Венди переоделась, забралась на большую и чересчур мягкую кровать, обхватила руками колени и стала разглядывать картинки на мониторах.
В основном экраны показывали пыльные улицы, кое-где мелькали одинокие фигурки людей с пустыми лицами, бредущие по тротуарам. Несколько экранов занимал порт с причалом, у которого покачивались на волнах около десяти старых кораблей. Носатые краны возвышались над пирамидами контейнеров. Вдоль берега устроились перевернутые вверх дном лодки. Там не было ни души.
Никого не оказалось и на прямой дороге, ведущей к мрачному готическому замку, явно срисованному создателем игры с собственных ночных кошмаров. Замок совсем не вписывался в общий пейзаж. С ним вполне гармонировало только кладбище с покосившимися крестами, виднеющееся в нижнем угловом экране слева. Но самое неприятное впечатление произвела мертвая картинка с изображением бара со странным названием «Боевой пук», где, похоже, не хватало одной буквы. Дверь заведения украшала желтая лента с надписями, а перед входом на асфальте был нарисован белым мелом контур очень крупного человека. Этот рисунок приковывал взгляд своей пугающей реалистичностью.
«Поспать? – хмыкнула Венди. – Он издевается?»
– Ну что, готова к экскурсии по Вирте? – спросил Питер, без стука ворвавшись в комнату.
– Вообще-то, нет, – ответила Венди. – Вдруг я наступлю на какой-нибудь коврик.
Питер засмеялся. Но его смех был ничуть не радостный.
– Понравился фокус Задиры?
– Очень, – сказала Венди. – По-моему, это ужасно.
– Ужасно здесь другое, – отозвался тот. – Идем.
– Я никуда с тобой не пойду. – Венди подтянула колени к груди и отодвинулась в самую глубь кровати-аэродрома.
– Это почему?
– Во-первых, ты мне угрожал, а во-вторых, стоило мне появиться на улице, как меня тут же попытался пристрелить какой-то малолетка. Мне не нравится этот мир. Я хочу домой!
Парень уселся на краю матраса и повернул к Венди свое угловатое лицо. От мертвого глаза хотелось отвести взгляд, но и живой смотрел не более дружелюбно.
– Знаешь, когда я пробирался в твой дом, я планировал забрать с собой того придурка, который оставил меня без глаза. Он явно химичил с виртуальной реальностью, поэтому во время грозы произошел контакт наших миров. А зачем ему это было нужно? Конечно, чтобы попасть за пределы реальности. Вот я бы ему и показал вселенную, в которую он стремился. Уверен, твой брат тебе завидует.
– Тогда при чем здесь я? – рассердилась Венди.
– Просто подумал, что ты более приятная компания. Я же сказал, что не причиню тебе вреда. Считай, что ты в гостях.
– А ты всех гостей приводишь, приставив нож к горлу?
– Да брось, нужно же было припугнуть твоего гения. Пусть пошевелится с починкой. Он должен быть наказан, поэтому я забрал его сестру.
– А сестра? Тоже должна быть наказана? Мне неинтересна ни виртуальная реальность, ни твой жестокий мир, просто оставь меня в покое.
Парень пожал плечами.
– Я не хотел, чтобы ты скучала.
– Да? – протянула Венди. – Тогда отправь меня домой, мне там совсем не скучно.
– Нет, – рявкнул Питер, по-видимому, начиная терять терпение, – ты пойдешь со мной, и точка. – Он встал. – Ну? Или предлагаешь тащить тебя за ногу?
Венди чувствовала, что от негодования у нее раздуваются ноздри, однако злить этого неуравновешенного кретина казалось себе дороже. Она встала с кровати и скрестила на груди руки. Питер мотнул головой, пропуская ее вперед. «В гостях. Как мило», – думала Венди, выходя из комнаты под его пристальным взглядом, словно под конвоем.
На улице стоял забрызганный грязью красный мотоцикл. Питер откатил его от стены, перекинул ногу, завел, и вдаль по пыльной улице понесся ревущий звук, от которого у Венди сжались все внутренности. Из трубы вырвались клубы дыма в виде крошечных квадратиков. Венди моргнула. «Конечно. Я же в игре. Чему удивляться?»
– Что ты делаешь? – попыталась она перекричать рев мотора.
– Садись, – скомандовал Питер.
Венди отшатнулась и покосилась на дверь. «А нельзя было провести пешую экскурсию?»
– Я не сяду на это чудовище!
Питер устало закатил глаза.
– Садись, – проговорил он тихо, насколько это было возможно из-за рыка зверской машины, но с такими нотами в голосе, от которых у Венди волоски на руках встали дыбом.
– Куда-то собрался, Питер? – послышалось за спиной, и, обернувшись, Венди увидела, как из дома выходят близнецы. – А девчонку нам оставишь? – Подмигнул тот, который улыбался. Второй кисло ухмыльнулся.
– Размечтался, Боб! – засмеялся Питер. – Запрыгивай, Венди, а то уеду.
Он прищурился, взглянув на Венди, и та в нерешительности подошла к ревущему мотоциклу. Остаться в доме с этими маньяками? Ни за что! Лучше уж на мотоцикле в кювет улететь.
– Смелее, – подбодрил Питер.
Усевшись, она огляделась, но не нашла ничего, за что можно держаться.
– Держись за меня. Да не ссы, я не кусаюсь! – будто прочитав ее мысли, выкрикнул Питер, и Венди, бросив взгляд на стоявших у дверей близнецов, одинаково скрестивших на груди руки, коснулась ладонями тела Питера, чуть прижав их к его бокам. Он покачал головой и надавил на газ.
Мотоцикл рванул вперед, из-под колес поднялись облака желтой пыли. Венди взвизгнула, вцепившись в футболку Питера, чудом удержалась на сиденье и обхватила парня руками.
– Так-то! – Он с улыбкой глянул через плечо. – Держись крепче.
Венди нахмурилась, но все же прижалась к твердой и теплой спине.
Город мелькал перед глазами говорящими вывесками: «Кафетерий», «Больница», «Аптека», «Адвокат», «Ремонт часов», но большинство из этих заведений выглядели запущенными. Заляпанные грязью или вовсе разбитые окна, покосившиеся таблички «закрыто», перевернутые урны и рассыпанные возле них бычки.
Прохожие встречались редко и провожали мотоцикл долгими бесцветными взглядами. Венди хотела спросить у Питера, почему здесь так безлюдно, но перекричать рев мотоцикла казалось нереальным.
Ближе к окраинам городские здания поредели и измельчали, последними на улице, по которой их несло это ревущее чудовище, оказались полуразрушенные деревянные бараки. Потом начались опустевшие пастбища, несколько фермерских построек, огражденных солидным бревенчатым частоколом, а дальше ограда, за оградой потянулось кладбище. На некоторых крестах и могильных плитах сидели, поглядывая на ездоков, вороны.
Мотоцикл запрыгал по кочкам, и Венди крепче прижалась к Питеру. Кладбище закончилось у самого леса. Крайние могилы обросли кустарником, кое-где молодыми соснами, а дальше уже во всю мощь растянулась смешанная и на вид непроходимая чаща.
Мотоцикл засвистел, дважды чихнул и остановился. В непривычной тишине казалось, что заложило уши, точно их набили ватой.
– Черт! – Питер ударил по рулю. – Бензин кончился.
Венди неуклюже сползла с сиденья. Ноги с непривычки подрагивали.
– Так неожиданно? – спросила она. Питер перекинул ногу, хлопнул по сиденью рукой. – Постой-ка, это не твой мотоцикл?
– Конечно, нет. Угнал на днях, а датчик топлива, похоже, с багами. Смотри, полный бак показывает, – ответил Питер, показывая на прибор, и от Венди не ускользнуло его раздраженно-озадаченное выражение лица. Она проследила за его взглядом. Солнце едва касалось верхушек деревьев.
– Да уж. Лучше бы я не спрашивала, – покачала головой Венди и уставилась туда, откуда они приехали.
«Интересно, сколько нам тащиться?»
– Назад нельзя, – сказал Питер, будто снова прочитал ее мысли. – С тобой нам не пройти через кладбище.
Венди охватила дрожь.
– Почему это?
– Сумерки, – ответил парень. – Зомботрупы только того и ждут. А тут ты – свежая кровь.
Венди похолодела. Не прошло и пяти минут, как они проехали кладбище, и теперь он спокойно заявляет, что ее свежая кровь придется по вкусу каким-то зомботрупам. Что за дурацкое слово?
– Кто?
Питер фыркнул.
– Обычные трупы. Их выкапывают из могил зомболюди – есть здесь такие жертвы неудачных экспериментов. Главная цель – создавать себе подобных, главное желание – еда. Динь! – сказал вдруг парень громко, и эхо загудело где-то в верхушках сосен, а Венди, поглядывая в сторону кладбища, съежилась и на всякий случай подошла поближе к Питеру.
Голограмма не заставила себя долго ждать. Она появилась посреди дороги, сидящая в красном бархатном кресле, положив ногу на ногу, и рассматривающая свое лицо в зеркальце на ажурной ручке. Увидев Венди, она оценивающе обвела ее взглядом и снова уставилась на свое идеальное, без единого прыщика, без угревой сыпи и веснушек лицо.
– Сколько километров до ближайшей заправки? – спросил Питер, продолжая глазеть по сторонам и не обращая внимания на длинные тонкие ноги голограммы, выглядывающие из-под платья явно не случайно.
Динь отвела зеркальце от лица и похлопала густыми ресницами.
– Четырнадцать километров. Поворот налево через три километра.
Венди потерла лоб. Хотелось думать, что это шутка или сон, или что угодно, но только не правда.
– А если через лес? – уточнил Питер, почесывая затылок.
Динь уронила руку с зеркальцем на колени и уставилась на Питера исподлобья.
– Ну? – поторопил он.
– Три километра. И шестьдесят пять метров, если быть точной. Но не советую. – На секунду она подняла взгляд на небо. – В лесу всякое может случиться, а ты… – Динь посмотрела на Венди. – С этой.
– И что там может случиться? Тоже зомботрупы? – спросила Венди, пропустив мимо ушей пренебрежительное «с этой».
Голограмма рассмеялась, спугнув каких-то птиц в ближайшем кустарнике. Их крылья зашелестели по листьям.
– Хуже! – Динь сощурила глаза. – Призраки. Мстительные духи тех, кто погиб в старой лаборатории во время землетрясения.
Венди обняла себя за плечи. «Ничего не скажешь – мирок, только этого мне и не хватало! Димон обзавидуется. Если я вернусь».
Пока они выясняли расстояния, солнце уже успело опуститься за макушки деревьев и теперь выглядывало из-за сосны одним холодным глазом, совсем как Питер. Венди покосилась на дорогу. Она выглядела мирной, хоть и неумолимо погружалась в сумрак. Венди прикинула, сколько потребуется времени, чтобы преодолеть пешком четырнадцать километров. Средняя скорость человека въелась в мозг благодаря задачам по математике еще в начальной школе. Получившийся результат не понравился прежде всего ногам, которые тут же заныли.
– Так. Ладно, – подал голос Питер, – идем через лес.
Видимо, он тоже прикинул, и его ноги остались недовольны.
– Что? Ты с ума сошел? – возмутилась Венди. – Пробираться через эти дебри, да еще и с призраками! – Она уперла кулаки в бока, стараясь проявить максимум настойчивости. – Нет! Мы пойдем другой дорогой.
Лес не внушал ей доверия. Обочина заросла кустарником, дальше начиналась поросль тонких деревьев, а над ними возвышались вековые сосны и ели, изредка мелькали белыми полосами старые могучие березы.