Ремень сумки, набитой сломанными ножами, больно оттягивал плечо, но больше проблем доставляла сабля. Тяжёлая, с рукояткой видавшей виды, стальные занозы которой впивались в кожу, она мешала идти. Перекладывая её из одной руки в другую, я с досадой отмечала расползающиеся на ладонях мозоли. Надеюсь, я не заработаю столбняк.
Пропустив вперёд Энди следом за Генри, что шёл во главе нашей нагруженной поломанным и ржавым оружием цепочки, я остановилась и воткнула саблю в землю. Достав из сумки один из ножей и задрав подол платья, я отпорола от него несколько полос. Я бы отпорола всю юбку, до колен, но пока путающаяся между ног юбка была меньшим из зол. И могла пригодиться. Например, как сейчас. Я обмотала обрывками ткани свои кисти и, довольная собой, выдернула саблю из земли. Ребро всё ещё ныло, и я невольно скривилась от резкого движения.
Посмотрев вперёд, я отметила, что оба мужчины уже отошли на значительное расстояние. Несколько десятков метров, не меньше. В предрассветном полумраке я видела лишь белое пятно рубашки Энди. Оставили меня в темноте, одну. Спасатели хреновы.
Ещё раз доказывает то, что Энди – вовсе не Энди. Либо он сильно обижен на меня. Что ж, ему стоило бы меня понять, вместо того, чтобы толкать пафосные романтические речи.
Что вообще на него нашло? Ещё недавно мы были не больше, чем друзьями, а теперь он неожиданно воспылал ко мне чувствами? Сомнительно. Одно дело я – я его всегда любила, может, не так осознанно, как в последнее время, но всё же. Но вот он. Может, на него так близость смерти влияет?
За размышлениями, я не заметила, как почти догнала их. Я попыталась прибавить шаг, возмущенная тем, что они даже не подумали за всё это время обернуться, чтобы убедиться в том, что я следую за ними.
Прижав одной рукой сумку к бедру, чтобы она не раскачивалась и не врезалась ремешком в плечо, второй рукой я пыталась удержать неудобную саблю. Рукоятка сейчас не скользила, но всё ещё была слишком крупной для моей ладони, особенно обмотанной толстым слоем ткани.
– Эй, – негромко окликнула я.
Энди обернулся. Увидев меня, он изменился в лице. Его глаза расширились от ужаса. Генри за его спиной сбросил с плеча сумку, полную старого оружия и гвоздей, и тут же перекинул с другого плеча арбалет, взметнув его вверх и направив на меня.
Встав, как вкопанная, я недоуменно смотрела них. Пальцы онемели от страха, не в силах удержать саблю, и та упала на землю, больно ударив тяжёлым набалдашником по ноге.
– Вы чего? – растерянно прошептала я.