Его слова отзываются жаром во всем моем теле, но я запрещаю себе думать о продолжении вечера. Дамир, бесспорно, красивый и привлекательный мужчина. Да что там, на него и пока мы были вместе, засматривались девчонки, а теперь он образец мужественности, и уверена, количество его поклонниц только увеличилось.
Возможно, ночь с ним и подняла бы мою утонувшую на дне бокала с коктейлем самооценку, я бы снова почувствовала себя желанной женщиной, но все это плацебо.
Нельзя ходить в магазин голодной и нельзя спать с мужчиной, когда ты очень хорошо подшофе.
– Лестно, но нет, – мягко улыбаюсь и все-таки открываю дверцу.
– Это совсем нет или «да, но сначала поуговаривай»?
– Я слишком пьяна, Дамир, и хочу спать. Спасибо, что подвез, и доброй ночи.
Выхожу на улицу, оставляя пиджак на сиденье. Дверца со стороны Агеева тоже открывается, и он выходит следом. Обойдя машину, останавливается рядом со мной.
– Провожу до квартиры, – он подает мне руку, помогая подняться на тротуар.
– Если это предлог…
– Нет, Еся, это не он, – обрубает мою гневную речь. – Трахнуть я тебя еще успею. А пока хочу убедиться, что твоя задница доберется до дома без приключений.
Грудь ошпаривает чистой яростью. Из моего рта вылетает резкий смешок. Подняв подбородок, с вызовом смотрю на наглеца. Дамир всегда был грубоватым и неотесанным, а еще никогда не скрывал своих желаний и намерений. Когда-то меня заводила его прямота, но сейчас, спустя семь лет мы перестали быть так близки, чтобы с порога можно было заявлять о своих намерениях. И то, что я ляпнула парочку двусмысленных фраз, не дает ему никакого права так себя вести. Я, может, и думала о сексе, но фантазировать не запрещено. А вот озвучивать вслух, когда вы встретились час назад после того, как решили расстаться навсегда… сомнительно.
Кровь кипит в венах, а дальше я просто действую так, как того требуют бушующие эмоции. Вскинув руку, я замахиваюсь, но Агеев перехватывает мое запястье, и я просто касаюсь его колючей щеки кончиками пальцев.
– Самовлюбленная скотина! – шиплю гневно и упираюсь второй рукой в его грудь, потому что свободная лапища Агеева уже обнимает мою талию. – Отпусти меня немедленно, – мне хватает ума не скандалить и не кричать на весь спальный район. Я просто выталкиваю слова через сжатые зубы. – Хрена с два у нас будет секс!
– Меня заводит твоя самоуверенность, – ухмыляется Дамир, прижимая меня к себе теснее. Он горячий как печка, а еще… очень твердый ниже пояса. – Ты охуеть какая сексуальная, когда злишься. Но так, – он кивает на мою ладонь возле своего лица, которую все еще сжимает, – больше не делай, если не хочешь получить по своей аппетитной заднице.
От его пошлых фраз низ живота немного покалывает. С Сережей у нас все было… обычно и довольно стандартно, за пять лет, которые мы были вместе, грязные разговорчики я видела только на страницах романов. Не то чтобы мне этого остро не хватало, просто я не знала, что могу так ярко на них реагировать. Особенно на комплименты о моей заднице после того, как Сережа сказал, что я себя запустила.
– Слушай, у тебя целый клуб готовых на все девиц. Найди там себе кого-нибудь и успокой уже свое либидо. Я с тобой спать не собираюсь, так что о заднице моей можешь только мечтать. Ну или вспоминать, если тебя сильно накрыло ностальгией. – Моя грудь вздымается от тяжелого дыхания. Я толкаю Дамира в грудь, и он, ослабив хватку, все-таки оставляет меня без своего настойчивого внимания.
Не растрачивая себя на лишние прощания, иду к подъезду, гордо подняв голову, как будто собираюсь войти в фешенебельный отель, а не в старую квартиру, где ремонт в последний раз делали двадцать лет назад.
– Мы на этом не закончили, – летит мне в спину, и я, не оборачиваясь, показываю Агееву средний палец.
Он может догнать меня в два счета и доходчиво объяснить, а может, даже и показать, где этот палец окажется, если я еще раз осмелюсь показать его. Но сейчас мне ровным счетом плевать. Я готова вцепиться в его красивое лицо, если понадобится, чтобы доказать, что я не превращусь перед ним в лужицу за крохи его властного внимания.
И плевать, что от жестких интонаций в голосе и грубых рук нутро стягивает возбуждением, а полоска стрингов уже насквозь мокрая.
Когда за мной закрывается подъездная дверь, я выдыхаю с облегчением. Голова идет кругом, так что на третий этаж я еду на лифте, хотя обычно предпочитала ходить пешком. Невысоко, да и после дня сидения в офисе полезно. Сейчас слишком велик риск переломать себе ноги на первом же пролете.
Вторая волна облегчения находит, когда я замыкаюсь в квартире на оба замка. Здесь груда коробок, я переехала три дня назад. Это в двадцать легко выйти из отношений, громко хлопнув дверью. В двадцать восемь приходится собирать гору вещей несколько дней к ряду и думать, куда это все расставлять в однокомнатной квартире.
Так что перешагнув через «неразобранную жизнь», я иду прямиком в ванную, чтобы смыть с себя весь этот странный вечер, но даже прохладная вода не помогает избавиться от мыслей о секс-клубе, встрече с Дамиром и его нахальном поведении.
Низ живота тянет, полувозбужденное состояние бесит. Оно не дает нормально думать и мешает спать. Я верчусь в кровати, одновременно жалея и радуясь, что не довела до конца начатое в клубе. Нужно было просто выбрать парня посимпатичнее, чтобы максимально отличался от Сережи, и забыться в случайном безопасном сексе. Хотя в целом все почти так и получилось. Дамир и правда полная противоположность моего пока еще не бывшего мужа, только переспать с ним – значит вспороть старые шрамы и надеяться, что в этот раз я не сломаюсь, когда он снова уйдет из моей жизни.
Поэтому я выбираю самый безопасный вариант из всех – вибрирующего друга, который лежит во втором ящике прикроватной тумбочки. Представляю, что было бы, если бы я решилась продолжить там, в клубе. Какой раскованной я могла бы быть. Все-таки есть что-то манящее в сексе с незнакомцем: можно не скрываться и делать то, что тебе нравится, не думая, что завтра утром придется смотреть ему в глаза. Все, что было в приватной комнате, остается там и заканчивается, как только закроешь дверь с обратной стороны.
В какой-то момент я так увлекаюсь своей фантазией, что в ней оказывается Дамир. Мы сминаем простыни, он берет меня жестко, грубо и изводит своим напором. В его подавляющей властности приятно забыться, и я отдаюсь этим ощущениям по полной, почему-то представляя наш секс в сине-фиолетовом неоновом свете.
Мощный и яркий оргазм накрывает меня так, что еще несколько минут я прихожу в себя. Не думаю, что это было. Просто привожу себя и верного товарища в порядок и засыпаю с горящими щеками.
Сплю я плохо. Все время верчусь и без конца просыпаюсь. В итоге я засыпаю только с первыми лучами рассвета и сплю почти до двенадцати. Наверное, я бы проспала гораздо дольше, но в мою дверь кто-то ломится.
Подскочив с кровати, я наспех надеваю шелковый халат, плохо завязываю пояс, он путается, и я просто запахиваю полы, придерживая их руками.
– Добрый день! – широко улыбается курьер, с трудом удерживая в руках охапку алых роз и крафтовый пакет из ресторана. Даже боюсь представить, сколько их там. – У меня доставка на имя Есении. Это вы?
– Д-да, я. От кого?
Что-то я сомневаюсь, что это широкий Сережин жест.
– Без понятия. Но тут записка, – курьер поворачивает ко мне букет так, чтобы я увидела черный конверт. Я поджимаю губы и крепче обхватываю себя руками. Господи, нет, он не может быть настолько нахальным, чтобы послать мне цветы. – Нужно расписаться в получении, так что говорите, куда поставить.
Закончив с курьером, я смотрю на букет, который занял весь комод в прихожей, сдвинув все мои духи к стенке. Пакет из ресторана «Вкус&Блюз» я уже отнесла на кухню, внутри куриный суп, каша с гранолой и свежими ягодами и какой-то красивый авторский десерт. Если это попытка меня задобрить, то она весьма и весьма успешная.
У меня нет вопросов к тому, кто отправитель. Жест настолько широкий, что говорит сам за себя, поэтому я возвращаюсь в прихожую, чтобы в этом убедиться. Цветы пахнут восхитительно, я провожу пальцами по свежим упругим бутонам и, съедаемая любопытством, все-таки беру конверт.
В нем блистер антипохмелина и записка:
«Будь готова к вечеру. Заеду за тобой в семь».