В эту ночь Туён почти не спала. Стоило закрыть глаза, как картины прошлого снова всплывали в памяти, вызывая то желание вскочить и бежать неважно куда, то желание свернуться калачиком и плакать. Туён не думала, что кошмары, которые мучили её в детстве и которые она оставила в ранней юности, снова вернутся. Проклятый Ичаро со своим тупым флиртом…
За пару часов до начала завтрака, устав сражаться со сном, девушка взяла чистую одежду и направилась искать купальню. Неспешно прогуливаясь по пустому коридору, Туён гадала, за какой дверью скрывается желанное. Разгадка была простой. У одной из комнат на двери сбоку была вырезана капелька воды.
Небольшое помещение, где стояло несколько емкостей для воды, было уже кем-то заботливо протоплено. Когда девушка увидела две трубы, идущие откуда-то из стены, то радостно воскликнула. Значит, здесь такая же система подачи воды, как и в остальной части империи. Теплой воде быть!
Закрыв дверь на замок, девушка, счастливо напевая, принялась раздеваться… Время пролетело незаметно и летело бы и дальше, позволяя Туён смывать с себя негатив последних недель, если бы не проснувшиеся соседи по жилому крылу, что громким стуком в дверь напомнили о совести…
Стараясь не смотреть на рассерженных мужчин, девушка поспешила прочь. В спину летели недовольства, придавая ускорение.
– Как-то всё пока не очень складывается у меня здесь, – проворчала сама себе Туён и тряхнула ещё невысохшими волосами, а потом тяжко вздохнула и направилась на завтрак.
Келлена в столовой не было. Туён скривилась. Застать его за завтраком входило в её планы. И что теперь делать? Подождать? Время до её смены ещё есть…
Кто-то заходил в столовую и толкнул девушку плечом, проходя дальше. Туён возмущенно процедила воздух сквозь зубы, собираясь наговорить нахалу гадостей. Да, она стоит в дверях. Но не специально же, просто задумалась! Можно же попросить отойти! Ругательство застряло внутри, вырываясь выдохом. Келлен… Это он зашел в столовую и толкнул её.
– Доброе утро, Лён! – приветливо воскликнула девушка, гася злость усилием воли, и поспешила за ним.
Мужчина скосил на неё взгляд и прошел дальше, набрал еды и сел за пустующий столик. Туён не заставила себя долго ждать, села напротив со своей порцией еды, лучезарно улыбнулась:
– Приятного аппетита, Лён!
Мужчина сжал ложку в руках чуть сильнее, но на лице никак не отразилось недовольство.
– Ты вчера так не вовремя ушел, – Туён не обратила внимание на его попытки изобразить глухого и принялась непринужденно болтать, словно они старые добрые друзья. – Я чуть не попала в беду. Ко мне подсел какой-то тип… потом, как оказалось, он гвардеец Ичаро, может и неплохой парень, но… – сбивчиво говорила она, перескакивая с одной мысли на другую, – в общем, он попытался флиртовать, я не совсем правильно отреагировала…
– Утро доброе, милая леди, – мелодичным голосом поприветствовал пришедший Натаниэль, улыбаясь, – привет, Даин. Чего так рано пришел на завтрак? В лабиринты опять уходишь?
– Нет, надеялся позавтракать в одиночестве, – ядовито произнес Келлен и глазами указал на девушку.
– Слава Богам, это больше не моя проблема, – проворчал Джихо, останавливаясь рядом с эльфом, – я своё отмучился три недели по дороге сюда. Привет, Даин.
Келлен ухмыльнулся и кивнул.
– Эй! Я всё ещё здесь! – возмутилась девушка.
– Не задерживаю, – лениво протянул Келлен.
Туён сердито надула губы, обращая свою злость на азура, чтобы не поругаться с выбранным объектом дружбы.
– И кроме того, уважаемый Джихо, я с вами не общалась всю дорогу и не доставляла никаких забот! – открыто возмутилась девушка. Он больше не её командир, имеет право и послать его!
– Мне хватало одного твоего присутствия, женщина, – презрительно и надменно сказал Джихо.
Туён медленно поднялась со своего места и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза.
– Я не приглашала тебя к себе за столик, – медленно проговорила девушка ледяным тоном, переходя на фамильярное обращение. – Ты шел мимо, вот и иди. Если есть что сказать, то выбирай выражения. Больше я не позволю тебе так со мной обращаться. Ты мне не командир, и судя по этому месту, тебе им и не быть. Поэтому если не можешь общаться нормально, просто уходи.
Пока Джихо искал у себя в голове что ответить, Келлен тихо сказал:
– А можно ко мне применить это правило? Я тоже хочу просто уйти, – просящие нотки в его ехидстве рассмешили Натаниэля, а резкий ответ девушки: «Нельзя» и вовсе чуть не довел эльфа до слез.
Натаниэль увел Джихо за другой стол, оставляя девушку рядом с Келленом, который сразу же вернулся к молчаливой трапезе. Внутри всё ещё клокотало от гнева, но Туён накинула на себя беззаботный вид, села на место и снова весело заговорила, словно ничего не произошло:
– Меня на всю неделю отправляют на первый подземный уровень в третье крыло. Знаешь, что там?
Мужчина на секунду замер, но быстро справился с собой и продолжил есть, не смотря на неё.
– Судя по твоей реакции, что-то не очень хорошее, – нахмурилась девушка, но вернула голосу беззаботность, запрещая себе заранее расстраиваться, – но хоть не заставляют дежурить на кухне. Знаешь, Лён, я не умею готовить, – и шепотом добавила, словно открывая какую-то тайну: – совсем. И главное, не хочу учиться. Проблемка будет, только когда освобожусь от службы и уйду на вольную жизнь. Там же семья, дети…
Келлен поднял на неё взгляд, собираясь попросить её сгинуть в огне хаоса Арарага, бога, отвечающего за самые темные проявления человечества. Но глаза против воли скользнули по лицу девушки ниже и замерли на цепочке с кольцами.
– Тебя смущают кольца? Я могу убрать, – она спрятала цепочку и кольца под одежду.
Он скривил губы, наблюдая за ней, презрительный смешок вырвался наружу.
– Меня смущает твоя навязчивость по отношению к человеку, которого ты не знаешь, – ехидно сказал Келлен.
– Так именно это я и собираюсь исправить! Хочу узнать тебя получше!
Мужчина иронично фыркнул и снова принялся есть, больше не обращая на неё внимания. Туён показательно громко, театрально вздохнула, запустила руку за ворот и разместила кольца на цепочке поверх одежды. Келлен удивленно поднял на неё взгляд, в глазах застыло недоумение.
– Это, – девушка потрясла цепочкой, – отвлекает тебя от еды и привлекает ко мне, – пояснила с улыбкой, как несмышлёному ребенку, Туён. – Поэтому вернула их на место.
– Больная, – немного оторопело произнес Келлен.
– Что? Правда, что ли? Сыпь пошла по лицу?
Она наигранно испугалась и потянулась через весь стол, поднося своё лицо ближе к его, чтобы он мог рассмотреть более внимательно. Дразнить его и подтрунивать – доставляло ей удовольствие. В душе она смеялась, видя, как он сердится. Тайно мечтала снова вывести его на эмоции, как и вчера. Но сейчас что-то пошло не так. Хотела лишь пошутить, но… не рассчитала расстояние.
Так близко, что она смогла ощутить его запах… Келлен пах чем-то терпким, мужским, невероятно волнующим. Туён уловила древесные нотки в исходившем от него аромате… Скорее всего, он тоже был в купальне перед завтраком, ведь это запах мыла… Её взгляд скользнул по его лицу, опускаясь к шее. Да, всё верно, его черные локоны у уха были слегка влажноватые. Захотелось взять их, пропустить через пальцы и поднести к носу, вдохнуть дурманящий запах.
Туён дернулась, пугаясь своей реакции на его близость. Глаза испуганно распахнулись, встречаясь с его изумленным и непонимающим взглядом. Рука девушки метнулась к цепочке и сжала в кулаке кольца. Это должно вернуть спокойствие.
– Какая сыпь? – хрипловато спросил Келлен, впервые сам прерывая неловкую паузу.
Туён нервно рассмеялась.
– Прости, Лён, просто неудачная шутка. Это место… крепость… угнетает меня. Я сама не своя и всё идет не так, как обычно… Вот я и… – она резко умолкла, в ужасе закрывая себе рот руками. Она что? Жаловалась сейчас? Она? Туён?.. – Мне пора, служба, сам понимаешь…
Щеки пылали от стыда за собственные слова, которые она мямлила. И чтобы не опозориться ещё больше, отнесла поднос с почти не тронутой едой обратно и отправилась на поиски того самого крыла.
Первый нижний уровень поражал воображение. Свод потолка, служивший и полом первому наземному этажу, поддерживали частые металлические колонны внушительной толщины, а впереди виднеющаяся арка приоткрывала невообразимый масштаб подземных ответвлений. Что они скрывали – оставалось только гадать. Туён искренне восхитилась размахом. Вот уж действительно: империя – великая страна! Если берется что-то делать, то делает по высшему разряду!
– Ладно, Туён, – приободрила сама себя девушка, – чтобы там меня не ждало, справлюсь. Всегда справлялась! Вперед!
***
Келлен бродил по внутреннему двору крепости. Порывы холодного ветра подбрасывали волосы вверх, раздражая и избавляя от привычной задумчивости. Время между походами в черные лабиринты всегда разное. Порой его отправляли почти сразу же после вылазки, а порой только через месяц. Других обязанностей, кроме добычи монстров, у него здесь не было. Он не танэри и не гвардеец, его права и обязанности немногим лучше, чем у преступников, что держат здесь в камерах. По сути, он такой же расходный материал, который для империи ничего не значит. Расходный материал, который почему-то раз за разом возвращается живым.
Время на поверхности для нормального человека должно быть благословением, но для него, Келлена Даина, оно было в тягость. Несмотря на ужас черных лабиринтов, там он чувствовал себя живым. Опасность того места заполняла собой каждую клеточку его тела, заставляла цепляться за своё пустое существование, словно… словно… оно имело смысл.
Обычно он скрашивал свои будни тренировками, постоянно совершенствуясь. Сегодня не хотелось. Раньше, до этого места, Келлен думал, что его техника боя на высоте, а когда увидел, как дерутся танэри, понял, что по сравнению с ними, он просто махает ножиками. За несколько лет жизни бок о бок со следопытами империи Келлен много чему научился. Нет, он никогда не просил о наставничестве, просто подсматривал за их тренировками и старался потом в одиночестве воспроизвести. Результат? Ему было сложно оценить. Противостоять танэри не приходилось, а в сражении с монстрами и его прежних навыков хватало.
Танэри… если бы Келлен родился и вырос в империи, то наверняка выбрал бы себе этот путь, как самый верный и логичный. Хорошая доля для мужчины: понятная и прибыльная. А вот почему туда идут женщины? Загадка. Взять хотя бы эту нахалку… Туён. Какой с неё следопыт и шпион империи? Хрупкая на вид, да и, скорее всего, глупая пустышка внутри. И вот её поставили дежурить в третье крыло первого уровня, где, насколько он помнит, содержат самых опасных преступников. Они в камерах, конечно, но всё же их выпускают порой: задействуют в тяжелых работах и строительстве, посылают в черные лабиринты и на испытания. Как девчонка справится с мужиками? Келлен презрительно фыркнул, поправляя капюшон. Не его забота. Чем-то же руководствовались, когда её назначили туда. Значит, посчитали угрозу её жизни минимальной.
Холодно. Келлен пошел обратно под защиту стен, решив погулять по коридорам крепости, благо там такие расстояния, что за день не обойти. Как оказался у третьего крыла не понял, но рука уже потянулась толкнуть дверь, за которой был отсек с камерами. Хотел уйти, но прислушался. Из-за двери доносился гомон мужских голосов. Сердце против воли дрогнуло от беспокойства. Малая же, глупая, а там отбросы и головорезы…
Келлен бесшумно скользнул внутрь. По мере приближения к той части крыла, где стояли камеры с заключенными, стали различимы отдельные слова и целые предложения. Все были примерно одного содержания: нецензурного и весьма оскорбительного, склоняющего к не совсем чистой любви в разных позах с подробными пояснениями последующих восторгов.
Он увидел её издалека. Туён сидела на табурете в конце коридора, вытянув и скрестив перед собой ноги, спиной прислонившись к холодной каменной стене. Лицо выражало скуку и безразличие. Периодически девушка рассматривала то собственные ногти, то сапоги. Мужчины, запертые в камерах, что находились у стен, изгалялись как могли, стараясь вывести её из себя, зверея ещё больше оттого, что девушка никак не реагировала.
Один из заключенных чем-то громыхнул, Туён повернула в его сторону голову. Затем раздался небольшой всплеск. Девушка вскочила с места, смотря то на свои сапоги, то на мужчину в камере.
– Не серчай, маленькая, ну как было ещё тебя позвать, – почти ласково проговорил заключенный, обращаясь к своей надзирательнице.
Келлен догадался, чем именно плеснул мужчина на ноги Туён. Единственная доступная заключенному жидкость, это та, которую он производил сам и сливал в ночной горшок. Губы брезгливо скривились. Если бы это ему, Келлену, такое сделали… Домыслить не успел, с удивлением стал следить, как танэри направилась к камере.
– Да-да, деточка, иди к папочке, я большой, тебе понравится, – приговаривал запертый мужчина, маня её руками.
Заключенный вдруг закашлялся и стал судорожно хватать ртом воздух, потом и вовсе его лицо перекосило от ужаса. Не прошло и пары минут, как мужчина упал на пол камеры, последний раз дернулся и затих. Остальные заключенные замолчали, оставляя после себя звенящую тишину и ужас момента.
Келлен усмехнулся. Боги, какой же примитивный трюк. Ничего умнее этот мужик не сообразил сделать? И кого он рассчитывает только провести…
Глаза следопыта изумленно распахнулись при виде того, как Туён бросилась к месту, где висела связка ключей от камер. Келлен не мог до конца поверить, что…
Туён быстро определила нужный ключ, открыла камеру и склонилась над мужчиной, собираясь проверить его пульс. Заключенный распахнул глаза и схватил за руку девушку, резко рванул вниз. Элемент неожиданности сыграл в его пользу. Туён упала. Затем с невиданной для его крупного тела прытью мужчина вскочил и с силой пнул свою надзирательницу ногой.
И пока Келлен решал дилемму: броситься ему на помощь девушке или нет, – Туён уже полоснула кинжалами заключенного по ногам. Ещё секунды и танэри стояла, ожидая нового выпада, и тот последовал незамедлительно: сдаваться мужчина не собирался. Туён увела драку за пределы камеры, предоставляя себе место для маневров.
Девушка ловко скользила вокруг заключенного, нанося сжатыми в руке кинжалами порезы. Острые лезвия вспарывали одежду и царапали до крови его кожу. Наносить более глубокие и серьезные травмы Туён не решалась, явно жалея своего противника.
Мужчина вопил от ярости и боли, но схватить юркую танэри больше не мог, она словно предугадывала его следующий ход. В какой-то момент Туён нашла способ завершить безумие: метнулась к табурету, схватила его и со всей силы опустила подбежавшему мужчине на голову, тем самым вырубая его.
Воцарилась тишина, прерываемая лишь частым дыханием Туён. Девушка согнулась, оперлась руками, в которых ещё держала кинжалы, на колени. Черные локоны прилипли к вспотевшему лбу, заслоняя глаза, которые девушка на мгновение зажмурила.
Хлопнула дверь, раздался топот ног. Так тяжело могли перемещаться только гвардейцы. Келлен спрятался в тени пустующего угла, вжимаясь в стену.
– Вовремя вы… – устало произнесла Туён, выравниваясь и убирая окровавленные кинжалы обратно в ножны.
– Что произошло?! Мы услышали крики!
– Ему стало плохо, он начал задыхаться, а потом упал… – стала сбивчиво объяснять она, – выглядел мертвым. Я открыла камеру, хотела проверить, дышит ли он… Он напал, я вырубила его.
Гвардеец подошёл ближе, прочитал нашивку на тунике девушки и назидательно сказал:
– Танэри Ли, это же общеизвестный обман, на который идут обычно заключенные. Как вы могли купиться на него?!
– Возможно, и общеизвестный, – сердито ответила Туён, – но танэри не учат сидеть у камер и выполнять прихоти преступников. Наш род деятельности в империи немного иной. Теперь, когда я получила столь полезный мне опыт, буду более бдительна и в одиночку проверять жизнеспособность заключенного не буду. Если ко мне нет больше вопросов, то прошу привести для этого мужчины лекаря.
– Какой ему лекарь?! – хмыкнул гвардеец. – На корм сразу пойдет, как только руководству станет известно. Видано ли… нападение на охрану.
– На какой корм? – не поняла девушка, обеспокоенно смотря на лежащего без сознания мужчину.
Гвардейцы переглянулись и хмыкнули, не став отвечать, а потом подхватили изрезанного мужчину. Один из них, напоследок бросив взгляд на девушку, спросил:
– Самой-то лекарь нужен? Позвать?
– Нет. Я в порядке, – ответила она.
Гвардейцы удалились. Туён зачем-то заперла дверь теперь уже пустующей камеры, подтянула новую табуретку на место старой и уселась, принялась поигрывать связкой ключей: это немного успокаивало девушку, хотя изрядно нервировало остальных заключенных.