клятва силы – потом хочешь не хочешь, а закрыться от наставника не сможешь. Странно, что Шериада ни словом про эту клятву не обмолвилась.
Впрочем, вела она себя тем не менее совершенно бесцеремонно.
– Признаться, я удивилась, когда увидела тебя вчера в борделе, – сказала она. – Мне казалось, тебе будет проще завязать отношение с кем-нибудь из сокурсниц. Но… Вижу, ты провёл время с пользой.
Как же она меня злила в такие моменты! Два чувства я испытывал рядом с ней: раздражение или страх. Сейчас это было раздражение.
– Госпожа, что ты здесь делаешь? – Боюсь, голос выдал меня с головой.
Голос – и пентаграмма вызова, из которой немедленно выпрыгнул низший демон. Наполовину белка, наполовину змея, зубами он щёлкал так, что даже меня проняло, а от запаха дыма запершило в горле.
Шериада в голос расхохоталась, и демон исчез уже в другой пентаграмме куда сложнее моей. Я по привычке потянулся за блокнотом – зарисовать узор, пока помню. Это было изящное проявление способностей демонолога, а ведь даже умелому магу в Нуклии не положено владеть таким волшебством. Каждому своё: целитель лечит, стихийник обращается к природе, демонолог призывает неземных сущностей и так далее. Шериады это как будто не касалось. Она лечила, вызывала бурю и духов изгоняла с одинаковой лёгкостью. Почему? Что с ней не так?
– Я поняла, следовало постучать, – успокоившись, сказала принцесса. – Прости. А что касается того, что я здесь делаю – Ори меня вызвал. И правильно сделал. Ты себя в зеркале видел?
Я невольно бросил взгляд на своё отражение. Заспанный, без флера, в мятом ночном костюме… Я сиял золотом. Почти как Нил, когда надел артефакт принцессы. Но Нил демон, и сиял он алым. Мой свет был золотым, и если честно, вовсе не казался мне ненормальным – учитывая, что маги в Междумирье часто светятся.
– Но, госпожа, разве так не должно быть? Повелительница тоже сияет, и…
– А ты уже сравниваешь себя с Повелительницей? – перебила Шериада.
То, как изменился её голос – словно плетью хлестнул, – моментально заставило меня прийти в себя.
– Нет, госпожа, что ты! Я просто…
Шериада изогнула бровь. За окном наконец запели птицы, и солнечные лучи позолотили стены спальни, заставив ярко вспыхнуть рисунок на тканных обоях.
Только принцесса осталась в тени, и мгла вокруг неё казалась живой.
– Нет, госпожа, – повторил я, стараясь держать себя в руках. – Простите… Прости. Ничего подобного у меня и в мыслях не было.
Краем глаза я заметил, как Ори попятился к окну. Шериада же наоборот шагнула ко мне – и тени двинулись за ней следом. Потребовалось всё моё самообладание, чтобы остаться стоять: от принцессы тянуло падалью, как от высшего демона. Падалью и морозом.
Подойдя почти вплотную, Шериада, не сводя с меня глаз, размахнулась и отвесила пощёчину – такую сильную, что меня отбросило к стене, а щека вспыхнула от боли.
– Ты забываешься, мальчик, – сказала Шериада, и сейчас её голос был смертельной зимней стужей. – Ты сильный, тебе повезло выжить здесь целый месяц, ты даже смог обзавестись друзьями, и ты решил, будто можешь претендовать на нечто большое? Если бы Повелительница – или кто-нибудь из её окружения – услышала тебя сейчас, ты бы печатью подчинения не отделался. И даже смерть была бы слишком лёгким наказанием. Тебя бы забрали в застенки Розового дворца и пытали – так долго, пока твоя магия не утекла бы, как вода в песок, а от личности ничего не осталось. Мне показать, как это делается?
Её глаза заполнили собой мир вокруг – прямо как вчера глаза Алии. Серые сегодня, зелёные вчера. Только сейчас это было страшно: словно огромный паук плетёт сеть, прежде чем меня сожрать.
– Н-не н-надо, госпожа.
Шериада ухмыльнулась, и я задрожал – в её глазах ясно читалась жестокость. Я привык видеть её и угадывать женские желания, я не мог ошибиться. Жестокость и жажда боли. Нуклийские волшебники, у которых нет никакого представления о морали, не страдали от избытка щепетильности. Я знал, что меня ждёт.
Следовало умолять её: опуститься на колени, быть может, поцеловать носки туфель – умел же я раньше просить прощения! Сейчас ноги не сгибались. Я смотрел на принцессу, дрожал, но стоял прямо.
Вместо меня на колени бросился Ори.
– Миледи, прошу, умоляю, не надо! Господин колдовал вчера весь день – для тебя. Потом вернулся очень поздно – он просто ещё не проснулся, он не понимает, что говорит. Не гневайся!
Шериада снова ухмыльнулась, но стоило Ори коснуться её туфель, усмешка пропала, как и жестокость. Принцесса растерянно огляделась, словно вдруг позабыла, что происходит.
– Я… Не… Что?..
Потом она отступила на шаг, и ещё на один, и ещё. Резко выдохнула, наткнулась на кресло, чуть не рухнула в него – тяжело опёрлась о подлокотник.
– У вас вино есть?
Не вставая с колен, Ори кивнул.
– Розовое имперское, как ты любишь, миледи. Прикажешь принести?
Шериада опять растерянно огляделась.
– Да… Да, принеси, Ори, пожалуйста.
Когда он встал, его лицо ничего не выражало, словно случившееся было для него делом обыденным. И на кухню не побежал сломя голову, а спокойно пошёл, как хорошо вышколенный лакей. Я поймал себя на том, что недоумённо смотрю ему вслед. Может, всё это действительно нормально для Нуклия? Принцесса, входящая в спальню молодого человека без стука на рассвете с угрозами пытать его до смерти. Может, это я что-то не понимаю?
Шериада, спотыкаясь, буквально наощупь наконец села в кресло и принялась тереть лоб. Я смотрел на неё, и в рассветных лучах принцесса сияла как… Да, почти так же ярко, как Повелительница.
Ничего не понимаю.
Ори не заставил себя долго ждать: минуты не прошло, а он уже расставлял на прикроватном столике хрустальные фужеры. Один наполнил и с поклоном протянул принцессе на серебряном подносе.
Шериада тут же его осушила и взглядом приказала налить ещё. А потом ещё. И ещё. Когда бутылка опустела ровно наполовину, принцесса всё-таки остановилась и попыталась изобразить улыбку. Получилось плохо, её губы словно сами собой складывались в жестокую ухмылку. Но голос звучал ровно:
– Спасибо. Что, тебе нравится служить Элвину?
– Да, миледи, – не раздумывая, ответил Ори, и у меня в груди потеплело.
Принцесса кивнула.
– Хорошо… Очень хорошо. А сейчас, пожалуйста, оставь нас. Клянусь, я ничего твоему господину не сделаю.
Ори снова поклонился, бросил на меня короткий взгляд и вышел из комнаты.
– Элвин, ты вино по-прежнему не пьёшь? – поинтересовалась Шериада, как только мы остались одни.
– Нет, госпожа. – Я понятия не имел, как себя вести. Извиняться? За что? Что я такого сказал?
Шериада тоскливо посмотрела на меня – и приложилась к горлышку бутылки, как заправский пьяница.
Минут через пять вино кончилось. Принцесса вздохнула, вытащила из потайного кармана кружевной платок, аккуратно промокнула им губы, и судя по заклинанию, отправила в тайник в подпространство. Я читал о такой магии, но ни разу не пользовался – слишком сложно.
– Элвин, я прошу прощения. Моё поведение было совершенно… А, чёрт! Последнее время на меня находит. Наверное, приступ скоро… – Шериада поймала мой взгляд и прищурилась: – Но если серьёзно, то… Следи за языком. Любое сравнение с Повелительницей, любой намёк на то, что ты метишь на её место может стоить тебе жизни. Я не преувеличивала, когда говорила, что за такое и смерти мало.
Тогда до меня наконец дошло – и даже дыхание от волнения перехватило.
– Я? На её… место… Госпожа, нет! Конечно, нет! Кто, я?!
Шериада слабо улыбнулась – теперь у неё это получилось.
– Ну и хорошо. Ты помнишь, что корона здесь передаётся от сильного к ещё более сильному? Ты ведь жил при дворе на Острове, ты понимаешь, каких тем следует избегать, правда?
Боже, да это же как сообщить лорду Ридану, что я якшаюсь с оппозиционерами и антимонархистами. Плаху мне организуют в мгновение ока.
Вот теперь и я упал на колени.
– Госпожа, вы же не… Я не то имел в виду!..
– Элвин, ради всего святого встань. Я ничего не слышала. Я ничего не запомнила. Ты точно вина не хочешь?
Какое вино, она же всё выпила.
– Нет, госпожа.
– М-м-м… А кофе? Ах да, ты завтракал?
– Нет, госпожа.
– Надо же, я тоже. – Шериада не воспользовалась звонком или магией – она, встала, подошла к двери, открыла и крикнула в коридор: – Ори, ты нам снова нужен! Организуй, пожалуйста, завтрак.
Потом закрыла дверь и кивнула мне на второе кресло.
– Садись. Будем твою магию выправлять. А то сияешь, как новогодняя ёлка.
– Почему ёлка, госпожа? – вырвалось у меня.
– А что, у вас другое дерево на Новый год наряжают?
– Любое, какое его величество прикажет.
– А-а-а… Хорошая традиция. Кстати, в Нуклии не празднуют Новогодье.
– Нет? – А как же тогда они отмеряют начало нового года? Просто днём в календаре, и всё?
– Нет. – Принцесса опустилась на пол у моих ног. – Откинься на спинку кресла, закрой глаза и расслабься. Можешь пока поспать.
Поспать? Пока она сидит у моих ног и смотрит мне в пах?
– Госпожа, что вы делаете?
– Говори по-нуклйиски, Элвин. Не бойся, не посягну я на твою честь. Расслабься.
Она что, шутит?
Шериада скривилась и снова поймала мой взгляд.
– Ладно. Давай так. Закрой глаза. Закрой, я сказала! Молодец. Теперь глубокий вдох. И медленный выдох…
– Я знаком с основами медитации, госпожа.
– Ну так медитируй и не мешай мне тебя лечить!
Волшебник должен уметь входить в транс в любом состоянии, даже в панике – это необходимо для некоторых заклинаний. Я умудрялся входить в транс в её присутствии преподавателя (а она ведь женщина) и даже под пристальным взглядом Криденса. С Шериадой это было почему-то сложнее, но она молчала, и я вскоре успокоился. А потом даже задремал, хотя это совсем непохоже на настоящий транс, когда ты остаёшься умиротворённым, но осознаёшь, что происходит. Просто было раннее утро, а я не выспался.
Шериада разбудила меня, водя чашкой перед лицом.
– Ори варит замечательный кофе. Просыпайся, Элвин, вкуси этот нектар богов. Я смотрю, ты последовал моему совету с ресторанами? И как?
– Хорошо, госпожа. А… голова…
– А ты что хотел? Ты магию сдерживал, похоже, с рождения. Скажи спасибо, что наизнанку не выворачивает.
Спасибо… Зато голова кружится – будь здоров.
– Я… сдерживал?
– Кто ж ещё? Элвин, милый, вам ещё не рассказывали, как наш слабый человеческий организм работает с магией?
– Нет…
– Тогда если очень упрощать, то это как кровеносная система. Ты где-то пережал, рука онемела. Если долго её так держать, она умрёт. Ты бы, кстати, тоже умер лет в двадцать пять. Но вот ты начал потихоньку магией пользоваться, однако сосуды забиты, кровь как следует не течёт. Я их почистила – представь, какой шок должно испытывать теперь твоё тело. Так что радуйся, что отделался одной головой. Завтракать-то будешь? Если нет, то хоть в столовой со мной посиди, я ненавижу есть одна.
Нет, аппетит у меня не пропал – скорее, наоборот. Ори довольно улыбался, накладывая мне добавку утиной печени в пряном соусе. Он всегда так радовался, когда я «как следует ел» – то есть, переедал.
– У тебя, кстати, занятия завтра начинаются, – заметила принцесса, которая как обычно ела за двоих, а то и за троих. Как всё это в ней помещается, она же такая… маленькая?
– Уже завтра? – удивился я. – Но, госпожа, говорили, что из-за переговоров к каникулам добавят ещё неделю.
– А вот фиг вам. Мы с Руадоном обо всём вчера договорились, так что дальше как обычно – официальная церемония сегодня, а бал через неделю. Да, будь добр на балу присутствовать. У тебя есть что надеть?
Я вспомнил мой более чем богатый гардероб.
– Да, конечно.
Шериада придирчиво осмотрела мой ночной костюм и покачала головой.
– Я пришлю к тебе на всякий случай портного. Мне сказали, мода снова изменилась. Бездна и демоны, как я должна успевать за ней следить?.. Между прочим, большинство учеников Арлисса тоже приглашены, так что не бойся, ты там будешь не один.
Я улыбнулся.
– Спасибо, госпожа, но это не первый бал в моей жизни.
Шериада хмыкнула и сделала Ори знак подлить шоколадный ликёр в её кофе. И мне бы держать язык за зубами, но она пила уже третью чашку – страшно подумать, сколько там было алкоголя.
– Госпожа, простите, но…Сейчас утро. Мудро ли пить спиртное в столь ранний час?
Шериада скривилась и открыла было рот – наверняка выругаться. И вдруг улыбнулась – так жалко, что у меня сердце ёкнуло. А может, это от неожиданности.
– Это лекарство. Я пытаюсь… Не смотри на меня так, Элвин, ты же видел мои приступы. Когда на меня находит, я становлюсь беспомощной. Испуганной. Слабой. Ты теперь понимаешь, как это страшно?
– Да, госпожа. – Слабым и испуганным я чувствовал себя в Арлиссе постоянно.
– С этим можно справиться. Я, то есть, мы с Нуалом придумали как. А Лэйен подсказал, как совладать со вторым видом припадка. Бывает… – Шериада нервно вздохнула. Я не понимал, почему она мне всё это говорит. Разве это не слишком личное? – Бывает, я становлюсь жестокой. Как в зеркальном проклятии: я целительница, мне дурно от боли другого. Но во время припадка – а он длится всегда дольше чем тот, который ты видел. Последний был целый месяц. Так вот, во время припадка я люблю причинять боль. Это… – Она отвернулась. И очень долго смотрела в окно, словно пыталась справиться с собой. – Невыносимо. Поэтому ещё раз – прости, пожалуйста, если я тебя сегодня напугала. Я не… в себе последнее время.
Она замолчала, а я лихорадочно принялся подыскивать новую тему для разговора. В голову ничего не шло, кроме…
– Госпожа, ты говорила, что тебе подсказали способ с этим справиться. Могу я узнать, какой?
Принцесса усмехнулась.
– О да. Помнишь, ты удивился, когда я ушла с приёма после выставки Тины с этим графом… Как там его? Ты говорил, что он садист. Так вот, мучить таких, как он… Мне хотя бы не стыдно потом. Я убеждаю себя, что они получают по заслугам. Да. Если остаются живы. Они дивно потом перевоспитываются… Думаю, потому Лэй и дал мне этот совет: все эти принцы и правители-насильники очень потом меня бояться… В политике это помогает. На моей репутации и так пробы ставить некуда, зато стоит мне нахмуриться на переговорах, и они уже хвосты поджали. Удобно.
– Принц Лэйен, госпожа? Брат Повелительницы?
Шериада бросила на меня быстрый взгляд.
– Да, он. А что?
– Вы, наверное, дальние родственники, госпожа?
– Родственники? – повторила принцесса. – Почему ты так решил?
– Вы похожи. И его высочество расспрашивал о вас… о тебе. Вы, то есть, ты важны… важна для него.
Шериада отвела взгляд.
– Да, ты всё правильно понял. Между прочим, этот кальмар в молоке – блюдо совсем не утреннее, но просто божественное. Я не помню его в меню тех ресторанов. Кто тебе готовит?
Резкая смена темы заставила насторожиться, но о Ниле Шериада расспрашивать не стала – слава богу. Мне не хотелось, чтобы она проявляла к нему особое внимание. Как будто Шериада была чем-то вроде заразной болезни. Ладно я, но… Она уже шантажирует меня семьёй – хватит.
Принцесса уточнила только:
– Это он уговорил тебя отправиться в бордель?
– Да, госпожа.
Она усмехнулась.
– Какой плохой мальчик! Впрочем, раз тебе помогло…
– Госпожа, девушка, которая была со мной, – перебил я, желая отвлечь её от Нила. – Что мне делать, если я хочу снова её увидеть?
Логичное желание для молодого человека, который долго воздерживался от секса – ничего странного, верно?