Гуле шёл седьмой год. Она давно уже умела читать – чуть ли не с пяти лет, – но отдавать её в школу было ещё рано. Знакомые посоветовали матери устроить её в группу, которой руководила старая учительница-француженка, – девочка будет играть и гулять вместе с другими детьми, да, кстати, и языку научится.
И вот Гуля в первый раз пришла к этой учительнице.
В комнате со старинной, полинявшей мебелью и множеством картинок и фотографий на стенах кроме Гули было ещё двое детей: мальчик Лёлик, с длинными кудрями, похожий на девочку, и стриженая девочка Шура, похожая на мальчика.
Дети уселись за низенький столик, а старушка учительница взяла зелёного тряпичного зайца и запела непонятную песенку. Заяц у неё в руках принялся отплясывать на столе какой-то смешной танец. У него прыгали уши и болтались ноги, дети смеялись и повторяли за учительницей странные слова песенки.
Гуля смотрела на всех молча, исподлобья. Но вот она решилась что-то спросить.
– Ада́м, – сказала она наконец, – почему?..
– Что ты сказала? Повтори, – удивилась француженка.
– Адам, – повторила Гуля.
– Не «адам», а «мадам» нужно сказать.
– Мадам, – снова начала Гуля, – разве русский язык такой плохой, что нужно учить ещё французский?
Ей это казалось удивительным. Зачем петь песенки на непонятном языке, когда есть на свете такой хороший, такой понятный русский язык? И к тому же зачем нужно заставлять плясать этого зелёного зайца? Дома у Гули тоже был заяц, только не зелёный, а голубой, но он уже года три как лежал в ящике с другими старыми игрушками. Гуле скоро нужно было поступать в школу, а её забавляли, как маленькую!
Старушка не знала, что ответить Гуле. Она подумала немножко и велела детям устроить хоровод. Мадам взяла за руки Лёлика и Шуру, а Шура протянула руку Гуле. Но Гуля вырвалась и села на стул.
– Я не люблю танцевать утром, – сказала она. – Я люблю утром читать.
Француженка недовольно покачала головой:
– Ты непослушная девочка. Ну хорошо, мы будем читать.
Но оказалось, что в этой группе читают тоже не по-русски, а по-французски. И не сказки читают, а только азбуку.
Мадам раздала детям картинки с нарисованными на них буквами: а, бэ, цэ, дэ…
Дело было нехитрое. Гуля быстро запомнила все буквы. Не прошло и месяца, как она уже умела довольно бегло читать по-французски.
На прогулках в саду она торопила свою «адам» домой:
– Пойдём почитаем ещё немножко вашу французскую книжку.
А к концу зимы она научилась не только читать, но и писать. Когда она на уроках очень уж расходилась и шалила, мадам надевала пенсне и говорила:
– Спокойно! Сейчас мы будем писать диктант.
Но Гуля и этот урок превращала в весёлую игру.
– «Дитя лежит в колыбели, – мерным голосом диктовала мадам французские фразы. – Птичка сидит на дереве. Бабушка вяжет чулок. Дедушка курит трубку».
А Гуля выводила в тетрадке:
«Бабушка лежит в колыбели. Дитя курит трубку. Птичка вяжет чулок. Дедушка сидит на дереве».
И, стараясь не смеяться, с самым серьёзным видом протягивала тетрадку своей «адам».
Француженка поправляла пенсне и принималась вслух читать Гулины каракули.
– Что такое? – говорила она, хмуря брови. – «Птичка вяжет чулок? Дитя курит трубку?» Ничего не понимаю!
Гуля покатывалась со смеху, а вместе с ней – Лёлик и Шура.
Добрая старушка прощала Гуле эти проказы. Она считала, что, играя, переставляя по-своему французские слова, Гуля скорее их запомнит. Она только следила за тем, чтобы каждое слово было написано правильно, без ошибок.
Так весело и мирно шли эти занятия. И никто в группе не подозревал, какую новую проделку задумала Гуля.
Однажды, когда в тёплый весенний день вся группа в полном сборе гуляла по улице, Гуля неожиданно остановилась у подъезда трёхэтажного каменного дома.
– Мадам, – сказала она, – пожалуйста, подождите меня здесь, я сейчас вернусь.
И, приоткрыв тяжёлую дверь, она исчезла.
– Мадам, а ведь это школа! – сказала Шура. – Видите – написано?
И девочка показала на прибитую к двери вы-веску.
– Стойте оба здесь, – ответила француженка. – Я сейчас буду посмотреть.
Лёлик и Шура остались одни. Они взялись за руки и прижались к стене дома, чтобы их не переехала машина.
Гуля вернулась первая.
– А где адам? – спросила она. – То есть мадам?
– Пошла тебя искать, – ответили Лёлик и Шура вместе. – А ты где была?
– После расскажу!
В это время из дверей школы выбежала взволнованная мадам.
– Скверный девочка! – набросилась она на Гулю. – Где ты ходил?
Когда она волновалась, она говорила по-русски ещё хуже, чем обычно.
Гуля помолчала немного, а потом сказала серьёзно, как большая:
– Простите, мадам. Я в школу поступила. В первый класс. Завтра нужно будет отнести метрику[2].
Мадам только всплеснула руками.
На другой день Гулина мама отнесла в школу документы.
Так Гуля сама отдала себя в школу.