Все совпадения с реально существующими людьми, местами или событиями случайны, книга с начала и до конца является авторским вымыслом.
Буквы разные писать
Тонким перышком в тетрадь
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
Вычитать и умножать,
Малышей не обижать
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
Вычитать и умножать,
Малышей не обижать
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
К четырем прибавить два,
По слогам читать слова
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
Книжки добрые любить,
И воспитанными быть
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
Книжки добрые любить,
И воспитанными быть
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
Тишина и мертвый покой поразили бы случайного свидетеля, ежели бы он каким-то чудом оказался в этом заброшенном многие эпохи назад гигантском зале. В нем царили затхлость и полная темнота. Ничто не нарушало вечный покой, да, наверное, и не могло. Некому было сюда приходить, некому было даже помнить, что это место вообще существует – давным давно ушли в небытие последние из тех, кто знал о существовании гигантского ритуального зала, являвшегося частью куда более грандиозного сооружения, о котором, впрочем, тоже все позабыли. Здесь не было ничего – ни шевеления, ни дуновения ветерка, ни даже легкого шума. Тишина, разруха и пустота. Отсутствие воздуха и дикий, леденящий холод. Никому не дано было знать, сколько тысяч или даже миллионов лет все это длилось, да никого это, впрочем, и не интересовало.
Тысячелетия шли за тысячелетиями, но все оставалось по-прежнему. Уставший от бесконечного одиночества и отсутствия надежды хоть на что-либо древний разум изредка просыпался, не обнаруживал никаких изменений и снова засыпал, надеясь, что однажды ресурсы закончатся, и его наконец-то не станет. Слишком надоело бессмысленное, никому не нужное существование. Он невыразимо устал и давно ничего не хотел.
Однако в какой-то момент что-то изменилось. Сначала послышалось странное щелканье, затем нарастающий низкий гул. По скрывающимся в темноте далеким стенам хлестнуло волной синих энергетических разрядов, на потолке неохотно зажглось несколько сотен разрозненных световых панелей, большинство из которых давным-давно пришли в негодность, но некоторые, как ни удивительно, все еще были работоспособны. Их создатели даже такую мелочь, как световые панели для космических объектов, создавали с тысячекратной степенью надежности.
Резкое, неожиданное пробуждение заставило древний разум встряхнуться и вырваться из сонной пелены. Он далеко не сразу понял, что происходит, а когда понял, несказанно изумился. Разве станцию не исключили из кластера еще тогда, когда она опустела? Это должно было произойти автоматически! Однако не произошло, и теперь сюда вскоре перенесет спасенных. Причем, детей! Одаренных детей – высшую ценность мироздания. Но они же здесь погибнут! Нужно срочно активировать систему жизнеобеспечения хотя бы в этом зале. И древний разум поспешно принялся за работу, активировав немногих уцелевших дроидов.
Он едва успел восстановить атмосферу и плюсовую температуру до того момента, когда ритуальная гексаграмма засветилась призрачным, пульсирующим светом и выплюнула из себя около двух десятков гуманоидов, кубарем покатившихся по пыльному металлическому полу. Ну вот они и прибыли. Теперь все пойдет по-другому. Может, и ему удастся найти себе новый смысл жизни. Древний разум очень на это надеялся.