Утром меня ждал сюрприз. Открываю глаза и вижу сидящую в кресле, недалеко от кровати, симпатичную молодую женщину. Сказал бы девчонку, но раз замужняя, то женщина. Задаюсь опять вопросом, каким чудом Леха на ней женился? Они не просто с разных планет, они из противоположных галактик, дальше друг от друга, чем солнце и земля.
Сомневаюсь, что Стелле, то есть Венди, надо бы привыкнуть скорей, не нашлось бы мужа побогаче и посолиднее.Не ослепительная красавица, но что-то есть в ней, цепляет, да и такой домина в качестве приданого любую сделает выгодной партией. Значит, голимая корысть. И вряд ли только с Лехиной стороны. Если он был рад сбагрить первому встречному свою супругу. А крутой машиной пользовался в свое удовольствие, не стеснялся.
Меня пристально разглядывают и я включаюсь в игру. Не пытаюсь понравиться, смотрю на Венди как на затейливо устроенный одуванчик. Темно-каштановые волосы волнами по плечам, голубые глаза, аккуратный носик и пухлые губы. Бирюзовое вязаное платье-свитер скрывает фигуру. По замыслу я должен был смутиться?
Застали заспанного, неумытого-небритого, да еще и голого. Вчера после душа я так и бухнулся спать. Мне, по большому счету, наплевать. Стесняться своего мужского естества я давно разучился, в казарме это не принято, и запросто откидываю одеяло. Может девочка соскучилась по мужской ласке? Если муж редкий гость в семейной постели.
– Кирилл Нагорный, тридцать шесть лет, бывший спецназ, секретное подразделение. Для старых друзей – Горыныч, для клиентов – джин Кир, лучшая ищейка Самсонова, сейчас в розыске по заказу Мясницкого, я ничего не забыла? – Венди вскидывает голову и проговаривает мои данные медленно, демонстративно загибая пальцы.
– Польщен. Так много ты обо мне знаешь. И кем ты хочешь, чтобы я стал для тебя? – без лишних поворотов лезу напрямик как медведь. Если малышка потрудился выяснить мою подноготную, да еще так быстро, то идеи, как меня использовать, у нее наверняка имеются.
– Поработаешь по своему профилю.
– Цена вопроса?
– Твоя жизнь.
– Не слишком ли кроваво для нежной искательницы приключений?
– Согласен?
– Поторговаться, я так понимаю, не получится? – спрашиваю с долей иронии, наш разговор меня забавляет. Пинг-понг. По большому счету, я и сам хотел подобного расклада. Остаться в этом доме, выждать. Мне принесли на блюдечке спасение. – Что требуется разузнать?
– Ты ведь уже догадался, – фыркает Венди. Умная девочка.
– Тайники этого дома?
– Начни с кабинета. Он на втором этаже, где библиотека.
– Хозяин барин. Хозяйка После кабинета что?
– А ты с чего бы начал? – нотки насмешки в моем ответе Венди уловила, среагировала правильно.
– С чердака.
– Почему? – на миг Венди выходит из образа высокомерного работодателя, превращается в любопытную девчонку.
Прикидываю, сколько ей лет? Двадцать? По общему облику да, но взгляд выдает, недетский взгляд, слишком острый временами, наверняка больше. Двадцать пять? Двадцать семь? Не успел у Лехи спросить, радовался, что шкура цела. В целом, то, что я вижу, мне нравится. В другой обстановке игра была бы другая.
– Почему с чердака, – нетерпеливо переспрашивает Венди.
– Чтобы почувствовать дом целиком.
– Как это?
– Дом это как одежда. Возьмем, например, пальто. Ты надеваешь и сразу чувствуешь, в каком кармане тянет, где жмет, мало или велико.
– Тайники это набитые карманы?
– Точно. Пять за догадливость.
– Делай, как считаешь нужным. Главное, найди. Будешь специально затягивать поиски, врать, я пойму. Тогда не обессудь, сдам тебя.
– Не буду затягивать, не ешь меня, добрая фея. Готов служить верой и правдой. После завтрака, – я надеваю маску недалекого громилы. Так всем проще.
– Приступай. Насчет доброй феи… Это не про меня.
– Ты одна в этом доме?
– Завтра приедут двое, домработница и охранник.
– Не здорово. Я при них должен искать тайники?
– Они проверенные люди. Их можешь не опасаться. Скорее твой Алексей тебя сдаст.
– Не успеет. Он в отпуск уехал. На море, – говорю с умыслом, но Венди не обращает внимания. Тогда добавляю аргумент. – В приятной компании.
Очевидно, что похождения Лехи Венди явно до лампочки, даже сказала, что твой Алексей, а не мой друг. Меня это устраивает. К тому моменту, когда доберутся до Лехи, подняв мои школьные и студенческие года, я должен как Мюнхгаузен вытащить себя за волосы из болота. Найти тайники в этом доме и взять первым скользкую рыбу Мясницкого за жабры.
– Время пошло, – произносит Венди заезженную фразу и я смеюсь. Какая грозная у меня спасительница. Если прижать к стене, останется грозной? Целуется хорошо? Губки-то аппетитные. Венди сердится. – Что смешного я сказала?
– Это у меня нервное. Не обращай внимания. Комп в доме найдется? Выделишь?
– В кабинете есть ноутбук. Пользуйся. Он без пароля.
– Ты ищешь документы или что-то еще?
– Что еще? – не понимает Венди.
– Драгоценности, деньги, номера секретных счетов, компрометирующие фотографии, подлинники предметов искусства, – я загибаю пальцы, подражая Венди. – Люди прячут многое. Даже старые игрушки, берегут детскую память. Иконы, книги, коллекционные монеты, оружие. Прячут украденные вещи, какие-то улики.
– Ты все это находил?
– Находил. Пачками.
– Вот и найди. Если сможешь.
– Найду. Чей это дом?
– Зачем тебе? Какая разница?
– Ускорит поиски.
– Это дом моего деда. Я ищу документы. Любые. Остальное, как получится. Найдешь деньги – твои.
– Спасибо, – бью себя кулаком в грудь в знак особой благодарности. – Век помнить буду.
Я вполне обеспеченный человек, на безбедную жизнь, да и на роскошную, мне хватает, могу вообще не заморачиваться тяжелым трудом. Просто хорошо знаю, что роль сироты самая выигрышная. Вот и Венди решила, что я нуждаюсь в деньгах. Ради них потрошу сейфы. И буду работать усерднее, если помахать пачкой крупных купюр перед моим носом.
Деньги лишними не бывают, кто спорит, но маньячу я ради самих тайн. И от безделья немного. А то, что за них платят, приятный бонус. Мне повезло в который уже раз. И самое время насторожиться. Линия удачи в любой момент может вильнуть. Как в картах. Был тузом, стал нулем. Не очко губит, а к одиннадцати туз. В песне правильно поется.
Удерживаю себя от желания сразу броситься в кабинет и проверить флешку Мясницкого. Суета в моей ситуации наказуема. Материалы на флешке наверняка закодированы. Начну копаться, вскрывать, Венди занервничает и поймет, что я его использую, а не он меня. Тогда мой вкусный курорт быстро закончится.
Неторопливо завтракаю один. Разогреваю сырники в микроволновке, заливаю их сметаной и вареньем, уплетаю за обе щеки. Возникает приятное чувство сытости и телесного комфорта. И хотя забота обо мне временная, я странным образом чувствую себя как дома. Даже пофантазировал, что приехал в гости к лучшим друзьям.
После завтрака поднимаюсь на чердак. Готовлюсь лопатить склад ненужных вещей, прикидывающихся полезными, но встречаю огромное, практически пустое, помещение. Лишь в центре установлен бильярдный стол. Делаю себе пометку, поискать фанатов этой игры. В идеале, понять надо, чем занимался дед Венди. Какое мог оставить наследство.
Во мне говорит элементарное любопытство, но в то же время я предвижу, что история у Венди не рядовая. Не станет столь юная особа бродить по дому с заряженным оружием. Загривком чувствую, что за мной наблюдают, и начинаю играть на публику. Хожу взад-вперед с глубокомысленным видом, взмахиваю руками и замираю.
По большому счету, мне эти пассы не нужны. Тайники ищутся иначе. На первом месте мой опыт, на втором – шаблонность человеческого мышления. Рулят мои навыки и знания, а не мифические карманы у дома. Карманы важны, я не соврал Венди, но как дополнительные подсказки. Спустя какое-то время наблюдение сняли и я начинаю заниматься делом.
Осматриваю чердак, стол, понимаю, что его недавно двигали. Нарушили баланс. И ящик для киев и шаров расположен неудобно. Настоящий игрок не позволил бы прикасаться к столу, трогать его кий. У всех увлеченных людей имеются пунктики и приметы. Значит, хозяина или нет, или он не в состоянии контролировать происходящее.
Возможно, Венди торчит здесь вынужденно. Чтобы такие как я, джины из кувшинов, не влезли за секретами. Придется показать высокое мастерство. Дом уже обшарили, с чердака до подвала, и не на раз, но ничего не нашли. А я найду. И попутно выведу Венди на чистую воду. Девочка решила подшутить надо мной. Пусть. Моя очередь шутить тоже придет.
Посмеиваясь, я нахожу сбитую половицу под бильярдным столом и вытаскиваю из-под нее завернутую в старую газету пачку денег. Это настолько нарочито, что я усомнился, не фальшивые ли купюры. Швыряю их на стол. Умнее, конечно, продемонстрировать жадность и ломануться с радостными криками к хозяйке. Вот, какой я молодец.
Умнее, да, но я не баран на веревочке. Меня не то, чтобы задевает подобная подстава, сам же поведал про чердак, во мне просыпается истинный азарт. Дом, действительно, имеет секреты и словно бросает мне вызов. Я этот вызов принимаю. Хотя вряд ли будет просто.
– Ничего? Совсем? – я нахожу Венди в библиотеке, она выглядит огорченной. Расстроилась, что я не нашел ее деньги? Спрашивает, как обиженный ребенок, которому пообещали мультики, а отправили спать. Забавно. – Ну, время еще есть. Ищи.
– Кошки или собаки? – смотрю на нее с загадочной улыбкой.
– В доме нет животных.
– Я знаю. Интересуюсь, кто тебе больше нравится?
– Отгадай, – вскидывает подбородок как утром.
– Чего тут гадать, ясно, что собаки.
– Ясно? И почему?
– Собак предпочитают те, кто испытывает недостаток в любви.
– Я, по-твоему, испытываю недостаток в любви? – заводится Венди с полоборота. Я любуюсь ее праведным гневом.
– Конечно, испытываешь. Я же видел твоего мужа. Не особо скучающего в разлуке. Фиктивного, полагаю.
– Муж это всего лишь вывеска. У меня есть любовник.
– Да что ты? – нагло сомневаюсь я.
– Не веришь?
– Если бы он был, ты не связалась бы со мной.
– Спорное утверждение. Бездоказательное. Я тебя наняла, поверив слухам о твоей волшебной интуиции. Великий и ужасный джин Кир. Как обычно, слухи оказались сильно преувеличенными.
– Помедленнее, хозяйка, – мне доставляет удовольствие выдвинуть из письменного стола ящики с бумагами и всякой мелочевкой, по-быстрому их простучать, найти в одном из ящиков двойное дно и протянуть Венди пачку писем, перевязанную кружевной тесьмой. – Джин Кир, действительно, великий и ужасный.
Фокус мне удается на все сто. Венди растерянно переводит взгляд с писем, которые я ей подаю, на мое лицо и обратно. Вероятно, ящики она сама все прошерстила. Только они массивные, из толстой фанеры, и найти тайник неопытному человеку невозможно. А я таких столов повидал достаточно. У меня самого похожий стоит в кабинете.
Наконец, Венди берет письма и кивает. Явно не хочет при мне их читать. Я тоже киваю и удаляюсь. Появилось время для моих дел. Можно проверить флешку, но вместо этого я забиваю в поиск другое. Ищу любые сведения о поселке, хозяине дома и бильярде. Убеждаю себя, что это важно для моей безопасности.
На самом деле, наоборот. Моя безопасность затрещит по швам, если я узнаю лишнее. Она и так висит на волоске. Беру себя в руки, зачищаю поиск. Ссориться с Венди мне ни к чему. Захожу, на всякий случай, в секретный раздел сайта своей конторы. Самсонов поставил заглушку с цифрой семь. Плохо. Я надеялся, что начнется торг.
Попросят вернуть флешку и пообещают взамен жизнь. Такие случаи бывали. Новички часто совершают ошибки, хватают из сейфов ненужное. Заковыка в том, что я не новичок. Никто не поверит, что я взял флешку случайно. Мясницкий наверняка решил, что я за ней и влез в его схрон. Как-то надо ему сообщить, что я пока унял любопытство.
Иначе будет гонять меня как зайца по всему миру, ему не надоест. И ресурсов у него хватит. Понимая это, я и не стал проверять, что на флешке. Еще из вредности. Как будто сам перед собой оправдываюсь и демонстрирую честность. Даже мысль мелькнула, не вернуть ли пропажу на место? Раньше надо было думать, сейчас это уже не спасет.
Нахожу игру и полчаса гоняю шары. Не люблю это дело, но для образа недалекого громилы в самый раз. Возвращаюсь в гостиную и хмыкаю. Венди достала елку и пытается ее собрать. Раскладывает на диване ветки и что-то бормочет. Прислушиваюсь, а она песенку поет. Про елочку. Смешная девчонка.
Не видел бы ее с пистолетом, направленным на меня, посчитал бы милым домашним котенком, который годится только для мурлыканья. Уходя от Самсонова я еще помнил, что на носу новый год, а потом вылетело из головы. Не до того стало. Впрочем, последние несколько лет я в компании не ходил и праздник не отмечал.
Давно не разделяю коллективного безумия по поводу новогодней ночи. Поздравления, желания и подарки, все это для маленьких детей. Чтобы учились взаимодействовать с будущим. Но, с другой стороны, одергиваю сам себя, раз в году можно и побезумствовать. Тем более, что в этом году горячая просьба у меня к деду Морозу имеется.
– Давай помогу с елкой, – предлагаю без всякой задней мысли, от нечего делать. Сидеть одному в комнате не хочется. Насижусь еще.
– Ты умеешь? – Венди смотрит на меня недоверчиво. – Не сломаешь?
– Искусственную елку? Сломаю? Ты считаешь меня всемогущим?
– Считаю заносчивым и хитрым.
– Правильно считаешь. Я такой и есть. Вернее, был.
– Был? Почему был? Пока не помер.
– Если прячусь в твоем доме, а не гуляю на воле, значит, с хитростью возникли проблемы. Укатали сивку крутые горки. Провал агента ноль ноль семь. Нация в трауре.
– Но ведь на любую хитрость найдется хитрость покруче?
– Точно. Запишу в блокнотик, чтобы не забыть.
– Почему ты не взял деньги? Мы же договорились, что если найдешь…
– Хочешь заплатить за услуги, так заплати, – перебиваю я Венди. – А не делай из меня обезьяну, прыгающую за бананом.
– Извини. Неправильно это было, согласна.
Целую минуту смотрю на Венди. Удивила она меня. Умение признавать свои ошибки не каждой дано. А эта запросто. Сделала не то, извинилась. Не стала оправдываться и выгораживать себя. Пытаюсь вспомнить, когда я искренне извинялся последний раз за свои поступки. Очень давно. Наверно, в школе, когда порвал приятелю рубаху.
Перед теми, к кому я лезу в сейфы за жареными фактами, извиняться глупо. С женщинами обычно расстаюсь без всяких расшаркиваний. Мои извинения давно превратились в слова-пустышки. А девчонка сердечно извинилась. Дальше мы собираем елку молча, Венди подает ветки, я закрепляю их, посмеиваясь над нелепым занятием. Потом развешиваем игрушки и гирлянды.
Комната преображается. Становится волшебной. Не хватает только подарков под елкой. Я, естественно, никаких подарков не жду, думаю, что Венди тоже. Просто соблюдаем привычный с детства ритуал, вспоминаем приятное. И неожиданно настроение становится другим. Предвкушающим.
Перед сном отваживаюсь выйти на улицу. Пора подумать о путях отступления. Вдруг драпать придется. Поселочек как вымер. Неужто зимой никто не живет в этом райском местечке? Или завтра налетит толпа на празднование нового года? Станет шумно. Салют и пьяные крики. Надеюсь, местные жители не имеют привычки поздравлять соседей.
Сразу видно, в каких домах хозяева забыли об элитной недвижимости. Снег лежит ровным слоем, птицы и то следов не оставили. Не спрячешься и не прыгнешь за забор в случае опасности. Лишь у шлагбаума в домике охраны горит свет. Но охранники знают, что беспокоиться им не о чем, сидят в тепле.
Иду по узкой дорожке, утоптанной, наверно, сторожем, вокруг поселка. Меня некому обнаружить. Тишина и темнота. В лес ответвляется тропинка. Сворачиваю. И через пару километров выхожу к кладбищу. Значит, где-то рядом деревня. Деревенька тоже уже спит, в окнах темно. Прохожу насквозь, в доме на отшибе вижу свет.
Кто-то, как и я, думает о том, как жить дальше? Любовь к домам на отшибе у меня особая, я без колебаний проникаю на чужую территорию и заглядываю за неплотно прикрытые ставни. На полу на одеяле сидит старик как из сериала. Треух, телогрейка и валенки. Небритый и лысый. Сует бутылочку с молоком в пасть щенку.
Второй щенок пищит и тыкается носом в колени старика. Щенки с претензией на породу, но вряд ли чистокровные. Решение созревает мгновенно. Еще даже не додумав мысль до конца, тихонько скребусь в окно. Не хочется напугать старика. Через пять минут уже сижу на одеяле вместе со стариком и кормлю щенков.
От умиления словно впадаю в детство. Вспоминаю, как жил в деревне, как гонялись с пацанами за бабочками, дались они нам, сейчас смешно. Как просились пасти коров, а нас не брали. Восхищали меня два пса, которые управлялись со стадом без пастуха.
– Возьму одного?
– Бери, – легко соглашается старик. – Куда мне их. В лесу вчера нашел. Выкинули. Ведь большие уже, оставили сначала, а потом выкинули. Они пищали, я и не стерпел.
– Кто выкинул?
– Да разве узнаешь. С трассы швырнули коробку в лес и уехали. И ведь скотчем перемотали коробку, чтобы выбраться не смогли. Я тут брожу по округе, за поселком и деревней этой дачной присматриваю. Выбросили бы дальше, за поворотом, пропали бы щенки. Замерзли, морозы-то какие были.
– В поселке ведь охрана.
– Они за машинами только смотрят. Шагу лишнего не сделают.
– Коробку покажи. Сохранил?
– А ты не простой, – старик качает головой. – Я по молодости тоже ершистый был. За справедливость бился.
– Перестал биться? Поумнел?
– Можно и так сказать. Просто выбрал жить там, где справедливость редко нарушается. Оно и сердцу спокойнее, и себя не предаешь.
– Когда-нибудь также поступлю. Второго щенка куда денешь?
– Внучке подарю, если разрешат ей. Учится плохо. Неинтересно, говорит. Глядишь, стараться начнет. А тебе щенок зачем? На семейного не похож ты, уж извини.
– Подарю знакомой одной. Новый год, а у меня подарка нет. Магазинов поблизости не сыщешь, да и… все у нее есть, в общем.
– Из поселка дивчина твоя? Где шлагбаум?
– Ну да, из поселка.
– Венди?
– Знаешь ее? – я удивляюсь и зависаю, так запросто и провалиться можно. Хотя если старик невыездной, не рванет докладывать обо мне.
– Деда ее знаю. Арнольд Виленович. Хороший мужик, основательный. В больнице он сейчас. А внучке велел дом в порядке содержать. Из-за границы вызвал.
– Это у нее получается, – смеюсь от души. – У Венди в доме чистота стерильная. А с дедом-то что? Подагра? Диабет?
– Огнестрел, – сообщает дед так обыденно, словно Арнольд Виленович чаем поперхнулся за завтраком. – Неосторожное обращение с оружием.
– Так и было? – задаю явно лишний вопрос, дело не мое, но старик отвечает.
– Сказал, что пистолет чистил, заело, вот и бахнуло. Не опровергнешь. Свидетелей-то не было.
– Ясно, – замолкаю, понимая, что вляпался. Не ангел, а дьявол привел меня в этот дом. Вопрос зачем?