Валльнер стоял перед своим домом второй раз за вечер. Свет и на сей раз не горел. Когда он повернул ключ, ему пришло в голову, что, возможно, его дедушки еще не было дома. Валльнер искал признаки присутствия Манфреда, но не нашел ни одного. Он положил ключи от машины в муранскую пепельницу перед зеркалом в гардеробной. Знакомый звон ключей о стекло, затем ни звука. Валльнер слушал. Только слабое, но отчетливое тиканье нарушало тишину. Это были электрические настенные часы на кухне. Валльнер удивился, что они слышны в гардеробной. Должен ли он разбудить Манфреда? Нет. Ему хотелось поговорить прямо сейчас, но придется подождать до завтра.
Валльнер включил свет на кухне и открыл холодильник. После вечерних волнений ему хотелось пива. Не слишком много. В восемь нужно встать. Он захлопнул дверцу холодильника и потянулся к открывалке для бутылок, которая висела сбоку на веревке. Уже когда Валльнер протянул руку, на кухне что-то изменилось. И было ясно, что изменилось оно не к лучшему. Не только к плохому, но и к по-настоящему скверному. Валльнер покрылся гусиной кожей с головы до ног. Он чувствовал себя как в фильме ужасов. Сцена, показывающая нежить, приближающуюся к ничего не подозревающей жертве. Валльнер дернул головой. Неконтролируемый животный крик вырвался у него. Пивная бутылка выскользнула из рук, упала на пол, не разбилась, покатилась по линолеуму к холодильнику, как будто хотела вернуться в безопасный морозильный ящик.
– Проклятие! Я думал, ты в постели!
Под широкими полами шляпы Валльнер узрел череп. Манфред, все еще в костюме Смерти, сидел на угловой скамейке за кухонным столом.
– Сколько тебе лет? Восемь? – Валльнер наклонился, чтобы поднять бутылку.
– У тебя нет чувства юмора? Это же карнавал.
– Да, между делом я его приобрел. Пива?
– Пшеничного.
Валльнер достал пшеничное пиво из холодильника и вылил его в специальный стакан, который позволял Манфреду пить даже при дрожании рук. Он страдал от болезни Паркинсона, которая, к счастью, прогрессировала медленно. Манфред надеялся, что она не настигнет его в гонке до могилы.
После того как Валльнер налил пшеничного пива, они чокнулись.
– Но нужно признать одно: маска потрясающая, не так ли? – Манфред усмехнулся.
– Полагаю, что разгримировка не займет много времени, – подколол Валльнер.
Хихиканье Манфреда приблизилось к астматическому хрипу, и пшеничное пиво почти разлилось.
– Я рад, что ты в таком хорошем настроении. И не хочу его испортить. Но я хотел бы поговорить с тобой кое о чем еще.
– Ах да! Теперь забавам приходит конец. Я вижу это по твоему лицу.
– Скажем так: я был очень озадачен, когда узнал.
Манфред сделал хороший глоток и, с помощью Валльнера, дрожащей рукой поставил стакан на стол. Он посмотрел на пену, стекающую по краю стекла.
– Это звучит не очень хорошо.
Валльнер вздохнул.
– Итак, я был сегодня у Стефани.
– Ну нет, нет! Рак снова… – Манфред остановился на середине фразы.
– Нет-нет. С Оливией все в порядке Анализы хорошие. Но это косвенно связано с ней…
Манфред с беспокойством посмотрел на Валльнера.
– Стефани получила электронное письмо. Был анонсирован визит. Теперь угадай, чей?
– Понятия не имею. Разве я знаю, кто их посещает?
– Да, ты это знаешь. Отец Оливии обнаружил, что у него есть дочь и хочет ее увидеть.
Манфред уставился на Валльнера с открытым ртом:
– Как… отец? Ральф?
– Да. Ральф Валльнер возвращается через сорок лет. Сильно, не так ли?
Манфред слегка покачал головой. Кто-то подумал бы, что это дрожь Паркинсона. Но Валльнер умел различить. Его дед был в шоке. Сын Манфреда Ральф, отец Валльнера, сорок лет назад отправился в Венесуэлу в качестве инженера. Это должно было занять полгода. Ральф так и не вернулся. Сначала написал письмо, что задержится на более продолжительное время, а затем и вовсе ничего не сообщил. Из отеля в Каракасе, где компания поселила его, он отправился в неизвестном направлении. Он ушел с работы. В течение многих лет Валльнер не терял надежды, что его отец однажды вернется. После окончания университета он отправился в Венесуэлу и искал его на Ориноко, потому что вроде бы его кто-то там видел. Но отец исчез. В какой-то момент Валльнер успокоился и редко думал о Ральфе. Пока два года тому назад Стефани и ее приемная дочь Оливия не появились в его жизни. Биологическая мать Оливии проводила отпуск в Венесуэле и встретила Ральфа, тогда, по-видимому, бодрого мужчину в возрасте пятидесяти лет, который управлял пляжным рестораном. Только дома женщина поняла, что беременна от него. Сразу после рождения Оливия отправилась к своей приемной маме Стефани, живущей около Хольцкирхена. Когда Валльнер встретил Стефани в рамках расследования убийства и выяснил, что у него имеется единокровная сестра, его охватил соблазн сесть в самолет и отправиться побеседовать с отцом. Но это, по его мнению, не стоило унижения бегать за ним, как изгнанная собака.
– Да… тогда он придет и к нам, правда? – К Манфреду вернулась речь.
– Он ничего не сказал об этом.
– Но… если он появился после столь долгого отсутствия, тогда он не уедет без того, чтобы… это не сработает. – Отчаяние отразилось на лице Манфреда.
– Нет. Это невообразимо. – Валльнер задумчиво отхлебнул пива из бутылки. – Он не сказал Стефани, что хотел бы навестить и нас. Он даже не сказал, что у него есть родственники здесь.
– Ему не нужно говорить об этом со Стефани. Он объявится. – Манфред прильнул к своему стакану.
– Конечно. Он просто должен заглянуть в телефонную книгу. – Валльнер посмотрел на этикетку бутылки с пивом, поэтому ему не пришлось смотреть на дедушку.
– Итак, он возвращается после стольких лет.
Это должно было звучать непринужденно, с фаталистическим легким смешком в конце. Голос Манфреда был ослабевшим. Валльнер больше не мог отводить взгляд. Когда он поднял глаза, увидел то, чего боялся увидеть. Впервые он увидел, как его дед плакал, когда бабушка оставила его. И это было четверть века назад.