Черный список - читать онлайн

Глава 2

20 марта

Слоун уставилась в потолок кабины, мысленно подгоняя лифт. На пятнадцатом этаже двери раскрылись, и она выскочила из него, словно угорелая.

– Все собрались в конференц-зале, – сообщила ее секретарь, Беатрис, не отрывая от уха телефонную трубку.

– Знаю, – на ходу бросила Слоун, устремляясь по коридору. – Меня уже надули по-королевски.

К сведению, пару часов назад все было прекрасно. Вместе с мужем и десятилетней дочерью они сидели у директора ее школы. Слоун предусмотрительно засунула свой телефон в сумочку, потому что считалась хорошей матерью, а в данном случае нужно было вдобавок произвести впечатление сосредоточенной собеседницы. Или это было частью той роли, которую она готова была сыграть перед директором Кларком, так или иначе.

А теперь на тебе!

Вытащив мобильник, Слоун просмотрела итоги совещания и тут же обнаружила на экране мобильника новые сообщения от Арди:

У нее даже не было времени попрощаться с мужем…

Наконец Слоун оказалась у Северного конференц-зала. Сердце колотилось так, словно ее вот-вот хватит удар. А ведь сердечный приступ – это для женщин старше сорока угроза номер один! Она где-то слышала об этом. Возможно, на дневном ток-шоу «Взгляд»?.. Слоун потянула за ручку, чтобы войти.

За столом сидели семь высокопоставленных адвокатов – уровня директора или выше. Эймс – главный юрисконсульт. Кунал – из отдела связей, Марк – из службы занятости, Арди – советник по налогам, Филип – советник по рискам, Джо – по судебным спорам. И Грейс – директор по вопросам соблюдения правовых норм. И еще одна женщина помладше с каштановой стрижкой, как у феи, и белоснежными щеками. Ее Слоун никогда раньше не встречала.

Все присутствующие повернулись к ней.

– Простите за опоздание.

Слоун села на пустующее место возле Эймса. Женщина со стрижкой вежливо улыбнулась.

Эймс оторвал взгляд от стопки бумаг. Через его густую шевелюру пролегала неровная полоска седины. Сами волосы были кофейного цвета, за исключением посеребренных сединой корней над ушами.

– Где вы были?

– Я была… – Слоун замолчала на долю секунды, прикидывая, как лучше закончить фразу. (Мы все так делали. Шла ли речь о свидании или о работе в офисе, мы хорошо осознавали, каково это – сделать вид, что у тебя нет детей. Мужчина мог сказать, что брал отгул, чтобы пойти порыбачить с сыном; ну а мать слишком долгий обед объясняла тем, что ей пришлось срочно отвести ребенка к врачу. В общем, при неважном раскладе дети превращали своих отцов в героев, а матерей – в менее значимых сотрудников.) – Я выходила ненадолго. – Она откашлялась.

– Без сотового телефона? – Эймс послюнил кончик пальца, чтобы легче было перелистывать страницы. Все сидящие за столом неловко заерзали.

– Не расслышала звонок, – ответила Слоун. – Наверное, оказалась в зоне плохого приема.

Не слишком хорошее оправдание…

Эймс с шумом распаковал пачку конфет «Хот Темейлс», сунув одну из подушечек себе в рот.

Грейс уставилась на него, отчаянно борясь с желанием поймать взгляды всех семи человек, находящихся вместе с ней в конференц-зале.

Потом Эймс подмигнул. Причем, как всегда, только левым глазом. И тонкие морщинки вокруг глаз тут же веером расползлись к вискам. Он был одним из немногих знакомых ей мужчин, который подмигивал не просто так и достиг в этом деле определенного совершенства. На этот раз это значило, что «у нас все хорошо», а заодно и «я здесь главный».

– Слоун Гловер… и все остальные, – проговорил он, будто представлял на сцене комика. Слоун ощетинилась, хотя ее лицо осталось спокойным. Работа с Эймсом была похожа на ситуацию, когда сидишь рядом с человеком, который постоянно пинает вас ногой под столом. – Как хорошо, что мы можем наконец начать. Так начнем же.

Последовали неуклюжие кивки. Сидящий рядом с ней Филип молча вытащил блокнот с ручкой и положил перед Слоун. Та прижала руку к груди, где-то между ребер, и тихо выдохнула. «Спасибо», – произнесла она одними губами. Филип, у которого был вечно помятый галстук, лишь пожал плечами. Эх, если б все мужики в конторе вели себя, как он…

– Предполагаю, что к настоящему времени все уже слышали о прискорбной кончине нашего генерального директора Десмонда Бэнкоула, – начал Эймс. – В ближайшие дни объявят о поминках. Уверен, что могу с большой долей уверенности рассчитывать на то, что многие из вас придут на похороны.

Когда Эймс рассказывал о достижениях Бэнкоула, Слоун торопливо записывала тезисы, которые формулировала по пути в офис.

Эймс резанул по ней недовольным взглядом.

Она положила ручку.

– Попытаемся правильно понять друг друга. – Он сложил руки. – Я бы хотел, чтобы мы с помощью Грейс обсудили юридические обязательства, которые несет компания «Трувив» как акционерное общество. Итак?..

Грейс выпрямилась. Слоун часто задавалась вопросом, претерпевает ли ее лицо тот же процесс трансформации, когда ей приходится строить из себя авторитетного специалиста по поводу того или иного обсуждаемого предмета. В двадцать с небольшим, наверное, так и было. Затем Слоун уже явственно чувствовала, как напускает на себя маску уверенности, понизив голос, удалив из речи все пристрастия и предпочтения и напоминая себе, что, да, она вполне компетентна. Что касается Грейс, то та вздергивала подбородок и расправляла плечи. Слоун – как и большинство из нас – редко замечала в коллегах-мужчинах эти малозаметные признаки самоуверенности. Может, потому, что их и вовсе не было? Или мы были не слишком настроены их увидеть?

– Конечно, – сказала Грейс и принялась обсуждать последние решения Комиссии по ценным бумагам, формы 8К, вопросы обновления корпоративного веб-сайта. – При нынешнем неожиданном отсутствии генерального директора, – объяснила она, – ключевую роль играет прозрачность. Я разошлю меморандум, который поможет все упростить.

– Кроме того, мы работаем над совместным заявлением. – Для убедительности Кунал указательным пальцем постучал по столу. – По возможности, на любые звонки прессы отвечайте так: мы весьма опечалены утратой Десмонда как в личном, так и в профессиональном плане. – Его широкие карие глаза поочередно задержались на каждом из присутствующих. – И ни в коем случае, чем бы ни занимались, не отвечайте словами: «Без комментариев». Акционеры терпеть не могут эту фразу. Понятно? Мы постараемся получить заявление завтра к утру. Как считаете, Слоун, сможем?

Слоун откинулась на спинку стула.

– Наверное, да, – решительно проговорила она. Уклонение от прямого ответа могло сойти с рук лишь мужчинам. Это производило впечатление задумчивости. Если Слоун начнет болтать попусту, то это прозвучит так, будто она не знает, что делает. – Мы должны утвердить новый кадровый план и рассмотреть недавние примеры компаний, которые особенно успешно пережили смерть или болезнь генерального директора. Парочку таких примеров фирм я уже вспомнила, напри…

– На самом деле, – перебил ее Эймс, – мне кажется, мы должны взять пример с «Макдоналдса». У них была аналогичная ситуация. За два года умерли два генеральных директора, первый из них – внезапно. Да, и еще «Имейшен». Вот с этих примеров я и начал бы, Кунал.

Слоун с трудом погасила в себе вспышку разочарования. К этому моменту она уже использовала весь ассортимент потенциальных реакций. Ее «фаворитом» было вежливое: «Интересно; это очень созвучно тому, что я только что сказала». Причем произнесенное с превосходным южным акцентом. Но сейчас она просто ответила:

– Превосходная мысль, Эймс.

Тот удовлетворенно потер ладони.

– Ну, ладно, тогда ждем развития событий. Если я понадоблюсь, то дверь моего кабинета всегда для вас открыта.

Все поднялись из-за стола. Слоун щелкнула шариковой ручкой. На подушечке ее правого среднего пальца остались пятна от чернил. Арди и Грейс, сидевшие напротив, обошли комнату и направились к выходу.

– Прости, – наклонившись, прошептала Арди и покачала головой.

Грейс сжала губы и, поймав руку Слоун, легонько сжала ее. Та заметила влажное пятно на шелковой блузке Грейс и сразу же поняла, что его никак не отстирать и не вывести. При кормлении грудью бессмысленно надевать что-либо из шелка. Ей следовало сказать ей об этом раньше.

– Кэтрин! – Эймс поднял вверх палец, обращаясь к новенькой, которая задержалась, в то время как все остальные уже направились к выходу. – Секундочку. Мне просто нужно достать из ящика стола проект объявления для Слоун. – Он посмотрел на Слоун. – Вы не против заглянуть по пути в мой кабинет?

Они вышли в узкий коридор. Эймс шел впереди, а Слоун следовала в двух шагах позади. На самом деле дверь кабинета Эймса вовсе не была, как он только что заявил, всегда открыта. Ни в буквальном, ни в фигуральном смысле…

Он открыл дверь в свой кабинет, и они вместе вошли внутрь «Святилища» – фотогалереи со снимками, на которых Эймс в разное время позировал с известными спортсменами. «Трувив инкорпорейтед» представляла собой ведущий в мире бренд спортивной одежды и спонсировала ведущих спортсменов страны. На одном из снимков Эймс играл в гольф с самим Тайгером Вудсом. Вот он сидит рядом с травмированным Кевином Дюрантом. А вот – надо же! – еще одна фотография, на которой он перебрасывается мячом с Джастином Верландером и его женой, Кейт Аптон. Эймс наверняка понимал, что мужчины и женщины, увековеченные на его стене, могли считаться его друзьями лишь потому, что значительную часть их доходов от рекламы оплачивала компания «Трувив». Но ему было все равно. Так или иначе, Слоун считала «Святилище» социально полуприемлемым эквивалентом дикпика.

– Итак, – сказал Эймс, повернувшись и прислонившись к столу.

Он был человеком среднего возраста, носил темно-серый костюм и умел выглядеть лучше своих лет. По крайней мере этот факт Слоун считала объективным, хотя ей по-прежнему с трудом удавалось считать его привлекательным. Просто это превратилось еще в один факт, связанный с Эймсом, в который она не до конца верила. – Десмонда больше нет. – Он прижал большие пальцы к глазницам и помассировал глаза. – Такого я, признаться, никак не ожидал…

– Я… да, мне очень жаль.

Слоун позволила себе немного окунуться в прошлое. После того как узнала трагические новости, она впервые на фоне всех этих соболезнований мысленно осознала, что произошло. Умер генеральный директор. Это было ужасно. У него ведь остались дети, подумала Слоун. Кажется, двое. Чуть старше ее Эбигейл. Она собиралась помянуть его сегодня вечером вместе со своим мужем, Дереком, за бокалом вина. Это был лучший сорт шардоне, который мог сейчас предложить их холодильник. Она запомнит Десмонда за живое, внимательное лицо – в тот момент, когда он сидел за столом переговоров, слушая ее ежеквартальный отчет руководству компании.

– Помнишь, как он всегда называл тебя «мисс Слоун?» – Эймс сложил руки; его плечи вздрогнули от тихого добродушного смеха. – Как будто ты учительница в начальной школе.

Воспоминание вызвало у нее слабую улыбку.

– Да, конечно. Но ничуть не раздражало. Из его уст это не звучало обидно.

– Ты ему нравилась. – Эймс отодвинулся от стола и перешел на его противоположный край, где стоя принялся что-то торопливо набирать на клавиатуре. Несколько секунд Слоун ждала, не зная, сколько внимания стоит уделять тому, что Эймс сейчас делает за компьютером.

– Сожалею, что сменила тему, но кто та женщина? – спросила она. – Кэтрин, если не ошибаюсь.

Эймс выдвинул ящик стола, вытряхнул парочку «Хот Темейлс» и сунул в рот.

– Это Кэтрин Белл. Я вас потом познакомлю. Совсем выскочило из головы. Секундочку… – Он нажал еще несколько клавиш, после чего снова взглянул на Слоун.

Ей казалось, что у Эймса иногда случается легкая селективная амнезия по поводу их первых лет на фирме. В других случаях это, казалось, была единственная вещь, которую Эймс помнил в связи с ней. Сегодня он был готов сделать вид, что прошлого просто не существует.

– Это наш новый сотрудник. У нее большой корпоративный опыт. Будет, кстати, работать в твоем отделе. Думаю, вскоре ты поймешь, что это и в самом деле очень ценное приобретение.

Взглянув на Эймса, Слоун прищурилась, как будто неправильно расслышала его.

– У меня в отделе? – переспросила она.

– Вот именно.

– И ты даже не подумал проконсультироваться со мной о найме нового сотрудника? – Слоун повысила голос; со стороны его можно было бы сейчас назвать пронзительным. – Я ведь старший вице-президент этого отдела!

Прошло уже несколько лет – лет! – как Эймс прекратил пудрить ей мозги. Слоун много месяцев сохраняла с ним весьма прохладный контакт, практически не реагируя на его новые попытки. А сейчас своей внезапной вспышкой раздражения рисковала разом перечеркнуть все.

Эймс наклонился и снова посмотрел в монитор.

– А я – главный юрисконсульт, – заметил он. – Может, поменяемся резюме?

Слоун уже чувствовала, как мысленно прокручивает их разговор сегодня вечером в зеркале, во время чистки зубов, горько жалея, что он прошел именно в таком русле, а не по-другому.

– А где, кстати, кабинет Кэтрин? – спросила она, решив поменять тактику.

– Я полагал, что об этом ты позаботишься сама. В конце концов, – он сверкнул обезоруживающей улыбкой, и его подбородок покрылся рябью, – ты ведь у нас первый вице-президент!

– Хорошо. – Она глубоко вздохнула. Нельзя было навечно посадить в конференц-зале адвоката, даже того, о котором Слоун и не просила. Она взяла свой блокнот и к уже имеющемуся списку деловых вопросов добавила: «Найти кабинет для Кэтрин». Какой дурацкий день! Разве новая сотрудница не выглядела молодой, а ее кожа – влажной? В голове тут же завертелось слово «инженю», хотя это было смешно. Новенькой, должно быть, лет тридцать, не меньше. А значит, эта Кэтрин старше ее, когда она только пришла сюда…

Слоун повернулась, чтобы уйти, забыв на мгновение причину, по которой пришла сюда.

– Слоун… Вот проект. – Эймс наконец решился сесть в кресло и теперь что-то набирал на клавиатуре. Что именно, ей не было видно, поскольку она стояла к монитору под углом. Он кивнул в сторону раскрытого блокнота на столе. – Я взял на себя первый удар. И мне нужно обязательно просмотреть это перед печатью.

Слоун подошла к его столу. На блокноте лежали раскрытые ножницы; на фоне желтых страниц они создавали резкое «X». Она явственно ощущала недосыпание и злость. Не давали покоя стопки нераспечатанных счетов и масса другой работы. Пальцы задержались на прохладном металле. Иногда, когда Слоун забиралась куда-нибудь очень высоко, она волновалась, что ее охватит нестерпимое желание прыгнуть и она рухнет вниз. Всем нам знакомо чувство, с которым Слоун – да и любая из нас – могла схватить ножницы и мгновенно вонзить их в шею Эймса…

Она подтянула к себе блокнот и начала листать. Запотевшие кончики ее пальцев немного прилипали к страницам.

– Верну через час, – сказала Слоун, выходя из кабинета Эймса Гарретта, но в ее голос все-таки закралась фальшивая нотка. И не впервые…