Шестнадцатилетнему Юрику Назарову, шалопаю и разгильдяю, мальчишке "без царя в голове", явился черт.
Вечером все было как обычно. Он лег в кровать, позевывая, просмотрел заданный на завтра параграф по истории, бросил учебник на пол и сладко заснул. Проснулся от холода. Сонно пошарил вокруг себя, ища одеяло. Потом свесился с кровати и провел рукой по прикроватному коврику. Одеяла не было. Удивленный Юрик включил ночник. Снова посмотрел на коврик, затем поднял глаза…
И его охватил потусторонний ледяной ужас. В тусклом свете ночника он разглядел в кресле возле окна какую-то смутную фигуру. Вскочил, включил яркий "верхний" свет. В кресле, закинув ногу на ногу, сидел тощий, черный, с рогами на голове… Он гнусно ухмылялся, вертя в одной из лап кончик хвоста. Глаза горели дикой ненавистью и злобой.
– Сплю, – в ужасе подумал Юрик. – Нет, не сплю!
Волосы на голове встали дыбом. Юрик захотел убежать, но руки и ноги стали как ватные, язык одеревенел… Он не мог отвести глаз от зловещей фигуры, хотя очень старался. С трудом поднял правую руку и потрогал нательный крестик. Черт хихикнул. От этого хихиканья Юрика передернуло. Тогда он попытался перекреститься, но почему-то не сумел… Рогатый заржал во всю глотку, даже копытом притопнул… И… сгинул… Пропавшее одеяло смятой горой лежало на кресле…
Юрик сдернул с кровати простыню, завернулся в нее, сел, привалившись спиной к подушке и подтянул коленки к груди. Так, съежившись и клацая зубами, он просидел почти до утра, таращась на пустое кресло с примятым одеялом и боясь закрыть глаза. Потом все-таки провалился в какое-то тягучее, дурное, бредовое забытье…
***
Утром мама зашла в комнату сына и обнаружила его практически без сознания, в странной позе, белого, как мел, только щеки горели огнем… Мама очень испугалась, потрогала лоб… Юрик пылал, как доменная печь. Почувствовав мамину руку, он разлепил глаза и с трудом проговорил:
– Мама… дай мне другое одеяло. Под тем мне очень холодно…
Весь день Юрик провел в постели, есть не хотел, только иногда просил попить. Закрыв глаза, он о чем-то напряженно думал. Во-первых, нужно выкинуть это… это дьявольское одеяло. Уволочь его куда-нибудь подальше… А во-вторых… Во-вторых… Об этом думалось с трудом и неохотно.
Сегодня ночью к нему приходил демон. За что? Почему к нему? Это так ужасно, страшно и омерзительно… Но даже не это главное. Главное – в другом. Если есть эти рогатые… твари, то тогда… тогда точно есть Бог. Дальше мысли у Юрки заканчивались, а потом начинали бежать по кругу… А еще было непонятно, что теперь делать.
***
Рассказывать про черта Юрка никому не собирался, особенно родителям. Пусть думают, что он просто приболел. Пойти посоветоваться со священником даже не приходило ему в голову. Да и все равно никто не поверит.
«Значит, сам. Я буду бороться с ними сам» – угрюмо решил он. Чтобы больше ни одна гадина никого не посмела пугать. Душа у Юрки была добрая.
***
Юрка понимал, что он один, а их, скорее всего, целые полчища. И значит, шансов у него один на миллион…
И, тем не менее, никогда не читая, и даже ни разу не слышав слов апостола, сам того не ведая, Юрик прикрылся щитом веры, взял в руку невидимый меч правды и вышел на тропу войны…
Сам еще толком не понимая, как все это будет происходить.
***
А через несколько дней Юрику приснился Ангел. Он позвал его за собой, они долго где-то летали, Ангел рассказывал что-то необычайно интересное, показывал удивительные, неземной красоты места… Проснувшись, Юрка почти ничего не помнил, но ощущение от сна было необыкновенным, добрым и светлым. Почти позабыв про полчища чертей, Юрик долго ходил с блаженной улыбкой и пытался вспомнить подробности сна. Ангел свою задачу выполнил на отлично – Юрка немного успокоился.
***
Родители у Юрика были умеренно верующие, как говорится – "захожане". По большим праздникам вместе с сыном ходили в церковь. На Пасху красили яйца и покупали куличи, по "вековой семейной традиции"…
На Троицу они всей семьей пошли в празднично украшенный молодыми березками храм, где Юрка попросил родителей купить ему икону его Небесного Покровителя – Святого Великомученика Георгия Победоносца. Родители очень удивились, но купили.
Он долго рассматривал икону. Великомученик боролся с драконом, и теперь Юрка прекрасно понимал, что это значит.
***
В доме была большая библиотека, в которой было несколько книг православного содержания. Юрик их быстро нашел. Он лихорадочно перелистывал страницы, прочитывал строчку-другую и торопливо листал дальше.
Наконец глаза выхватили нужное слово… Вот оно! Вот то, что ему нужно! Юродивые… Кажется, нечистые их боятся. Буду юродивым, решил Юрик, от возбуждения забыв добавить – Христа ради… Вроде бы это просто. Ходи себе, кричи что попало, да обличай всех направо-налево…
От этих мыслей Ангелу-Хранителю Юрика стало плохо…
***
Что значит "юродивый", Юрка понимал все-таки довольно смутно.
Честно сказать, вообще не понимал. Может, просто урод?… Уродом быть не хотелось, но он решил попробовать. В ближайшее воскресенье он встал пораньше, порылся в шкафу и выбрал самый нелепый наряд. Старые коричневые отцовские брюки, которые почему-то до сих пор не выбросили, ядовито-зеленую футболку с черепом и мамину ветровку малинового цвета. Оделся. Внимательно осмотрел себя в зеркале и остался очень доволен. Умываться и чистить зубы не стал. Посильнее взъерошил волосы, натянул кроссовки (шнурки оставил незавязанными), состроил страшную рожу и вышел из квартиры.
Родители безмятежно спали. Ангел-Хранитель, прикрывая в ужасе глаза, последовал за Юриком.
***
Церковь Всех Святых находилась неподалеку, утро было раннее, поэтому много народу Юрик испугать не успел. Только какая-то девчонка с мелкой шавкой на поводке шарахнулась от него в сторону.
«Не понимает ничего» – решил Юрка.
Вдоль церковной ограды уже сидели нищие. Они все дружно вытаращили на него глаза. «Пусть смотрят» – подумал Юрик. Когда они еще такое увидят, убогие… Тут, безусловно, он был прав.
Вошел в церковь. Народу собралось уже достаточно много. Сначала на него не обращали внимания, но потом он стал замечать осторожные косые взгляды…
«Пора»! – решил Юрка, и набрал в грудь побольше воздуха. Ангел прикрыл крыльями глаза и стал горячо молиться. Его братья сочувственно смотрели на него, но помочь ничем не могли.
– А грехов-то, грехов! – громко, на всю церковь, возвестил Юрка. Настала гулкая тишина. Все взгляды устремились на него. Из алтаря выглянул диакон. Рядом с Юркой на свою беду оказалась старушка в цветном платочке.
– Вот ты, бабуля, зачем соседку ругаешь? – грозно спросил Юрик.
Похоже, попал в точку, потому что бабушка опустила глаза и постаралась отодвинуться подальше.
– А ты, блудница, зачем здесь? – девушка в скромной белой косынке изумленно посмотрела на него… Какая же она блудница, о чем он говорит? Глаза ее наполнились слезами.
– А ты – разбойник! – с удовольствием разоблачил Юрка отставного полковника…
– Я те щас покажу разбойника! – полковник двинулся было к Юрке, но опомнился и остановился.
– Господи, помилуй, – пробормотала старушка в цветном платочке и перекрестилась. – Юродивый какой-то…
Душа у Юрика возликовала! Получилось!
– Да какой юродивый, – презрительно сказал полковник. – Придурок! Шнурки завяжи! – рявкнул он на Юрку.
Девушка в белой косыночке, всхлипывая от обиды, промолчала.
На "придурка" Юрик обиделся и пошел в сторону полковника. Силы были неравными, он это понимал, но отступать не собирался. Назревал скандал. Драка в церкви – дело нехорошее. Батюшка, давно следивший за происходящим, что-то шепнул дородному мужчине, мужчина молча протиснулся к Юрику, взял за шиворот (ветровка затрещала), выставил его вон и остался возле дверей – сторожить.
Нищие вдоль ограды громко гоготали. Юрик гордо прошел мимо них, но, скрывшись за поворотом, сдернул с себя ветровку и побежал. Никого он так не победит, понял он. Даже нищие вон ржут, как кони…
***
Родители уже проснулись, из кухни доносился неторопливый утренний разговор и позвякивание чашек.
– Сынок! – услышав звук хлопнувшей двери, крикнула мама. – Ты где в такую рань-то?
– Бегал, – буркнул Юрик и проскользнул в свою комнату. Молниеносно переоделся в спортивный костюм, пригладил волосы и поплелся в кухню. Очень хотелось есть.
***
Несколько дней Юрик шатался по квартире, обдумывая следующий шаг. Нет, в церковь он больше не пойдет. Чертей там, скорее всего, нет, а остальные все равно ничего не понимают…
Потом вдруг острой иглой в мозг вонзилась мысль – надо молиться! За весь мир! Стать настоящим молитвенником! Вот тогда этой нечисти мало не покажется! С той страшной ночи, благодаря сну, навеянному Ангелом, Юркин ужас успел немного подзабыться. Теперь остался только настоящий охотничий азарт.
Паренек мигом оделся и выскочил на улицу. Побежал к трамвайной остановке. В нескольких остановках от дома был большой магазин "Книжный Мир". Там наверняка есть то, что ему нужно.
Долго-долго бродил он среди книжных полок, внимательно приглядываясь к книгам. Магазин был полупустой, несколько продавщиц скучали в зале. За прилавком сидела еще одна, лениво перелистывала какой-то журнал и откровенно зевала. Наконец одна из девушек, с бейджиком "Лариса", подошла к Юрке и поздоровалась.
– Вам помочь, молодой человек? Ищете что-то конкретное?
– Я… Нет… То есть да… Мне нужно книжку, где молитвы, – почему-то очень смутился Юрик.
– Молитвы? Нет, у нас таких нет. Молитвословы в церквях продаются. Вам в церковь надо сходить.
Юрик издал тихий стон… Повернулся и вышел из магазина, не попрощавшись. «Нет, ну это просто невыносимо, далась им эта церковь» – раздраженно думал Юрик. Кому "им" – этого бы Юрка не объяснил, но поворчать хотелось. В храм Всех Святых он больше ни ногой! Ни за что!
– Иди прямо, – шепнул Ангел, – Там есть собор.
Юрка остановился и огляделся по сторонам. Район был свой, знакомый с детства. «Ага!» – обрадовался он. Там, чуть дальше, если идти прямо и никуда не сворачивать, тоже есть церковь.
***
Две недели Юрик изводил родителей чтением молитв.
В соборе он приобрел себе красивый молитвослов, псалтирь и акафистник. В общем все, что посоветовали. Только Евангелие брать не стал…
Читал Юрка все подряд, по возможности быстро, громко, слегка подвывая, и стараясь не окрашивать слова молитв никакими интонациями. Так ему казалось правильно… В смысл читаемого он вообще не вникал, многие слова не понимал, но разве это так уж важно? Главное – он молится!
… А вокруг Юрки хороводились бесы. Они строили мерзкие рожи, хохотали, повизгивали и танцевали – попарно и поодиночке, громко и нагло цокая копытами… Слава Богу, Юрка их не видел…
Ангел стоял в углу комнаты и молчал.
"В осуждение, – горько думал он. – Такая "молитва" только в осуждение"… Помочь своему подопечному он ничем не мог. Вот если бы Юрик хоть один разочек призвал его не помощь – хоть один! – вот тогда этим рогатым небо с овчинку бы показалось! Но самовольно Ангел ничего предпринять не мог… Хоть разочек бы позвал…
Родители сначала были рады – надо же, молится мальчишка! Но очень скоро от Юркиных завываний стало тошно. Жизнь в доме стала напряженной, отношения между родными тоже, обстановка накалялась. По всем углам квартиры расселись глумливые бесы, они умело и нагло подстрекали людей, злили и натравливали друг на друга. Начались скандалы и ссоры. Родители ругались и между собой, и на Юрку, но все было бесполезно. Плохо было всем, и только Юрик, в окружении бесов, геройствовал и продолжал свои "молитвы за весь мир".
Закончилось все неожиданно.
Однажды утром Юрик проснулся, немного понежился в кровати, потом вспомнил о "подвиге" и вскочил. Книжек нигде не было. Юрик страшно удивился. Пошел в кухню. Там его встретил колючий взгляд отца и усталый – матери.
– Мам… Пап… Доброе утро. Вы не видели, где мой молитвослов? Мне молиться пора, а найти нигде не…
– Хватит! – его добрейший и любящий отец со страшной силой двинул по столу кулаком. Мама нервно вздрогнула. – Хватит, намолился! Достал! Иди уроки делай!
– Так каникулы, пап…
– Иди, я сказал! – свирепый отцовский взгляд напугал Юрика до жути, и он быстренько ретировался к себе в комнату. Бесы, выстроившись в цепочку, приплясывая и помахивая хвостами в такт движению, двинулись следом.
***
Молитвенником стать не получилось…
«Мученик?» – Юрик взглянул на икону святого великомученика Георгия… Нет, к этому он пока не готов. Да и кто его мучить-то станет?
Тогда, может быть, целитель? Тут возникали реальные проблемы – исцелять Юрик не умел, да и чертей этим вряд ли напугаешь.
Про бесноватых, исцеленных Спасителем, Юрик не знал. «Миротворец!» – осенило его. Однажды в церкви, когда он еще захаживал туда с родителями, Юрик слышал что-то такое…
Дождавшись вечера, Юрка, подстрекаемый мелким бесом, оделся и вышел во двор, искать приключений на свою голову… Кого тут усмирить? Около часа он шастал по всему району, но все было тихо. Миротворцев не вызывали…
Наконец, когда он уже устал и собрался домой, ему повезло. В подворотне он услышал крики и звуки ударов. Ринулся туда. Там дрались трое. Юрка бесстрашно врезался в сплетенный клубок тел и попытался оттащить в сторону хоть кого-нибудь…
Результат был плачевным… Все трое неожиданно сплотились и ополчились против Юрки. Ему надавали по шее, сломали ребро, и ткнули ножиком куда-то в бок… Юрик лежал на земле, тихонько поскуливал, а драчуны разбегались в разные стороны.
… Домой он добрался часа через полтора, зажимая рукой раненый бок и стараясь не делать глубоких вздохов. С трудом дотянулся до звонка и позвонил.
– О, Господи, – прошептала мама, глядя на грязного, окровавленного, побитого сына. – Что с тобой? Где ты был?
Отец молча взял ключи от машины и повез сына в ближайший травмпункт.
– Ничего, ничего страшного, потерпи, – ласково басила большая толстая врачиха, промывая царапину на боку. – Даже шить не станем. Сейчас вот промою, забинтуем, до свадьбы заживет. И ребрышко заживет, недельку полежишь дома, будешь как новенький!
Ангел стоял возле кушетки и горячо молился, благодаря Господа за спасение подопечного. Бесы не появлялись.
***
Неделю притихший Юрик лежал в кровати, напряженно о чем-то размышляя. Родители тревожно переглядывались между собой, тихо шептались, но сына ни о чем не спрашивали.
Вскоре Юрик стал вставать и потихоньку ковылять по квартире. Бок уже не болел, ребро почти не чувствовалось, дышать стало легче. Он бродил из комнаты в комнату, напряжение и задумчивость не сходили с его лица… Остался один вариант – монастырь…
– Уйду в монастырь, – угрюмо решил он, – стану отшельником… Выкопаю пещеру… Отшельников черти боятся, как огня.
При этой мысли глаза его прояснились, на губах появилась улыбка, и мама облегченно вздохнула.
Настойчивость Юрки изумляла, но сам он об этом не задумывался…
***
В монастырь Юрик пробивался с боем. Пускать его не хотели. Но он был настырным, и требовал встречи не с кем-нибудь, а с самым главным!
– Это к игумену ты хочешь, что ли? – поражался привратник.
– Да! К игумену! (слово "игумен" Юрка уже где-то слышал, но где и когда – не помнил).
Наконец привратник устал от наглого мальчишки и, поманив пальцем кого-то из проходивших мимо молодых людей, что-то ему прошептал. Тот послушно кивнул головой и куда-то ушел. Через какое-то время вернулся и коротко сказал: «пойдем».
Он довел Юрку до какого-то дома, они поднялись на второй этаж, и молодой человек постучал в крепкие дубовые двери.
– Молитвами святых отец наших… – начал он, но из-за двери послышалось: «Проходите!»
Молодой человек подтолкнул Юрку к двери, а сам резко развернулся и, взмахнув длинным черным подолом, быстро ушел.
Юрик несмело шагнул в комнату. Весь его пыл куда-то улетучился. За большим столом сидел пожилой человек в высоком головном уборе, весь в черном, с большим крестом на груди.
– Здравствуйте, – робко сказал Юрик.
Подходить под благословение он не умел. Ангел стоял рядом и молчал.
– Здравствуйте, молодой человек! – сказал игумен. – Присаживайтесь.
Юрка осторожно присел на самый краешек большого мягкого стула. Игумен внимательно смотрел на него.
– Как тебя зовут? – наконец спросил он.
– Юра. То есть Георгий, – быстро поправился Юрка.
– Прекрасно. А я – отец Арсений. О чем же ты, Георгий, хочешь поговорить?
– Возьмите меня к себе, в монастырь. – прозвучало это жалко, и Юрика бросило в жар. Он быстро заговорил:
– Мне обязательно надо стать отшельником… Святым. В пещере!… Чтоб молиться за весь мир…
– Святым, говоришь? За весь мир? Это хорошо… – отец Арсений о чем-то задумался… – Святые нам ох как нужны… Сколько же тебе лет? – неожиданно спросил он.
– Шестнадцать, – прошептал Юрик.
– А скажи, Георгий, таблицу Менделеева кто изобрел?
Юрик от неожиданности закашлялся. Таблицу Менделеева?! При чем тут?…
– Ньютон? – неуверенно промямлил он.
Отец Арсений побарабанил пальцами по столу…
– Да, – тихо, словно самому себе, сказал он. – Да. Как-то так… Значит, ты хочешь молиться за весь мир… А зачем?
– Отец Арсений, послушайте! – Юрка вдруг выпрямился, крепко, до боли, вцепился пальцами в сиденье стула и громко, сбивчиво заговорил. – Послушайте! При чем тут Менделеев? Мне правда очень надо! Ко мне черт приходил… – уже тише закончил он.
– Во сне, что ли? – не понял игумен.
– Нет. На самом деле приходил. И теперь мне надо молиться за всех, чтоб он больше не появлялся.
И, неожиданно даже для самого себя, то бледнея, то покрываясь жаркими малиновыми пятнами, рассказал игумену все – начиная с той самой первой страшной ночи и заканчивая своими "подвигами".
– А теперь мне надо в пещеру! Молиться! Только сам я не умею, – чуть не плача, наконец-то признался Юрик…
Отец Арсений нахмурил густые брови и долго, очень долго смотрел на Юрку. На дурачка вроде не похож… Может, подшутили над парнишкой? А он поверил… Хотя больно уж глаза у него сейчас серьезные… Вон, чуть не плачет… И подвиги эти… Не на ровном же месте парнишку так зацепило… Может, и в самом деле было что-то эдакое…
Игумен встал, прошелся по комнате, постоял у окна… Он был настоящий монах, вера у него была непоколебимая. Если подумать – чего только в жизни не бывает…
– Ты вот что, Георгий, – наконец заговорил отец Арсений. – Слушай меня очень внимательно. Повторять не буду. Заканчиваешь школу. Идешь в армию. Служишь честно, чтоб душу свою за друзей! Понял? А потом приходишь ко мне. Я буду тебя ждать. И молиться.
***
Кое-как закончив школу, Юрка начал "взрослую" жизнь.
Поступать никуда не стал. Работал много. И доставщиком пиццы, и грузчиком в мясном отделе супермаркета, и даже пингвином в кафе "Морозко".
Он очень изменился, присмирел, открыл, наконец, Евангелие…
И снова стал ходить в церковь. В свою, родную – Всех Святых. Там, конечно, никто не узнавал в нем того сумасшедшего "юродивого" мальчишку. Может, только батюшка, но он никогда об этом не говорил…
А прихожане Юрку любили. Провожая его в армию, назвали воином Христовым и подарили поясок с девяностым псалмом и маленькую иконку Ангела-Хранителя.
***
И была армия. "Горячая точка". Горящие БТРы, мины, растяжки, удушливый едкий дым и одуряющий запах крови…
Гробы с телами друзей, мат командиров, хрипящая рация, сон урывками и постоянный голод. Перед каждым боем Юрка читал короткую молитву и крестился.
Но ничто не вечно, все когда-нибудь заканчивается. Закончилось и это. Юрка выжил. И вернулся в родной город. Вернулся повзрослевшим, похудевшим и очень серьезным.
В самый первый вечер сидели за столом. Отец любовался сыном, мама хлопотала и бегала вокруг. То прижмется к широкому крепкому плечу, то поцелует в стриженый затылок, то вдруг начнет подкладывать на тарелку пирожки, подливать чай…
– Ну что, сынок, куда поступать надумал, кем хочешь быть-то? – спросил отец.
– Поступать? – Юрик отложил пирожок и поднял на родителей глаза. Улыбнулся. – Поступать я буду в монастырь. Быть хочу монахом. И это не обсуждается, пап.
***
Отец Арсений Юрку узнал сразу, обрадовался.
– Георгий! Отслужил? Вернулся? Вот это ты молодчина, что зашел! Куда теперь думаешь?
– Теперь – к вам! – твердо сказал Юрка. – Возьмете?
Отец Арсений мягко улыбнулся.
– Возьмем. Ведь я тебя ждал, Георгий! Только вот с пещерами у нас проблематично…
***
Сначала трудник, а чуть позже послушник Георгий, жил в келье на шесть человек, учился молитве, смирению и послушанию. Было тяжело, иной раз просто невыносимо. Утром и вечером в церковь, днем послушания, ночью молитвы…
Иногда чуть не до слез хотелось все бросить, уйти, сбежать куда подальше… Но Георгий держался. Он уже знал, что такое искушение и гордыня. Боролся, как умел… Ангел боролся вместе с ним. Когда становилось совсем тяжко, Георгий чувствовал на своих плечах дружеское и крепкое касание ангельских крыльев.
Изредка молодой послушник вспоминал ту, перевернувшую всю его жизнь страшную ночь, свои юношеские "подвиги" и грустно улыбался. И никто, никто не мог объяснить, как, какими извилистыми путями и тропками, пришел этот безалаберный, дурашливый паренек к Богу. Никто. Только Ангел да Сам Господь Бог…
На земле об этом знали тоже только двое – сам Георгий, и его духовный отец игумен Арсений.
К Пасхе игумен велел послушнику Георгию готовиться к постригу.
Опять было страшно и тяжело, но когда страшно и тяжело – тогда и Господь совсем рядом. Это Юрка еще в армии понял. Чтоб душу свою за друзей…
А святые нам ох, как нужны.